По имени Мир

Когда Босс покидает Базу, её обитатели на короткий миг позволяют себе быть самими собой. Кроме, быть может, пары человек, вроде Сесиль и Чико, которые и так остаются самими собой в любое время суток вне зависимости от положения дел. Миллеру такой расклад по душе — в последнее время он часто начал замечать, что выходных ему не хватает. Шутка ли — когда твой рабочий день длится двадцать восемь часов в радиорубке или под кипой документации, волей-неволей начнёшь задыхаться. Не то чтобы Миллеру не нравилась его работа… Просто каждому человеку нужен день, когда он просто позволяет себе выключить мозг и двигаться по течению. Он вырывает себя из кабинета на пару часов, чтобы вдохнуть глубокий морской воздух и просто пешком очертить периметр базы. Он наблюдает за людьми. Тренировки солдат проходят лениво и не по расписанию. Курилка переполнена. Кто-то кичится новеньким пистолетом с гравировкой, выцепленном на континенте по дешёвке. Кто-то рассказывает очередную нереалистичную «историю из жизни», заставляя сослуживцев смеяться в полный голос. Кто-то поёт без музыки, поддерживая ритм простыми хлопками. Миллер криво усмехается и никого не ругает за то, что люди решили побыть людьми. В какой-то момент он замечает, что уже не первую минуту чувствует на себе чужой взгляд. Он оглядывается пару раз вышколенным движением — но на палубе никого, кто бы обращал на него внимание. Пока он не замечает проблеск синего на фоне бледного неба. Заинтригованный, Миллер движется в сторону, где заметил чужое движение. Пока Босса нет на Базе, может произойти что угодно. Никто не гарантирует, что во время всеобщего отдыха на борт не пробрался разведчик от ЦРУ или даже просто залётный саботажник, не слишком довольный положением дел в Коста-Рике. Конечно, он осознаёт, что его главная ошибка — не предупреждать никого, а отправиться в преследование в одиночку. В глубине души он надеется, что ошибся, что это просто игра воображения от переутомления, и что нет никаких врагов, только не на Базе. Он снова замечает кого-то на дальней палубе и движется туда настолько быстро и незаметно, насколько способен. Напряжение и тяжёлые цикличные мысли мгновенно делают из него прежнего бойца, каким он был до того, как попал на Базу и даже до того, как занялся обучением спецназовских новичков. Тугая струна, протянутая сквозь всё тело, рвётся, когда он понимает источник своих треволнений. За угол технического помещение юркой рысью заныривает Паз. Миллер хочет выругаться в полный голос. Повёлся! Выдумал себе всё, что угодно, кроме того, что действительно происходит! Идиот! Однако начатое нужно завершить до конца — и хотя бы выяснить у маленькой мисс Хитрость, какого, собственно, чёрта она шастает по Базе так, будто от кого-то скрывается. Преследование, мигом превратившееся в своеобразную подростковую игру, приводит Миллера на вертолётную площадку. В углу, где складируются ящики поставок предметов первой необходимости, стоит вверх тормашками помятая картонная коробка метр на полтора. В коробке кто-то смеётся и никак не может усидеть на месте. Конечно, Миллер прекрасно понимает, кто прячется под коробкой. — Что это за игры, юная леди? — с усмешкой спрашивает он, подходя ближе и облокотившись на один из ящиков. — Вам следует объясниться. В ответ слышится неожиданно очень строгое «Т-с-с-с-с!». И когда он поддевает край коробки, чтобы взглянуть на нарушительницу спокойствия, вместо подобающего объяснения тонкие пальцы хватают его за шарф и утягивают под ненадёжное укрытие. — Я прячусь от Чико, — максимально серьёзно поясняет Паз уже в кромешной темноте. Миллер пытается разглядеть её лицо, и лишь тончайшие солнечные лучи вырывают из темноты взбаламученные пылинки и её, Паз, хитрые блестящие глаза. — Ты его чем-то разозлила? — предполагает он. — Если хочешь, я могу… — Вовсе нет, — возмущается Паз. — Мы играем в прятки. Ему едва хватает сил, чтобы не рассмеяться во весь голос. Прятки. — Серьёзно? — спрашивает он шёпотом. В самом деле, чем ещё заниматься детям на замкнутой морской базе в случайный выходной день. Паз не успевает ответить — за пределами картонных стенок слышно топот мальчишеских ног и окрик Чико: — Паз, я уже всех нашёл! И тебя тоже найду! Её неловкое хихиканье перерастает в едва сдерживаемый смех, хотя она отчаянно пытается успокоиться — Миллер даже сквозь темноту видит, как она накрывает рот обеими ладонями, неловко задевая его локтями, отчаянно пытается не шевелиться и дрожит от пришедшего не вовремя веселья. — Если он тебя найдёт, это будет удар по твоей репутации, — шепчет Миллер со всей серьёзностью, на какую только способен. Откровенно говоря, он беспокоится не только за это — если ещё и его обнаружат в таком идиотском положении, выйдет… мягко говоря, неудобно. Паз пытается жестами что-то объяснить — не выходит. Поэтому Миллер делает то единственное, что приходит ему в голову — подтягивает её к себе, крепко вжимая в плечо. Паз удивлённо замирает в его руках, а через мгновение цепляется в форменную рубашку. Чико проходит совсем рядом, но к коробке не приближается. Миллер внимательно слушает звук удаляющихся шагов. Паз робко сопит ему в ухо. На вертолётной площадке окончательно становится тихо, развесёлый голос Чико слышен уже где-то у складов. По какой-то причине Миллер ловит себя на мысли, что расцеплять объятия ему совсем не хочется.