Есть люди уютные, как дом

      Вернувшись на Ложечную улицу, Алиса сухо распрощалась с Мортом. Ей было неприятно, что в такой важный момент, когда она практически распахнула перед ним свою окрыленную влюбленностью душу, он взялся нахваливать покойную жену. Как будто Гольдман дал Алисе понять, что рассчитывать особо не на что. Тогда на кой-черт ей сдался это аптекарь? С другой стороны это все домыслы и прочая ерунда, но, как это всегда бывает, ерундовые домыслы прочно засели в голове. В конце концов Алиса разозлилась окончательно и решила больше не общаться Мортом. Она десятыми переулками обходила его аптеку и не мелькала перед окнами его дома. А одинокими вечерами в пустом доме Алиса изводила себя бесполезными утешениями: «Если ему нужна тихая умница, то пожалуйста! Вперед! Пфуй! Ну и дурной же у него вкус! А насильно все равно никого не удержать».       В свою очередь, Морт так и не сообразил, почему хорошо начавшийся день закончился странно и мрачно. Откровенная песня Алисы будоражила его сознание следующие несколько дней: когда он вспоминал те сладостные интонации, ему все чаще чудился любовный подтекст. Но все это как-то не вязалось с упреками в его адрес: Морт был уверен, что он-то уж точно мужчина не ее уровня. «Пожалуй, она уж слишком стервозная, — с досадой думал он. — В ней так много властолюбия и гордости. И в то же время она — такая добрая, женственная, бесконечно милая. Точно в ней живут два человека: один — с циничным и эгоистическим умом, другой — с нежным и страстным сердцем, — после этого Морт нервно сжал руки на груди, — Ох…мы уже три дня не виделись. Я и звонил, и ходил к ее дому…что же случилось?» Прошло еще три дня. Морт по-прежнему терпеливо ждал у дома соседки утром и вечером, надеясь поймать Алису до или после работы и поговорить. А днем он торчал в своей аптеке за прилавком и, закатывая какие-нибудь вонючие пилюли, неустанно думал о ней и тосковал.       И вот случилось чудо. Они все-таки пересеклись на узкой дорожке. А точнее на все той же Ложечной улице. В субботний день, часов в 12, Алиса проявила явную неосторожность, занимаясь вольной прогулкой. Тут-то Гольдман, в свой выходной, и подловил ее. –Алиса! Постой! Давай поговорим! — раздался его хриплый голос за спиной девушки. Все тело Левинсон сжалось и задрожало, она тревожно обернулась, осматривая бегущего к ней Морта своими большими глазами. Резким движением руки она сделала жест, заставляя Гольдмана остановиться в паре метров от нее. Алиса тяжело выдохнула и подумала, что сейчас придется высказать все начистоту и поделать уж ничего нельзя: Морт был настроен решительно. –Поговорить…нам надо…-залепетал он, — почти неделю мы с тобой не виделись. Что произошло тем вечером, что ты стала меня избегать? Что произошло? Два дня Алиса мучила себя домыслами, два дня ревела, два дня разносила квартиру, пытаясь выкинуть Морта из головы. Кстати, последние два дня ее еще и мучила бессонница. Но все эти события об одном и том же: симпатия переросла во влюбленность, а влюбленность в …? Когда ты не понимаешь, влюблен ли тот второй, то поневоле начинаешь впадать в депрессию. Алиса отвернулась, чтобы только не видеть реакции Гольдмана на ее слова, и ответила:  — Скажи мне, — наконец прошептала она, -ну и зачем ты меня караулишь? Что ты хочешь от меня услышать? Я бы тебя должна ненавидеть. Ты заставляешь меня страдать… — её голос задрожал, — потому что, когда я тебя не вижу, все вокруг становится скучно и серо. Твою ж мать… проклятая раздвоенность — делаешь одно, думаешь о другом. Я вроде и хочу проводить с тобой время…нет, хочу всегда быть с тобой, а вслух говорю: «Ах, ну чистая трусость и скупость на двух ногах!» -Ну-ну-ну! — обиженно отозвался Морт, но Алиса его не слушала и продолжила: -Но при всех своих гадких характеристиках ты не перестаешь мне нравится! Такой понимающий, такой хороший —, а ведь и не скажешь, не общайся я с тобой близко. Да, я должна бы тебя ненавидеть, но общение с тобой дарит мне радость. Это славное умение — радовать таких противных злюк вроде меня. –Ты не злюка… -Да уж конечно нет! Злюка, злюка, так еще и без семейного очага. Смотрю на этих счастливых мамочек-папочек и кажется, что такая жизненно важная мелочь, как женское счастье, сознательно дает мне пинка. Знаешь, есть такая игра — все вокруг стульев бегают, потом садятся, а одному стула не хватает. –Я могу поделиться с тобой стулом… -Поделиться стулом? — Алиса вздрогнула, все еще не оборачиваясь. — Это же совсем не по правилам. Она замолчала, потом набрала грудью воздух и выпалила: -Помнишь, я тебе рассказывала, как вычисляю «своих» людей? Так вот: «твои» люди останутся с тобой, как бы ты ни ныл, каким бы ором не орал, как бы ни пропадал. Они просто есть, они рады тебе открыть дверь, протянуть руки, разделить с тобой стул. И я заявляю со всей уверенностью, что ты абсолютно «мой»! Чего уж тут скрывать или молчать: люблю я тебя, Гольдман, это точно. Ты камень на моей шее, я иду с тобой на самое дно, но я люблю этот камень и жить без него не могу! — вмиг она наполнилась щемящим детским восторгом, а слова сами стали слетать с ее губ. — И я скажу, за что люблю тебя. Я эгоистка. Может быть, самая последняя эгоистка на Земле. Я люблю тебя за то, что ты единственный человек, способный стойко снести все мои придирки и при этом умудриться привести меня в хорошее настроение! — она не заметила, как Морт оказался прямо перед ней. Он смотрел, не мигая, прямо в упор. Алиса тихо продолжила: –Морт…я не Мюриэл, и мне никогда не удастся ее заменить. Но…если бы ты мог отнестись ко мне так же, как относился к ней…тогда я пообещаю, что тоже смогу сделать тебя счасли… Морт не смог дослушать ее до конца. От нахлынувших чувств он потерял всякое самообладание. Быстрым движением он прильнул к Алисе, обхватил ее за плечи и поцеловал. Их поцелуй длился долго, но он был нежным, глубоким и очень чувственным. Секунду Алиса широкими глазами смотрела на Морта, но потом она с упоением закрыла веки и нежно обхватила его за шею. Слезы огромными каплями хлынули по ее щекам. Увидев это, Морт дрожащим голосом тихо спросил: -Что же ты плачешь, Алиса? Неужели…ох, неужели, целуя, я прикусил твои губы своими зубами? Какой ужас, я так плохо целуюсь! Мотая головой, Алиса вскрикнула: -Да какие зубы? И надо же сказать это в такой момент! Фу! Морт, ты опять за старое взялся? —, но потом она мягко сказала: — И все-таки ты меня поцеловал. Неужели, Господи, неужели…? И ты тоже? Краснея и глупо улыбаясь, Морт сложил пальцы в замок и ответил: -Ну да…у меня душа к тебе потянулась. Может глазами я вижу плохо, а вот душой ничего так. Как тебе объяснить? Ну, знаешь, я встаю в шестом часу утра, работаю с утра до вечера и вижу, какие кругом люди. Сейчас мало честных людей. А ты честная, хоть и пытаешься в себе это удавить. Может ты не заметила, но за неделю ты мне столько своих чувств поведала, что можешь даже мне не говорить, что твоя душа закрыта для посторонних. – Мне, похоже, просто нужно было выговориться. –Да, но все равно твоя искренность и прямолинейность цепляет (и хоть ты меня пару раз оскорбила, ну да Бог с этим). Ты ведь первая сказала мне: «я тебя люблю». А я все ходил эти три дня и никак. У меня тоже, между прочим, есть кое-какие чувства! — гордо заметил Морт, а потом ласково добавил: – Я, похоже, тоже люблю тебя. Все эти дни без конца думал о тебе и понял, что восхищаюсь твоей красотой, твоим умом, даже твоя хитрость и резкость пришлись мне по душе! Никогда бы не подумал, что мне еще выдастся возможность влюбиться. Алиса задрожала, опустив глаза и сжав на груди руки: она до сих пор не верила, что все сложится именно так. Что она не услышала безжалостное и горькое «нет», а наконец-то получила взаимную любовь. Ее одолевал огромный поток чувств, и она готова была упасть на землю в обмороке, потому что невообразимое ощущение счастья сдавило ее грудь. Ее глаза снова наполнились радостными слезами. Заметив это, у Морта сжалось сердце от умиления и он прижал к себе девушку, проводя своей ладонью по ее голове. Алиса, плача, в ответ, сильно сжав руки, обхватила Гольдмана за шею и за голову. –Я не верю, неужели это все происходит со мной? Неужели мы и правда можем быть вместе? С твоим нравом и моим дурацким характером? –У тебя сильный и твердый характер — не то что у меня! Это же подлинное богатство! –Но…разве тебе не нравятся такие девушки, как Мюриэл? Морт тревожно посмотрел на Алису, сжав ее ладони:  — Почему ты думаешь, что мне нравятся только такие девушки, как Мюриэл? –Как почему? Ну, мне кажется, что вы вообще во многом похожи — вам сам Бог велел быть вместе и испытать сказочную любовь!  — Поначалу я тоже так думал. Но…наши с ней отношения…это не совсем уж такая любовь. С годами я понял, что люблю ее как мать моего ребенка, как славную и восхитительную женщину. Мы жили спокойной и тихой жизнью и не почти не ссорились. Но ведь для любви нужны различия и конфликты. Любить самого себя, только в другом облике, -скучно и неинтересно. Наша юношеская страсть прошла очень быстро. Я бы хотел, чтобы моя любовь дарила мне энергию. А такую яркую, бешеную и скандальную любовь я могу получить только от Алисы Левинсон. И в этом смысле лучше тебя я девушки не встречал. Алиса самодовольно улыбнулась: -Я же не только скандалить умею … -Нет-нет! Но ты такая перчинка…ух! — он было всплеснул руками, но вдруг помрачнел и тихо спросил: -Ну, а я-то тебе чем понравился? Я, может быть, и могу тебя поддержать, но разве этого достаточно? — он тяжело выдохнул, — Я не богатый. Ипохондрик и самый первый трус в городе. И…совсем же не красивый. Гольдман смущенно обвел себя взглядом. Чем он, сутулый, полный, с торчащими зубами и дурными социальными навыками смог понравиться такой красавице, вроде Алисы? Девушка возмущенно воскликнула: -Ну ты и загнул! Думаешь, у меня плохой вкус? Да, ты нервный, обидчивый и трусливый еврей, но это разве все? А как же твое трудолюбие? Твоя готовность помочь товарищам? Твой ум и находчивость, твое умение вести даже самый невыгодный бизнес и сделать его прибыльным? Я уверена, что ты ко всему прочему хороший отец и муж. И еще, я ставлю штуку баксов, что в этом городе ты самый охрененный, мать твою, аптекарь! Глаза Морта загорелись некоторой уверенностью, а Алиса продолжила: -А красота –пустяк! Ты и сам не понимаешь, как тебе повезло, что далек от идеала мужчины с обложки. Ведь если ты нравишься людям, то, знаешь, получается дело в чем-то другом. — Алиса прищурившись, широко улыбнулась. — Хотя лично я уже давно привыкла к твоей внешности. Да что там, мне даже нравится. –Что же? Что же это?! — воскликнул Морт, жадно ловивший каждое слово Алисы. –Что ж… для начала твои шикарные рыжие кудри вызывают у меня восторг, -она легонько дотронулась до макушки Гольдмана, — такие мягкие, такие густые, такого приятного теплого цвета — ну просто прелесть! –Да, — Морт и сам, улыбаясь, погладил свою кучерявую прическу, — видела бы ты меня 20 лет назад. Тогда у меня кудри были куда длиннее и пышнее. Ну хорошо, тут согласен. –Дальше, твое телосложение. На самом деле мне не нравятся всякие там дрыщи или, того хуже, качки. А ты выглядишь вполне себе ничего. –Ты правда так думаешь? –Честное слово.  — 20 лет назад я был таким худым и стройным. Впрочем, так я выглядел по определенным обстоятельствам…хм…но моя настоящая конституция тела далека от идеала; талантов к спорту у меня нет и поддерживать форму молодого тонкого мальчика мне не под силу … -Вот и хорошо. Пусть все будет так, как есть. Меня все устраивает. «Если любишь, то люби такого, какой есть, а не таким, каким ты хочешь»- так говорят? . Это, к слову, и твоего характера касается. Я и сама такая же нервная и обидчивая. А остальные твои причуды я уж как-нибудь переживу. Морт радостно закивал; он восторженно смотрел на Алису и через стекла очков был виден желтенький блеск его зрачков. Левинсон внимательно посмотрела ему в глаза, а после осторожным движением сняла с Морта очки с толстой черной оправой. И тут она замерла: аптекарь выглядел совсем по-другому. Потому что теперь она наконец в полной мере увидела его красивые, правильного размера и формы, ярко-зеленые глаза. Гольдман смотрел на нее слегка растерянно и смущенно, выгнув дугой брови. Обычно его глаза были всегда слегка прищурены, а сейчас они оказались полностью открыты. Сейчас, когда она смотрела на Морта, его внешность ей казалась самой прекрасной и самой очаровательной. –Какой ты красивый! — завороженно прошептала она. Морт смутился еще больше и опустил взгляд. –Ну что ты! Не говори так… -Нет, правда, красивый… -Неужели, оттого, что я снял очки, я стал во много раз привлекательнее? –Дело не в очках…просто я посмотрела на твои глаза, а потом на все остальное… Может быть ты не так уж и некрасив. Может быть даже очень симпатичный… -Ну, хватит, -Морт был совсем красный, — я как бы и рад, и как бы…не очень. «Ты просто не привык, чтобы кто-то хвалил твою внешность» — подумала Алиса и спросила вслух: –Ты меня хорошо видишь? –Не так хорошо, как хотелось бы. Со зрением у меня совсем неважно. Глаза стали быстро утомляться, -он взял у Алисы очки. –Эх, глупый, милый Морт. И что будет дальше? –Мне просто нужно больше отдыхать и тогда… -Нет, в смысле…что будет дальше с нами? Морт удивленно посмотрел на нее и спокойно ответил: -Вот так. Как всегда и было. Мы с тобой вместе. Только еще…кхм…ближе друг другу. Лицо Алисы стало серьезным. Она вплотную подошла к возлюбленному и схватила его за руки:  — Морт, раз уж мы вместе, так ты уж скажи: ты меня не бросишь? Не обманешь? Ты женишься на мне и мы будем счастливы? Только честно говори! –Алиса, дорогая моя… я люблю тебя и обещаю любить и дальше. Я не могу ничего сказать про свадьбу, но на данный момент я хочу отдавать тебе все свое свободное время, всю свою любовь и заботу. Это я знаю точно. Алиса смягчилась и улыбнулась: -Какие хорошие слова. Эх, теперь у меня есть любимый. Так не хочется возвращаться в свой унылый дом. Морт минуту помолчал и неуверенно спросил: -Я и сам без тебя тоскую. Мы можем жить вместе, у меня дома. Алиса широко раскрыла глаза. –Чего? Жить вместе? Так быстро??! –Да ты же уже о свадьбе заговорила, что тебе какой-то переезд? –Так, вот только не надо тут замечаний! Это же очень ответственно! Хотя…- она хитро ухмыльнулась, — ты почти поклялся мне в вечной любви… -В вечной любви??! -…и я думаю, что можем съехаться! — восторженно закончила девушка, не слушая Морта, — ИЭЭЭХ! Когда вещи перевозить? — она прыгнула Мотру на шею и поцеловала его в щеку. –Да вот…хоть… — не договорив, Гольдман обнял любимую, но вдруг послышались восторженные вздохи. –Ой, ну наконец-то ты сделал это Морт! Ну мужик! Захотел и взял бабу! –Боже, Питер, что ты говоришь??! Алиса, а когда это вы с Мортом познакомились? Какая пара! Ну просто чудо! — воскликнула Лоис. Рядом с ними стояли Бонни и Джо и некоторые другие соседи, наперебой поздравляя влюбленных. Морт весь залился краской и задрожал, на что Алиса прижалась к нему сильнее и воскликнула: -Так, это мой Морт! Не сметь на него похотливых взглядов бросать! Узнаю –мало не покажется!

***

Все решилось с необычайной быстротой, но Алисе это было только на руку. У них с Мортом не просто «обнимашки-целовашки» - они, как взрослые люди, уже разделяют совместный быт. С другой стороны, чтобы жить вместе, нужно много жизненного опыта, логики, сердечной теплоты — тогда взаимные недостатки не будут колоть, а достоинства будут только в удовольствие. Ведь они с Гольдманом знают друг друга еще недостаточно хорошо. Алиса понимала, что идет на риск, переступая порог дома Морта, но она верила этому человеку. А он верил ей. Большую часть вещей решено было перевезти завтра, а сегодня Морт устроил любимой ознакомительную экскурсию по дому и помог ей разместить кое-какие необходимые личные мелочи. Итак, после поздравлений соседей, аптекарь повел Алису к себе домой. –А вот и мое скромное жилище! — Морт обвел рукой маленькую и аккуратную прихожую. Алиса осмотрелась: две арки перед ней вели в гостиную, третья, с левой стороны — на кухню. Все было чисто и очень уютно. Шкафы, наполненные небольшими разнородными предметами, многочисленные картины, деревянные кофейные и угловые столики, мягкие ковры — похоже, хозяин очень любит свой дом. –У тебя хороший дом, — искренне заметила Алиса. –Спасибо! — отозвался Гольдман. — Идем сначала в гостиную. Левинсон послушно направилась за ним и тут… -Нил, а вот и Алиса Левинсон! Именно о ней я тебе столько говорил. Алиса в решительном недоумении смотрела на младшего Гольдмана. Нил же с нескрываемой неприязнью очень внимательно осмотрел гостью и негромко сказал:  — Так вот в чем дело: теперь понятно, зачем ты мне три дня трещал про эту Левинсон. Алиса лишь горько усмехнулась и почувствовала вполне объяснимое отвращения к нагловатому малявке. Подумать только! А она надеялась, что все будет очень легко, и совсем забыла о Ниле. Обдумывая положение, она решила во что бы то ни стало не ругаться с ним при Морте и хранить гордое молчание. –Нил, Алиса будет жить с нами, потому что мы…мы любим друг друга на самом деле. –Класс! — Нил закатил глаза, -а мне-то с этим что делать? –Это трудно, да, — проговорил Морт, нервничая, —, но мне важно, чтобы вы поддерживали хорошие отношения…Алиса, я надеюсь, что все будет в порядке, понимаешь? — посмотрел он жалобно на девушку, ища поддержки. –Отлично понимаю, — легко ответила она. –Тогда…тогда…ох, я слышу, что на верху звонят! Подожди меня тут! — и Морт убежал на второй этаж. Алиса повернулась к Нилу, спокойно улыбаясь и стараясь не терять самообладания. -Итак, -ядовито начала она, — кто-то мне говорил, что у меня ничего не выйдет, а? Дай мне время, ребенок, и скоро я буду женой твоего дорогого папы. –Смейся, смейся, — отозвался Нил, морща лицо, — поплакалась, надавила на жалость. Мне отец все мозги вынес тобой, вот только я вообще не верю твоим чувствам, ясно? Так что слушай: отец поживет с тобой недельку, а потом укажет тебе на дверь. Отгадай почему? Вот ответ: в женщине ценится хозяйственность, покорность и уважение к мужу. Ни то, ни другое, ни третье не имеет с тобой ничего общего. –Что же это такое? А? Какой специалист женских характеров нашелся! — ничуть не смущаясь грубостью Нила ответила Алиса, — Как насчет того, чтобы изменить тон, в котором ты со мной общаешься? –А что мне с тобой церемониться? Ты меня на сколько старше? Тебе 25? –Ух, льстец! –Да даже если тридцатник. Все равно, одно мое слово и отец.. –Уууу, нет-нет! Морт однажды мне разоткровенничался и сказал, что он тобой ужасно недоволен, но боится на тебя накричать. И очень надеется, что ты все понимаешь, просто не говоришь. Ага, как же. Отношения у вас так себе, так что это еще спорный вопрос, встанет ли он на твою сторону, — Алиса уверенно и твердо смотрела на Нила, —, а я, собственно, надеюсь, что когда тебе стукнет побольше лет, ты куда-нибудь свалишь и не будешь маячить перед моими глазами и мешать моим с Мортом отношениям! –Ты что это говоришь??!! — пронзительно воскликнул Нил, — это не смешно! Не дождешься! Да если отец узнает, что ты такое говоришь… -Да, ЕСЛИ он узнает, дорогуша, — Алиса состроила невинное выражение и в этот момент Морт позвал ее наверх, — так что будь паинькой и не приставай ко мне. –Ага, конечно! Ну, ну! — Нила серьезно задели все эти Алисины слова, и он почувствовал, что слабеет и проигрывает. Он уже было хотел крикнуть ей что-то язвительное и обидное вслед, но Алиса быстро ускакала по ступенькам наверх. Морт с удовольствием показывал Алисе комнаты начиная с дальнего конца коридора. –Вот эта гостевая комната. Если ко мне приезжают родственники, они останавливаются здесь. А вот ванная, — он перешел к противоположной стене и открыл дверь. — Не трать особо воду и старайся, чтобы попусту свет не горел. Если нужны всякие шампуни или гели — все возьми в моей аптеке. –Все-все? –Конечно! Теперь ты имеешь полный доступ к ней и можешь брать все, что хочешь, -Морт вроде бы улыбнулся, но вдруг сделался серьезным и строгим. — Алиса, запомни, что все, что нужного лежит для тебя в аптеке, ты должна брать только оттуда. И, не дай Бог, ты будешь ходить по аптекам моих наглых ублюдков-конкурентов… -И в мыслях не было! Ты сам подумай: зачем мне платно что-то брать у других, если я могу тоже самое бесплатно взять у тебя? Гольдман успокоился и смягчил выражение лица: -Это я так, на всякий случай. Идем дальше. Он прошел к началу коридора и остановился рядом с другой комнатой. –А это комната Нила… Откуда ни возьмись появился хозяин и перегородил отцу дорогу, многозначительно на него посмотрев. –Кстати, — весело заметил Морт, -если тебе нужен WiFi, то Нил подключит тебя к соседскому. Хотя, иногда Гриффины забывают платить за Интернет и тогда, конечно, ведут себя, как полные сволочи. Нил, ты же подключишь мисс Левинсон? –О, конечно! В этом доме теперь все для нее! — наигранно воскликнул подросток. Морт тяжело выдохнул и повел Алису к последней комнате у противоположной стены. –Моя спальня. Это была просторная комната в коричневых и оранжевых тонах. У дальней стены, между двумя окнами была большая дубовая кровать, прикрытая покрывалом и декоративными подушками. Алиса с удивлением заметила, что кровать была абсолютно новая. На одной из прикроватных тумб была лампа-абажур с удивительным узором, а на другой — небольшая фотография Морта на фоне аптеки. У левой стены был громадный величественный шкаф со стеклянными дверцами в котором, помимо прочих книг, в особом месте хранились Танах и Талмуд. У правой стены был небольшой белый стол и еще один книжный шкаф, только без дверей. Напротив кровати был комод, на котором были еще несколько фотографий и телефон. –Красивая комната! — восхищенно протянула Алиса. –Моя самая любимая- отозвался Морт. –Понятно. А где я могу расположиться? В гостевой? –Ну, зачем же в гостевой? — растеряно улыбнулся Морт. –Можешь оставаться тут. Алиса игриво и хитро посмотрела на него. –Прямо таки тут? –Прямо таки тут. –И ты как…нормально? Морт пожал плечами и ответил: –Кажется, сегодня день серьезных шагов? Нам все равно когда-нибудь придется разделить общую кровать, раз уж мы любим друг друга. Почему бы не сделать это сейчас? Я думаю в нашем возрасте люди быстро приступают к серьезным вещам. –Ты с каких пор стал таким резвым? На это Морт сконфуженно и уже менее твердо заметил:  — Ну…ты же тоже этого хочешь… -Дело не в этом. Переезд- это еще не так серьезно. Если я начинаю спать с тобой в одной кровати, значит мы становимся практически семьей. –Это очень серьезно, да? — прошептал Морт. –О, да, это серьезно. Но не очень. Для того, чтобы стать настоящей семьей, нам необходимо время и фамилия «Гольдман» в моих документах. Скажу так: общая кровать — прямая дорога к этому. И если ты ступил на этот путь, будь готов к всякому. –Я готов. Алиса одобрительно кивнула. — Хорошо, давай будем спать вместе. Даже неплохо, что мы так быстро прошли период встречалок-целовалок, а то вся эта подростковая нерешительность у меня уже поперек горла стоит, —, но вдруг она подскочила к Морту, обняла его за плечи и восторженно воскликнула: — Боже, Морти, мне кажется, что я знаю тебя тысячу лет! Морт застенчиво улыбнулся: ему очень понравилось, что Алиса ласково назвала его «Морти», что она обняла его, что она настроена решительно и готова стать с ним настоящей семьей. Но Гольдмана волновали множество нюансов, способных помешать их счастливой жизни: начиная о вопросе об их разном вероисповедании и заканчивая сомнением в способности Алисы быть заботливой, понимающей и хозяйственной женой. Страсть страстью, но семейный очаг тоже надо уметь поддерживать. И этому искусству невозможно научиться на раз. Но когда Морт посмотрел в большие и радостные глаза Алисы, которая продолжала его обнимать, беспокойства ушли на второй план: во взгляде девушки сияла характерная ей решительность и готовность бросить все силы на поддержания в доме порядка. Аптекарь робко поцеловал Алису в губы. А та лишь рассмеялась: -Да не бойся ты. Я женщина непредсказуемая и вспыльчивая, но для тебя совершенно безопасная.  — И как долго? — Это зависит от твоего поведения. А то я очень быстро включаю «режим стервы». –Что ж, а я очень быстро включаю «режим нытика». –Охо-хо, тогда у меня для тебя плохие новости. На этой почве у нас могут быть ссоры. Хотя, человек без сюрпризов неинтересен! Ладно, я обещаю не сильно докапываться до тебя, дорогой, — и она поцеловала его в ответ.