Куда нам идти?

У Способной слишком много забот для скорби. Её устраивает такой ход вещей. Строить новую империю на руинах предыдущей безумно сложно, и каждую ночь, когда она падает в свою постель после долгого трудового дня, у неё не остается сил думать о Наксе или Ангарад или о ком-либо ещё. Иногда, когда рабочий темп замедляется на мгновение, она чувствует, как подбирается грусть. Хотела бы я, чтобы они сейчас были здесь. Это всего лишь мимолетная мысль, отгонять которую от себя придется не один день, поэтому она мотает головой и пытается сосредоточиться на чём-то ещё. Она втайне надеется, что работа никогда не закончится, потому что тогда мысли её будут заняты, и времени на раздумья не останется. Довольно трудно не думать о них. Она проводила каждый час каждого дня со своими сестрами, они не могут не помнить Ангарад. Ангарад, которая была её единственным союзником до того, как Несмертный провозгласил Тост третьей невестой. Ангарад, которая заключила сделку с Фуриосой и вытащила их из Цитадели. Ангарад, которая умерла за них. И теперь здесь Бойцы, которых она вместе с Чидо учит снова быть людьми. Они так похожи на Накса в своей детской непосредственности, в их сложности восприятия идеи большего мира и стремлении попытаться это сделать. Боль подступает к груди, и она проглатывает её. У Способной слишком много забот для скорби. *** Она помогает Чидо объяснить группе Бойцов и Щенков, почему Несмертный Джо был лжецом, и что там нет никакой Вальгаллы. Один Щенок уверенно поднимает руку. — Тогда кто присмотрит за нами? — говорит он высоким голосом, который звучит как труба, ещё не тронутая песком и смазкой. — Кто поведет нас и раскроет пред нами врата Вальгаллы? Способная открывает рот, чтобы сказать «Никто». Никто нас не поведет и не раскроет врата, потому что Вальгаллы нет. Есть только смерть и ничего после. Но Чидо опережает её. — Мать, — говорит она. И звучит это так уверенно, будто она родилась с этой истиной. — Прелестная Ангарад. Все мы дети её, и когда мы умрем, именно она отведет нас к Зелёным Землям. — Прелестная Ангарад не может быть нашим Богом, — говорит один из Бойцов. — Она была лишь кобылицей и уже умерла. Чидо поднимает голову. — Несмертный Джо был воином и умер. Кто погубил мир? — Мужчины, — отвечают мальчишки. Это они уже хорошо усвоили. — Кто возродил мир снова? Способная оборачивается и пристально смотрит на Чидо. «Что ты натворила?»- хочет сказать она. Но все вокруг, Бойцы и Щенки начинают напевать: «Зеленые Земли. Зеленые Земли. Мать отведет нас к Зеленым Землям». Она пытается представить себе это. Представить себе Ангарад, которая вытаскивает Накса из-под обломков и ведет его в земли пышной зелени. Зеленые Земли ждут меня. Чидо смотрит на неё и лучезарно улыбается. В ту ночь Способной снятся они. Ей снится первая встреча с Ангарад, когда та помогала ей подготовиться к «свадьбе» с Несмертным. Ангарад помогает ей принять ванну и одевает в белое платье, такое же, в какое одета сама. — Не бойся, — говорит она. — Ты не одна. Потом входит Риктус, но вместо того, чтобы отвести их к месту клеймения, как это было раньше, он всаживает «анти-семя» (так Ангарад называла пули) в голову Ангарад. Способная кричит и хватает стоявшую рядом девушку, но когда она поворачивает её к себе лицом, это оказывается Накс. — Запомни меня, — говорит он, прежде чем его охватывает пламя. Она понимает, что кричит, только после того, как яркий свет начинает бить ей в лицо, несколько голосов перекрикивают её собственный, а кто-то трясет за плечи. Способная открывает глаза и щурится от света. Она в комнате, в той, которую она делит с другими женами. Не той, что в подвале — туда они отказались возвращаться. Это другая комната, в которой нет замков или засовов. И все девушки стоят вокруг, уставившись на неё. — Ты кричала, — беспомощно говорит Даг. Её рука лежит на животе, который, наконец, начал округляться. Уже совсем скоро он дорастет до того размера, какой был у Ангарад. — Простите, — шепчет Способная. Она присаживается на кровати, её голова раскалывается. Тост протягивает ей чашку с водой. Чидо садится на кровать рядом с ней. — Тебе снились… они? — спрашивает она мягко. Способная кивает, но ничего не говорит. Да это и не нужно. Чидо, Тост и Даг — все забираются на кровать, вокруг неё, и обнимают. Это напоминает ей былые дни, когда Несмертный, наконец, покидал их на ночь, и все они окружали ту, которая имела несчастье страдать от его внимания. Но оставалась зияющая дыра в том месте, где должна была сидеть Ангарад, и тяжелая тишина там, где должен был звучать её мягкий успокаивающий голос. Способная чувствует, как к горлу подкатывает тошнота, но она сдерживает её. «Не сейчас», — умоляет она тихонько. Но рано или поздно волна всё равно настигнет. Вопрос только в том, как долго она сможет убегать, пока та не накроет её. *** На следующий день ей нездоровится, она списывает всё на ночной кошмар. Голова раскалывается, а живот не перестает крутить, и всё, чего она сейчас хочет — это зарыться обратно в постель. Но она не станет, неважно насколько велико желание. Если она заснет, ей могут снова присниться они, а если не заснет, то все мысли всё равно будут о них. Появление Макса приятно отвлекает. Они не видели его с тех пор, как он ускользнул с платформы — и из Цитадели — в тот день, почти два месяца назад. Его волосы стали длиннее, но не намного, а дикий взгляд охотника немного смягчился. Он не сказал, зачем пришел, да никто и не спрашивал. Возможно, он устал убегать. Для сестёр, Фуриосы и последних двоих из Вувалини его возвращение много значит. Было решено устроить ужин. Частный прием на крыше, что стала зеленее и насыщеннее, чем когда-либо; облака над ними переливаются оранжевым, сиреневым, голубым и даже черным. Когда становится темно, они разжигают небольшой огонь, и возможно, в другой раз они бы любовались звездами, если бы не были так взволнованы возвращением Макса в их края. Он не много говорит о времени вне, переводя разговор на Цитадель, о которой женщины только и рады поговорить. Даже если ему скучно, он хорошо притворяется. От изобилия еды и разговоров он расслабляется. И даже когда он этого не замечает, Способная видит, как его взгляд на секунду больше положенного задерживается на Фуриосе. Фуриоса менее сдержана, её взгляд не отрывается от него, когда говорит кто-то другой, и это действительно довольно мило. «Если бы только», — думает Способная. В другом месте, в другое время… возможно. Женщины, наконец, заставляют себя прибраться и отправиться спать, но Макс ловит Способную и отводит её в сторонку. Сбитая с толку, она идет за ним, игнорируя направленные на неё любопытные взгляды. — Я возвращался через каньон, — тихо говорит он. — Я думал… возможно, они не… возможно, был шанс. Выходит скомкано, но Способная понимает, что пытается сказать Макс. Она тоже на это надеялась. Он достает что-то из кармана и показывает ей. Круглый кусок металла с несколькими звеньями цепи на нем. На мгновенье задумавшись, Способная узнает его и чувствует, как тошнота снова подступает к горлу. — Кто-то уже похоронил Ангарад, — бормочет Макс, всё ещё держа кандалы. — Но он был… он выпал из фуры. Я похоронил его с рулем… подумал, ему бы это понравилось. Но это я с него снял, — он облизывает губы. — Никто не должен быть похоронен в цепях. Он передает их ей — как скверное напоминание о Наксе. Но она никогда его не забудет. В этом её проблема. Она не может его забыть, не важно, как сильно она старается. Она тянется за кандалами, но вместо этого хватает Макса за рукав, прежде чем почва начинает уходить у неё из-под ног. — Способная? — слышит она, прежде чем потерять сознание. *** Она просыпается не в своей постели. Через мгновение она понимает, что находится в лазарете, хлипкие занавески окружают её кровать. Видимо, кто-то принес её сюда после того, как она потеряла сознание. Она пытается сесть и чувствует движение. Взглянув влево, она видит Макса, поднимающегося со стула. Он подходит к её кровати, глядя на неё с тревогой. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он. Непонятным образом, она чувствует себя одновременно и лучше и хуже, чем в течение всего дня. — Я в порядке, — говорит она. — Как давно я здесь? — Всю ночь. Сейчас восемь утра. Дольше, чем она думала. На столе она видит кувшин с водой и тянется за ним, но Макс опережает её и протягивает глиняную чашку. — Прости, — говорит он, и в его взгляде столько боли, что Способная чувствует себя виноватой, что упала в обморок при нем. — Я знал, что для тебя это сложно, просто… не думал, что настолько… Она мотает головой. — Мне плохо со вчерашнего дня, — уверяет она его. — По правде сказать, не могу поверить, что не упала в обморок раньше. Всё в порядке, Макс, правда. Не похоже, что она его убедила; она отставляет чашку. — Они всё ещё у тебя? — Да, — он вытаскивает их из кармана и аккуратно протягивает ей. Тошнота снова предательски подступает, но она проглатывает её, скорее ради Макса, чем ради себя. Она берет кандалы и кладет себе на колени, всматриваясь в черный металл. На мгновение она чувствует Накса у себя за спиной. Но ощущение испаряется, и вместо Накса остаётся огромная боль в груди. — Спасибо, — говорит она, пытаясь унять боль. — Не вырубайся снова, — пытается пошутить Макс, чего ему не удается, однако Способная почти уверена, что это первая шутка, которую она слышит от него, поэтому не может сдержать смех. Предательская слеза катится по щеке, и она смахивает её. Харпер, одна из двух оставшихся Вувалини, а после смерти Биомеханика и единственный врач в Цитадели, появляется из-за занавесок. — Макс, могу я поговорить с нашей девочкой наедине? Макс кивает и поднимается с кровати. — Береги себя, — бормочет он, затем неуклюжей походкой выходит из лазарета. Харпер занимает его место. — Как ты себя чувствуешь? Способная пожимает плечами: — В основном уставшей. Со вчерашнего дня не проходит головная боль. Любопытство на лице Харпер приводит Способную в недоумение. — Чувствовала себя плохо в последнее время? Способная вспоминает. — Не особенно. Большую часть времени чувствую себя уставшей, но кто из нас не устал? Харпер кивает, выглядит она озадаченной. — И… сколько времени прошло с последнего цикла? Цикл. Архаичный термин, который Способная не слышала с детства, но всё ещё помнит его значение. — Я… это было перед тем, как мы сбежали, два…, — в горле у неё пересыхает. Два месяца назад. Харпер протягивает свою коричневую, обветренную руку и кладет на руку Способной. — Должно быть, это случилось прямо перед вашим побегом, — мягко говорит она. — Или… —, но решает не продолжать. — Или? — повторяет Способная, сбитая с толку. Что «или»? Харпер всматривается Способной в глаза, затем улыбается, поглаживая её руку. — Ничего. Способная погружается в свои мысли. Беременна. Она не хочет ребенка — по крайней мере, этого. В течение двух месяцев она пыталась забыть всё, что Несмертный Джо вбивал ей в голову, удаляя малейший след его существования. Иметь внутри себя его отродье, которое растет и становится существом наполовину Несмертным… от этой мысли Способную снова начинает тошнить. — Что я могу сделать с этим? — тихо спрашивает она. Харпер снова испытующе смотрит на неё. —Ты имеешь в виду, избавиться от него? — она мотает головой. — Не много у нас вариантов, милая. — Почему? — спрашивает Способная. — Почему я не могу этого сделать? Харпер делает паузу, чтобы аккуратнее подобрать слова. — Самый простой и безопасный способ — принять кое-какие травки, — говорит она. Но есть несколько причин, по которым это не сработает, и самая главная заключается в том, что ни одной из них у нас нет. — Как насчет… операции? Вы были врачом до падения, правда? — в отчаянии спрашивает Способная. Харпер вздыхает. — Да, но не так-то просто взять и вырезать это, милая. Я была терапевтом, если моим пациенткам требовался аборт, я направляла их к другому врачу, который специализировался на беременности, а уж потом они находили хирурга, делающего аборты. Понимаешь? — Вроде того, — говорит Способная разочарованно; даже если она и не поняла всей терминологии, сомнений в том, что это был отказ, не оставалось. — У меня недостаточно знаний и практики для проведения такой операции, — мягко говорит Харпер. — Более подходящая для такой проблемы была бы абдоминальная хирургия, но я долгое время не практиковалась в операционной даже до падения, это колоссальный риск. — Но… — Я не подвергну тебя опасности, — говорит Харпер таким голосом, что Способная сдается. — Я знаю, тебе страшно, и этот человек делал с тобой ужасные вещи, и я знаю, что тебе противна даже мысль о том, что в тебе его ребенок, и мне жаль, действительно жаль. Но я поставлю всё, включая свою жизнь, на защиту твоей с девочками безопасности и сейчас я от этого не отступлю. Ты поняла? Способная только согласно кивает. Харпер встает и кладет руку на её колено. — Я знаю, сейчас всё кажется безнадежным, — мягко произносит она. — Но будет легче. Я обещаю, будет. Способной хочется рассмеяться ей в лицо, однако, вряд ли на это хватит сил. — Я возвращаюсь в свою настоящую постель, — говорит она, сползая с кровати. Она не ждет — просто выходит из лазарета и идет вниз по лабиринтам коридоров, пока не оказывается в своей комнате. Других девушек нет, и это хорошо она надевает нижнее бельё и забирается под одеяло. В одной руке она держит кандалы Накса, другой давит себе на живот. Всё ещё плоский с виду, и ощущения абсолютно не поменялись. Она поворачивается на другой бок и вздыхает. Впервые за последние два месяца она не гонит от себя мысли о другой беременной девушке, которую она знала. Ангарад тоже не хотела своего ребенка. — Я всегда надеялась, что Джо сдохнет раньше, чем я забеременею, — говорила она на раннем сроке своей беременности. — Или окажусь бесплодной, и он просто убьет меня, так же, как и остальных. Но теперь… теперь его ребенок внутри меня. Он никогда меня не отпустит. Если это мальчик, его заберут у меня и вырастят воина. А если девочка… она будет вещью, как все мы. Ребенок Способной не станет ни воином, ни вещью — в этом она уверена. Но эта мысль всё равно не делает её счастливее.