Со слов одной некромантки...

       Она считала себя нормальной. Совершенно нормальной среднестатистической школьницей. Может, немного умнее, сообразительней, красивее. Но она считала себя нормальной. Ровно до того момента, как очнулась в больнице после нападения оборотня. Медсестра смотрела на нее, мялась и заикалась. Врач оказался более разговорчивым. Он попытался улыбнуться и сказал твердым, хорошо поставленным голосом: – Мисс Мартин, на вас напал оборотень. Как сами понимаете, теперь есть вероятность, что вы обратитесь. – Какова? – хрипло спросила она. – Какова вероятность в процентах? – Если судить по типу ваших ран, – продолжал твердо и несколько отстраненно доктор, – то вероятность стать оборотнем равняется примерно девяноста трем процентам. – Семь процентов, – кивнула Лидия и крепко стиснула в кулаке простыню. С вероятностью в семь процентов она не обрастет в следующее полнолуние мехом, не потеряет над собою контроль и не сожрет собственную собаку. Слабое утешение. Ее навещает Стайлз Стилински, но Лидия просто не хочет ни с кем говорить. Отец принес ей ноутбук, а информацию искать она умела всегда. Ликантропия… Довольно страшное и мерзкое слово. И счастье, что ее укусил волк, а не крыса, например. Крысы-оборотни – ужасны. Волки с эстетической точки зрения намного привлекательней. С этой болезнью довольно безуспешно пытались бороться. Делали сыворотки, предотвращающие заражение. Хотя, это не совсем так. Если в крови человека уже есть один штамм оборотня, то укус не превратит его в оборотня какого-то иного вида. Сыворотка позволяла иметь этот штамм в крови, но не обращаться. После того, как семь процентов привитых стали оборотнями, вакцинацию прекратили. Лидия думает, что какие-то семь процентов могут как подарить надежду, так и отнять ее. Полнолуние гарантированно сведет ее с ума. Ей нужен кто-то, кто сможет проконтролировать ее, но где искать Ульфрика* местной стаи – непонятно. Рана от когтей все никак не заживает, а доктора наперебой уверяют ее, что все пройдет после первого оборота. Не то, чтобы Лидия не верит им, просто все это как-то настораживает, особенно, если учитывать все, что она прочитала. У оборотней замечательная регенерация даже до оборота. Так что Лидия давно должна была исцелиться, что почему-то не происходит. Но пока ее лечат в больнице, обещают, что все будет хорошо, и не говорят, что большинство людей будут теперь ее сторониться, как чумной. А еще она должна будет встать на контроль в специальной службе и сообщать им, если поедет куда-то. Есть вероятность, что ее запросы в колледж отклонят, потому что оборотней недолюбливают. Как будто она выбирала это. А еще она никогда не сможет родить ребенка – при обороте в волка ее тело просто «переварит» зародыш. И да, кстати, с вероятностью тех же семи процентов она может убить своего партнера при сексе, банально не сдержав себя. И сожрать. Убить и сожрать. Черт возьми, почему она не могла стать оборотнем-хомячком, например? С вероятностью в семь процентов оборотень может трансформироваться до первого полнолуния. Лидия знает об этом. И поэтому она искренне надеется, что никого не загрызла, когда понимает, что бредет по лесу. Голая. Ей холодно, раны на боку все так же болят – что невозможно, ведь она оборачивалась, так? – а в волосах куча веточек, сосновых иголок и павшей листвы. Лидия выходит на дорогу и голосует. Она голая, но зачем ей теперь смущаться? Ее одежда будет приходить в негодность всякий раз, как она обернется. Так что возможностей пошляться голышом у нее будет предостаточно. Смущает другое – ей холодно, а у оборотней, вообще-то, прекрасная терморегуляция. И да, раны на боку… Почему они не заживают? Доктор в больнице смотрит на нее недоверчиво, но соглашается провести дополнительные анализы. Шериф Стилински же связывается с Ульфриком местной стаи, чтобы тот посмотрел на Лидию и сказал, живет ли в ней волк. Лидия ждет. На ее боку все еще остаются раны, которые медленно, но верно становятся шрамами. И да, она простыла после того, как блуждала ночью по лесу. Оборотни не простужаются. Никогда. Доктор говорит ей, что в ее крови есть штамм ликантропии. Ульфрик так же уверенно заявляет, что внутреннего волка в ней нет. – И как это понимать? – спрашивает Лидия. – И где я тогда была? И почему ничего не помню? Ни доктор, ни Ульфрик не знают, что на это ответить, но оборотень предлагает пройтись по следам Лидии и восстановить ее путь. С вероятностью в семь процентов вы можете не обернуться после такой раны. С этой же вероятностью может оказаться, что в вашей крови есть своеобразный антидот, который не позволит вам стать оборотнем. Вот только обычно этот антидот является рецессивным геном, который до поры спит. И что в вас пробудится, когда будут задействованы эти семь процентов, не скажет никто. _________________________ * Ульфрик - вожак стаи