Переступая время.

      Выйдя из ненавистного кабинета, я наткнулся на пару изумлённых детских глаз. Тут же мне в голову бросилась мысль, которая до этого момента вылетела из головы на время: "Как убедить детей жить со мной?"       На минуту мне показалось, что Калеб был прав... Что я не смогу позаботиться о детях... Что я видел в своём детстве? Побои, слёзы своей матери, снова побои...       Мои душевные терзания прервал хлопок двери. Обернувшись, я увидел Калеба. Зачем он вышел?       - Вы ведь мистер Прайор, так? — Алекс неожиданно подала голос.       - Да, меня зовут Калеб Прайор. А вы, верно, Александра и Николас? -произнёс он как обычно своей механической вежливостью. Порой он напоминает мне Джанин Метьюз в мужском обличье.       - Да, - ответил Ник, - значит, вы будете нашим опекуном?       - Боюсь, но нет. Я просто физически не смогу вас опекать. Но я нашёл человека, который присмотрит за вами на то время, пока ваша мама не придёт в себя. Тобиас Итон, - старший Прайор повернулся ко мне, - он был близким другом вашей матери. Думаю, он не будет против? Так ведь, Четыре? - да, выставить всё так, как будто он принял решение, просто гениально!       - Калеб, можно тебя? - дождавшись утвердительного кивка, я отошёл на пару шагов. Первым желанием было хорошенько избить этого надутого индюка, но мне нужно держать себя в руках ради детей.       - Какая же ты сволочь, Прайор! Что это сейчас произошло?! - моё шипение, кажется, было схоже со змеиным.       - Я подумал над твоими словами и, пожалуй, соглашусь: дети должны быть с родителями, какими бы они небыли... - голос лидера Эрудиции был всё так же холоден и спокоен. Иногда мне кажется, что он - мужская версия Джанин Меттьюз. В такие минуты хочется просто убить его. Мы никогда особо не ладили, но сейчас это перешло все границы.       - Ты на что намекаешь, Прайор? - я еле держал себя в руках. Внутренний зверь уже рвал все внутри меня.       - Ни на что, разумеется... Удачи тебе, Тобиас! - мужчина развернулся и направился в свой кабинет.       Я неожиданно вспомнил, что у меня с собой есть пистолет с заряженным магазином... Хотелось пустить в лоб этому придурку пулю... "Тобиас"... Так называют меня сейчас только родители и Джоанна, в крайних случаях. Раньше меня так называла только Она...       Я поворачиваюсь к ребятам и вижу, что они смотрят на меня и о чем-то шепчутся. Я подхожу к ним, присаживаюсь так, чтобы мы были на одном уровне. Между нами стоит тишина, но неожиданно Алекс произносит:       - Вы не рады, что вам нас навязали, да? - голос девочки звучит сухо и спокойно, но, наверно, только я могу понять, что маленькой девочке с копной волос цвета каштана хочется разреветься навзрыд. Уж больно знакома мне эта интонация и манера речи...       Я улыбаюсь:       - Нет, что ты?! Я рад! Знаешь, такому лбу, как я, скучно жить одному. Поэтому я буду рад, если вы поможете мне прожить ещё несколько месяцев. Вы согласны? - подростки посмотрели друг на друга и кивнули.       Дальше разговор завязался сам собой. Я спрашивал их про школу, друзей, увлечения. Оказывается, Алекс танцевала балет, когда училась в старой школе. Я поставил в голове заметку об обустройстве детей в школу и восстановлению документов. Дети смеялись и описывали всё, что окружало их в старом городе: дома, машины, погоду, школу, но больше всего в их рассказе было слов о том, какая у них мама... Двое подростков наперебой болтали, при этом не забывая поддергивать друг друга и толкаться. К тому времени мы уже выехали из здания фракции. Я уже заворачивал налево, как услышал вопрос Ника:       - А вы хорошо знали нашу маму? - голос мальчика прозвучал громко и серьёзно.       От неожиданности я чуть не выехал на обочину, но вовремя спохватился.       - Да, я был её инструктором во время Инициации. Она... - но договорить мне не дали.       - А это как? - двойняшки произнесли это одновременно.       - Давайте я вам вечером расскажу? - оба утвердительно кивнули, и мы продолжили движение.       На мой телефон приходит сообщение от мамы:

Тобиас, я жду тебя через пятнадцать минут. Если ты не приедешь, то Маркус доберётся до шоколадного торта и от него ничегошеньки не останется. Целую, мама:-* .

      Это сообщение заставило меня улыбнуться. После революции Маркус и Эвелин уехали из города. Мама его перевоспитала, да так, что теперь отец ходит по "струнке". Я вспоминаю, как чуть не упал со стула в тот день, когда мой секретарь отдал мне приглашение на свадьбу собственных родителей. В тот вечер я много пил, очень много... Вспоминал всё подряд, что было связано с моей семьёй. Под конец вечера Зику пришлось слушать мой пьяный лепет и дать один хороший совет: "Умей прощать, Тоб. Пора забыть прошлое и начать жить настоящим".       Проснувшись, я привёл себя в порядок и первым делом отправился в дом своего отца. На пороге меня встретила... Эвелин. Я конечно понимал, что мои родители переступили грань прошлого и намерены снова связать себя узами брака, но увидеть свою собственную мать рано утром, на пороге дома твоего же отца, было губительно для психики и только опохмелившегося мозга.       Поздоровавшись, я зашёл в дом и увидел за обеденным столом своего родителя. Мама зашла на кухню и... поцеловала Маркуса, даже не обращая на меня внимания. Тогда мой мозг просто взорвался от разных эмоций! С одной стороны хотелось смеяться над всей ситуацией, с другой - я был счастлив за маму, с третьей - мне вообще хотелось уехать подальше, лишь бы не видеть этого.       Но в тот день меня поразило совсем другое. В глазах своего отца по отношению к матери была... нежность? Именно это мгновение перечеркнуло всё моё детство. Лишь тогда я понял, что того Маркуса больше нет... В тот день он пытался извиниться или объяснить всё, я не знаю. Я подошёл к отцу и произнёс единственное: "Я прощаю".       Вспоминая тот день, я не заметил, как мы уже приехали к дому родителей.       - А ты живёшь здесь? - Алекс спросила меня, уставившись в окно.       - Нет, здесь живут мои родители. Вы побудете у них, пока я приготовлю документы в школу. Тем более, моя мама просила меня заехать сегодня, - я выключаю двигатель и поворачиваюсь к ребятам: - Ребята, вы когда нибудь ели шоколадный торт Лихачей?       - Ну... Эмм... Мама готовила его несколько раз... А что? - подростки отстегнули ремни безопасности и надели рюкзаки.       - Ну, тогда сегодня вы съедите шоколадный торт!       "Если отец не съест его первым!" - добавил я мысленно. Одной из первых традиций в нашей "семейке" стало каждую пятницу собираться и поедать торт. Когда Эвелин увидела, с какой быстротой исчезали кусочки с тарелки, то сказала, что "помимо глаз, у вас одинаковая тяга к сладкому". Кстати, это лакомство и послужило ключом к общению...       Выйдя из машины, я открыл пассажирскую дверь, откуда сразу же выскочили Алекс и Ник. Оба были потрёпанные, но на их лицах играла улыбка, которую я видел прежде только у братьев Педрад.       - Подождите здесь, я сейчас! - я открыл дверь и зашёл в гостиную.       Со времён моего шестнадцатилетия здесь почти ничего не изменилось. Разве что стены больше не давят, а в интерьере появились тёплые пятна.       Из кухни мне навстречу вышла Эвелин. Женщина обняла меня и уже было потянула на кухню, я вывернулся из её рук.       - Мам, ты сегодня сможешь покормить ещё двух людей?       - Да, а ты что, с друзьями? Или с девушкой? - в глазах женщины блеснул огонёк.       -Ни то, ни другое, - я подошёл к двери и открыл её, - вот наши сегодняшние гости... Входите, ребята! - я немного подтолкнул подростков в холл.       Им стало неловко, и они стали рассматривать всё вокруг. Когда первая волна неловкости спала, Эвелин уже вовсю расспрашивала детей в гостиной, где уже был отец. Я же прошёл на кухню и попытался придумать, как всё объяснить родителям. Вариант "Мам, пап, а у меня, оказывается, дети есть!" не подойдёт точно. Я провёл рукой по волосам. Надо было обдумать. Меня отвлёк только звук открывающийся двери. Я поднял голову, и увидел в проёме свою мать. Видимо, она ждала объяснений.       - Тобиас, что происходит? Кто эти дети? Они славные, но кто они? - Эвелин села передо мной за стол.       - Обещай, что ты мне поверишь? - я попытался наладить почву для разговора.       - Сынок, что происходит? У тебя что-то случилось?       - Обещай!       - Хорошо, я обещаю, но что произошло?!       - Вообще, сегодня я видел Трис, она... - но договорить мне не дали.       - Тобиас, она мертва! Я понимаю, что ты любил её. Но прошло уже столько времени!.. Не нужно жить прошлым. Тебе показалось!       Я начал выходить из себя.       - Показалось!? И Зику показалось? А Юрайа!? Тоже воображение? А это? - я вытащил из кармана фотографию Трис с детьми. - Это тоже совпадение? Или "фотошоп"? - мне казалось, что из моих ушей пойдёт пар.       Эвелин, уже подошедшая ко мне, взяла фотографию в руки и всмотрелась в неё. Через несколько секунд она присела на стул. Рукой она прикрыла рот, из которого вылетел шокированный вздох. Её глаза просматривали фотографию со слезами на глазах. Дрожащие пальцы провели по фотокарточке. Женщина подошла ко мне и обняла меня.       - Ты молодец, Тобиас. Береги их и удачи тебе! - по лицу моей матери пробежала улыбка. Сейчас, когда её морщинки разгладились, она выглядит на двадцать лет моложе.       - А я сразу заметил, что с ребятами что-то не то... - неожиданный голос разрушил тишину.       Машинально повернувшись, я увидел отца, который оперся о дверной косяк. В этот момент меня просто прорвал смех. Кто-то всю жизнь мечтал о богатстве или об успехе, а то, о чём мечтал я, просто свалилось мне на голову. Кажется, теперь всё будет лучше...