Reaching across time

Сириус в ужасе смотрел на яркий поток света, исходящий из палочки Гермионы прямо в малышку. Всё будто замедлилось, Тонкс отбросило назад к лестнице. — Какого черта? — закричал Сириус и инстинктивно бросился в сторону потерявшей сознание девочки. Гермиона тоже поспешила проверить состояние маленькой волшебницы. — Она заколдована, — задыхаясь, произнесла она. — Что? — переспросил он, поднимая девочку на руки, слишком растерянный и разъяренный, чтобы сконцентрироваться на словах Гермионы. — Диадема! Она заколдована. Она бы умерла, если бы задела её, — объяснила она. Сириус положил малышку на диван и повернулся к девушке, когда смысл сказанных ею слов дошел до его сознания, на лице парня отразился безмолвный ужас. — Давай я сделаю это, — Гермиона подошла к девочке. Сириус всё ещё смотрел на неё в страхе, но девушка уже устраняла последствия своего заклинания, незаметно стерев воспоминания девочки о сверкающей тиаре. — Она вернётся в сознание через пять минут. Нам нужно спрятать это, — она встала с дивана и подошла к диадеме на полу. — Что происходит? — Сириус поймал девушку за здоровую руку. — Я объясню позже. Обещаю, — она искренне заглянула в его глаза. — Сегодня, — мягко добавил Сириус, и Гермионе оставалось лишь кивнуть. Вскоре диадема была снова в коробке, Сириус залечил рану на руке девушки и стёр кровь с её платья. — Побудь с ней, я знаю безопасное место, — заявил он, забрал коробку у Гермионы и исчез наверху прежде, чем она успела что-либо возразить. Девушка наблюдала за ним ещё секунду, прежде чем Тонкс проснулась, чувствуя себя ещё более растерянной, чем обычно.

***

Только что минула полночь, и взволнованные, но уставшие семикурсники, наконец, решили, что уже поздно. Но Сириуса и Гермионы нигде не было видно, они уединились в Выручай-комнате. Оказавшись наедине и убедившись, что никто не сможет войти, Гермиона поставила коробку на небольшой стол между ними. Она сидела с прямой, как струна, спиной и смотрела на неё не отрываясь. Угрюмый Сириус тоже смотрел на коробку. Он чувствовал, как изнутри струится тёмная магия, и поражался, как не заметил её раньше. — Ты ушла с бала, чтобы найти это? — спросил Сириус, пытаясь разговорить девушку. Она кивнула, но не произнесла ни звука. — Гермиона, говори. — Это принадлежит Волан-де-Морту, — призналась Гермиона, не зная, как начать. — Зачем ему было оставлять что-то настолько важное в Хогвартсе? — растерянно спросил парень. — Как и все мы, он думал, что единственный знает об этой комнате. — Это ни о чем не говорит. — Хогвартс также является самым безопасным местом после Гринготтса, — Гермиона всё ещё избегала смотреть на него. — Да, но, Гермиона, диадема принадлежит Хогвартсу. И, кажется, он не планировал забирать её, потому что он не может попасть в замок. Поэтому я спрашиваю, какой смысл прятать её, если он не собирается её использовать? Почему бы просто не вернуть её туда, где она должна быть? — ломал голову Сириус. — Полагаю, он хотел оставить часть себя в своём первом доме, — тяжело вздохнула Гермиона. — Часть себя… Подожди, ты говоришь… что это… это крестраж? — спросил Сириус, его глаза округлились, в нём боролись шок и отвращение. — Ты знаешь о крестражах? — немного удивленно спросила Гермиона. — Я был рождён в семье Блэков, — неприятно усмехнулся парень. Девушка сжала губы, не желая говорить что-либо. Сириус потянулся к коробке и осторожно открыл её. Он долго неподвижно смотрел на сверкающую диадему, потом вновь поднял взгляд на Гермиону. — Я не думал, что кто-то может решиться на это только для того, чтобы продолжать жить, — тихо сказал он. Девушка не знала, что сказать, и молчаливо ждала, снова посмотрев на диадему. — Значит, мы уничтожим её, и он умрёт? Я имею в виду, эта часть умрёт? — Сириус, наконец, отвлёкся от своих мыслей. Гермиона не могла заставить себя ответить. Она не хотела втягивать его в это. Она не хотела рисковать Сириусом. — Гермиона! Мы сейчас говорим об уничтожении части его… Гермиона? Ты слушаешь? — спросил он и помахал рукой перед лицом девушки. — Держись подальше от этого, — безжизненно ответила она. — Что? — спросил Сириус, смущенный неожиданным заявлением. — Я не хочу втягивать тебя в это, Сириус. Держись подальше от этого всего, — ответила она чуть мягче. — Подальше от чего? Мы так близки к концу. Мы можем уничтожить это прямо сейчас, и половина войны будет выиграна. Так много жизней будут спасены. Мы снова будем жить спокойно, — Сириус потянулся к Гермионе. Невинность — вот что сейчас видела в нём девушка, она заставила себя отвернуться. — Всё не так просто, Сириус. — Всё именно так просто, Гермиона, ты просто должна уничтожить это так, чтобы невозможно было восстановить. — Его и все остальные. — Все… он сделал… как много он сделал? — спросил Сириус после продолжительной паузы. — Семь, — сказала Гермиона без каких-либо эмоций, парень замер. — Семь? Он добровольно разделил свою душу на семь частей? — еле слышно спросил он. — Это не самое ужасное, что он сделал, чтобы продлить свою жизнь, — пробормотала девушка, думая о крови единорогов и его возрождении на четвёртом курсе. — А ты искала их все? — спросил Сириус, совершенно безэмоционально. — На это я променяла учёбу в Хогвартсе, — кисло улыбнулась Гермиона: ещё одна правда без подробностей. — Нет, — голос Сириуса вдруг зазвучал строже, более агрессивно. Девушка удивилась и подняла бровь. — Ты не будешь заниматься этим одна, — ответил он, а когда увидел, что девушка собирается возражать, продолжил: — Побереги дыхание. Это не обсуждается. — Ты не понимаешь, Сириус. Я должна сделать это одна. Всё это. — Ты начинала всё это не в одиночестве, Гермиона. Никто не ожидает, что ты со всем справишься сама. Ты не можешь сражаться за каждого из нас. — Я могу. Буду. Я должна, — сказала ему девушка опасно спокойным голосом: она сама заметила, что говорит совсем как Гарри. — Ты можешь. Но не будешь. И тем более ты не должна, — так же спокойно, как и девушка, ответил Сириус. Они смотрели друг на друга какое-то время, но для всех Блэков это было чем-то вроде искусства, и у Гермионы не было ни шанса. — Черт возьми, Сириус! Нет! Я пытаюсь сохранить тебе жизнь! И я не буду подписывать твой смертный приговор! — злобно огрызнулась она. — Зато подпишешь свой? — спросил парень, раздраженно взглянув ей в глаза. — Если должна буду, то да! — выпалила девушка. Сириус смотрел на неё ещё мгновение, давая возможность глубоко вздохнуть и успокоиться. — Ты уже уничтожила какой-нибудь? Или мы всё ещё ищем все семь? — спокойно спросил он наконец. Гермиона была поражена. Этот человек перед ней, которого все считали безрассудным и беспечным Сирирусом Блэком, сейчас сидел, собрав в себе всё терпение этого мира. Но игра ещё продолжалась, и девушка всё ещё могла выиграть. — Сириус, ты будешь для меня лишней ответственностью. — Почему? — спросил парень невозмутимо. — Потому что они придут за тобой в надежде добраться до меня, а это ужасно уже само по себе, не говоря уже о том, что будет, если у тебя будет информация, которая им нужна, — холодно сказала девушка. — И поэтому ты хочешь быть единственной, кто владеет информацией. Довольно мудро. Но что, если они доберутся до тебя? Это ужасно и без того, что у них будет вся информация, а у нас ничего, — продолжал спорить Сириус. Гермиона победно ухмыльнулась. Затем она расстегнула верхнюю пуговицу пижамы и оттянула её, слегка оголяя грудь. Настала очередь парня удивляться. — Видишь слова? — спросила девушка, показывая на едва заметные буквы на коже. — Это заклинание, которое может быть активировано без магии. Всё, что мне нужно сделать, это сказать одно слово, и все мои воспоминания будут полностью стёрты. У них нет ни единого шанса узнать что-то через меня. Сириус отвёл взгляд от груди девушки и минуту смотрел на горящий камин, пытаясь совладать с собой. — Отлично, ты потеряешь все свои воспоминания, без которых ты будешь им не нужна, и они убьют тебя. А мы останемся ни с чем, — спорил Сириус, но его гнев прошел, сменившись болью. — В то мгновение, когда я сотру их, они будут трансформированы и перемещены в омут памяти к кому-либо из живых. Я не была бы собой, если бы тщательно всё не продумала, — спокойно ответила Гермиона, и в комнате воцарилась тишина на целых десять минут. — Отлично, я сделаю то же самое, — решительно сказал Сириус. Девушке оставалось только удивляться. Она, конечно, не подумала об этом, да и вовсе не хотела этого. Одна мысль о том, чтобы глубже втянуть Сириуса, была пугающей и отталкивающей. — Ты должна довериться мне, Гермиона, — мягко шепнул он, и она вздохнула. — Если у меня всё получится, но я потеряю тебя… — тихо начала Гермиона, и через мгновение парень был уже рядом и нежно прижимал её к себе. — Я никогда не оставлю тебя одну, — пообещал Сириус, и девушка вздохнула. — Осталось пять, — прошептала она, уткнувшись в его грудь. Юноша ничего не ответил, давая ей продолжить. — Дневник, он находится в поместье Малфоев, кубок Хельги Пуффендуй в ячейке Лейстрендж в Гринготтсе, кулон Салазара Слизерина, но он его ещё не спрятал, диадема и кольцо с печатью Певереллов в руинах дома семьи его матери, — объяснила Гермиона. — Певерелл? Он ищет Дары Смерти? — беспокойно спросил Сириус, и девушка выпрямилась, не веря своим ушам: как много Сириус вообще знает? — Сейчас нет. И даже если решит найти их, то захочет только один, — ответила Гермиона. — Бузинная палочка… Это имеет смысл, но тот, кто соберёт все три Дара, станет хозяином смерти. Разве он не захочет получить все? — согласился Сириус, притягивая девушку обратно к себе. — Давай просто верить, что он не воспринимает всерьёз детские сказки, — ответила она, не желая беспокоиться ещё и об этом. — И что мы теперь будем делать? Какой будем искать? — спросил Сириус. — У нас пока нет возможности получить какой-либо из них сейчас, мы могли бы забрать кольцо, но я не знакома с защитой вокруг него, поэтому нужно подождать, — ответила Гермиона. — А что с ней? — спросил парень, показывая на диадему. — Я не знаю, чувствует ли он, если их уничтожают, — призналась она. В прошлый раз он не чувствовал, но теперь они совсем новые, и что, если он до сих пор с ними как-то связан? — Поэтому мы будем ждать, пока не соберём их все? Получается, мы ни на шаг не приблизились к окончанию войны, — вздохнул Сириус. — Всё будет ещё хуже, — тихо сказала ему Гермиона. — Но мы справимся. Мы всегда справлялись. Так устроен мир или что-то вроде того, ведь так? Девушка не ответила, только смотрела на играющий огонь. Сириус тоже продолжал молчать, он чувствовал, что его жизнь стала вдруг слишком быстро меняться…