***
— Сириус, — позвал кто-то. Парень обернулся и увидел, что к нему приближаются Лили и Марлин. Заметив выражение его лица, Лили молча повернулась к двери и попыталась её открыть. Дверь не поддалась. Марлин попробовала тоже, но и у неё ничего не получилось. — Я позову Макгонагалл! — заявила Лили разворачиваясь, но Сириус поймал её за руку. — Давайте сначала подождём Ро… Эванну, — сказал он. То ли от удивления, то ли от выражения на лице парня Лили решила промолчать и остаться. Марлин было любопытно: дружба между Гермионой и когтевранкой озадачила всех, но сейчас она просто была рада, что её новая подруга не одна. — Я позову остальных! Они всё ещё ищут, — сказала она и ушла. Лили осталась ждать наедине с Сириусом. Парень сидел на полу, закрыв руками лицо. Девушка неловко подошла и положила руку ему на плечо. — С ней всё будет хорошо, — тихо произнесла староста. Сириус ничего не ответил.***
Истерика Гермионы постепенно превратилась в тихие жалкие всхлипы. Стоило ей взглянуть на девушку, которая её обнимала, новая волна слёз скатилась по лицу. Она вспоминала маленький милый браслет, который Полумна однажды подарила ей на день рождения. — Это… это мой день рождения, — наконец выдавила она. — О! Это здорово. С днём рождения, — ответила Эванна, и Гермиона с трудом улыбнулась. — Это не так уж и здорово, — всхлипнула она. — День рождения — это всегда здорово. — И я — исключение, как всегда. — Ты — исключительная! — поправила её блондинка, и Гермиона покачала головой. — Я не должна быть здесь. В ближайшие несколько лет я ещё даже не должна существовать, — произнесла она, сжимая кулаки. — Но ты существуешь. — Существую, — согласилась Гермиона и продолжила, — но я не уверена, что хочу этого. Девушки какое-то время сидели в тишине, после чего Гермиона заговорила снова: — Я потеряла всё… Всё, что имело для меня значение, исчезло… Я сражалась с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать, и я не уверена, что хочу сражаться снова! Но я должна. Ведь так много жизней зависит от меня… Всё чертово будущее зависит от меня. И я растеряна, одинока и напугана. Что, если я снова проиграю? Что, если я сделаю всё ещё хуже? Мне всего восемнадцать, и, Мерлин, я не могу вынести так много! К концу своей речи Гермиона снова была близка к истерике, её голос срывался на крик. — Люди, которых ты встретила здесь, в твоём времени были мертвы. И все твои друзья тоже. Ты не можешь сделать хуже, — весело заметила Эванна. От того, как прямо она говорила правду, Гермионе было и лучше, и хуже одновременно. Она не хотела, чтобы мародёры или кто-то из девушек погиб. Она не хотела, чтобы погибли её друзья. Она не хотела, чтобы случилось что-то подобное. Она просто хотела снова оказаться в гостиной Гриффиндора с Гарри и Роном, или провести каникулы в Норе, или сходить куда-нибудь со своими родителями, хотя бы просто покататься на лыжах. И если сражаться, то как часть Золотого Трио…***
Дверь открылась, и все посмотрели на показавшуюся когтевранку. Эванна вышла и закрыла за собой дверь каким-то странным магическим клеем. — Как вас много, — мечтательно произнесла она. — Где Гермиона? — спросила Лили, рассматривая клей и гадая, как же его преодолеть. Эванне показалось это забавным. — Тебя ведь считают умной, ты знаешь? — спросила она. Лили бросила на неё злобный взгляд. — Как она? — спросил Римус за всех гриффиндорцев. — Печальная. — Черт возьми, Эванна, скажи что-нибудь другое! — огрызнулся на неё Сириус. — Она хочет побыть одна. — Что-нибудь, чего мы ещё не знаем, пожалуйста, кузина, — сказал он, стиснув зубы. — Сегодня её день рождения, — улыбнулась ему Эванна. — Ч-что? — в шоке переспросил Сириус. — Да, не забудьте поздравить, когда она выйдет. Я уже поздравила, — Эванна пожала плечами и ушла. Семь гриффиндорцев с глупыми лицами смотрели ей вслед. Они ожидали чего угодно, но только не этого. Сириус не мог сложить мысли в слова, Джеймс чувствовал себя также и сполз на пол рядом с братом. Никто не знал, что сказать. — Она забыла, — наконец нарушил тишину Римус. — Что? — растерянно переспросила Алиса. — Она забыла, что сегодня её день рождения. Поэтому, когда я назвал завтрашнее число, она… — попробовал объяснить Римус, но постепенно затих. — Кто может забыть о своём дне рождения? — тихо спросила Марлин. — К чёрту всё это. Я не допущу, чтобы её день рождения прошел вот так, — сказала Доркас, и её глаза гневно сверкнули. Все, кроме Сириуса, который был занят своими мыслями, с осторожностью посмотрели на неё. — Кэсс, что ты… — начала Лили, но черноволосая красавица перебила её. — У нас будет вечеринка. Сегодня. Вы идите найдите еду и всякое такое, а мы всё приготовим. Ни одна девушка не должна забывать про свой день рождения! — решительно заявила она.***
Гермиона не знала, как долго она просидела взаперти, но уже темнело, и даже Миртл стало скучно подвывать ей. Скоро комендантский час, и волшебница решила сменить место на холодном полу на мягкое кресло перед камином. Она с трудом встала и пошла к выходу из ванной, как вдруг взгляд зацепился за отражение в зеркале. Девушка развернулась и вгляделась в него: глаза красные, волосы растрёпаны, на бледном лице дорожки от слёз. Гермиона усмехнулась и взмахнула палочкой. Маскирующие чары медленно исчезли, а на коже проступили страшные шрамы. Она чувствовала себя так, будто попала в страшную аварию, а теперь и выглядела также. Взглянув на себя с отвращением, Гермиона развернулась и пошла в башню Гриффиндора, не догадываясь о готовящемся сюрпризе.***
Дверь гостиной открылась, и все мгновенно замолчали. Гермиона зашла внутрь. Никогда раньше здесь не было так тихо и темно, она инстинктивно достала волшебную палочку. — С днём рождения! — пропел хор голосов. От неожиданности именинница подпрыгнула на месте. Вся комната теперь была залита светом, огонь уютно потрескивал в камине, в воздухе летали яркие разноцветные буквы «С днём рождения», а стол перед девушкой ломился от разнообразной еды. Лили не могла отвести от неё глаз. Палочка молодой волшебницы направлена прямо на них, а сама она выглядит просто ужасно. Кэсси готова была поклясться, что не видела столько шрамов даже на Грюме. Алиса первая заметила надпись на коже Гермионы, вскрикнула от ужаса и прикрыла рот руками. Марлин тихо опустилась на диван, представив, что её очаровательное лицо было бы так изуродовано. Несмотря на своё доброе сердце, она всегда была тщеславна. Джеймс и Римус чувствовали себя виноватыми. Они должны были предупредить Гермиону или хотя бы убедиться, что она к этому готова. Сириус же ни на что не обращал внимания, кроме направленной на них волшебной палочки. Жить всегда настороже, в любой момент быть готовым к бою, не знать покоя, не чувствовать безопасности… Он не мог такого даже представить. Сириус осторожно пошёл к Гермионе, поймал её взгляд и мягко улыбнулся. Оказавшись рядом, он взял руку, в которой она сжимала волшебную палочку, медленно опустил её и обнял девушку. — С днём рождения, Гермиона! — тихо прошептал он. От прикосновения Гермиона вздрогнула, и, не желая тревожить её, Сириус хотел отстраниться, но волшебница сильнее прижалась к нему. — Не дай мне уйти, ладно? — шепнула она в ответ. Это напомнило Гермионе уроки окклюменции, которые давал ей Сириус, когда она была на пятом курсе, и от этого ей хотелось обнимать его крепче. Если бы сердце парня ещё не принадлежало этой волшебнице целиком и полностью, он отдал бы его сейчас. Ожесточенный боец испарился, и теперь к нему прижималась маленькая напуганная девочка. Сириусу стало физически больно от мысли, что только что она бесстрашно направляла палочку в тёмную комнату, готовая сражаться, а теперь дрожала при виде друзей. Он взял её за руки и крепко сжал. — Всё хорошо, я… Мы любим тебя, — мягко сказал он. — Ты можешь доверять нам, Гермиона. Она вдруг вспомнила Хэллоуин на втором курсе. Тогда с ней были только Гарри и Рон, остальные казались бескровными привидениями. — Будь рядом, — шепнула она и отпустила его из объятий. Как только Сириус отошёл, девушку осторожно, пытаясь не задеть шрамы, обняла Лили. За ней подошли и остальные. Джеймс и Римус поздравили её и извинились. Кэсси поцеловала Гермиону в щёку, прямо в шрам, и подвела к столу с едой. — Мы не знали, что ты любишь, поэтому парни принесли всё. Куда поставить свечи? — она показала на три торта на столе. Сердце Гермионы дрогнуло. И без того было тяжело постоянно думать о том, как не дать людям с фотографии Ордена Феникса умереть, но знать, что эти люди добрые, любящие и такие прекрасные, было ещё хуже. — Я… я не могу… Мне жаль, Кэсси, но я бы лучше хотела, чтобы вы все сделали вид… будто меня не существует, я не должна… я… пожалуйста?… — бормотала Гермиона, отдаляясь от стола и от девушки, которую Волан-де-Морт безжалостно убьет через пару лет. — Гермиона, присядь, — тихо сказал кто-то слева. Волшебница привыкла беспрекословно слушать этот голос и сделала так, как попросил Римус. Она села в кресло как можно глубже, пытаясь с ним слиться. — Никогда, никогда не говори такого больше, Гермиона, — резко выпалила Доркас. Она решительно смотрела на Гермиону, странно было видеть её настолько серьёзной. Та нервно закусила губу. — Я понимаю… — Я ничего не хочу слышать, теперь ты — часть нашей семьи, поэтому выбирай чертов торт, — огрызнулась Доркас. Гермиона потеряла над собой контроль и встала, теперь уже трясясь от злости. — Я не хочу. Просто не хочу, хорошо? Поэтому перестаньте всё усложнять! — С каких пор выбор торта всё усложняет? — спросила Доркас также сердито, не обращая внимания на Алису, что взяла её за руку. — Да хватит уже со своими тортами! — выпалила Гермиона. — Извини меня! Я не перестаю жить только потому, что говно случается, и тебе не позволю! — Хватит, Кэсс, — тихо произнёс Сириус. — Не вздумай поощрять… — начала она, но Джеймс её перебил. — Не дави, — тихо предупредил он. Кэсси хотела уже сказать что-то ещё, но её остановил холодный голос Гермионы. — Иногда, Кэсси, остановиться — это единственный способ выжить. Нет, просто послушай. Я знаю таких, как вы. Вы сдадите экзамены на отлично и пойдёте прямо в штаб Ордена Феникса. Вы горой встанете за то, во что верите, начнёте сражаться, и, даже когда сам Волан-де-Морт придёт, чтобы найти вас, вы погибнете героями, сражаясь до последней минуты. Я уважаю это, но не могу принять. Я потеряла всех, кто значил что-то для меня, и я не готова пройти через это снова. Поэтому, если вы позволите, я останусь одна и буду решать сама за себя. В комнате никто не смел шелохнуться. Никто из присутствующих не видел её такой злой, они смотрели, как Гермиона встаёт, чтобы уйти. Она успела дойти до лестницы, когда Доркас бросилась к ней. Девушка удивилась и чуть не упала, но та отступать не собиралась. — Ты права. Каждый из нас будет сражаться, но мы будем сражаться вместе. И вместе нас не одолеть, — самоуверенно сказала она. Гермиона горько ухмыльнулась. — Мне очень жаль, но на войне всё совсем не так. Они перебьют вас поодиночке, пока не погибнут все, — грустно сказала она. — Гермиона? — мягко позвала Алиса. — Мы знаем, что война ужасна. Мы не знаем её так хорошо, как ты, но мы знаем, что такое дружба. Гермиона не могла сдержать грустной улыбки. Вот что происходит с людьми, у которых было детство. Они думают, что вера в невозможное сделает его возможным. — Она лишь заставит вас воевать дальше, — ответила Гермиона. — Но это также самая прекрасная магия на свете, я не могу это отрицать. Улыбка волшебницы стала мягче. Она не могла, ведь выросла на рассказах о мародёрах. Узнала, что Снейп сделал для Лили. Своими глазами видела, как любовь этой женщины раз за разом защищала Гарри. — Мы будем воевать столько, сколько потребуется. Ты не перестанешь сражаться, Гермиона, и мы сделаем всё, на что способны. Так почему бы нам вместе не попробовать победить? Возможно, ещё один человек, прикрывающий наши спины, сможет всё изменить? — спросила Лили. Ко всеобщему удивлению, Гермиона рассмеялась и никак не могла остановиться. — Я постараюсь, Лилс. Мерлин свидетель, я сделаю всё возможное, чтобы всё изменить, — сказала она, улыбаясь. — Я сохраню жизнь каждому из вас, даже если это будет последнее, что я сделаю. Последние слова она пробормотала себе под нос, но они не ускользнули от чутких ушей Сириуса и Римуса. — Хорошо. Мы никогда не сможем заменить твоих друзей, но ты не одинока. Ты часть нашей семьи, — радостно подмигнула ей Марлин. — Точно! А теперь выбирай торт! — Доркас снова была абсолютно счастлива, и они вернулись к тому, с чего начали. Гермиона вздохнула и поймала взгляд Сириуса. Он чуть кивнул ей, и она не смогла сдержать улыбку. — Дайте мне уже чертовы свечи, — девушка схватила их и вставила по шесть в каждый торт. — Всё! Готово. Доркас сердито взглянула на неё, но Гермиона уже была в безопасности за спиной смеющегося Сириуса.