Промокшие спички

- Ну и где мы? – никак не могла понять Оля. Еще никогда в жизни ей не доводилось быть здесь. Знать бы только что это еще за место такое «здесь». Осматривая каждую вывеску в надежде найти что-нибудь известное, заглядываясь на витрины магазинов в поисках подсказки – она никак не могла понять, где именно они сейчас. На секунду ей даже показалось, что Яр самый настоящий маг: щелкнул пальцами, и они оказались где-то далеко. Там, где их никто никогда не узнает и не отыщет. Место, где она смогла бы начать все заново. Но все это оказалось лишь плодом ее воображения: ну какой из Гиора волшебник? Да не дети они давно, чтобы верить в нечто подобное. Только не Оля – для нее выдуманный мир в какой-то момент стал самой настоящей реальностью. Он стал неотъемлемой частью ее самой: для нее магия была на каждом шагу, нужно было лишь представить. Вот, к примеру, странный мужичок лет пятидесяти, неспешно идущий поодаль: он же самый настоящий Воланд. А вот там, по ту сторону улицы, если хорошенько присмотреться, можно увидеть маленькую фею – смотрительницу маленьких детей. А эта женщина, что нервно курит в сторонке сущая…. Но додумать мысль Оле так и не удалось: замерев напротив громадного здания, выполненного в средневековом стиле, когда замки были главным писком моды, а в каждом доме верхом культуры являлись книги. Ей всегда хотелось заглянуть одним глазком туда, в прошлое, примерить старинное платье, побывать на балу и, конечно же, побыть среди уличных артистов и воров. Ей просто хотелось увидеть мир иначе. Таким, каким его уже никто никогда не сможет разглядеть. Увидеть мир глазами тех, кто когда-то мог запросто его покорить. - Это… - Новый книжный магазин, что открылся на прошлой неделе, - закончил за нее Ярослав, не сводя глаз с застывшей девчонки: - Ты чего? - А можно… - Нет, блин, подразнить тебя сюда привёл, - но, кажется, Оля всерьез восприняла его слова, даже уходить собралась. – Да шутка это была, идиотка, шутка. Давай, разворачивайся и пошли в магазин, холодно на улице, у меня руки мерзнут, а мне еще на гитаре играть. Но Оля уже не слушала: она радостная и окрыленная всеми прелестями жизни, направилась прямиком к главному входу: туда, где ее ждало немного спокойствия. Место, где ей уж точно никто не будет мешать. Место, где она хотела бы жить вечно. Место, где не нужно лишних слов: книги, порой, могут сказать многое о своем владельце. Мы то, что читаем. А Яр же попросту наблюдал за ней: его забавляла эта странная рыжеволосая девчонка. И чему только обрадовалась так? Книжный магазин – неужели это все, что ей нужно для счастья? Книги? И парень действительно не понимал одного: неужели всего-навсего каких-то пару листов бумаги способны так обрадовать человека? Неужели ей так мало нужно для улыбки? Для этой прекрасной улыбки, подобной радуге во время дождя. Но она не замечает: ни его заинтересованного взгляда, ни мимолетной улыбки, ни мимолетных касаний – ничего из этого. Стоит, заворожено рассматривая стеллажи с книгами, о чем-то думает. Наверное, если бы сейчас вокруг нее неожиданно начал плясать Сатана с арфой в руках и с нимбом за пазухой – она не обратила бы на это никакого внимания. Да даже если бы сейчас Яр признался ей в любви, девушка бы попросту не услышала этого: слишком поглощена любимым делом, чтобы замечать что-либо вокруг. Пока только им она могла доверять: книги пока единственные, кто заслужили ее доверие. Они еще никогда не придавали. А вот люди… у них часто проскальзывает подобного рода грешок. Эти «пару листов бумаги» не раз спасали ее, когда, казалось бы, спасать уже было нечего. - Почему тебе так нравятся книги? - Они способны рассказать многое. Слишком многое: книга может убить, а может спасти чью-то жизнь, нужно лишь подобрать верный сюжет, - и, немного подумав, будто подбирая нужные слова, добавила: - Каждая книга имеет свой характер. У каждого из нас есть книга, где мы хоть раз видели себя. - Н-да? Что же, тогда скажи мне, какая книга подошла бы мне? Яр и сам не понимал, зачем это спросил. На самом же деле ему не было никакого дела до того, кого там, какая книга описывает – глупости это. Разве может книга быть похожим на своего читателя? Мы читает то, что увидели, то, что нам посоветовали и, в конце концов, то, что популярно. В теперешнее время многим плевать, что читать: главное не упасть лицом в грязь, если тебя спросят о той или иной литературе. Понял ты истинный смысл или нет – твои проблемы. Тут главное другое: блеснуть иллюзией интеллекта, бросить пару умных фраз, найденных в интернете – этого хватит для того, чтобы создать иллюзию образованного человека. Стоил лишь немного углубить познания, поинтересовавшись собственным мнением, как мы услышим… Да ничего хорошего мы, собственно, не услышим. Единственное, что может выдать истину – взгляд. Именно так Яр и понял, что Оля действительно любит читать: то, как она смотрит на книги, медленно переходя от полки к полке – эти маленькие огоньки, искрящиеся там, в глубине ее заснеженных глаз, попросту не могли ему врать. Особенно сейчас, когда она смотрит на него: изучает, осматривая с ног до головы. На секунду парню даже показалось, что он сейчас не в книжном магазине, а на каком-нибудь кастинге. Можно подумать, что она не книгу вспоминает, собирается сама ее написать. Он бы не удивился, если бы Оля прямо сейчас села на пол, достала какой-нибудь потрепанный блокнот и начала что-то в нем писать, придумывая историю с ним в главной роли. Интересно, а кем бы она его сделала? Впрочем, там итак все ясно: был бы он принцем на белом коне, который спасал свою принцессу. Нет уж, на принца он точно не катит: уж больно физиономия надменная для неженки королевской крови. У них же там, если его не подводила память, все на одно лицо: смазливые, галантные, слова плохого в адрес своей суженой не скажут. Если бы его и сослали в такого рода историю, то Яр бы к концу первого дня красовался бы с веревкой на шее, а рядом бы зачитывали приговор о том, какой же он все-таки подлец и мерзавец. Тогда кто? Эльфы, опять-таки, смазливые. Вампиры и зомби тоже отпадают – уж больно вид у них мертвый. Оборотень? Ха, фамилия лишь подтверждала сходства с этим мифическим созданием, но какая-то простенькая история получается, избитая временем. Сейчас этими псами клыкастыми никого не удивишь – на каждом шагу литература подобного рода располагается. Что там модно нынче? Демоны? Нет, этот образ ему тоже не очень подходит: он, конечно, пользовался популярностью у противоположного пола, но как-то… как-то не его это. Да и крылья за спиной не очень-то удобное дополнение. –Если хочешь кого-то эксплуатировать, вовсе необязательно плохо с ним обращаться. - Что? – не понял Яр. – И как это понимать? - Если я тебе намекну и скажу, что это намек, это будут уже достоверные сведения, а мне так запрещено, - весело ответила Оля, продолжив выбирать книгу. – Захочешь – найдешь ответ, к чему я клоню, Яр. - Странная ты. - Бывает, - мимолетно проронила девушка, будто бы не впервой ей было слышать фразу. Словно слышала каждый день вместо «доброе утро». Но, быть может, так оно и было: кто знает, всему свое время. – Ладно, пошли, я выбрала, а за тобой, - принялась разговаривать с какой-то книгой в яркой обложке, будто бы на нее кто-то банку блесток опрокинул, - приду чуть позже. Жди меня, моя родная, скоро и ты окажешься в хороших руках. А пока отдыхай, моя родная. «Еще и погладила на прощание!» - изумился парень, искренне не понимая, как так вообще можно? Почему она с книгами общается лучше, чем с людьми? Почему улыбается им, хотя могла дарить эту улыбку кому-то живому? Почему разговаривает, будто они – ее истинные друзья. Этот взгляд, полный счастья и искренней нежности – как у нее это вообще получается? И это была не ревность, нет. К книгам попросту нельзя ревновать, по крайней мере, в этом был уверен Яр. Наивный глупец, впрочем, скоро ты и сам все поймешь. Если честно, то парень не мог понять, что больше всего удивляло: странная любовь к книгам или те обрывки фраз, что она ему сказала. Что она хотела этим сказать? Он узнал эту рыжую бестию совсем недавно, но за столь короткий срок точно понял одну вещь: просто так она не говорит. Каждые жест, каждая фраза, слетающая с ее алых губ – все это не просто ветра свист. Оля вкладывала в слова больше смысла, чем казалось на первый взгляд. Даже сейчас… что, черт возьми, она имела в виду? Решение было принято: парень пообещал себе, что обязательно найдет эту книгу, прочитает ее и тогда-то, быть может, поймет, что хотела сказать ему эта странная рыжеволосая девчонка. Ну а пока он молча шел рядом, наблюдая за тем, как она радуется новой книге. Ребенок, да и только: такая наивная и такая беззаботная. Жаль, что на деле у девочки сердце в черных пятнах. Но ничего, противоядие будет найдено: в крайнем случае, ему придется окунуть ее в «Ласку» - чтобы как новенькая стала. Глупая, какая же ты глупая, Оля. - До чего же красиво в городе вечером. - Эй, мелкая, тебе к какой паре завтра? - К первой, а что? - Да, думаю, домой тебя вести надо, а то проспишь еще, потом люлей мне ввалишь. - Сам ты мелкий. - М-м? И это мне говорит девчонка-полторашка? - Смотри, как бы тебя там, высокий, не задуло в облаках. Ветрено у вас там, как я слышала. - Что? Что ты сказала? Прости, но ты настолько низкая, что до меня доходит только пронзительный писк. - Так нагнись, черт бы тебя побрал! – выругалась Оля, и, встретившись с озорными огоньками в глазах одного высокомерного парня, не выдержала: подошла и, потянув за ворот куртки до которого еле дотянулась, прошипела в лицо: - Так лучше слышно? - Более чем, - усмехнулся Яр и, сам от себя такого не ожидая, выдал: - У тебя, оказывается, родинка есть у виска. Забавно. Всего секунда – нет – доля секунды и, кажется, где-то там, в темноте, промелькнула маленькая искорка света. Почти что незаметная, слабая, недосягаемая – но она есть. И, быть может, в какой-то момент сумеет разжечься в самый настоящий огонь: спасительные искры осветят каждое темное пятно, оставленное временем. Каждый уголек, - что останется после – будет продолжать светить так же ярко, как и само пламя. Спасительное пламя, которому предстоит слишком много испытаний, но, пройдя через все это, обретет истинное счастье, способное окупить сотни горестных моментов. «Странно» - в унисон пронеслась мысль в их головах. Она смотрела на него с восхищением, любуясь каждым миллиметром его безупречных черт лица, а он же… Он попросту не мог понять, почему она ненавидит себя, за что? «Эти глаза» - думали они, глядя друг на друга. «Возможно, у него дома живет кошка» - подумала Оля, глядя на мелкие шрамы на подбородке. «Возможно, ты не любишь солнце» - задумался Ярослав, пройдясь взглядом по белоснежному личику, спуская ниже, к недосягаемому, сокрытому под огромным рыжим шарфом. А ведь ему так хотелось узнать, так же белоснежна ее шея как он думал. А плечи? Неужели они никогда не подвергались загару, сутками напролет оставаясь его любимого цвета: цвета ангельских крыльев. Вот только можно ли назвать ее ангелом? «Среди нас есть только один ангел – ты, - тем временем размышляла девушка, не в силах оторвать взгляд, - жаль, что падший: слишком высокомерен для света, но безумно добр для тьмы. Почему ты такой? Слишком идеален, чтобы принадлежать кому-то: будь то хоть Иисус, хоть Сатана». - Забавно? – опомнилась Оля, резко отпрянув от парня, тем самым разбивая стеклянный купол волшебства, что окутывал их. – Забавно, когда зимой прохладно. Вот только помимо искры появилось еще кое-что особенное: едкие шуточки – первый признак налаживающейся дружбы. По крайней мере, она увидела его немного в ином свете, а он… а он никак не мог понять, почему не встретил эту сумасшедшую раньше: скрывалась за маской безразличия и замкнутости – глупо, малышка, Гиора просто так не провести. Он слишком хорошо знаком с игрой. Кому как не ему понимать, какого это, проживать жизнь под полотном лжи и притворства. Слишком многое им еще предстоит узнать. Слишком мало времени, чтобы все успеть. Пропасть в любой момент может начать действовать: ей не впервой забирать чужие жизни и сдаваться она не намерена. Вот только не все так безнадежно, как кажется на первый взгляд. Несчастливый конец, нынче, перестал быть большой редкостью: о несчастной любви историй среди классиков полно. Сейчас же… Пришло время внести немного света в эту жизнь полную неразделенной любви и прочих сложностей, поджидающих за углом. А Оля еще долго смотрела в окно на лестничной клетке: провожала взглядом удаляющийся силуэт светловолосого парня, который, как ей показалось, не такой уж и беспросветный подлец. Хотя, кто знает, может, сегодня праздник какой. Яр же, идя по освещенной фонарями улице, еще долго не мог понять, зачем вообще поехал в противоположную ему сторону: проводить какую-то рыжеволосую девчонку? Серьезно? Если завтра ему резко захочется проколоть себе, скажем, соски – тогда-то можно будет считать, что он официально заболел. До чего же Ярослав ненавидел болеть: в такие моменты у него действительно могло снести крышу. А, если простуда совсем не в радость, то страдала крыша ближнего своего. Лишь Судьба, все это время преследовавшая пару бесцветной тенью, довольно улыбалась, вертя клубок в руках: кажется, она придумала прекрасный план. Особенный. Он идеально подойдет для этих двух: странных, но таких похожих друг на друга. Блондин и рыжая – что может быть безумнее этого? Когда два цвета счастья сталкиваются, образовывая палитру надежды с примесью безуминки. Каждая мечта немного безумна. Каждое стремление к ней – подобно танцу на стеклах. Каждое достижение и есть та самая волшебная палитра.