Аккарин. Союзники.

Риккан, видно, обладал тем же качеством, что и все аристократы: полным игнорированием особы Сонеа, воспринимая её деталью обстановки. Вроде бы привыкнуть должна, ан нет! Не тут-то было. Брат Высокого Лорда прикрыл неплотно дверь, поставив канделябр на столик возле входа, окинув помещение восхищённым взглядом. — Если бы не дальняя дорога, я бы всю эту библиотеку в Велан-Кёр перевёз. Вот только Аккарин мне подобного не позволит, как ты думаешь, Сонеа? — внезапно поинтересовался он у девушки, начавшей собирать свои вещи. Дрожавшими пальцами она потянулась к чернильнице, едва не опрокинув её на учебник. Тонкие пальцы успели предотвратить этот инцидент, перехватив флакон в полёте. — Ты нервничаешь. Пусть я аристократ и владетель, милая трущобница, но я — не мой брат. И это мой плюс. Девушка вскинула взор на задумчивого молодого мужчину, рассматривающего внимательно взятый им листок, исписанный рукой Сонеа. Чёрные брови брата лорда сдвинулись, и он уже совершенно другим взглядом посмотрел на девушку. — Что это? Девушка нетерпеливо протянула руку. — Мой проект, отдайте, пожалуйста! Взгляд чёрных глаз близнеца Аккарина вновь перешёл на строки, в движениях его рук появилась странная нервозность, когда он схватил наработки ученицы. Во всём его облике проявилась властность и энергия, после паузы он аккуратно сложил листки и передал стопку листов замершей и возмущённой Сонеа. — Странное увлечение, — тёмные глаза владетеля вгляделись в потемневшее личико хрупкой девицы. — Мой брат знает про твоё увлечение временами Войны с Сачакой? — Увлечение есть увлечение. — Смотри, как бы на тебя косо не посмотрели. Сачака до сих пор считается нашим врагом. Сонеа понимала, что её вовлекают в спор и ей хотелось поспорить, что всё так, но при этом срабатывал сдерживающий инстинкт — и она молчала. Риккан потянул молчание, после обвёл книжные полки рукой. — Когда Аккарин стал Высоким Лордом, эта библиотека была в плачевном виде. Предыдущего Лорда не интересовало чтение. — Вы - маг? — вырвалось у неё, и она тут же прикусила язык, увидев, как этот мужчина мгновенно словно воздвиг между ними барьер, как черты лица заострились, напомнив Сонеа Аккарина, отчего девушка отшатнулась от него. — Мой брат хоть понимает, какой ты сундук с секретами? — он помолчал, будто пытаясь справиться с собой, после тихо прибавил: — Ты догадалась или я себя выдал? Сонеа почувствовала, словно она шла по тонкому льду, который мог в любой момент стать её могилой. — Внегильдийные маги — это… — Я — отражение своего брата, если это что-то тебе скажет. Природа дала ему большую магическую силу и непомерное любопытство. Если бы ещё одарила осторожностью… Но это, говорят, дело наживное. Сонеа хмуро посмотрела на Риккана. — Я так понимаю, меня только что попросили молчать? — А вот в тебе осторожность есть, — словно не услышав её реплики, произнёс мужчина и указал на стопку из листочков. — Можно мне прочесть? Он чуть усмехнулся, когда девушка удивлённо уставилась на него. — Любопытство — у нас семейная черта. — Там всё напутано. Это только заметки. — Ничего, я умею читать по диагонали и выбирать нужное. Когда твой брат занимает такой пост — этому быстро учишься. Кстати, я попросил Аккарина отпустить тебя завтра со мной на прогулку. Ты не будешь против того, чтобы составить мне компанию? — Но уроки… — Иметь в патронах самого Аккарина — в этом есть свои плюсы. Так решено? — с этими словами Риккан удалился, бережно прижимая к груди стопку листов, оставив Сонеа сомневаться в собственной разумности. Аккарин зашёл к брату перед сном, застав его за чтением бумаг, разложенных по кровати, и вздохнул, когда промелькнула мысль, что его братец со своими заморочками его точно когда-нибудь подставит. — Что на этот раз такого интересного ты нашёл в моей библиотеке? — Не «что», а «кого», — вчитываясь в текст, обронил Риккан, тихо присвистнув. — Ой же ей! Вы бы были поосторожнее с этой маленькой плутовкой. С виду тихоня, но она со всей тщательностью ставит вопросы — и ведь находит на них ответы! Смотри! Риккан протянул один из листиков, где жирной чертой был обведён один из абзацев. «Королевство Сачака является обширной страной, процветающей под справедливой рукой владыки — Императора Сачаки. Богатством этой страны являются обильные поля, мягкий климат, просторы лугов и предгорий…Историческая хроника до Войны». Аккарин свёл брови, перейдя к следующей строчке. «Кое-кто из пастухов туда заглядывал в поисках пастбищ. По ту сторону гор нет ни одного города на расстоянии многих дней езды. Только пустоши». И приписка изящным почерком, почти невесомым, список вопросов: почему есть разница, что случилось в период Войны, отчего сачаканцы до сих пор таят зло на Гильдию. И крупными буквами было выведено: ПРИЧИНА?! Высокий Лорд бросил этот листок, взяв новый, и побледнел, едва просмотрел на вроде бы невинный вопрос: Титул «Высокий Лорд». От чего происходит? Почему Высокий, не Верховный?! В записях давних времён мелькает формулировка: высокая магия. Есть ли тут связь? Риккан старался остаться невозмутимым, но, наблюдая за темнеющим и гневным выражением лица Аккарина, невольно напрягся, готовый выступить в защиту девушки из трущоб. — Это надо прекратить! — тихо проговорил Аккарин, отшвыривая листок, словно ядовитую гадину. — Нет! — решительно промолвил Риккан, вперив такие же стылые льдинки глаз в очи старшего брата, возвышавшегося над ним, словно непоколебимая скала. — Если Сонеа докопается до сути противостояния Гильдии и Ичани, то это поможет тебе сберечь твою жизнь! У неё на всё независимый от аристократии взгляд. Даже лорд Ротен это признал. Она замечает много больше, чем может нам показаться. И она умеет молчать. Преданность существует везде, а в трущобах она смысл имеет более приземлённый. Преданность друзьям, близким людям… Это мы мыслим параметрами денег, связей, титулов, власти. Сонеа такой закон не признаёт, осознаёт, но смотрит именно она свысока, только пока этого никто не понимает, хотя был один, который сообразил, что за таким, как эта девица, возможное будущее Гильдии. — НЕТ! Этого не будет. Этого не позволит ни король, ни Высший Совет, даже законы Гильдии! — Тогда перечитай законы, брат, ибо ты их совершенно неправильно прочёл. Прочти внимательно — это залог того, чтобы не попасть впросак в будущем, — тихо, но твёрдо велел Риккан, поднимая упавший на пол листок записей Сонеа, легко погладил кончиками пальцев верхний, улыбнувшись своим мыслям: — Она сокровище. Гадкий утёнок среди прекрасных птиц. Но дайте ей вырасти до взрослой птицы — и вы увидите её полёт! Вместо препирательства Аккарин круто развернулся и удалился из комнаты Риккана, почувствовавшего толику разочарования. История всякий раз повторялась: до того, как старший пробыл в плену, он весьма любил спорить, сосредотачиваясь на проблемном узле, а после возвращения из Сачаки стал замкнутым, больше слушал, предпочитая говорить скупо и веско. Порой Риккан злился на это желание Аккарина оградить его от возможных проблем, вот только Аккарин отчего-то всё ещё думал, что его младшему братику лет девятнадцать, а не как не под тридцать! Риккан с протяжным стоном рухнул на постель, не расстилая её. Ох, уж эти старшие братья!..