Дождями полнились могилы

— Перестань. Сейчас. Инквизитор задержал дыхание, но, видимо, это его мысли тише не сделало. Бык повернулся к нему. Под движением его рога несколько мягких золотистых подушек сместились с постели. — Поговори, если тебе нужно, — разрешил он, хотя и без особой охоты. Сцепив руки на животе, Максвелл напряженно пялился в противоположную стену. Он понятия не имел, с чего лучше начать разговор. Того, что они узнали, было словно слишком много для него. Создателя ради, они всего лишь хотели нанести визит в Изумрудные Могилы, насладиться гостеприимством барона, проявившего большую любезность, немного отдохнуть, а по окончанию заключить взаимовыгодный союз. Почему все вокруг превращалось в фарс? Где бы он ни оказался, неприятности шли по пятам. — Кто ее мог убить? — негромко спросил Тревелиан, будто опасаясь чужих ушей. Дождь за окнами прекратился. Стало совсем тихо, не считая влажного шуршания листьев, набравших капель. — Много кто, — кунари вытянулся на постели — пальцы его ног, не влезших под одеяло, зашевелились. — Барон, его дети, слуги, гости. — Ты несерьезно. — Предельно серьезно. Максвелл посмотрел в угол. Он снова не был пустым. — Слушай, я не знаю, — вздохнул Бык. — Тебя действительно это так волнует? — Да. — Это из-за того, что она маленькая хорошая девочка, которую могли убить ни за что? Мужчина закрыл глаза. — Не только, — он сглотнул тяжелый вздох. — То есть, да, но… Она… не оставляет меня. — М? — Ходит. Смотрит. Мне кажется, она думает, я смогу ей помочь. — А ты сможешь? Поежившись, Тревелиан вновь бросил взгляд на угол. Аннет обняла себя руками и жалобно посмотрела на него. — Постараюсь. — Хорошо. Бык сел на постели. — Если тебе интересно знать, что я думаю, я скажу, — он потер лоб. — Думаю, ее могли убить потому, что она что-то увидела. Что-то, чего видеть была не должна. Ты наверняка обратил внимание на то, что этот барон попытался скрыть какие-то бумаги, когда мы к нему нагрянули? Может быть, стоит поискать там. — Может быть, стоит. — Эй, не сейчас же. Спустив ноги на пол, Максвелл зашаркал ногами, ища в полумраке обувь. — Почему нет? — Дай подумать. Ночь. Чужой дом. В твоей постели классный парень. И единственная загадка — почему ты с ним до сих пор ничего не сделал. Мужчина ничего не ответил. — Я справлюсь и без тебя, — успокоил он кунари. — Только посмотрю и вернусь. Девочка в углу согласно кивнула его решению. Бык вздохнул и потянулся за штанами. … Перемещение по путанным коридорам особняка Сенье не было самым приятным опытом прогулок, которым обзавелся Тревелиан. Половина факелов уже не горели, остались только самые необходимые, размещенные по углам коридоров. Посередине же царил мрак. Став в центре и прижавшись спиной к стене, можно было скрыться от посторонних глаз. Но точно так же кто-то мог скрыться от них. Максвелл каждый раз с тревогой осматривал новые коридоры, прежде чем дойти до конца. — Дерзкий ты все-таки тип, босс, — шепотом заметил Бык. — Всего лишь догадка, а ты уже бежишь сломя голову. Он, конечно, перегнул со «сломя голову». К тому, как они передвигались, больше подходило определение «гуськом». — И ты будешь продолжать говорить, что это только из-за того, что девочка за тобой ходит? Тревелиан не ответил. Возможно, он был прав. Его волновало не только то, что в углу комнаты, где ему ночевать от силы день-два, стоит кто-то. Он просто думал, что такую мерзость, как убийство ребенка, старательно покрываемое, надо обличать. Это казалось единственно правильной мыслью. — Мы сюда свернули? — спросил он у кунари. Тот только пожал плечами. Инквизитор остановился на повороте, прикидывая, в какую сторону идти. Слева коридор был более освещенный, там и местность казалась узнаваемой. И точно. Дверь в кабинет была плотно прикрыта, но не заперта. Максвелл не успел подумать, что это может быть не только по причине того, что барон так обрадовался возвращению сына, что позабыл о некоторых насущных делах, но и потому, что он вдруг может предпочитать ночевать там. Им повезло. В кабинете было холодно и темно. От единственного источника света — окна, — проку было немного, но оно помогло не наткнуться ни на что, пока они шли от двери к столу. — Секретики, секретики, секретики, — Бык взглянул на бутылку ликера, которым их угощали, оставленную на том же месте. Тревелиан шикнул на него и двинулся к рабочему месту барона. Он старался передвигаться, издавая как можно меньше шума. Коул как-то показывал ему, что нужно делать. Высоко поднимать ступни, не становиться на пятки. — Ты похож на цаплю, у которой на ногах банки, — со стороны заметил кунари. Возмущенно обернувшись, чтобы высказаться по этому поводу, Инквизитор шагнул назад и налетел на стул, со всей высоты своего инквизиторства приземляясь на пол. — Только попробуй засмеяться, — зашипел он из-под стола. Бык согласно закивал и, пользуясь тем, что его не видят, одним глотком освободил бутылку от половины стакана ликера. Подобрав под себя ноги, Максвелл сел перед ящиками. Он осторожно отодвинул нижний. Ему пришлось пересесть, чтобы не загораживать тусклый свет от окна. Внизу он нашел запасные пишущие принадлежности и чистые бумаги, на ощупь — плотные, очень дорогие. Второй ящик немного заедал. Там лежало несколько аккуратно свернутых бархатных мешочков для монет. В третьем тоже не было ничего интересного, но Тревелиан обратил внимание на то, что его задняя стенка несколько ближе, чем у остальных. — Тут что-то есть, — привлек он внимание Быка. Перевесившись через стол, кунари заглянул к нему. Подцепив ящик с боков и придерживая его внизу, чтобы не свалился, Инквизитор выдвинул его до упора. Тайная стенка скрывала небольшое отделение. Бумаг там не было, но зато он нашел несколько предметов. — Что это? — поинтересовался он, осторожно дотрагиваясь до одного. — Ты действительно хочешь знать? — тот широко улыбнулся, предвкушая реакцию. — Если говорить твоими словами, это кое-что, что засовывается кое-куда во время кое-чего. — Проклятье, — скривившись, как сухофрукт, Максвелл начал вытирать руку о рубаху. — Зачем это здесь? — А где еще это хранить? В библиотеке? Или в спальне? Слишком очевидно. Тревелиану показалось, кожа на пальцах воспламенилась, так отчаянно он пытался оттереть дух непристойных вещей, хранящихся в столе. — Не знал, что у барона кто-то есть, — сказал он немного погодя, — для такого. Или… или он… он же не может сам этим пользоваться? — Не, — помотал головой Бык. — Эта для женщин. Ты же знаешь, у них там разветвление, и вот эта штучка… — Я ничего не слышу, — перебил его Инквизитор, задвигая ящик обратно. — Нам надо попробовать. Попрошу гнома достать такое. Специально для тебя. Игнорируя его, Максвелл исследовал следующий ящик. На самом деле, он был озадачен. Он слышал о жене барона, упокоившейся много лет назад, что-то о его неудачной связи с одной из графинь, но ничего о том, что он был занят сейчас. То, что эти штуки были в ходу —, а они были, учитывая их состояние, отсутствие пыли и шаговую доступность, — заставляло делать странные предположения. Конечно, Тревелиана уже меньше удивляла распущенность орлессианцев. Как-то его даже пригласили на оргию. Официально, со всеми бумагами. Тем не менее, это все равно немного коробило. Верхний ящик не открывался. Маленькие бронзовые ручки не поддавались ни одному усилию. Инквизитор нащупал небольшую продолговатую замочную скважину и вздохнул. Кто мог знать, где Вальтер Сенье хранил ключ? — Заперто, — сообщил он кунари. — О, я Варрика кстати вспомнил. Сейчас бы взломщик не помешал. Мужчина со вздохом провел пальцами по замку и убрал руки. Кажется, половину ночи им придется провести в поисках. Ощутив порыв ветра, он поднял голову. Окно было все еще закрыто, да и дверь плотно притворена. Он замер. У входа стояла Аннет. Она беспокойно поглядывала то на него, то на выход. Бык, осознавший, что Инквизитор вновь видит своих привидений, только покачал головой. — Нам лучше уйти отсюда, — тихо сказал Максвелл. — А бумаги? — Попробуем позже. Поднявшись на ноги, Тревелиан двинулся к двери. Девочки уже не было. Он надеялся, что понял ее предостережение правильно. Кунари оглянулся, удостоверяясь, что все ящики задвинуты, а предметы на столе лежат в том же порядке, то и были. Его внимательному глазу не приметилось ничего лишнего. Удовлетворенно кивнув, он проследовал за Инквизитором. — Вернемся в другой раз, — решил Максвеллу, когда тот догнал его у выхода. — Думаешь, там что-то действительно важное? — Да. И ты тоже. — Я только предполагаю. Не успели они дойти до конца коридора, как Тревелиану пришлось остановиться. Бык схватил его за рубашку между лопаток, удерживая на месте. Он хотел что-то сказать, но тот закрыл его рот рукой, призывая к молчанию. Мужчина прислушался. Теперь и он услышал. Шаги. Кто-то стремительно приближался, и кто бы это ни был, это вряд ли было привидение. — Что делать? — едва слышным шепотом спросил он у кунари, когда тот убрал ладонь. — Если нас тут застукают, то точно решат, что мы что-то вынюхиваем. Ситуация была не из приятных. Увидь их барон ночью возле своего кабинета, вряд ли он бы и дальше выказывал им такое уважение и доверие. Конечно, можно было попробовать добежать до того конца, откуда двери вели в другой зал, но это действие вряд ли останется бесшумным, да и плутать после по темным коридорам им не улыбалось. Бык думал секунду или две. Шаги по пустому коридору стали оглушающе громкими. Инквизитор и пискнуть не успел, как его штаны оказались стащены до лодыжек, а сам он — глубоко вжат в стену. От неожиданности он тихо застонал и зажмурился, не желая видеть того, кто застанет его с голым задом. — Во имя Андрасте… Кунари с притворным недовольством оторвался от лапаемого тела и, щурясь, присмотрелся к человеку, замершему рядом. Отведя лицо в сторону, тот скривился, манерно отставив руку в жесте «да оденьтесь вы наконец». Это был высокий мужчина крепкого телосложения. Его длинные темные волосы были завязаны в хвост, а небольшой нос презрительно морщился. У него была знакомая форма лица. Бык сразу понял, кто он. Отчаянно делая вид — да и не только делая вид — застуканного за самым интимным, Максвелл натягивал на место брюки и смущенно кашлял. — Кто вы еще такие? — потребовал ответа мужчина, но поворачиваться, чтобы разглядеть и признать их, не торопился. — Мы… — Тревелиан поправил заклепку и выпрямился. — Инквизитор Тревелиан. Гость… мм… — … вашего отца, — закончил за него кунари. Адриан нахмурился. По его виду было ясно, что он понял, кто перед ним, но это его не особенно обрадовало. Первое впечатление не отпускало. Протянутую руку он пожал с таким видом, будто она была перемазана в собачьем дерьме. Максвелл бы и сам на его месте с этим не спешил. Неизвестно, что он ей только что делал, учитывая пикантность ситуации. — Почему вы шляетесь здесь ночью? — холодно спросил он. — Кажется, отец выделил вам покои. — Да, мы тут просто… — мужчина шмыгнул носом, — заигрались. Услышав отговорку, Адриан скривился еще сильнее. Его глаза сузились до щелок, а ноздри гневно раздулись. — Вам лучше проследовать к себе, — строго сказал он. Когда он развернулся и пошел по коридору дальше, Тревелиан вздохнул. С облегчением, но и разочарованием. Каким бы ни могло быть знакомство с главным наследником Сенье, оно не задалось. … Утром ситуация не улучшилась. Неприязнь, с которой Адриан смотрел на них, была видна невооруженным глазом. Вивьен, не посвященная в ночные приключения парочки, взглянула на них так, словно они за один вечер успели все испортить. Отвернувшись, она улыбнулась, мягко и сдержанно, как и всегда. Глядя на нее, старший сын Сенье не хмурился так сильно. Это успокаивало. Но не особенно. Барон появился до завтрака. Встретив всех в главном зале, он почти подпрыгивал от предвкушения. Ему не терпелось познакомить старшего сына с гостями. — Ну вот, как я и говорил, — начал он, — Адриан, живой и здоровый. Добрался со своими людьми еще вчера ночью, но уж решили не будить вас, Инквизитор. Чтобы начать день хорошими новостями. — Прямо прекрасными, — буркнул в ответ сын. — Мы уже знакомы. — Что? — Вальтер Сенье непонимающе улыбнулся. — Когда вы успели? А вы молчали, когда я вам про него рассказывал! — Мы познакомились ночью, — пожал плечами Тревелиан, — так что ваши рассказы не прошли впустую. — Опять что-то наплел про меня? — Только хорошее. Максвелл нахмурился. Ранее ему казалось, что Адриан был не в духе из-за того, что ему пришлось застать не самую обычную картину в коридоре собственного дома. Это, по крайней мере, могло хоть как-то объяснить ту холодность, которую он проявлял при знакомстве. Теперь же выяснилось, что так он имеет обыкновение беседовать со всеми. Ему это не нравилось. Задача «повлиять на старшего сына» становилась труднее. — И как же вам удалось познакомиться? — нетерпеливо поинтересовался барон, ведя их в столовую. — Думал, ты приехал достаточно поздно. Тревелиан только начал в уме перебирать приличные синонимы, а Адриан уже фыркнул: — В на редкость неприятных обстоятельствах. Мне кажется, гостевым комнатам не помешали бы засовы с обратных сторон, чтобы более такого не случалось. Барон не стал уточнять про обстоятельства. Несмотря на довольно приподнятый настрой, он был молчаливее, чем вчера. После очередной фразы сына он замолкал и, очевидно, обдумывал, как бы сгладить впечатление от нее. Когда к ним присоединился Микаэль, старший брат нашел повод прицепиться и к нему. — Опять ты шастал в моей комнате? Сколько раз я говорил, чтобы ты не брал мои вещи? — Ничего я не брал, — сухо ответил младший. — Верни то, что взял. Щеки Микаэля тронул румянец — и ему стало неудобно за вынесение ссора из избы, хотя Адриана, по всей видимости, не волновало абсолютно ничего. — Мальчики всегда остаются мальчиками, — беззаботно оценил всю эту ситуацию Вальтер Сенье. Максвелл постарался внять совету, данному некогда Вивьен — что бы ни происходило, делай вид, что все так и должно было быть. Адриан ел одной вилкой, не размениваясь на целую коллекцию столовых приборов. Ел быстро и нервно, как хищник, у которого могли отнять добычу. Пожалуй, это единственное из его действий, которое не одобрял вслух отец. Да и то, вину за такое поведение он свалил на собачников, в чьей стране его сын провел слишком много времени. — Так что им надо? — спросил старший сын Сенье, не сводя глаз с гостей. Кассандра напротив него сидела с таким видом, словно примеряясь, что бы лучше запустить в его голову — масленку или соседний стул. По выражению Вивьен было, как всегда, не ясно, то ли о погоде она думала, то ли о том, как захватить мир. Зато Бык выражал само радушие. Пожалуй, его спокойное лицо злило Адриана больше всех их остальных вместе взятых. Тревелиан быстро осмотрел свое отражение в той же масленке. — Я же рассказывал, — мягко напомнил барон. — Инквизитор вместе со своими ближайшими соратниками прибыли по моему приглашению. Мы встретились на балу в Зимнем Дворце, ты же помнишь, что там было? Мужчина проворчал в ответ. — Я решил, что мы можем познакомиться ближе и, возможно, как-то посодействовать в укреплении сил союзников. — Союзников? — Инквизиции. Детали обговорить мы уже успели, но вот документально еще не закрепили наши отношения. Это очень выгодное предложение. Я выделяю часть своих сил на защиту Могил от мятежников, взамен этого Инквизитор делает меня своим доверенным лицом на этой территории. И вот они мы, оба в выигрыше. — Неужели ты собрался сотрудничать с этим сборищем, — презрительно скривил губы Адриан. Искательница побагровела. — Слышал я об этой Инквизиции, — продолжил тот. — Лезет везде, куда ни просят. После себя ни кола, ни двора не оставляют. Еще суд какой-то свой основали. Им все теперь с рук сходит. — Я не знаю, откуда у вас эти сведения, но они действительности соответствуют ни на грош, — не стерпела Кассандра. — И кто это говорит? Я думал, тут всем заправляет марчанский диссидент. Зрачки Максвелла от смятения, раздражения и досады сузились до размеров булавочных головок. Вот как его видели люди, не пытающиеся пресмыкаться перед ним. Как будто были какие-то сомнения. Лицо Вальтера Сенье то краснело, то синело. Он словно хотел заставить сына молчать, но не знал как. И его волнение. Он был серьезно обеспокоен. — Думаю, разговор окончен, — убрав салфетку с колен, Тревелиан поднялся. — Нам тут нечего делать. К его приятному удивлению, не прозвучало ни единого возражения. Искательница, злобно щерясь, молчала. Вивьен, благоразумно спрятав все чувства внутри, вздернула подбородок. Никто и слова не сказал, следуя за ним к выходу. В любой другой момент он был бы растроган преданностью своих людей, но ущемленное достоинство помешало в полной мере получить удовольствие от этого факта. — Пять или десять секунд? — спросил Бык, когда они оказались в коридоре. — Что? — Он приползет за тобой. На что ставишь, через десять или тридцать секунд? — Я не… — Десять, — вклинилась чародейка сзади. Инквизитор пожал плечами, она знала лучше. И оказалась права. Барон догнал их, не сделали они и нескольких шагов по коридору. — Инквизитор, постойте, — запыхавшись, сказал он. — Мы уже все выяснили. — Вы не так поняли его! — Все вполне конкретно. Вальтер Сенье помялся несколько мгновений, а потом вздохнул и покачал головой. — Вы понимаете, он такой, он… необычный. С ним трудно. — Поэтому я должен терпеть оскорбления в адрес нашего дела и лично меня? Взвинченность их потенциального союзника говорила сама за себя. От их альянса он планировал получить большую выгоду. Возможно, большую, чем собирался предложить, и большую, чем показывал изначально. Резкие манеры Адриана сорвали одну из его масок. Это было интересно. И это было на руку. Этот момент позволит ему внести еще несколько пунктов в их договор. — Мой сын… он, — барон вздохнул. — Человек военный. Боюсь… я не должен это рассказывать, и это не обязано ни на что влиять, просто он много раз оказывался в критических ситуациях. Во всем видит обман, подлость. Ждет удара в спину, поэтому и воспринимает все в штыки. Его слова не должны вас беспокоить. — И, тем не менее, они беспокоят. — Поможет, если я принесу извинения от его лица? Максвелл выпрямил спину, для вида раздумывал над его предложением. Вивьен одобрила его игру. Только горький осадок от правды никуда не делся. — Пожалуй, мы дадим вам еще шанс, — в конце объявил он. Вальтер Сенье выдохнул, благодарно кивая. — Думаю, у нас еще получится наладить отношения, — с надеждой произнес он. — Хотелось бы, чтобы после охоты все разногласия улеглись. Тревелиану больше бы хотелось, чтобы во время охоты его не тюкнули палкой по затылку. Он кивнул. Завтрак окончен, пора было собираться. Лес ждал.