Selection

— Тут у тебя прокол, Крис, — пробормотала я, доставая из деревянной ячейки маленькую коробочку с курагой в шоколаде, — ненавижу сухофрукты. Это начался злополучный Адвенте: везде крутили праздничные рекламы, в витринах магазинов сверкали огни подвесных гирлянд. Всякий раз этот предрождественский период, который становился для меня каждый раз испытанием на прочность фантазии. Я придумывала всякие интересности для сестры, сооружая новые и интересные календари. В этот раз всё получилось как-то иначе. Теперь Крис заморочилась и к моему удивлению, сама соорудила обалденный календарь для меня. Деревянная основа была чудно разрисована яркими красками всякими зимними узорами. С тех пор, как у меня появилась собственная комната, я спокойно валялась в кровати до десяти утра. Моя новая комната оказалась шире и светлее, и… с таким широким панорамным окном. Я иногда даже засыпала на низком подоконнике, разглядывая город внизу. Крис осталась в нашей прежней комнате, которую она облюбовала. Как я поняла, миллиардер предлагал ей комнату просторнее, но мелкая наотрез отказалась. В доказательство, она на второй день после моего переезда принялась оборудовать комнату на свой лад: гирляндами, какими-то наклейками и фотографиями. Где она всё это находила, осталось для меня загадкой. Вдруг раздался стук в двери. Грустно жуя конфету, я поплелась открывать какому-то настойчивому посетителю. К моему глубочайшему удивлению, на пороге стоял Старк. Последнюю неделю я его почти не видела, и тут такая внезапная встреча. — Только не говори, что ты в гости, — пробормотала я, покосившись на внешний вид мужчины. Он был одет в странный обтягивающий костюм с железными какими-то фиксаторами. Это он в таком виде мир спасает, что ли? — Стал бы я только ради этого рисковать своей психикой при виде тебя с утра, — фыркнул тот. Он кивнул куда-то в сторону. — Я придумал тебе развлечение. Считай, это твоя работа на тот период времени, пока нас не будет. Выглядываю за порог комнаты, и вижу внизу три коробки внушительных размеров. — Эм, мне это надо выкинуть? — предположила я без особого энтузиазма. — Ага, желательно раскидать по жилой части Башни, а вообще, как хочешь, — отмахнулся гений. — Постарайся вместе с Бартоном и Тором украсить всё так, чтобы Рождеством несло за милю. Так, этот утренний диалог всё больше напоминал какой-то сюрреализм. Я нахмурилась, переваривая информацию. — Так, два вопроса, — я подняла вверх большой и указательный палец, — почему я? И почему остаются эти двое? — Потому что от тебя всё равно толкну никакого, а бездельничать для тебя слишком просто, ну и потому что одного потрепало в предыдущей стычке, а второй взял выходной. Не успела я даже ответить чего-то остроумного, как Старк уже направился к лифту, что-то крикнул мне на прощание и скрылся из виду. Мда, если честно, я думала, что в двадцать три года моё утро будет начинаться с прекрасным молодым человеком и с завтраком в постель. Приведя себя в божеский вид, я вышла обратно в коридор, к коробкам. Что ж, выбора особого нет, поэтому я взяла вещи и решила начать с украшения столовой. Заодно и позавтракаю чем-то. К слову, коробка уже была внушительных размеров. — Помочь? — раздался где-то впереди мужской бас. От неожиданности я чуть было не выронила свой груз, игрушки внутри опасно зацокотели. Голос принадлежал Тору, с которым я делила этаж, пока он в Башне. — Было бы неплохо, — с облегчением пробормотала я, передавая мужчине в руки коробку. Несмотря на то, что физически я почти здорова, таскать такие тяжести всё ещё было сложно. Избавившись от ноши, я могла взглянуть на внезапно появившегося спутника и изобразить подобие дружелюбной улыбки. — Доброе утро. — Да, и тебе, сожительница, — оживлённо ответил мне азгардец, широко улыбаясь. Он ловко подхватил и остальные коробки, словно они были набиты ватой, а не кучей разного тяжелого хлама. — Знаешь, будет лучше, если ты будешь называть меня просто Мэрилин, м? — осторожно произнесла я, когда мы направились по коридору к лестничному пролёту. — Ладно. Эм, а почему не сожительница? Мы ведь сожители. Со слов младшей я знала, что бог грома и молний вникает в человеческую культуру долго и нудно, что меня смущало. — У этого слова есть немного другое значение. Часто, когда люди говорят «сожители», они имеют в виду людей, у которых есть какие-то отношения, и они живут вместе, — попыталась объяснить я. — Ну, всё правильно, у нас дружеские отношения, и мы живём вместе на одном этаже. Ох, ладно, это будет сложнее, чем я думала. Пока я пыталась объяснить мужчине все особенности лексических значений простых, казалось слов, мы поднялись на пару этажей выше, где находилась столовая. Её мне хотелось привести в рождественский вид больше всего. Вообще, я только её и планировала украсить, всё остальное — пусть сам Старк и приводит в порядок. Занеся все вещи для декора, мы с Тором как-то обоюдно пришли к выводу, что на голодный желудок не стоит чем-то заниматься. Бог с удовольствием принял мою идею с панкейками, к которым можно было найти целую всячину сладких добавок, включая бананы и шоколадную пасту. — А я думала, ты ешь только… салат с селёдкой и вялеными томатами, — пробормотала я, когда поставила на стол большую тарелку с завтраком. Заметив недоумённый взгляд Тора, добавляю: — Ну, однажды к твоему приезду тут все делали позиции из датской кухни, которая было несколько, кхм, странновата. — Ах это! — блондин громко рассмеялся, от чего я аж вздрогнула на месте. — Да, это было максимально схоже с тем, что готовят на моей планете, но я не привередлив. К вашей еде я быстро привык. — Оу, это радует. Пока я пила чефир чай, любезно заваренный Тором, параллельно думала о том, что и куда тут можно повесить. Сам мой спутник с удовольствием согласился мне способствовать в создании праздничного уюта. По его словам, с такого рода праздником он сталкивается впервые. Я сгрузила всю грязную посуду в раковину и понадеялась, что кто-то другой её обязательно домоет, а затем с едва появившимся предвкушением полезла к коробкам. В одной лежали исключительно световые гирлянды — с разными лампочками, цветами, способами подключения. На миг мне даже подумалось, что, если обмотать всеми этими огоньками всю Башню снаружи, её можно будет увидеть даже со спутника. В других коробках хранились носки, подвески, игрушки и много прочего. Неплохо, весьма неплохо. — И так, можем начать с этого, — я достала длинную гирлянду из искусственной ели и красных колокольчиков. Она была, наверное, в длину, как три моих роста. Тор со слишком серьёзным видом кивнул. — Хорошо, что я должен делать? — Для начала, побыть стремянкой. Я быстро объяснила собеседнику, что надо делать. Уяснив, что меня надо просто поднять и какое-то время держать на плече, Тор даже излишне просиял, и я на миг даже пожалела, что не притащила с собой реальную стремянку. Гирлянда в моих мысленных планах висела над баром и у панорамных окон, которые располагались справа от пуфов и телевизора. Мой технический божественный помощник опустился на колени, чтобы я могла ловко вскарабкаться ему на плечи. Сложность состояла в том, что с непривычки мне хотелось схватиться за что-то крепко-крепко и повизгивать, как маленький ребёнок. Но, учитывая, что при таком раскладе, я точно выцарапаю глаза Тору, пришлось отказаться от внутренних порывов. — Немного левее, ещё левее… Нет-нет, правее! Я старалась вешать гирлянду равномерной волной под линией потолка, так что приходилось немного мучить азгардца ходить туда-сюда по несколько раз. Впрочем, он пока не сильно возмущался, а только иногда посмеивался и послушно ходил из стороны в сторону. Где-то позади скрипнули входные двери, после чего сразу раздался язвительный комментарий лучника: — Наглядный тебе пример: женщина сидит на шее у мужика, даже, если он бог. Тор по привычке оглянулся на голос в тот момент, когда я упиралась руками на стену, чтобы фиксировать крючки для гирлянды. Разумеется, я не ожидала, что «моя стремянка» сейчас начнёт крутиться, поэтому крючки, мишура и прочее полетело на пол с приличной высоты, и следом едва ли и не я, но Тор вовремя сориентировался. — Шутка сексистская, но мне понравилась их реакция, — тут же следом слышу хихиканье моей младшей. Она же и подбежала следом, чтобы подать упавшие крючки и фиксаторы. Под моим испепеляющим взглядом, мелкая протянула мне всё необходимое с невинным и почти ангельским «ну прости». Закончив начатое, меня поставили обратно на пол, чему я была несказанно рада. — Ой, а что это? Нам тоже полагается процент от этих панкейков? — оживлённо произнесла младшая, принюхиваясь к накрытой тарелке. Пока я возилась с кофе, Бартон и Крис уселись на стулья и с энтузиазмом перекладывали себе на тарелки блинов. Оглянувшись, я мысленно улыбнулась — они были похожи на двух дворовых котов, которые ухватили удачу за хвост и залезли в мясную лавку. На автомате кинула в чашку сестры две огромные маршмеллоу, и поставила горячее питье этим двум. — А бог любит троицу, — протяжно пробормотала мелкая. — Одно место слипнется, — ответила я, убирая лишнюю посуду. Я уже убрала банку с зефиром на дальнюю полку и мне было слишком лень за ней лезть снова. — Мне вообще ни одной не кинули, — с деланым обиженным видом «пожаловался» Бартон сестре, уплетая блины за обе щёки. Зыркнув на лучника, замечаю повязку, которую было видно из-под рукава футболки лучника. Крис покосилась на чашку Клинта, а затем на свою, потом снова на чашку лучника. В итоге она чайной ложкой вытащила одну маршмеллоу из своей чашки и перекинула в какао Бартона. — А то от этой тиранки не дождешься, — произнесла Крис театрально. — Ущемлённые должны помогать друг другу. Эта ущемлённая сразу же отхватила подзатыльник за представление меня в худшем свете, что дико рассмешило Бартона. Он реально расхохотался, что было чем-то новеньким — обычно он более сдержан в проявлении своих эмоций. Его смех оказался таким заразным, что спустя минуту уже ржали все. Слово за слово, кто-то отпускал какую-то глупую шутку или что-то в продолжении слов Крис. Надо же, наверное, преддверье Рождества так действует.

***

Обычно наше с Крис Рождество проходило по схожему сценарию: она украшала дом, пока я заканчивала с работой. Мы что-то заказывали из доставки, или же готовили вместе, но уже на утро следующего дня. Моё окружение не было настолько близким, чтобы звать на совместное времяпровождение, да и другие все разъезжались к этому дню по своим близким и родственникам. В общем, из года в год мы делили сочельник вдвоём с младшей, и нас это устраивало. Впервые за долгое время мы с Крис Рождество отмечали с кем-то ещё. По правде, я думала, что это не будет так уж значимо. Ну, то есть, каждый будет по своим комнатам, разве что пересекаясь где-то на кухне за просмотром фильма или за объеданием каких-то вкусностей. Но всё оказалось куда серьёзнее — за пару дней до Рождества, в нашу отдыхающую зону притащили огромную ёлку, которую вскоре принялась с ответственностью наряжать моя мелкая. Я так пронялась всей этой атмосферой, что даже сама вызвалась помогать упаковывать подарки, которые приехали тоже отдельным грузом. Ближе к семи вечера, Романова позвала меня на кухню. Когда я пришла, она разговаривала по телефону. — Да, на проходной. Хорошо, буду ждать звонка, — она отложила телефон и теперь обратила на меня внимание. — И так, Скотт, мы заказали доставку, но кое-что надо приготовить самим. Для антуража, так сказать. Я задумчиво кивнула, наблюдая за тем, как Наташа достаёт из холодильника какие-то ингредиенты. — Ты мне поможешь, но при этом будешь помалкивать, — угрожающе произнесла та, и я уже готова была отрезать язык, лишь бы не проболтаться. — Ладно, ладно, но скажи хоть, о чём помалкивать? Очень быстро выяснилось кое-что невероятное. Пока шпионка раздавала мне угрозы, попутно она уже принялась готовить какое-то тесто для кексов или вроде того. Более, она довольно умело управлялась на кухне, что до меня дошел весь глобальный обман. — Ты умеешь готовить! — ошарашено воскликнула я. Угрожающий взгляд женщины заставил меня умолкнуть. — Ну да, годы вранья и так далее, чтобы эти олухи не сели мне на шею с готовкой, — сухо произнесла шпионка, а затем, будто невзначай, указала в мою сторону ножом для разделки мяса. — До этого я могла спокойно, без свидетелей, тайком готовить, но поскольку теперь ты записалась в вынужденные свидетели, придётся тебе закрыть свой рот на замок. Я только судорожно кивнула, представляя, как этот человек преследует меня за то, что я проболталась кому-то о её кексах. Вообще, какая-то доля логики в её поведении присутствовала: узнай остальные члены команды, что единственная девушка среди них может нормально готовить, её бы пожизненно записали в кухарки. Хотя… я вспомнила повадки некоторых героев, и не сказала бы, что они из тех, кто привязывают женщину к плите и приказывают ей готовить. Быть может, дело всё в культуре родной страны Наташи? Тогда это было бы более объяснимо. Мы с Наташей сносили готовые блюда на закрытую террасу, которая располагалась на последнем этаже. Я раньше никогда не была тут: широкое помещение с панорамными окнами, камином и широкими диванами вокруг стола. Там же поставили и ёлку. Войдя внутрь, первое, что я увидела, Крис с лучником возле ели — лучник держал мелкую на руках, а та уже в хаотическом порядке вешала ёлочные игрушки. — Эй, имей совесть, — крикнула я сестре. Мне было не по себе, когда умеренно уставший и раненный Клинт таскал её. — Забей, это ж Бартон, — хмыкнула рядом Нат, поставив на стол две бутылки с игристым, — активность наоборот, позитивно влияет на здоровье агента. Лисёнок сдалась ближе к двенадцати, хотя грозилась не спать до утра, чтобы увидеть, как все мы будем открывать подарки. Сказалось то, что прошлой ночью она зажигала с Джарвисом в приставку. Я про себя подумала, что только моя сестра могла додуматься рубиться в приставку с таким соперником. — Ладно, этот выглядит мило, — пробормотала я, глядя на уснувшую Крис в обнимку с подушкой. Она что-то сонно муркнула, приоткрыв один глаз. Мда, усталость в сочетании с бокалом вина вызвала сногсшибательный эффект. — Да, мило, как и всякий вулкан, пока спит, — услышала я за спиной голос Тора. Я решила не будить её, посчитав, что кто-то точно сможет её, если не перенести, то разбудить точно. Мне казалось, я буду лишней тут, но нет, я ошибалась. Не знаю, когда мы успели стать близки, но нам было о чём поговорить. Большинство шуток и юмора я уже давно понимала, могла поддержать беседу. Сегодня я впервые увидела настоящую Наташу — смеющуюся и улыбающуюся, которая флиртовала с Беннером. В какой-то момент мне стало настолько неловко рядом с этой парочкой, что я ретировалась поближе к барной стойке напротив камина. На столе рядом с горячими закусками отдельно поставили игристое и пару бутылок пива, но к этому всему Старк добавил, что бар сегодня в безлимитном доступе. Что-то мне подсказывало, что он сказал так из тех соображений, что основной алкоголь миллиардер явно давно заныкал. Заглядываю поверх стойки, чтобы найти что-то из алкоголя. В поле зрения попадают стеклянные разноцветные бутылки с виски, бурбоном и прочим. Откуда-то справа в мою сторону вдруг прилетел стакан с чем-то янтарным. — Заслужила, Мерлин, по праву заслужила. Удивлённо смотрю на Старка, который подогнал мне алкоголь. — Я думала ты заплатишь мне чем-то более существенным, чем стакан виски. — Это скотч, Скотт, шотландский скотч. Ну, а, если хочешь, могу предложить ещё натуру. Я скорчила гримасу отвращения под ехидный смешок гения. Иногда его шутки были такими же отвратительными, как и жаренная картошка в старом жирном масле. Впрочем, очень быстро я перестала так остро реагировать на всякие раздражители. Чуть позже Тор вызвался отнести мою младшую обратно в комнату. Тогда музыка стала громче, да и выпивка существенно крепче. Странное ощущение — я чувствовала себя расслаблено, спокойной. И дело было даже не в непринуждённом общении, а в том, что я могла просто сидеть на диване, потягивая виски и не чувствовать неловкость. Это ведь в новинку для меня. Скотт, ты по факту учишься возвращаться к в общество, в компанию других людей после стольких лет минимальной коммуникации. Сложность ведь заключалась в том, что я не могла быть откровенной до конца с друзьями или знакомыми, так как не расскажешь кому-то за чашечкой кофе о работе киллера и о сестре с тяжелой болезнью. Вот и получалось то, что получалось. Друзья превращались в дальних знакомых, отношения — в обычные разовые связи без обстоятельств. А тут, такое облегчение… Господи, может надо было раньше кого-то попытаться убить и связаться с ним? По-моему, эта схема принесла неплохие метаморфозы в мою жизнь. Существенно хмельные мы принялись уговаривать меня на демонстрацию остроты моего зрения. Я снисходительно терпела все сумасшедшие выдумки Клинта или Тора. Так или иначе мне на разных дистанциях подставляли тексты разных шрифтов, чтобы я прочитала их. — Погодите, погодите, давайте усложнять, — запротестовала Наташа, переворачивая свободный журнальный столик со стеклянной поверхностью. — Давай через это она будет смотреть. Шпионка намеренно пролила на стекло пиво из бутылки азгардца, чтобы видимость стала хуже. — Вам не кажется, что эта проверка на вшивость затянулась? — хохотнула я, сидя на диване с подлокотниками. — Мы проверяем не тебя, а твои пределы Скотт, — фыркнул Бартон. Он с ехидным выражением лица принялся что-то быстро писать на чистом листе бумаги. — Тор, тащи стол ещё дальше. Люблю такое опьянение — лёгкое, будто у тебя в голове море, которое слегка волнуется. Попытки лучника с богом придумать что-то замысловатое веселили теперь ещё больше. Клинт со слишком довольной физиономией поплёлся почти на другой конец помещения. — И глаз один закрой, — воскликнула оживлённо Романова, махнув рукой в мою сторону. Под воодушевлённый возглас, я сокрушенно покачала головой и отставила в сторону свою выпивку. Так, лучше закрыть левый… да, точно левый, мне будет удобнее. — Эй, эй, она сама может мухлевать и подглядывать, — фыркнул Бартон, придерживая листок с другой стороны стеклянной поверхности. — Давайте, оденьте кто-то ей на голову мешок. Позади расхохотался Старк и Наташа, видимо, представив такую красочную картинку. — Мешок на голове закроет оба глаза, а не один, — заметил Роджерс. Он всё это время сидел слева от меня на диване, а сейчас встал где-то за мной. — Я могу помочь с этим. — Вызываешься в адъютанты? — саркастично подметил Беннер, который забавлялся с выходок Тора и Бартона, которые не переставали генерировать бредовые идеи. — Да, я и не возражаю, — пожала плечами я, находя происходящее весьма занятным. — О, ну ещё бы, — фыркнула тихо Романова, но я это услышала. В общем, пока мы обменивались колкими репликами, Стив обошел диван, где я сидела и встал позади меня. Мне очень хотелось выглядеть непринуждённо, чтобы не было видно, как я, — неожиданно для самой себя, — разнервничалась, едва Капитан Америка протянул руку к моему лицу. Так, это что, мурашки по телу, Скотт? Прекрати, сейчас же. — Ну, читаешь? Я заколебалась всего на пару секунд, но только потому что отвлеклась на странные ощущение от столь близкого контакта с кем-то посторонним. Ммм, заводишься, пока тебе глаз один закрывают, Мэрилин? Да, именно так всё и бывает после длительного недотраха от многих стопок скотча. Усилием воли возвращаюсь обратно в происходящее, фокусирую взгляд… — Эй, я не буду читать это вслух! — вдруг возмущенно воскликнула я, когда разобрала корявый почерк Клинта. — Ну хотя бы перескажи нам, недотрога, — обречённо произнесла Романова. — Там и пересказывать нечего, одно только слово из многозначительных трёх букв, — проворчала я, отведя в сторону руку Стива, что до сих пор прикрывала мне половину лица. Господи, вот это ладони огромные. Больше всех, видимо, была разочарована шпионка: — Дураки, не могли что-то более сложное написать, а ваш хуй, я и сама могу прочитать с любого расстояния. Отсмеявшись, в разговор вклинился Старк. Вдруг, на какой-то короткий миг мне показалось, что он бросил на меня какой-то странный взгляд — что-то сродни… эм, не знаю, быть может смогу вспомнить слово на трезвую голову. Но уверена в одном, что мне стало дико не по себе. — Ну, согласись, было бы обидно, если бы ты такое не могла разобрать даже вблизи, — хмыкнул гений, вызвав смешок у мужской половины компании. Всё так же не глядя на меня, он всплеснул руками. — Так, вы как хотите, а я хочу уже открыть всё, что там под ёлкой. Я подумаю над тем, оставить ли что-то тем, кто хочет отложить это на потом. Подарки, точно. Во мне затрепетало давно забытое чувство предвкушения. Я паковала много подарков, но некоторые коробки оказались мне незнакомы — видимо, они предназначались мне и сестре. Вставая с дивана вслед за другими, я осознала, что слегка покачиваюсь. Ого, ладно, допустим там было больше, чем просто много стопок скотча. Пошатываясь, я подобралась к ёлке и уселась почти под ней. Рядом со мной оказался увесистый свёрток, запакованный в тёмный пергамент с блестящими звёздочками. — А кто имена клеил? — спросила я, разглядывая надпись, где красивым почерком было выведено «Мэрилин». — Я, — довольно ответила Наташа. — Между прочим, na noch' glyadya, аж глаза слипались. — Бедная труженица, — усмехнулся Беннер, забирая из её рук врученую коробку, — и чего это по ночам не спится. — Да вот, некому меня в кровать уложить, вот и приходится дурью маяться, — тихо ответила шпионка, чмокнув дока в щеку. Они действительно казались счастливыми и милыми. Такими, что аж завидно на миг стало. Где-то позади послышалось знакомое ворчание гения: — Никто случайно мне не собирался дарить тазик, а то нужен срочно. Первый запакованный подарок оказался стопкой книг. Там оказались три толстые книги в самодельной обложке: «Как перестать пугать людей утром своим видом», «Пособие по вольной борьбе для чайников» и коронное «Советы для начинающего киллера-недоучки». Под этими самодельными обложками я обнаружила Ремарка, Эдгара По и… Пособие по вольной борьбе для чайников. Последняя обложка оказалась-таки не самодельной. В ещё одном свертке оказалась коллекционное собрание дорогого японского чая, точнее три его вида. Внутренний эстет во мне умер от счастья, увидев деревянную упаковку и столь прекрасное оформление. Отдельно я отложила те коробки, которые предназначались для младшей. О, ей уж точно будет, чем заняться завтра с утра. — Эй, я думал, это моё! — Нет, не твоё, — проворчал Старк, отбирая крошечную коробку у Бартона. С таким видом, будто я разбила его любимый бар, он сунул подарок мне в руки. — Терпеть не могу этот цвет, скорее всего, это тебе, просто Романова не успела написать имя. Я с недоумённым видом приняла свёрток, провожая взглядом миллиардера, который тут же отошел в сторону, усиленно не глядя в мою сторону. Шпионка пылко ответила, что не мола что-то пропустить, поэтому он сам напутал всё, а её сделал виноватой… в общем, интерес к этой коробке у меня взлетел до небес. Быстро разрываю обёртку приятного тёмно-синего цвета, и с диким предвкушением открываю коробку. У меня так и отпала челюсть — внутри оказался хрустальный шар. Осторожно беру в руки сувенирную вещицу, чтобы рассмотреть её получше — небольшая, внутри под стекло были фарфоровые ангелы. Я встряхнула шар, и на фигурки посыпал блестящий «снег». — Невероятно, — прошептала я, пристально рассматривая бронзовую гравировку на нижнем основании. — Это же из коллекционного набора 1964 года, давно его таскало по всяким аукционам… невероятно, это кто вообще додумался до этого? Моя воодушевлённая речь привлекла внимание остальных. Ко мне подползла Нат, внимательно рассматривая игрушку, как и я. И только Железный Человек даже виду не подал, пока я восхищалась вещью. — Санта Клаус, Мэрлин, кто же ещё, — невозмутимо ответил он так тихо, что мне показалось, будто это услышала только я. Поднимаю голову, и как-то так получается, что натыкаюсь взглядом на гения. Когда-то я собирала такие игрушки, но потом быстро забросила, так как было слишком мало времени на эти мелочи. Моё предвкушение оправдалось, и я получила кое-что из далёкого моего детства, что вызвало во мне неподдельную радость. Думаю, её-то и увидел Старк в моих глазах, когда мы недолго пересматривались между собой. Он едва заметно улыбнулся мне, хотя по факту это выглядело как дёрганье уголков губ. И снова тот редкий момент, когда я вижу в Железном Человеке что-то такое, что не раздражает, а только вызывает тепло. Нет, наверное, я просто слишком много выпила. Вдруг раздался странный сигнал, который казался очень неуместным на фоне Франка Синатры и шороха разрывающейся подарочной бумаги. — Мистер Старк, — раздался голос Джарвиса вслед за сигналом, — прибыли полковник Роудс и мисс Хилл. — Скажи, что алкоголя почти не осталось. — Полковник просил передать, что он с ящиком бурбона. — Хм, однако, — задумчиво пробормотал гений, — надо будет всем установить такое условие для посещений. Мужчина отошел к бару, чтобы достать дополнительный набор приборов и стаканов. Тор одобрительно хохотнул, сказав, что теперь точно устроят соревнования перестрелок между Роудсом, Клинтом и мной. — А они, эм, тоже из вашей команды? — спросила я, потянувшись за своим бокалом. — Слава богу нет, — проворчал лучник, переворачивая стол в исходное положение, — иначе у нас не только Фьюри ходил бы с одним глазом. Романова сдавленно захихикала и с заговорщицким видом ударила по рукам с лучником. — Но ведь дело не только в Роуди, но и в том, кто подстрекает его азарт, — произнёс Беннер, многозначительно глянув на свою рыжеволосую спутницу. — Не смотри так, грех не посмеяться над некоторыми людьми, — фыркнула та. Через какое-то время к нам присоединились уже известные Хилл и Роудс. По рассказам я решила, что они пара, но на деле оказались ещё теми взаимно подстёбывающими друзьями. — А, полагаю, ты Скотт, которая пыталась убить дока, — с ухмылкой подошла ко мне Хилл, протягивая руку, — Мария. Невысокого роста и с выразительными скулами Мария Хилл производила положительное впечатление. Её внимательный взгляд и слишком ровная осанка выдавали в ней бывшего сотрудника какой-то спец организации. Возможно, сродни той, на которую ранее работала Романова. — Кхм, видимо, — озадачено ответила я, пожимая руку в ответ. Трудно было представить, что ответить и как реагировать на такой выпад. Но девушка выглядела безобидно на первый взгляд. — Не принимай близко к сердцу, Мэрилин, — раздался голос Беннер, который подошел ближе к нам с брюнеткой, — в этом помещении, разве что твоя сестра не пыталась повторить твой подвиг. — Ты же не будешь мне вспоминать это до пенсии, Брюс? — уже шире улыбнулась Хилл, и они с доком обнялись с довольно тёплым видом, что не вязалось в одном ключе с их репликами. Она оглянулась на меня, слегка подмигнув: — Как видишь, если не получается завести дружбу с нормальными людьми, заведи её со всякими фриками. Мария быстро откланялась и направилась к столу с закусками, аргументируя всё тем, что она больше не собирается пить натощак в этом здании. Полагаю, за этим скрывалась какая-то мрачная история о всеобщем похмелье. Этому Роудсу меня представил Старк, который попутно пытался отобрать у полковника бороду Санта-Клауса. Друг Железного Человека был довольно щуплый и худощавый, но, несмотря на это, рукопожатие у него оказалось вполне себе крепким. С появлением этой парочки веселья только добавилось. В голове было уже не слегка волнующееся море, а назревающий шторм, учитывая, что после чего-то крепкого я переключилась на вино, только способствуя опьянению. Пожалуй, изрядное количество выпитого и сказалось на том, что моя норма уже подходила к концу. — Что значит, ты уже уходишь, Скотт? — несколько возмущенно произнёс Старк, когда я попрощалась со всеми. Он даже оторвался от игры в шахматы с полковником. — Даже моя бабушка не уходила с тусовки до шести часов утра. — Ну, я и не отрицаю, что мне далеко до твоей бабущки, — я прокрутила мысленно последнее слово, понимая, что звучало оно как-то не так: — Кхм, ба-бу-шки. Да. — Но нам обещали ставки на стрельбу по бутылкам, оставайся, — захныкала Мария. — Не вынуждай Роуди занимать твоё место, — хохотнул Бартон, потягивая своё пиво. На диване с крайне обречённым видом всплеснул руками Джеймс. — Может хватит вам уже за тот случай! Это было давно и по свинье, — обижено пробормотал он, вызвав у меня смех. — Видите, я даю ему шанс восстановить своё положение, — продолжая смеяться, ответила я. На это что-то колко сказала Наташа, а её слова быстро подловили и другие. Тема быстро перешла на другую, а внимание с меня переключилось на Тора, который внезапно принялся строить свои теории о том, по какому принципу перемещают фигурки по шахматной доске. Воспользовавшись такой переменой настроения, я взяла с пола свои тапки и направилась к выходу. Чёрт, Скотт, вот нахрен было после скотча понижать градус вином? Мозг тупил. Это я поняла, когда вышла с террасы с тапками в руках. Лишний раз посокрушавшись с себя, принялась обувать мягкие тапки. Никогда не думала, что это может казаться таким тяжелым и непростым делом. Я даже один раз чуть не навернулась! Хорошо, что я вовремя привалилась к стене. Эм, ты не находишь, что стена мягковата для бетона? Поднимаю голову и понимаю, что от падения меня спасла вовсе не стена, а Роджерс, который ловко подхватил меня под локоть, пока я упиралась ему в живот. — Мне кажется, или ты за мной следишь? — почти не заплетающимся языком спросила я, смущенно поправляя волосы на голову. — Впрочем, даже, если и так, то очень вовремя. Решаюсь мельком взглянуть на Стива, который легко улыбнулся, пряча руки в карман. — Мне тоже так показалось, когда твоя походка была больше похожа на зигзаг. О, нет, сейчас бы зигзагом ходить перед Капитаном Америкой. Чувствую, как начинают предательски пылать щёки, вместе с тем хихикая себе под нос. — Хорошо, что коридоры тут хотя бы прямые, а не тоже — зигзагом, — снова смеюсь, и, наверное, в этот момент понимаю, как же вовремя я сбежала с вечеринки. Ещё немного, и меня бы выносили отсюда. Впрочем, если бы это делал Америка, я была бы не против. Чёрт, со вздохом тихо говорю: — Ты же понимаешь, насколько глупо я себя чувствую, зная, что ты не пьян ни в одном глазу. Теперь была очередь Роджерса смеяться. Он осторожно подтолкнул меня в сторону лифта, вынуждая оттолкнуться от стены. — Подумай о том, что на утро ты всё равно всё забудешь, а я пропускаю всё веселье. Так что, это большой вопрос, кто из нас чувствует себя глупее. Хм, а в этом есть толк. Мои щёки, кажется, стали краснеть чуть менее активно. Нахмурено поворачиваю голову к парню, и тут же корю себя за это движение — запрокидывать голову для разговора со Стивом вызвало новый приступ вертолётов перед глазами. — А ты что собрался со мной? — проходит пару секунд, прежде, чем до меня доходит, что сказанное прозвучало слишком коряво. — Кхм, прости, в моей голове это звучало более непринуждённо. Мы подходим к лифту, который уже вызвал Стив. Он, к слову, держался максимально рядом, видимо, готовый в любой момент подхватить пьяную лёгкую тушу. — Зигзаг в твоём исполнении намекнул мне, что ты не будешь возражать, если кто-то проведёт тебя. — Ох уж этот зигзаг, — вздохнула я, покачав головой. Мне было стыдно. Ну, то есть, не как перед кем-то из родителей за пьяные выходки, а скорее, как в школе — когда спотыкаешься или перекидываешь на себя обед на глазах у объекта своей симпатии. Но в оправдание Стива надо отметить, что он был сдержан и учтив, будто я не запинаюсь на каждом слове во время нашего разговора. Двери лифта открылись, и Роджерс любезно пропустил меня вперёд. И как на зло, именно в момент, когда я хотела хотя бы под конец нашей прогулки по Башне выглядеть чуточку адекватно, я прямо на пороге лифта умудрилась споткнуться. Благо, равновесия я не потеряла, а просто слишком ускоренно прошла в кабину. А ну да, быть может, равновесие мне удалось сохранить благодаря моему спутнику, который благородно поддержал меня под локоть. Всё, Скот, смирись, впечатления тебе уже не произвести. Мы ехали, стоя друг напротив друга. Из-подо лба, стараясь не палиться сильно, я рассматривала героя. Он был одет в синюю рубашку с подкатанными руками и в обычные черные брюки. Это не ввязалось с тем военным образом, который я лицезрела во время моего спасения, и мне даже так больше нравилось — никакой брутальности, никакого устрашающего вида. Образ почти обычного и симпатичного молодого человека. Очень симпатичного и слишком очень горячего молодого человека. — Мэрилин? Слова Стива мгновенно выдернули меня из опасных размышлений. Я мотнула головой, силясь сфокусировать свой взгляд и мысли. Замечаю вопросительный и даже несколько смущённый взгляд парня. Чёрт, кажется, не палиться не получилось… — О нет, я на тебя пялилась, да? — с обречённым видом произнесла я, слегка вздыхая. — Разве что немного, — со сдержанной и даже снисходительной улыбкой ответил тот. — Извини, просто рассматривала тебя, — пробормотала я, поджав губы. И снова мой мозг, — а также вопросительный взгляд Роджерса, — подсказывают, что мой язык несёт чушь. — То есть ты просто красивый. Ну, не в том смысле, что я пьяная сексуализирую любого, а в том смысле, как, кхм, Ван Гога. — Ван Гога? — Боже, забудь, проехали, пожалуйста. Страдальчески прикусываю себе язык и опускаю взгляд на свои злополучные тапки, из-за которых меня вызвались проводить. Так, так, так, надо к себе и спать, чтобы как можно быстрее заснуть, а после — как можно быстрее забыть о сегодняшнем пьяном позоре. Двери лифта открылись, и до моей берлоги оставалось совсем немного. Меня честно довели до дверей комнаты, остановившись у её порога. — Спасибо за сопровождение, — хмыкнула я, подавив сонный зевок. Глаза уже предательски слипались. — И за то, что завтра обязательно забудешь весь этот позор. — И даже то, что ты считаешь меня красивым? — уточнил Стив, и я заметила в его глазах озорной проблеск, который я никогда не замечала ранее. Я страдальчески застонала, закрыв лицо руками. — А это в особенности. — Жаль, мне понравилось сравнение с Ван Гогом, — тихо засмеялся парень. Неожиданно для меня самой, я нашла его смех очень приятным. В пьяной голове зародилась мысль о том, чтобы чаще слышать этот смех. Мда, Скотт, а ты умеешь влипать в истории. — Ну ладно, это можно не забывать. Главное, не сильно издевайся на утро. — Не буду. Всё ещё избегая взгляда своего сопровождающего, я потянулась к дверной ручке. И так совпало, что одновременно со мной двери хотел открыть и Стив. Я тут же одёрнула руку, словно от удара тока. Смущённо усмехаюсь и бормочу бессвязное «спасибо», мысленно думая о том, что никак не привыкну к галантности со стороны парня. — Доброй ночи, Мэрилин. — Доброй, — отвечаю я, на миг взглянув на Стива. Меня будто закоротило: эти голубые глаза ещё никогда мне не приходилось рассматривать в такой близи. Ну разве что, когда меня героически вытаскивали из дома Джона, но я тогда была в отключке. Я пару секунд наблюдала за ним, а после ввалилась в свою комнату. Захлопнув двери, я с облегчением привалилась спиной и сползла на пол. Хотелось лишний раз себя выругать за то, что немного переборщила с алкоголем и прочим, но вместо этого — я просто рассмеялась. Меня аж прорвало на безудержный смех, от которого аж живот схватывало в спазмах. С трудом встав, я на ходу сняла одежду, сбросила тапки. Посмеиваюсь себе под нос и иду в ванную, чтобы хотя бы почистить зубы на ночь. Но на пороге сразу отказалась от этой идеи, поэтому, хихикая, завалилась на кровать. Мда, это я, конечно, даю… Как давно вообще у меня были такие вечера, чтобы заканчивались не трезво и без планов на следующий день? Наверное, в какой-то прошлой жизни, когда я была в старшей школе. Прежде, чем уснуть, я, разумеется, попросила Санту стереть мне завтра память. Потом передумала, и попросила стереть память другим — мне хотелось бы запомнить это глупое состояние и полную беззаботность на несколько часов. В таких сумбурных мыслях, я, наконец-то, вырубилась. *** Разумеется, на следующее утро моё желание не было исполнено — я прекрасно запомнила всё вчерашнее. Да и вряд ли забыли другие. Голова была чугунной, а во рту — настоящая Сахара. У меня еле хватило сил умыться и переодеться во что-то чистое, а после поплелась в столовую. На часах было начало девятого. Понятия не имею, как меня так подорвало рано, учитывая, что легла я около пяти. По дороге я старательно пыталась спрятать глупую улыбку, которая возникала всякий раз, когда я возвращалась в воспоминание вчерашнего разговора с Америкой. На трезвую голову прошедшая тусовка казалась уже другой, нежели вчера. Но мне нравилось то самое послевкусие усталости от отдыха, которая сейчас отзывалось отбойными молоточками в висках. Здание казалось пустым: никто по дороге мне не встречался, никто на меня не налетал за поворотом. В столовой я залпом выпила два стакана с водой и ещё один я налила про запас. Я достала телефон, чтобы отписать Крис, спросить, где она. Очень быстро пришел ответ на мой возмущенный вопрос: «Разбираю подарки. Это что-то с чем-то, поднимайся ко мне» Прихватив с собой спасательную воду, я направилась на террасу. На этот раз пользовалась не лифтом, а лестничным пролётом, чтобы хоть как-то разогнать вялость в организме. Из-за приоткрытых дверей можно было расслышать тихую музыку и какое-то восторженное бормотание. В помещение находилась только малая, которая как раз разрывала обёртку на одной из коробок. Завидев меня издали, она взяла с пола колонку, что стояла рядом. — Ты только посмотри, что у меня тут было! Я поморщилась от громкого эха, которое отбилось ото всех стен. Крис сочувственно поморщилась: — Оу, кто-то вчера много пил. — Я бы сказала, кто-то вчера много выжрал, — пробормотала я, подходя к сестре. Не заморачиваясь, я уселась на пол осторожно, чтобы не расплескать воду из стакана. — Давно не спишь? — Не знаю, час как, — пожала плечами младшая. — Прихожу сюда, а тут целая гора коробок с моим именем! Кроме колонки, я нашла ещё набор холстов и новую палитру акрила. Я оценивающе осмотрелась вокруг на ошмётки обёрточной бумаги. — Да уж, повезло, я собиралась подогнать тебе на Рождество максимум носки, — хмыкнула я. — Бессовестная, — беззлобно буркнула мелкая. Она отложила в сторону свои распаковки и уселась напротив меня, подперев лицо руками. — Ну, рассказывай, я много пропустила? Кто-то танцевал на столе? — Разве что соревнования в стрельбе Роуди и Клинта, но это пропустила даже я, потому что ушла рано, — хмыкнула я, отпивая воды, которая ещё была холодной. Она разочарована вздохнула. Девчонка явно ожидала что-то грандиозное и красочное с подробностями о том, как мстители проводят свой досуг с алкоголем. — Вот зануды. И что, даже никто никого не засосал? Точнее, ты. Ты кого-то склеила? У меня аж речь отняло от возмущения. Судя по непринуждённому виду рыжей, она не чувствовала какое-то смущение, расспрашивая меня о личной жизни. — Ты нормальная? — Ну, а что? Чудеса случаются, особенно под скотчем и в окружении крутых парней, — заумно ответила младшая. — Тоже мне окружение, — проворчала я, не собираясь далее развивать данную тему. Стакан с водой к этому моменту я осушила досуха и пожалела, что не взяла с собой целую бутылку. — А где остальные вообще? — Не знаю, ещё никого не видела, — Крис снова вернулась к разбору своих подарков, отвернувшись от меня. — Разве что Стива, который шел в свой кабинет. Эй, он кстати достаточно красивый, чтобы не причислять его в клуб «тоже мне». Я не стала говорить, что почти тоже самое высказала ему вчера по пьяни. Взглядом веду по столу возле ёлки, и вижу, что все мои распакованные вчера подарки, сложены аккуратно на поверхности. А я только думала о том, что стоило всё забрать их к себе. — Мне кто-то упаковал хрустальный шар, представляешь? — заговорила я, подходя ближе к вещам. Снова беру в руки сувенир, наслаждаясь тем, что рассматриваю вблизи каждую деталь. — Сто лет таких не видела. Когда искала, мне сказали, что такие уже не выпускают, разве что для антикварных лавок. Белоснежные хлопья окутывали фигурку голубей каждый раз, когда я встряхивала шар в руках. — Перестала любить эти штуки, когда одна из них упала мне на голову, — со смешком произнесла Крис, подползая ко мне. Замечаю, как она с интересом рассматривает мои книги и чайный набор. — Да, у тебя вылезла тогда такая шишка огромная, но больше меня волновал, конечно шар, — тоже засмеялась я. — На тебя упал тот, что привезла мама из первой командировки. Честно говоря, меня больше волновала игрушка, чем твоя голова. — О, ну это я и так знала, — скорчила гримасу Лисёна. — Ты всегда была больной на голову. — Эй, полегче, мелкая. — Молчу, молчу. Я с ухмылкой смотрела за сестрой, которая отложила в сторону подарки и просто растянулась на мягком белом ковре, расправив руки по сторонам. Не удержалась, и присоединилась к ней за наиболее увлекательным занятием с похмелья — лёжа рассматривать ёлочные игрушки. — Я долго думала о том, почему моя эта, прости господи, сила проявилась именно тогда, ну у Джона, — вдруг заговорила Крис. Такого поворота нашего общения я не ожидала. — Дело ведь было не просто в том, что тебя кто-то обидел, а в том, что кто-то тронул нерушимое. В этом мире должно ведь оставаться что-то вечное, стабильное — как мы с тобой, — она кивнула на ту самую игрушку-шар. — Даже ведь, когда были родители, ты всегда опекалась мной. Не так сильно, но… не знаю, мне никогда не было страшно ввязываться в какие-то ссоры, потому что знала, что за меня ты любому надерёшь зад, — помедлив, она добавила, — ну, сперва ты бы надрала уши мне, а потом уже тем придуркам. Я тихо засмеялась. Да, в этом она была права. Мне всегда казалось, что старшей сестре было положено быть вредной и недружелюбной. Но в меру своего возраста я понимала больше, чем она. Бабушка всё чаще выносила мозг маме, из-за чего та срывалась на нас, папа уходил в работу и предпочитал придерживаться тактики «не вмешиваться в девчачьи споры», пока мама вколачивала мне в голову, в чём на этот раз я недостаточно хороша. — Мне нравится, как ты нас назвала — не-ру-ши-мо-е, — медленно говорю я, словно пробуя слово на вкус. — Звучит правильно и как-то особенно. Крис нащупала своей рукой мою и переплела наши пальцы. — С Рождеством, Мэри, — пробормотала та, сильнее сжимая ручку. Как-то однажды я подумала о том, что весь свой материнский инстинкт я истрачу на неё. Вот до остатка. У меня было чёткое осознание того, что Крис для меня что-то такое, ради чего я готова убивать и идти по головам до последнего вздоха. Но при этом я осознавала, что такое не всегда будет получаться. Страх, что я подведу её и что-то не смогу сделать всегда преследует меня. Однако, в моём случае, страх часто превращается в рычаг давления. — С Рождеством, Крис, — прошептала я в ответ. Да, всё верно, мы с ней — то самое нерушимое, что будет существовать всегда и везде. И при любых обстоятельствах. А большего мне и не надо.