Головой о стену

Развалившись всем телом в продуктовой тележке, Минсок скатывается по трескучей дороге вниз и ставит ставки в голове, на каком метре своей поездки он вмажется в столб, упадёт и испачкает новенькую форму с золотой эмблемой старшей школы, пришитой к белой свободной рубашке, пока его одноклассники снизойдут и приедут на машинах класса «люкс» с полной комплектацией и апгрейдом, которая Минсоку выйдет в десять лет жизни. Сейчас у него тут своё роуд-муви на пятьдесят метров в тележке, украденной между старбаксом и 7days. "Беспечному гонщику" и не снилось, ха-ха. Минсок сплевывает от горечи собственного сарказма. Тележка трещит на каждом мелком камне, кажется, что ещё сантиметр – это прямой путь в энтропию. Минсоку весело, правда. И словно рассчитав все наперед, он останавливается в паре метров от ворот школы. Минсок немного морщит нос, улыбаясь ровно на тех моментах, когда в него тычут пальцем. Он сжимает бумажку в кармане штанов с надписью: «Личный топ-лист оскорблений и прозвищ, которые будут адресованы с первого учебного дня». Первое прозвище на очереди «долбоеб», но Минсок бы предпочел «повелитель тележек» или «тележкоугонщик». Ха-ха-ха. + Пять и ноль.  Пятьдесят. Место у Минсока на вступительных экзаменах.  Он смакует каждую вариацию названия этого числа. Ему кажется забавным находиться в самой золотой середине потока первого года. Как итог: комси комса. Табличка на самом видном месте у входа школы, как будто сделанная для того, чтобы сразу люди поняли: у кого можно списать, словно билборд для дебилов. Вокруг толпа и звонки мамам-папам по поводу того, какой у них ребенок умница и «пусть будет подарочек за это». - Лухань, у тебя второй результат. Ну ты мо-о-озг, - кричит в толпе Чанель, который где-то имеет третий-четвертый результат. С конца. Тоже успех. - Да ладно тебе. Лухань стоит где-то сбоку от Минсока, а в его уверенном голосе сквозит что-то вроде «да я даже не старался», потом поворачивается к Минсоку и улыбается приторно с немного отторгающей приветливостью, словно хочет удостовериться, что он тут самый лучший, и спрашивает: - А у тебя какой результат? - Пять-де-сят, - довольный собой говорит Минсок и видит, что Лухань рад оказаться лучшим, - я так и планировал, да. Отлично вышло. Лухань ежится от солнца и немного лохматит свои кудрявые волосы, опуская голову вниз, чтобы еще раз скрыть свою улыбку. - Знаешь, а это неважно, какое место у тебя, - говорит он, - эх, жаль, я, по-моему, буду единственным «умником» из тех, кто здесь обеспечен, потому что первые десять мест всегда получают те, кто из обычных семей на правах одаренных. Я кого-то лишил этого места. Лухань все равно пытается скрыть свою самодовольную улыбку. Минсоку она нравится, ведь этот парень старался. - Ну не знаю, - пожимает плечами Минсок и смотрит с прищуром, по-лисьи, - меня ты места не лишил, а я больше десяти тысяч вон не держал в кармане, поэтому ты прав: неважно, какое место у меня. Минсок смотрит еще раз на стенд, удостоверившись, что пятьдесят – это красивое число. Золотая середина, комси комса. Он оставляет Луханя с немым вопросом, на который он, скорее всего, никогда не получит ответ. Хотя ответ прост: Минсоку нравится, как звучит пятьдесят. Фифти-фифти.  Нравится. + За пару месяцев, проведенных в старшей школе, устанавливается канон, тру отп, ибо «как их не шипперить???» - визжат девочки-слэшеры, а парни просто пытаются скрыть многозначный фэйспелм, когда одна треть женского населения откровенно залипает на баттлы. На баттлы на тему «кто кого переспит на уроке истории в максимально гимнастическом положении». Минсок тихо сопит с приоткрытым ртом, раскидывает руки и голову куда-то назад, словно птица, выпячивает грудь вперед, и никто не понимает, как он удерживает равновесие в то время, как Чанель съезжает куда-то вбок и практически целует пол. Историю ведет самый требовательный преподаватель, которого можно представить в «этой элитной школе», как ее называет Минсок. Ким Чунмен всегда игнорирует дисциплину, ссылаясь на то, что это не его проблемы, но ровно до того момента, пока не начнется тестирование. Там Чунмен спрашивает свои лекции фактически слово в слово. И только попробуй не ответить. Говорят, будет очень-очень плохо. Ким Чунмен сдержался бы и продолжил рассказывать про экономические факторы Кореи в 18 веке, правда, но такого наглого поведения со стороны этих двоих он терпеть больше не может, поэтому спокойно говорит: - Разбудите эту сладкую парочку. Вот из-за таких учительских шуточек и возник этот пейринг, хотя ни Минсок, ни Чанель в жизни друг с другом не разговаривали. Они просто подозревают о существовании друг друга. Минсок немного удивленно хлопает глазами, когда его толкает одноклассник, чье имя он не знает, немного хмурится и пытается проснуться: - А урок уже закончился? - совсем в недоумении спрашивает он. Чанеля в это время разбудить не удается. Он бубнит что-то невнятное и разваливается на парте. Его уже не спасти. - Нет, урок еще продолжается, - учитель катает в руке мел. Все в классе притихают от страха, ведь бешенство Чунмена, как правило, спокойное и едва уловимое, но тяжесть его взгляда может спокойно заставить вообразить любого удавку на своей шее. - Ну тогда я спать, - пожимает плечами Минсок. Недоумение. Удивление. Возмущение. Так по градации должен отреагировать класс, думает Минсок. - Что за неуважение к учителю, - кто-то очень правильный заступается в толпе, - тебя вообще родители не учили элементарным манерам? Угадал. Как по-детски глупо и самонадеянно.  Минсок смотрит в сторону, где ему послышался голос, где-то на передних партах. Лухань. Умный, богатый, красивый, популярный и просто «мечта». Минсок улыбается Луханю немного невинно с ямочками на щеках и машет рукой. Честно, какой хороший парень этот Лухань, думает он. Принцу добавляется еще один плюсик "правильность".  - У меня хорошая семья, которая дала всё по возможности, но, к сожалению, Лухань, неуважение - это задавать личные вопросы в грубой интонации на уроке при всех. А с моей стороны неуважения к учителю нет. Я сплю исключительно потому, что у меня здесь и сейчас, в режиме реального времени, одиночный пикет. Неужели отставание личной позиции считается неуважением? И тишины мертвее не придумаешь. Минсок немного хмурится, понимая, что придется объяснять: - Учитель, причина протеста проста до банальностей. Скукотища. Вы не стараетесь, так почему же я должен? Нет, тишину еще мертвее все-таки придумаешь. Ким Чунмен роняет мел из рук, не в силах что-либо сказать. Скорее всего, он встречает такой феномен впервые в лице паренька с едва заметными веснушками, наивной, чистой улыбкой и такими громкими заявления в сочетании несочетаемого. Да, Ким Минсок такой.  Кто-то шепотом говорит другому, что Минсоку - пизда. И другим словом это не назовешь. - Твоя учеба - это твои проблемы.  Минсоку смешно, честно, и горько одновременно. - Это правда, но не в этом же дело. Я могу прямо сейчас сдать итоговый экзамен на максимальный балл, но тогда одно маленькое условие: вы увольняетесь, - Минсок немного задумывается, а потом добавляет: - И никогда, никогда больше не работаете учителем. И это мой пикет. Собрав вещи, Минсок решает, что на уроках истории он больше не появится.  На имя директора Минсок пишет заявление о прохождении самостоятельной программы по истории за весь учебный год. Он сначала проходит комиссию и сдает историю устно при коллегии учителей этой дисциплины, в том числе и Чунмена.  Затем Минсоку нужно написать итоговый тест лично у своего учителя, и из этого суммируется реальный балл. Устную часть Минсок сдает легко. Чунмена хвалят за такого умного ученика, но у учителя почему-то нет ни тени радости по этому поводу. Они сидят друг напротив друга. У Минсока в руках бланк заданий, который он быстро и уверенно отмечает галочках в нужных местах. У Чунмена нет сомнений по этому поводу.  - Знаешь, я выполню твое условие, - смотрит в окно Чунмен, - как ты думаешь, меня в официанты возьмут? - Не-а, - машет отрицательно головой Минсок, - не возьмут. - Ты жесток, - учитель опускает голову на стол, и ему совершенно не хочется ничего, кроме как разрыдаться. Так, кажется, никогда в жизни его не унижали, - и только один вопрос: за что ты так со мной? Минсок отворачивается в сторону окна и подолгу рассматривает в окне идущие силуэты людей, не замечая их особенностей и индивидуальностей, словно шум на фоне. Они перекликаются с лепестками вишни и яблок, на которые вот-вот у Минсока появится аллергия. Он меняется в лице и во взгляде. Кажется, в этом ребенке проснулся уставший взрослый с безумным отрешенным взглядом, который то ли уйдет в запой, то ли проглотит всю горькую консистенцию своей жизни. Листок хочется разорвать на кусочки, забыться в угол и расплакаться, обвиняя юношеский максимализм во всем в чем только можно, ведь все подростковые проблемы именно из-за периферического метания из стороны в сторону. Странные у Минсока мысли. - Не люблю учиться в школе совсем-совсем, у меня нет шансов проявить здесь индивидуальность. Все мои кризисы отсюда. Все накапливается, знаете. А рано или поздно что-то во мне даст выход, - Минсок потряс головой в попытках проснуться и ответить на вопрос, который совершенно вылетает из его головы, - повторюсь, что ненавижу учиться в школе, но что-то узнавать мне нравится. Был у меня учитель истории в школе. Такой старый мужчина. Смешной и рассеянный немного. Он прививал в нас любовь к истории, показывал разные оценки личности, заставлял размышлять и давал более творческие задания. Тогда я полюбил учиться, история мне дала выбирать свое мировоззрение, какие-то убеждения, опыт, который не узнаешь у семьи или на улице. Вы это убиваете. Убиваете любовь в людях к самосовершенствованию посредством вдалбливания материала, которые ученики будут помнить неделю от силы. Вы убиваете индивидуальность. Убиваете «думалку». Вот ответьте мне на один вопрос: считаете ли вы себя достойной личностью, которой не грех гордиться и помнить? Чунмен как-то совсем теряется от слов Минсока, милого мальчика в темно-синих бриджах с белыми коленочками и едва подрумяненными щечками, но Минсок умеет кусаться. И очень уж больно, а в тяжести взгляда учитель ему проигрывает по всем параметрам. - Ничего не говорите, - болтает худыми ногами Минсок, грызя карандаш, - я отвечу за вас. Да. Вы такой. Если спросить, кто вообще понимает этого мальчишку, Чунмен явно не найдет ни одной поднятой руки, а спросить «почему» не позволяет гордыня учителю, ибо автоматически он признает свое поражение, хотя он уже с самого начала тестирования понял, что белый флаг — это неплохая альтернатива. - Ну-у-у-у, вы круто знаете предмет и чувствуется, что вы это любите, но вы бесконечный эгоист, уж извините. Если вы любите что-то, то сделайте так, чтобы это любили другие вне зависимости от склада ума. Выходите за рамки. В вас есть творчество. Никто из преподавателей в этой школе не дает свои анализы и оценки в лекциях. А у вас они замечательные. Я слушал. Будьте больше к людям, учитель. Чунмен улыбается. Его лицо никогда не было таким умиротворенным. Тяжелый вздох. В ответ — тишина. Все правильно. Минут через пять Минсок сдает злополучный листок. Немного нервно измятый. - А в какой школе работает твой учитель? - вдруг спрашивает Чунмен. - Он не работает, ушел на пенсию из-за сильной болезни. Жаль, покинул школу за полгода до моего выпуска. - Ты его навещал? - Нет, потому что я боюсь узнать плохую новость. Я еще ребенок. И это моя защитная реакция. Удобное оправдание. Минсок кланяется и уходит. На столе лежит лист с тестом, на котором обведена одна и та же буква, нарисован тараканчик сбоку и под стертой карандашной записью едва виднеется одно единственное слово. «Постарайтесь». Необыкновенный мальчик, который завалил тест изначально. Чунмен тихо смеется. И карандашом добавляет рядом запись, которую тоже сотрет. «Обещаю». + Счастье для слэшеров. Дружба Минсока и Чанеля состоялась. Это происходит на уроке алгебры, когда они с абсолютной обреченностью смотрят в доску, потом случайно друг на друга — и понимают, что они — единомышленники по непониманию математики. Потом по литературе Минсок помогает писать сочинения, а Чанель дает не заскучать на переменах, травя разные байки о том, как нарушал спокойствие и жизнь в средней школе и какие у него планы на эту. Плюс игры на приставке, да. - Смотри, здесь есть цифра, - Чанель тычет пальцем в учебник алгебры, - полкниги, сука, и только появились цифры. Ты понимаешь что-нибудь с синусами? Объясни. - Я понимаю математику на уровне «за семестр поставим тебе 4, но в уме 3», - Минсок отчаянно вздыхает, - так себе. Она не в моих интересах, поэтому зубрить ее не намерен. По этим вопросам к Луханю. Сладкий принц в ней шарит, как называет его Минсок, постоянно выходит к доске, даже находит нестандартные решения, что говорит о том, что это чуть больше зубрежки. Это еще толика таланта. - Он мудила, - отрезает Чанель, - я лучше уж тебя буду донимать. Блять, от его надменного ебальника блевать хочется. Минсок замечает, что про надменность, напыщенность и двуличность Чанель говорит постоянно. С какой-то злобой и даже обидой. Минсок знает, что Чанель и Хань знакомы довольно давно, но спросить, откуда такое отрицательное мнение о человеке, который задевает людей только тем, что всегда готов к уроку, не решается. Это личное, думает Минсок. - Ну учились мы с ним в средней школе В принципе Чанель сам все выпалит без лишних вопросов. - Был нормальным парнем. Общительным. Распиздяй, короче. Что только не вытворяли, в какие только истории не влипали, а сейчас его надменное величество даже взгляд в мою сторону не кинет. Вот тебе друг, - и гладит по гладким едва каштановым волосам Минсока, - только ты у меня, Минсочек, есть. На самом деле, Чанель слишком доверчив и впускает в личное пространство кого угодно. Минсок советует ему больше изучать людей. И одновременно помогает с литературой, пытаясь разжевать хоть что-то по зарубежке. - Знаешь, Чанель, тебе когда-нибудь обещали, что не отвернутся от тебя? - Нет. - Значит, это были не друзья, а люди, которые близки к тебе и дороги, обычно говорят о своих чувствах. Чанель садится напротив Минсока и роняет голову на парту, явно немного не догоняя. Морщит нос и немного шмыгает в растерянности. Минсок берет его руку и хватает за мизинец. - Вот я тебе обещаю. - Тогда ты мне самый первый друг, - немного горько смеется Чанель, - блять, как убого звучит. - Веришь? - Верю. + То, что Минсок скрывает, что он слегка вундеркинд, понимают далеко не сразу. Проходит полгода с момента обучения и его ставят перед фактом вся администрация школы, что он должен, как и в прошлом году, выиграть хотя бы одну олимпиаду по стране. Минсок пожимает плечами и невольно соглашается. Выбор ему все равно не предоставляют. Как и всегда. Любимый предмет у Минсока — литература. И он в ней мастер, хоть на уроках Ким предпочитает молчать, ведь тут, как с сериалами, спойлеры противопоказаны. Да и все равно это сделает их вредная учительница. Минсок решает, что, в отличие от Чунмена, на чьи занятия он ходит теперь с удовольствием (и даже Чанель на них не спит), здесь полный тупик. Учительница Чхве бесконечно стара и консервативна. А чем ты старше, тем сложнее менять свои убеждения. Добровольное окаменение. Тут нужно быть уникальным, чтобы сохранить новизну в себе, как учитель истории из средней школы. Тупик, думает Минсок. В общем, записали его во все школьные олимпиады. Даже на те предметы, по которым Минсок полный ноль. К примеру, алгебра или физика. Минсок предупреждал, что он гуманитарий, поэтому в задаче на соединения резисторов он нарисовал на готовой схеме паровозик и железную дорогу. А на математике он вообще уснул, что дико бесило рядом сидящего Луханя, который то и дело будил его. - Спиши у меня хотя бы одну задачу, а то с пустым листком стыдно уходить, - Лухань сидит сбоку и пододвигает ему свои бланки с решениями. - А я не с пустым листком, - улыбается Луханю Минсок, - посмотри, какую классную змею-синусоиду я нарисовал. У меня определенно художественный талант. Лухань прикладывает ладонь ко лбу и думает, наверное, ну что за идиот этот Ким, как его вообще в школу взяли. А Минсок просто любит удивлять. И да, он сдал нарисованный паровозик и змею. + Лухань доволен своими результатами по олимпиаде. Это читается в его немного смущенной улыбке. У него глаза блестят. Выглядит он слишком наивно. Второе место в школе по математике. Третье по физике. Больше он нигде не участвовал. Отличный результат. Но всех привело в настоящий шок, что пять олимпиад выиграл Минсок: по корейскому и английскому языкам, истории, обществознанию и литературе. А потом после объявления результатов на классном часу их классный преподаватель, та самая учительница Чхве, выпаливает, что Минсок — призер в стране по литературе, что просто вводит всех в какой-то (эпилептический?) шок, потому что «ну он же ничего особенного из себя не представляет». По себе людей не судят, съязвил бы Минсок, не был бы он хорошо воспитан. - Помнишь, когда мы у меня дома играли в приставку и ты сказал, что слегка умный, - Чанель перегибается через парту, но все равно говорит очень громко, что слышат все, - ТЫ ПРО СЛЕГКА ПОШУТИЛ, ДА? Почему ты скрывал ото всех? Ким лишь пожимает плечами, потому что ему нечего сказать. Он бы и не скрывал бы этого, не притворялся бы на математике полным придурком и не донимал бы глупыми вопросами Ву Ифаня, их учителя, если бы не... Лухань. В первый день, когда они встретились, Минсоку почему-то захотелось стереть эту слишком самодовольную улыбку с лица, содрать с него маску «пай-мальчика», потому что не надо быть тонким психологом, чтобы понять, что Лухань притворяется. А еще Минсок — это сочетание несочетаемого. Пора привыкнуть. Лухань лишь бросает на него короткий взгляд. И резко отворачивается. Минсок неожиданно для себя понимает, что Хань обиделся, потому что его так обдурили. Киму почему-то кажется эта реакция очень забавной. Покажи свое настоящее лицо, сладкий принц. + У Луханя появляется девушка, и это бесит абсолютно всех. Всех. Это реально всех. Кого-то выворачивает от зависти, кого-то, потому что «бля, я хиккарь и чмо, вид отношений вводит меня в уныние», кого-то, как Чанеля и Минсока, просто раздражает женское хихиканье и пустой треп о том, что между ними было. (Дошли до третьей базы, да?) У нее вишневый тинт и прозрачный блеск на губах, стрижка каре с синеватым отблеском василька, а еще она приподнимает юбку с помощью пояса выше положенного, чтобы черные гетры делали ее ноги уже. Луна красивая. Но тупая, как говорит Чанель. Минсок же так не думает. Она рассеянная, часто в своих мыслях и что-то рисует в скетчбуке, поэтому когда ее спрашивают на уроке, то Луна теряется и не знает, что ответить. Только виновато смотрит. А потом трет глаза, чтобы не заплакать. Слишком ранимая. И трогательная. Минсок дает щелбаны Чанелю, когда тот отзывается о Луне плохо. Людей со стороны не судят, говорит Ким. Про Чанеля думают, что он долбоеб, хотя это совсем не так. В эти моменты достается Минсоку. И завязывается дружеская драка. Уютно на задних партах. Лампово. (Гирлянды из икеи не хватает.) Луна улыбается дурачеству этих двоих. + - Я бы и мог предложить тебе зонт, но у меня его нет, поэтому могу постоять здесь с тобой и подождать, когда дождь закончится, - Минсок стоит на крыльце рядом с Луной, которую вряд ли спасет серый свитшот в апреле. - Нет, спасибо, не нужно. Прошло семь месяцев с начала обучения в новой школе. Середина весны и слишком мокро. Минсок шмыгает носом и, кажется, вот-вот простудится. Под крыльцом у входа школы довольно холодно стоять. - А я все равно постою, - Минсок старается скрыть улыбку, но не получается, - могу даже составить компанию под дождем, но заболеем тогда вместе. Луна смотрит на Минсока с подозрительным прищуром. Он закатывает глаза. - Ну какой же уважающий себя парень бросит девушку в такой дождь одну? - объясняет Минсок, - И вообще ты ведь стоишь не поэтому, да? Луна краснеет и опускает взгляд на грязные от луж ботинки. Ей нечего сказать, потому что Минсок догадывается, что она втрескалась по самые уши в Луханя, ведь ждать его с дополнительных занятий по физике глупо, чтобы пойти домой вместе. Минсок просто наблюдательный и часто видел, как Луна сидела на скамейке, рисуя в скетчбуке, а когда Лухань приходил, то тут же смущалась. Свитшот в такую погоду Луну явно не спасет, поэтому Минсок без предупреждения снимает свой пиджак и накрывает им Луну. - Потому что холодно, а если бы согласилась бы сейчас пойти со мной, поверь, о холоде не думала бы. Ей бы и согласиться, но Лухань скоро закончит. Она его увидит. - Не влюбляйся в свои художественные образы, Луна, - Минсок берет ее неожиданно за руку, и они выбегают из-под крыльца прямо под струи ледяного апрельского дождя. Луна слишком удивлена, чтобы сопротивляться. То, что Лухань — её визуальная влюбленность, было очевидно сразу. Они никогда не общались, хоть и были одноклассниками. Луна часто рисует его в своем скетчбуке, и ей очень нравится образ в Лухане. Такого вафельного принца из ярких сказок. Но, Луна, волшебники круче принцев. Они бегут к гипермаркету через дорогу, и Минсок ворует продуктовую тележку, посадив в неё Луну. Просто берет ее на руки и сажает. - Я покажу тебе маленький Диснейленд в этом сером Сеуле. Куда ехать? Луна глотает воздух от скорости и вскрикивает на скользких виражах, но все равно покорно говорит дорогу. А иногда даже тихо смеется. Минсок улыбается ей, а она чувствует сквозь пиджак его горячие ладони. Луне давно так весело не было. - Чувствую себя совсем-совсем маленькой. Серый дом, - она указывает на него пальцем. Когда они стоят у калитки её дома, то Луна неохотно возвращает Минсоку его пиджак, потому что в нем тепло и даже по-странному уютно. Она благодарит его за то, что он ей доказал, что волшебники круче принцев. И требует с него обещание, чтобы тот вернул тележку. Минсок заразительно смеется, чисто и звонко. Он обещает. На прощание он ей машет рукой. Она ему тоже вслед, когда Минсок отворачивается. Луна краснеет.