Записки о моем муже.

Настроение сейчас: шаг в неизвестность. Музыка: Sofia Nicole – Criminal (Britney Spears cover). Вот и настал еще один важный момент. Я уже упоминала здесь, что мой муж – не самый простой человек. Что у него есть проблемы с законом и его бизнес далек от традиционных представлений о заработке. И что наш брак мы вынуждены скрывать от всех. Теперь пришло время пояснить все подробнее. Я бы выложила сюда его листовку «Разыскивается», но ведь эта история все еще может оказаться не более чем вымыслом. Так что просто поверьте на слово, ладно? В год, когда я родилась, мой любимый с отличием окончил военно-морскую академию и был завербован в ЦРУ. Прослужил там несколько лет, пока случайно не перешел дорогу влиятельным людям из теневого международного синдиката. В 1990 году его жизнь изменилась кардинально – пришлось оставить родных и бежать. А чтобы выжить в бегах – продавать захваченные на работе данные. Это не могло понравиться уже никому. Пути назад для Рэймонда не оказалось. Его ищут почти пятнадцать лет. Как минимум 10 крупных разведок и бесчисленное множество неприятных людей, с которыми случилось пересечься и поссориться. Среди обвинений, предъявляемых ему: торговля госсекретами и оружием, убийства, контрабанда предметов искусства, фальшивомонетничество, преступный сговор, вымогательство, похищения людей, порча госимущества и незаконное пересечение воздушного пространства, с целью ухода от правосудия. Да, такое тоже пишут на листовках. И Рэд действительно рассказал мне все. О том, кто такой Рэймонд Реддингтон и чем может обернуться близость с ним. О своем незаконном бизнесе. О врагах, от которых приходится защищаться. О том, что его предыдущий водитель не просто уволился. И таких как этот парень уже непростительно много. Об обвинениях ФБР, ЦРУ и прочих. О том, что был женат и стал однажды отцом, но сейчас знает о своей семье совсем мало. Что ему приходилось убивать плохих людей. И хороших тоже приходилось. О том, почему старается не заводить друзей. И, как мог долго, отрицал свои чувства к дочери старого знакомого. О том, почему мне лучше всего встать и уйти. И о том, что найдет меня. Как бы далеко я не убежала и как бы глубоко не спряталась. Не будет мешать, но не сможет не искать. Последние слова испугали. Серьезно, до дрожи и желания последовать его совету с побегом, немедленно. Всего за несколько часов, все встало с ног на голову. Мой любимый не изменился внешне, только видела я его уже совсем другим. Помнила о нашем признании. Но оно казалось подсмотренным в чьей-то жизни. Не в моей. Не со мной случившимся. Всего несколько часов. А я теперь не знала, кто я и где. Рассказ Рэймонда затянулся на весь вечер и до утра. Никто из нас не пил совершенно остывший чай, за это время. Отец сидел в кресле, закрыв лицо руками. Не спал. Думаю, его запоздало накрыло сожалением из-за того, что он спровоцировал. Рэд, закончив говорить, смотрел на меня со страхом. А я ничего не чувствовала. Совсем. Даже головная боль исчезла. Нервная была, наверное. Не знаю, попадали ли все читатели этого дневника в ситуации сильного психологического потрясения. Как когда умер кто-то близкий. Надеюсь, что нет. Но я только на этом примере могу пояснить свои ощущения в тот момент. Когда ты так ошеломлен, что внутри все «перекрывает». И плакал бы, а не получается. Защитный механизм психики. Как будто смотришь на события со стороны, не вовлеченный в них. Чтобы с ума не сойти. Той долгой ночью исчез мой идеальный мужчина. И появился настоящий Рэд. Которого мне предстояло узнать заново. А для начала хотя бы решиться на это. На моем банковском счете были деньги. Не слишком много, но на билет хватило, и на еду должно было хватить тоже. Утром следующего за большим разговором дня я просто взяла свою сумочку, вышла из дома и отправилась на автовокзал. Села в ближайший отъезжающий автобус и уехала. Во Флориду. Лежать на пляже и ни о чем не думать. Хотя бы несколько дней. У меня было два месяца, до начала занятий. Чтобы отдохнуть. Решить, как жить дальше. И с кем. Уходя, в ответ на вопросительное «Лиззи» от обоих остававшихся в доме мужчин, я попросила дать мне время. Пообещала быть осторожной. И выразила надежду, что без меня они друг друга не убьют. В свете недавно выяснившегося, шутка вышла неудачной. Только мне никто не указал на это. Папа расстроился, что легко читалось по лицу. Но не удерживал. Как и Рэймонд, лицо которого снова превратилось в идеальную маску. Возможно, он надеялся, что моей любви хватит на то, чтобы принять его, со всеми вымышленными личностями и сложностями, сразу. Любви хватило в итоге. Но ей понадобилось время. Судьба, притворившаяся расписанием рейсовых автобусов, привела меня в Апалачиколу. * Место, в котором я нуждалась, после откровений, услышанных в собственном доме. Здесь было красиво. Тихо и так спокойно, словно скорость жизни замедлилась в несколько раз. Первые три недели я действительно провела на пляже. Загорала, пила ледяную колу или пиво, смотрела на бирюзовые переливы океанских волн и слушала их шепот. Была бессильным и безынициативным туристским бревном. Внутри у меня сначала образовалась пустота, потом появилась неуверенность. Как в детстве выйти на улицу после долгой болезни, пошатываясь от слабости. Нужно. Но от вопроса: «зачем?» не избавиться. И ноги с руками вроде бы те же. Сгибаются. И солнце вон оно в небе. Никуда не исчезло. Но светит словно иначе. И ветер незнакомый. И люди вокруг какие-то другие. Привыкать надо, заново. Я и привыкала. К новой прическе, на которую обращали доброжелательное внимание прохожие – улыбались. К тому, что солнце не погасло. Чайки, так же как везде у воды, покрикивают друг на друга, в спорах за еду у лодочного причала. Чьи-то дети смеются, выстраивая замок из белоснежного песка. Ходят среди отдыхающих продавцы сэндвичей и напитков. Вечером возвращаются с рыбалки усталые, но довольные мужчины, чтобы принести хозяевам маленьких ресторанчиков свежую рыбу, крабов и потрясающе вкусных устриц, а утром снова отправиться их добывать. Устрицы. Первое, что кольнуло меня здесь, кроме океана, напоминающего по цвету его глаза. Именно Рэд научил меня есть устриц. В день его рожденья. Было вкусно. Эти ему бы тоже понравились. Хотела ли я, чтобы он вдруг отказался рядом? Нет. Не в первые три недели. И не в следующие четыре, которые посвятила изучению городка и окрестностей. Неспешно внимательно осмотрела экспозицию музея Джона Горри * и несколько исторических зданий. Не пожалела времени на лодочную экскурсию по морскому музею. Съездила на острова Сент-Винсент, Сент-Джордж и Дог. А потом добралась до Национального заповедника «Апалачикола». Там замечательно дышалось и думалось. Я купила желтый рюкзак светлую рубашку поло, коричневые ботинки и бейсболку, выбрала для себя самую простую туристическую тропу и отправилась в мини-поход. Заблудиться не рисковала – везде торчали указатели. А места для стоянок были специально оборудованы. Там, гуляя среди высоченных деревьев, я познакомилась с Ширли и Джоном – пожилой семейной парой из Орегона. Они приехали во Флориду своим ходом – в доме на колесах. И планировали остаться до середины осени. Конечно, могли бы провести лето с внуками, как положено бабушке с дедушкой. Но не захотели. Предпочли посвятить время друг другу. Ширли сказала, что они вместе 35 лет. И она до сих пор счастлива каждому дню рядом с мужем. Эти двое стали моим вторым «звонком». Наблюдая за их шутливыми спорами, я вспоминала наши с Рэймондом. И размышляла, хочу ли провести 35 лет своей жизни, держа его за руку. Ведь почти год уже провела. И он стал лучшим, что можно представить. Папа угадал с одной формулировкой – я правда растворилась в своей любви, за этот год. Потерялась в нем. Но и узнала его. Прочувствовала. Дышала им, слушала стук его сердца. Разгадывала взгляды, расшифровывала улыбки, помогая появиться новым. Он многое мне не рассказывал. Но то, чем делился, не могло оказаться ненастоящим. Он любил меня, как я любила его. А может и сильнее. Можно ненадолго сделать влюбленный вид. Но я не могла, и до сих пор не могу представить, как притвориться любящим. Ты или любишь, или нет. И, если нет, непременно выдаешь себя чем-то. Как с тем письмом на вымышленное имя. А меня любил даже Роджер Рэймонд. Рэд так сказал, прежде чем начать рассказывать всю правду о себе. После ошеломляющей откровенности, которую молчаливо подтвердил мой отец, у меня не было причин сомневаться в честности Консьержа преступности. Вот такое специфическое прозвище, помимо прочих имен, оказалось у человека, которого я люблю. Изменила ли его правда мою любовь к нему? Возможно, отец рассчитывал на это. Но нет. Хотела ли я поцеловать его, к августу 2004-ого? Да. Но, чтобы отчетливо пожелать вернуться к нему, мне понадобился третий знак. После устриц и новых знакомых, им оказалась весточка от знакомой старой. За лето, подруги по университету довольно много писали мне. Джина даже звала приехать к ней в Висконсин. Поменять свою умеренно-влажную жару, на ее резко-континентальную. О том, что зависла на все каникулы во Флориде, я не сообщала. И от приглашения, с благодарностью, отказалась. Не хотелось компании и неизбежных расспросов. Не смотря на наш памятный разговор о Рэймонде, последовавший за «спектаклем» для подруг, они все равно интересовались им. В контексте того как у меня дела, но всегда особо выделяя Рэда. А Челси с головой выдала свой интерес к моему мужчине, обмолвившись, что если у нас с ним разладится, она с удовольствием «стрельнет» у меня его телефон. Вот и в смс от 27 августа Челси не забыла упомянуть «парня выходного дня». Удивилась, что я совсем ничего о нем не пишу, так долго. И спросила, не разбежались ли мы. Я разочаровала ее, ответив, что у нас все замечательно. А потом задумалась. Ждет ли Рэймонд меня, спустя столько времени? И, в первый раз с момента своего отъезда, написала сообщение для «Пиццы от Ника»: «Я соскучилась». Теги: шок, туристка, размышления, ответы, любовь, смелость. Доступ к записи имеют только зарегистрированные пользователи. Нажмите, чтобы войти или зарегистрироваться.