Записки о моем муже.

Настроение сейчас: мечтательность. Музыка: Robbie Williams and Nicole Kidman – Something Stupid. Если вы думаете, что наша с Рэдом совместная жизнь до свадьбы была похожа на сплошной сахарный сироп из поцелуев, путешествий и ежеминутного наслаждения обществом друг друга, слегка разочарую вас. Мы такие же люди как все остальные в мире. И притирка характеров не обошла нас стороной. Поняв, что заполучил меня, Рэд начал иногда иронизировать по поводу моего возраста и суждений, с этим возрастом связанных. Повезло, что не использовал папину коронную фразу «вот дорастешь до моих лет, поймешь». От той фразы у меня лет с четырнадцати начинал фигурально дергаться глаз – хотелось зарычать. Еще повезло, что Рэд был внимателен. И, видя, что перегнул, поднимал руки в жесте капитуляции и переводил тему разговора. Так же меня в нем быстро начала раздражать, манера чистить зубы. Нет. Чистил он их наверняка правильно, и проблем с этим не возникало. Но, после посещения им ванной, на зеркале всегда оставались мелкие белые капли от пасты. Ох, как надоедало их вытирать! Еще он целых два месяца мучил мои запасные одноразовые зубные щетки, пока я сама не купила и не вручила ему торжественно нормальную. Лицо у него в тот момент было подозрительно довольное. Как я узнала через несколько лет, та история оказалась маленькой проверкой – куплю или нет. Принимаю ли его в свою жизнь. Вместе со щеткой и галстуками, висящими на ручке входной двери. Он, кстати, так и не объяснил, зачем их туда вешал три недели воскресными вечерами, а потом искал, с утра понедельника. Вместе с темно-синей футболкой, тайно заброшенной в корзину с моим светлым бельем и окрасившей его затейливыми голубыми разводами. Подозреваю, что покупать футболку он отправлял Тайлера, потому что в его любимых бутиках такую нестойкую краску на ткани не наносят. Вместе с недоразгаданными кроссвордами, оставляемыми на разделочной кухонной стойке, с чашками из-под кофе. Недоеденным круассаном, упавшим за диван. И привычкой на высокой громкости слушать классические оперы, когда я пытаюсь читать учебник. Я приняла его и все это. Но не нервничать не могла. К счастью, поводов для нервов было в разы меньше, чем для улыбок. Так незаметно прошел мой второй учебный год в университете, и подкралась сессия. Зная, что я все равно буду занята, Рэймонд запланировал на июнь много дел и совсем не появлялся дома. Да, он стал звать нашу маленькую во многом неудобную квартирку домом. С момента разговора о новом жилье, так ничем и не закончившегося. Кажется, тогда он тоже прощупывал почву. Следил за реакцией на возможность постоянной совместной жизни. И увидев, что я только «за», потихоньку перевез часть вещей. Воплотилась моя давняя мысль о следах его присутствия в этой квартире. Теперь они были. Мелкие вещи то тут, то там. Деловые письма, в которых я видела лишь имя получателя, но все равно понимала важность этого жеста. Он доверял мне, оставляя дома свои бумаги. В шкафу в спальне теперь стало меньше свободного места – его заняли несколько костюмов и коробок с обувью и шляпами. Жить вместе означает делить жилое пространство. И хозяйственные обязанности. С пылесосом по квартире обычно ходила я. Зато Рэд готовил для нас завтраки или обеды, без всяких просьб с моей стороны. Ведь я с кулинарией дружбу не водила никогда. И желания это исправить не испытывала. Возможно, это был один из пунктов, раздражавших его во мне. Наряду с упрямством, чрезмерной уверенностью в собственной всесторонней правоте и неистребимой жаждой самостоятельности. Я обожаю его. Начинаю сходить с ума, когда мы долго не видимся. Но с трудом принимаю опеку и контроль над своими действиями, до сих пор. Впрочем, Рэд никогда не озвучивал моих недостатков мне лично. Напротив. Если послушать его, меня можно принять за произведение искусства. И любая новая деталь воспринимается мужем с восторгом. К примеру, когда мои экзамены были сданы в 2004 году, у него появилась до сих пор сохранившаяся привычка особо подчеркивать малейшие изменения в моей прическе. Меня это умиляет, хоть иногда и кажется чересчур. А в тот первый раз вообще испугало. Читательницы этого дневника должны легко понять присущую всем женщинам жажду, которую иногда невозможно сдержать. Порой мы смотрим на себя в зеркало и перестаем себе нравиться. Значит, пришло время что-то менять. Перемены достигаются покупкой новой одежды или косметики, походом в тренажерный зал или изменением имиджа. А иногда – всеми путями сразу. Уставшая от экзаменов и вдобавок соскучившаяся по Рэду за месяц разлуки, я решила сделать ему сюрприз. Пошла в салон красоты и отрезала волосы. Очень коротко, до мальчишеской длины. То, что нужно на лето. И новую одежду к этой прическе будет интересно выбирать. По дороге домой заглянула в отличный японский ресторанчик и взяла навынос. Сегодня будут суши. Много вкусных суши с угрем, креветками, икрой масаго, авокадо, семгой, огурцами, мягким сливочным сыром, соевым соусом, маринованным имбирем и васаби. Я собиралась съесть столько, сколько в меня влезет. А потом еще чуть-чуть. Не вините в голоде студентку, которую месяц некому было кормить. Оказывается, наличие в доме неплохого повара сильно расслабляет. Оставшись в одиночестве, я стала заказывать пиццу и китайскую еду. Или разогревала полуфабрикаты. Поэтому от всего вышеозначенного меня почти тошнило. Но на походы в кафе как-то совсем не было времени. Да и желания выходить куда-то в одиночестве тоже. Только сегодня я закрыла сессию. Закрыла отлично значит, и отпраздновать это должна как следует. Даже если моего мужчину что-то задержит в другой части света, хотя он обещал прибыть день в день. Добравшись домой и доехав в лифе до своего этажа, я повесила объемный пакет с едой на локоть. Несколько секунд проискала ключи. Открыла, вошла. Поняла, что квартира все так же пуста. Вздохнула, бедром закрывая дверь и автоматическим движением запястья запирая замок. Отнесла пакет на кухню и отправилась в душ. Сегодня снаружи было жарко. Освежиться перед трапезой совсем не помешает. Выйдя из ванной, я услышала шуршание пакета и позвякивание тарелок. Приехал. Уже накрывает ужин. Ну что может быть лучше этого вечера? - Привет, – в тонком шелковом халатике и с полотенцем на голове, я прошла в направлении звуков. Рэд обернулся. Выглядел усталым, но теплота во взгляде компенсировала это. Поставив контейнер с суши обратно на разделочную стойку, он подошел. Прижался, обнимая, и глубоко вздохнул. Ничего не сказал в первую минуту, но я тоже соскучилась до нервной дрожи, и мне хватало ощущения его близости. Потом слова все же нашлись: - Я обнаружил, что мне очень некомфортно без тебя. Как дышать под водой, когда кислород в баллоне почти закончился. - Ты такой не один, – я слегка отстранилась, чтобы поймать губами его губы. Мысль о еде сразу отошла на второй план. Но, запустив руки под мой мало что скрывающий халат, Рэймонд пересчитал пальцами ребра и взглянул с небольшим укором. - Ты без меня питалась воздухом? - Девушке никогда не вредно немного похудеть, – я сделала невинные глазки. – Тебе же будет проще носить меня на руках. - Девушки иногда делают такие глупости, находя в себе несуществующие недостатки, – он поморщился. – В следующий раз позабочусь о том, чтобы тебе доставляли еду, дважды в день как минимум, пока я в отъезде. А сейчас давай ужинать. - Сначала я хочу тебя, – моя рука спустилась ниже пояса его брюк, поглаживая. – Ты целый месяц был далеко. - А теперь я здесь и никуда не собираюсь. И сначала мы поедим. Ты ведь сама все принесла, – он указал взглядом на суши в коробочках. – И хочешь оставить меня голодным? - Ладно. У нас еще весь вечер впереди, – я со вздохом отошла от него. – Сейчас вернусь. Он кивнул, и я направилась в ванную, чтобы снять и оставить там влажное полотенце, все еще укрывающее мои волосы. Короткие прядки от воды встали дыбом, и сейчас на голове у меня было что-то вроде ежика. Оценив внешний вид как забавный, я решила не расчесываться, пока еще немного не высохну. Да и эффект от сюрприза так должен быть более выразительным. Что ж. Эффект я произвела. Увидев мою новую прическу, Рэймонд остолбенел, выронив тарелку. Повезло что пустую. Он смотрел на меня, и в его взгляде мне на несколько секунд почудилось нечто звериное. Чуть позже он назовет это своим внутренним монстром. А я, вспомнив разговор с маленькой Изабеллой в Бразилии – моим любимым Чудовищем. Еще позднее «монстра» вспомню уже я. И это будет тяжелый для нас момент. Но пока речь не о том. Немая сцена порядочно затянулась. Рэд не «оттаивал» и мне тоже было немного страшно двигаться. Но кто-то должен был. Надо хотя бы собрать осколки посуды. Вздохнув, я подошла ближе, собираясь достать из шкафа сбоку от кухонной раковины щетку для пола и совок. Но Рэймонд остановил меня. Схватил, резко прижимая к себе. Поцеловал так, что перехватило дыхание. И подхватил на руки, унося в сторону спальни. Сдергивая халатик, с риском порвать его, сумел лишь сдавленно прохрипеть: «Ты изменила прическу». И мы выпали из реальности. О еде вспомнили только к обеду следующего дня. Когда моя голова лежала у него на животе, пока я расположилась поперек кровати. А он все никак не мог оставить в покое мои уже высохшие волосы. Гладил, пропускал сквозь пальцы, едва ли не мурлыча от удовольствия. Шептал, что я красивая. Я улыбалась. Потрясающий секс-марафон, в который превратилась немая сцена минувшего вечера, отобрал у меня почти все силы. Поэтому мысль о еде организм воспринял с энтузиазмом и заставил ее озвучить: - Пошли… что сейчас уже? Обедать. Вот. Пошли обедать? - Ты такая красивая, – он как будто не услышал. – Такая красивая Лиззи. Моя такая красивая. Такая моя… - Твоя, – приложив усилие, я повернулась на бок. – Ты хорошо себя чувствуешь? - Я тебя люблю, – вопреки моим опасениям, взгляд Рэда был осмысленным и серьезным. Он ни разу еще не говорил эти три слова. Они подразумевались. Летали между нами в воздухе, читались в поведении. Но не были озвучены. Ему понадобился почти год безраздельного обладания мной и эмоциональный шок, чтобы это сказать. А мне только того и надо было. Говорить первой я боялась. Глупым страхом маленькой девочки «вдруг он не скажет «я тоже»?». - И я люблю тебя, – протянула руку к его ладони и сжала. – Пойдем, поедим? Ты вчера говорил, что голоден, помнишь? - Мы должны рассказать, – в его голосе я различила сдерживаемое волнение. – Твоему отцу. Мы давно должны были рассказать. А теперь просто обязаны. - Он может быть против, – я вздохнула, окончательно выходя из состояния расслабленного удовольствия. – Я все еще помню, как он реагировал на тебя прошлым летом. - Нам не нужно просить разрешения. – Рэймонд покачал головой. – Ты взрослая и можешь выбирать сама. - Но я не хочу ссориться с ним, из-за того что выбрала тебя, – тщательно задвигаемый вглубь подсознания страх, появившийся еще тем чудесным вечером, на яхте в Чесапикском заливе, поднял во мне голову. – Он мой папа. Я люблю вас обоих. - Нам и ссориться с ним не нужно. Мы просто расскажем. – Рэд успокаивающе улыбнулся. – Мы с Сэмом много лет друг друга знаем, милая. Я не хочу любить тебя у него за спиной, как вор. Мы ему расскажем, но любая его реакция не отнимет тебя у меня. Хорошо? - Хорошо, – чтобы снова отогнать страх, я должна была поцеловать Рэда. Получилось нежно-нежно, как порыв теплого ветра. Стало легче. И мы, наконец, покинули спальню, чтобы утолить физический голод. К счастью, суши еще не успели испортиться. Теги: привычки, мелочи, любовь, отношения, решимость, опасения. Введите пароль, чтобы войти на сайт под своим именем. Войти/Отмена.