Связь

— Итак, как вы себя чувствуете? – улыбается Донхэ, сидя на стуле перед койкой и крутя в пальцах стилус. — Ты – мой новый врач? – брови в усмешке приподнимаются. — Если бы вы были на другом этаже, – выдыхает интерн. — Я интересуюсь не как врач. — Тогда, «не врач», дай мне поспать, ещё только начало дня, - отвернувшись и укрывшись одеялом с головой, простонал мужчина. — Вам было мало? Вы чуть меньше суток находитесь здесь. — Я болен, – невнятно мычание под одеялом. — На вас потратили самые дорогие медикаменты, рана почти зажила. Сегодня сможете поехать домой, а вскоре и на работу, – Хэ было неприятно вспоминать, как закончилось прошлое задание по этой «работе», но он старался не произносить лишнего. — Ммм, я останусь здесь и расковыряю швы…, - полицейский поворачивается на бок лицом к Донхэ. — Иди сам работай, а то прохлаждаешься тут. — Я уже со всем справился, - брюнет, закинув ногу на ногу, сидел и составлял план на день в своём планшете. — У меня сегодня короткий день, скоро уйду домой, – юноша поднял глаза, — а вы, если снимите повязку и напоретесь на что-нибудь специально, встретите Новый Год здесь. — Я не праздную этот праздник и мне не важно, где я его встречу. Но насчёт остального – это была шутка. Я хотя бы не делаю вид, что работаю.       Донхэ недовольно хмурится и вновь утыкается в планшет. Пролистывая каталог новогодних подарков, выписывая их в отдельное окошечко для заказов, интерн мысленно подсчитывал, позволяет ли ему зарплата. Из-за обычных заживляющих мазей, отличающихся от тех, что предлагают богатым пациентам, ранение жутко ныло, поэтому руководитель всё-таки решил сжалиться и отпустить Хэ гораздо раньше, чем все остальных. Парню хотелось хорошенько отоспаться, перед этим сделав несколько заказов, чтобы позже ему доставили и готовый стол, и небольшую ёлочку. Желания и сил заниматься украшением дома и готовкой попусту не было. — Тогда удачи вам не помереть здесь от скуки и шума, когда остальная часть больницы будет занята тем, что вы так не любите, – поднявшись и поправив халат, парень вышел из палаты.       Интерн, вернувшись в свой кабинет, аккуратно сложил и убрал свой халат в шкаф, собрал со стола все свои вещи в сумку и, ещё раз осмотрев кабинет на наличие забытых предметов, наконец, вышел. Несколько дней он ещё не вернётся сюда, поэтому, прикрепив к двери, чуть выше ручки, небольшую пластинку с цифрами, ввёл код. Поймав в коридоре Сумин, парень кратко объяснил, в чём дело, и девушка, заметив, как часто хватается её напарник за живот, вытолкала Хэ за главные двери больницы. Парень чуть ли не вылетел за порог, смеясь на то, как в спину льётся поток "теплых" слов: — Чтобы вернулся целым после Нового Года! Увижу хоть одну царапинку – убью! – выкрикивает девушка, прежде чем захлопнуть двери.       Хэ прекращает смеяться, чувствуя, как жгучая боль начинает распространяться по телу. Сегодня нет такой радости от холодного пуха и желания упасть на одну из подушек. Возможно, из-за того, что не зажившая рана даёт о себе знать при каждом движении или из-за того, что с Хёкджэ не будет возможности увидеться. Не было причин просить его встретиться, ведь праздник он не отмечал, а 1 числа, скорее всего, будет жутко занят. Но брюнет всё равно мечется между желанием пригласить мужчину и дать ему выздороветь. Последнее, от мысли, что больнее будет обоим, выигрывало в споре.       Донхэ проходится пешком один квартал, чтобы зайти в магазин с тёплой одеждой. Задумчиво разглядывая каждый аксессуар, коим были завалены полки в углу помещения, он с улыбкой выбирает клетчатый чёрно-красный шарфик с забавной бахромой на кончиках. «Вы так часто мерзните» - неожиданно появляется мысль, от чего парень смущается, ведь в большой степени эта выглядит как забота, чем обычный подарок. Оплачивая покупку, интерн выходит и следует в рядом находящийся магазин электроники. Пробежавшись глазами по стеклянным витринам, он подзывает к себе консультантку, просит показать выбранные наушники, а позже – оформить их. Юноша, положив телефон рядом с отвернутым от него монитором компьютера, ждёт, пока наушники упакуют. Отводя в сторону глаза, он замечает стойку с брелками и долго крутит её, разглядывая, пока не замечает брелок в виде маленькой рыбки синего цвета. «Мой любимый цвет, повезло» - Донхэ вертит его в руках, а затем просит приписать его к наушникам. Кинув упаковку в сумку, Хэ на ходу цепляет подвеску и долго рассматривает со всех сторон планшет (он пользуется им чаще, поэтому часто возникало желание его украсить), оценивая, как подходят друг другу темно-синие цвета. И только проезжающий мимо автобус успешно отвлекает его. Резко выдохнув, парень бежит за ним к остановке.       Успев заскочить в автобус, перед тем как он отъехал, парень мысленно благодарит водителя, приставляя к прикрепленному на стенку его кабинки сенсорному экрану телефон и ожидая, пока подтвердится списание со счёта. Пройдя и сев на свободное место у окна, интерн принялся сразу же распаковывать новую покупку. Да, именно то, чего не хватает сейчас. Встав наушники в уши и подключив их к телефону, Хэ чуть скатывается вниз, чтобы удобнее прижаться затылком к высокой мягкой спинке. Включив негромко музыку, брюнет закрывает глаза, погружаясь в неё.       Спокойная мелодия помогает отвлечься на несколько минут. От крови, которая начала окрашивать белые бинты под несколькими слоями одежды, а мази практически не осталось на коже, чтобы остановить её. От усталости, что не даёт разлепить глаза, чтобы хоть немного взглянуть на кипящую предновогоднюю жизнь за стеклом. От Хёкджэ, за которого парень волновался больше, чем за себя. От перевесившего, наконец, чашу весов глупого желания. Самого глупого... «Приезжайте, пожалуйста…» – просит Хэ, кусая от досады губы, ведь ничего не будет, как он хочет. У него не было настроения встречать новый год без того, чьи чувства постепенно стали становиться его собственными.       Постепенно автобус начинает заполняться людьми, и к Донхэ подсаживается на вид привлекательная особа. Только вот от неё сладкими духами разит настолько, что интерну приходится дышать через раз, а усталость и желание поспать моментально пропадают, когда девушка начинает достаточно громко смеяться и разговаривать по телефону. Напряжение заметно возрастает по всему салону: особа неприятна всем. Продолжается это мучение до тех пор, пока девушка не выходит через какое-то время. Её сменяет взрослый мужчина. В отличие от прошлой соседки, он по ощущениям был приятнее. Донхэ обычно долго не рассматривает садящихся рядом с ним людей. Пару секунд хватало, чтобы понять, что тот или иной человек не будет докучать своим присутствием, а потом он снова утыкался в окно или дремал.       Мимо скользят белые улицы, по которым, оставляя многочисленные следы, куда-то спешат люди с большими и не очень пакетами. Хотя, куда они могут так торопиться, как не домой, к своим семьям? Заметив знакомые дома, интерн убирает телефон с наушниками в карман, натягивает капюшон и, когда автобус останавливается, выскакивает на улицу. В лицо сразу же ударяет холодные морозный ветер. И вновь попав в тепло, только уютнее, нежели в автобусе, юноша расслабляется. Скинув с себя куртку и обувь, Донхэ сонно бредёт до комнаты. Полежать и отдохнуть на кровати не даёт звонок в дверь. «Может, это Хёкджэ?» – подскочив, парень спешит открыть двери с лёгкой улыбкой на лице, которая в ту же минут блекнет. — Ваш заказ прибыл. Я помогу все занести, скажите только куда, - радостно пропев, курьер хлопал глазами, ожидая ответа. — Идёмте, - односложно ответил интерн, приуныв.       Несколько коробочек и толстый свёрток расположились на кухне и в комнате соответственно. Проводив курьера и поблагодарив его за доставку, Донхэ вернулся к кровати. Только теперь было не до сна, когда рука коснулась одежды. Мало того, что рубашку ему одолжили, так теперь и новую придётся покупать. Не каждому хозяину будет приятно знать, что на его одежде побывала чужая кровь. Юноша снял с себя одежду и тяжело выдохнул, а затем прихватил вещи и ушёл в ванную. Вся процедура смены бинтов – не самое приятное зрелище. Интерн не любил её, она пугала, поэтому он сразу же отказался от идеи идти на другое отделение в медицинском университете. Только терапевтическое пришлось по душе и по возможностям. Приняв душ, обработав рану и повязав чистые бинты, парень переоделся в домашние штаны. Гостей, к сожалению, он сегодня уже не ждал и чтобы лишний раз не портить одежду, решил остаться с открытой грудью.       Сон пропал, но зато появилось желание разобрать покупки. В одной коробки уже ожидала еда, тёплая, только-только с кухни, в другой – закуски. «А про шампанское забыл…» - брюнет почесал затылок. В свёртке, до которого он добрался позже, была искусственная ёлка. Возможность украсить её игрушками и мишурой всегда оставалась за заказчиком, как указывалось в описании к товару. — Знаешь, – Хэ поставил ёлку в углу комнаты; трёхкомнатная квартира не имела других мест для дерева, — а тебе и так неплохо. Соответствуешь моему отношению ко всему этому. Так же пусто.       Планы, которые хотелось осуществить в течение свободного от работы дня, постепенно рушились. Может, негативный ответ Ынхёка так повлиял или эта успевшая серьёзно вывести жгучая боль, но Донхэ с каждой минутой всё меньше и меньше хотелось праздновать. Снова улёгшись на кровать, он проспал до самого вечера. И вновь звонок в дверь. «Неужели соседи?» - всё-таки надев на себя растянутую обычную футболку, Хэ переместился от кровати к двери и открыл её с ярым желанием послать всех к чертям. — Однако, - хмыкнул Хёк, оглядев парня с ног до головы.       Мужчина, шмыгнув красным носом, протянул руки вперёд. В одной он держал бутылку, в другой – красиво оформленные маленькие подарочные коробочки, стоящие друг на друге. Интерн сначала с прищуром оглядел замёрзшего Хёка и открытую шею и только потом обратил внимание на протянутые вещи. Отметив, что алкоголь всё-таки появился в доме, причем, вместе с Хёкджэ, юноша мысленно поставил две оставшиеся галочки в списке планов. Кивнув в сторону кухни, брюнет скрылся с глаз в комнате, чтобы оставить подарки там и переодеться. Полицейский снял с себя кожанку, повесил на вешалку рядом с другой курткой, стащил обувь и двинул по коридору к кухне. Сев за стол, мужчина осмотрелся. Со вкусом оформленная кухня: кремового цвета стены и поверхности столов, в меру дорогая коричневая мебель на одной стороне, небольшой обеденный стол посередине и настенный телевизор на другой стене. Множество прибитых тёмных полочек рядом с кухонными тумбочками были обставлены рамочками с фотографиями, различной посудой и стопками журналов о готовке. Днём всё освещается большим окном, которое сейчас было занавешено.       Через несколько минут на кухне появился и сам хозяин. Поставив бутылку на стол, парень начал мельтешить перед глазами, делая чай. Только несколько раз обернувшись, он спросил о предпочтениях. Растрепанные волосы, толстовка с наспех закатанными рукавами с не уложенным капюшоном и тёмные штаны – это было так по-домашнему и легко. Ынхёк усмехался, наблюдая, как Донхэ несколько раз случайно просыпал сахар и чуть не разбил чашку, случайно задев её скатившимся рукавом. Юноша в больнице, которому нужно было держать на себе строгий и уверенный взгляд, и тот, что сейчас нервничая, ставит чашку перед мужчиной, улыбаясь и, наконец, поправляя капюшон – совсем разные. — Так…почему вы решили приехать? – Донхэ уселся со своим напитком напротив. — Я не знаю, – прямо отвечает полицейский, делая глоток. — Захотел – приехал. — А я собирался отметить праздник, так что вы зря приехали. Испортите себе настроение только. — Почему же? Может, я решил его всё-таки отметить? Но твоя компания мне, кажется, не рада, – мужчина старается поймать взгляд карих глаз, но те постоянно уходят, то в сторону, то опускаются в чай. — Я так не говорил, - раздражённо отвечает Хэ, поднимает взгляд и попадает в плен холодных выразительных глаз.       «Не смотрите так…» – умоляет юноша. Опустившись по щеке вниз, он останавливается на губах. Расстояние всего лишь вытянутой руки разделяет его с лицом мужчины. Последний замечает направленный ниже взгляд и прячет ухмылку за глотком чая. Интерн, потеряв контакт с желаемым, очухивается, допивает чай и отходит к тумбам. Поставив кружку, брюнет опирается руками на стол и опускает голову. «Так недвусмысленно пялился» - Хэ жмурится, кусая губы. Неловко. На секунду слышится, как стул отъезжает от стола и мужчина поднимается. «Уходит?» – Донхэ обиженно выдыхает. — Донхэ, что-то не так? – голос с каждым шагом становится ближе. — Тебе плохо?       Хэ резко оборачивается и вновь встречается с взглядом. На этот раз чем-то обеспокоенным. Завертев отрицательно головой, парень молча улыбается, обходит мужчину и забирает вторую кружку со стола. Пока Донхэ занимался посудой, доставал еду из холодильника и открывал бутылку, Хёкджэ рассматривал полки. Пролистал журналы, где очень подробно рассказывали, как приготовить блюдо (некоторые из названий в содержании даже были обведены ручкой). Повертел в руках необычную керамическую посуду. Обратил внимание и на несколько украшенных цветами рамочек, где была, судя по всему, семья интерна, маленького, сидящего на коленях у того или иного родителя. Также имелась фотография, где на фоне безумного радостного подростка был незнакомый полицейскому город. — Это мой родной город, я родился не в Сеуле, - аккуратно забрав из рук рамку, юноша поставил её на место. — Зачем же переехал? – Ынхёк вернулся на место; стол уже был накрыт, а тёмно-красное вино было разлито по бокалам. — Здесь было много свободных мест и, может быть, практика с новыми технологиями интересней, чем с устаревшим оборудованием, - интерн пожал плечами и присоединился. — Которое ты уже сломал? – сложив руки в замок и положив на них подбородок, мужчина с ироничной ухмылкой уставился на парня. — Я не всё ломаю, – пригрозив вилкой, парень надул губы. — Тебе просто не везёт? – Хёкджэ наложил себе еды в тарелку и принялся за неё. — Может быть. Я просто не могу поладить с электроникой. Единственное, что ещё ни разу не сломалось, – это мой планшет. Телефон несколько раз отвозил в ремонт, наушники покупаю через две или три недели. А некоторые приборы на кухне пришлось заменить на менее дорогие или вообще убрать. — На работе тоже самое? — Ну, – Донхэ посмеялся и закрыл рукой лицо, — можно сказать и так. В первый день…я случайно выронил из рук телефон своего руководителя. Экран моментально украсился узорами. — Дай угадаю, ты остался на дежурство? — Если бы. Я чуть не вылетел в первый же день, - закатив глаза и потерев шею, парень вернулся к еде. — Было бы смешно, если бы он меня выкинул. Но до сих пор грозится это сделать, ведь количество вещей, пострадавших от меня, по его словами, растёт чуть ли не каждый день. — Ему стоит подумать о кабинете, обитом подушками, – хмыкнул мужчина.       Хэ рассмеялся, представив, что, скорее всего, так скоро и будет. Нужно всего лишь подать идею руководителю. Ужин в дальнейшем прошёл в приятной тишине и царившем вокруг спокойствие. Хёкджэ духовно отдыхал в компании раскрепощённого парня, который помог забыть о работе своим рассказом. Донхэ перестал ощущать усталость и жжение в области живота, будто общение помогало ему исцеляться.       Когда же до начала нового дня и года начали оставаться считанные минуты, интерн протянул бокал вперёд. Его глаза светились счастьем, да и весь он излучал какое-то необъяснимое тепло. Мужчине было приятно от осознания того, что это из-за него и ему. Только сейчас, только в эти часы. Ему и никому больше. — Знаете, я очень рад, что вы всё-таки решили примкнуть к празднованию, – Донхэ мялся, стараясь подобрать слова. — Выбирая между встречей праздника среди вашего персонала и в одиночестве дома, я решился на третий вариант: провести вечер с кем-то ещё. Интересно, что, не раздумывая, я поехал сюда, – вертя бокал в руках и разглядывая на свету вино, задумчиво произнёс Хёкджэ. — Наверно, ваш приезд в любом случае должен был быть, – прошептал Хэ, закрыв глаза ладонью. — Хм, может быть, – мужчина протянул руку вперёд и замер под звон стекла, услышав слова: — И, наверно, я влюбился…       Парень прятал свои глаза за рукой, не решаясь посмотреть вперёд. Рука, сжимавшая бокал, дрожала. Ынхёк сидел на месте, затаив дыхание. Он был уверен: ему не послышалось. Внезапно одолела сухость. Выпив бокал очень крепкого вина, Хёк наливает ещё один, осушает его и только затем ставит в сторону. Запустив руку в волосы, он метался взглядом то по кухне, то по не шелохнувшемуся Донхэ, который явно ожидал либо ответа, либо каких-то действий, не зависимо от того, положительными они будут или нет. Интерн, не дожидаясь, пока мужчина произнёс хоть что-нибудь, оставляет не тронутый бокал. Посмотрев на стоящие позади него часы, он хрипло произносит: — Полночь. Вам стоит поехать домой, – опустив голову и спрятав за волосами своё лицо, парень собрал приборы со стола и перенёс их на тумбочку. — Проводишь? – мужчина поднимается с места, смотря куда-то в сторону; смена темы окончательно завела в тупик.       Интерн кивает, пропускает Ынхёка в коридор и идёт следом. Потускневшим взглядом, без интереса рассматривая противоположную стену, парень ждёт, пока мужчина оденется. Неожиданно Хэ просит подождать минуту, уходит в комнату и возвращается с шарфом. Подойдя ближе, он несколько раз не туго обвивает шею Хёкджэ, поправляет шарф, пряча уязвимые для холода участки кожи, но остаётся стоять на месте, почти вплотную. — Можете заболеть, если будут так ходить зимой, – поясняет подарок. — Спасибо.       Хёк следит за тем, как голова парня вновь опускается, а пальцы начинают теребить край толстовки. Хэ жутко нервничал и не решался сказать или сделать что-либо ещё. Решив, что не стоит задерживать своего гостя, он поднимает голову и раскрывает рот в немом вопросе. Ему не дают возможность спросить: в губы жадно впиваются. Отпустив ткань и подняв руку выше, парень зарывается пальцами в жесткие волосы. С кухни приглушенно слышатся хлопки салютов, но Хёкжэ не обращает на них внимания, крепче прижимая к себе Донхэ. «Тогда, я тоже…» – отвечает Ынхёк на слова, прозвучавшие под удар бокалов.       Алкоголь постепенно начинает действовать. Мужчина резко прижимает парня к стене, отрывисто дыша на губы и заглядывая помутневшим взглядом в лицо. Он спускается по шее вниз, проводя по ней носом и вдыхая запах, и оставляет несколько ярко-красных отметин. Руки скользят по бокам, затем крепко прижимают к втиснутому между ног колену. Короткий стон срывается с губ Донхэ и он вцепляется пальцами в кожаную крутку на плечах, откидывая голову назад. Оттягивая ворот толстовки, Хёкджэ продолжает спускаться с укусами и поцелуями ниже, к ключицам, и потирает коленом пах, крепко держа на месте одной рукой. — Подождите, – брюнет упирается руками в грудь мужчины, заставляя его остановиться и посмотреть на него. — Не…не сейчас...       Интерн напуган. Он был бы гораздо спокойнее, обойдясь всё это поцелуем. Донхэ был не готов к такому повороту событий. Кое-как отпихнув от себя мужчину, он ушёл и вернулся с телефоном, в который диктовал свой адрес. Ынхёк, облокотившись на стенку, пьяно смотрел в его сторону. Когда парень отключился, он убрал телефон и захваченные с комнаты ключи в карман куртки, которую уже успел накинуть на себя. — Я вызвал такси, – прохрипел интерн и обулся. — Идёмте, я посажу, – безапелляционно выдаёт он, прежде чем вытолкнуть мужчину за дверь.       Полицейский не сопротивляется и послушно следует за Хэ. Последний же мысленно ругался: он успел возбудиться. Только вот ему никак не хотелось спать с тем, кто, скорее всего, вообще не понимал, что делает. Вдохнув глубоко освежающий прохладный воздух, Донхэ успокаивается. Когда же подъезжает машина, он диктует свой номер счёта и просит отвезти своего друга, который почти внятно объясняет адрес, прежде чем откинуться на сиденье. Водитель кивает и уезжает, а брюнет возвращается домой, чтоб спастись от холода.       Вернувшись в квартиру, Донхэ раздевается и заходит в комнату, где видит оставленные на кровати подарки. Стащив с себя толстовку и сев на край, парень принялся разворачивать их. В одной коробочке была небольшая баночка с жевательным мармеладом в виде зверушек. В другой оказался стеклянный шар с домиком внутри. Интерн улёгся на кровати, накрылся одеялом, и, встряхнув шарик, поставил его на свободную половину. Искусственный маленький снег медленно посыпал крышу домика и снеговика рядом. Хэ улыбался, наблюдая за этим. Когда же снег перестал опадать, парень уткнулся в подушку лицом, спрятавшись от всего мира. — Я так счастлив…

***

      Полицейский сначала долго смотрел в окно и мелькавшие в нём огоньки, а потом просто закрыл уставшие от всего этого глаза. На самом деле, хоть он и теоретически был пьян, но за свои действия отвечал. Или почти понимал, что делает. Впервые желание обладать кем-то и быть с кем-то взяло вверх. Но, с другой стороны, как же тяжело это принять в своей голове. Тело хочет одного, но мозг до сих пор отрицает правильность. Это так похоже на сумасшествие. Не то, что он влюбился в парня. А в то, насколько тяжелому ему теперь приходится без него, как тяжело видеть, как тускнеет лицо, дарившее лучезарную улыбку. Странно, но её значение стало выше, чем забота об ориентации и возможных последствиях. Мужчина проводит руками по лицу, «смывая» с себя усталость, когда машина останавливается у дома. — Можно поменять номер?       Водитель кивает. Хёкджэ приподнимается, чтобы дотянуться до сенсорного экрана. Убирая счёт Донхэ и заменяя его на свой, полицейский благодарит таксиста и выходит из машины. Утомлённый таким насыщенным днём, мужчина бережно снимает с себя подарок, кладя его на тумбочку в коридоре, сбрасывает куртку и обувь, а затем идёт в спальню, чтобы спиной упасть на кровать. Уставившись в потолок, Ынхёк тихо смеётся. — Надо же… – рука сжимает рубашку на груди, ощущая, как бешено бьется сердце.