***
— Пойдём, тебе нужно позавтракать, — протягивая руку, сказала Виктория, указывая в сторону кухни. Заметив недовольный взгляд эстонки, девушка повторила вновь. — Пойдём, пойдём. Я не люблю, когда мне отказывают. — Но ты вовсе не обязана готовить здесь, — попыталась улыбнуться Мэрилин, но получилось, что-то вроде неприятной ухмылки. — Я вполне могу обойтись кофе. Я редко завтракать потому, что я не очень хорошо готовлю. Вика возмущённо посмотрела на девушку. "Нет, у этой эстонки всё с головой в порядке? Мало того, что она не завтракает, так ещё и кофе на голодный желудок?!" — гневные мысли наполнили голову девушки, но произнести вслух она не решилась, пожалев и без того печальную Мэрилин. — Никакого кофе! Я сейчас сделаю сладкий чёрный чай, и тебе станет лучше, — заботливо произнесла Виктория, повторно подавая руку. — Ты идти сама сможешь? — Думаю, да, — неуверенно ответила Керро, вставая с кровати и ощущая лёгкое головокружение. Никак не отреагировав на помощь подруги, девушка пошла на кухню. Раздражительно одёрнув руку, Виктория последовала за ней, мысленно ругая непокорную эстонку. "Вот уж упрямая! Видно же, что еле идёт — нет, как же это мы помощь примем! Умирать будет, а слова не скажет. Кому нужен этот сильный характер?" Мэрилин уже стояла за плитой и пыталась приготовить яичницу. Игнорируя присутствие Райдос, она сохраняла спокойствие и всем своим видом пыталась доказать, что у неё всё прекрасно. Провальный номер. — Садись, я сама всё сделаю, — громко и уверенно, даже с небольшой раздражительностью. Выхватывая лопатку из рук ведьмы, Виктория занимает место у плиты. — Я сама могу, — пытается возразить возмущённая эстонка, но её лишают права голоса. — Садись, я сказала, — перешла на крик Вика, указав на ближайший стул. Керро покорно села, подперев подбородок рукой. Спустя несколько минут молчания стало тяжело от нависшей тишины. Неприятные и страшные мысли посещали голову Мэрилин, но думать об этом она не желала. — Вик, расскажи мне про твою дочка, — попросила эстонка, слегка улыбнувшись. Викторию это немало удивило, что заставило её обернуться и взглянуть на подругу. — Ну, расскажи про Санкт-Петербург, про себя. — Я слегка удивлена, что ты этим интересуешься, но мне приятно, — ответила Райдос, и кончики её губ слегка приподнялись, образовав милую улыбку. — Мою дочь зовут Варвара, и она осталась в Питере вместе с мужем... Неожиданный звонок в дверь прервал диалог девушек. Сердце Мэрилин ёкнуло, заставив тело покрыться мурашками. Неужели пришёл? Девушка ощущала бешеное сердцебиение, отчего ей стало страшно. Заметив, что подруга изменилась в лице, Виктория поставила перед ней чашку чёрного чая и поспешила к двери. — Пей, я сама открою, — приказала девушка, и эстонка, повиновавшись, сделала несколько глотков. Она ощутила как горячий чай породил тепло, от которого Мэрилин явно стало лучше. Всё же, как ей повезло, что в её жизни появилась Вика. — Проходи, она на кухне, — из коридора доносился голос девушки, и уже через несколько секунд перед Керро стоял Саша. Растрёпанные волосы, рубашка, застёгнутая не на все пуговицы, взволнованный взгляд — всё выдавало Александра в этот момент, и эстонка с горечью убеждалась в своих подозрениях. Молчание. Долгое, бесконечное. Глаза в глаза, душа в душу. Всё понятно, без лишних слов. — Мэри, я, — прервал тишину Шепс, и этот родной бархатистый голос вызвал так много боли, что Керро едва могла себя контролировать. — Я всё знаю, Саш, — почти шёпотом. Слеза, медленно катившаяся из её прекрасных чистых глаз, разрывала сердце парня. Ещё больнее осознавать, что причина её страданий — он сам. — Нам надо расстаться. Слова как иголки. Бедная Мэрилин — она бледная, опустошённая. Кажется, держится из последних сил, чтобы не зарыдать. Держится. Она сильная. Она всегда была такой. Его Мэрилин. — Мэри, прошу, — пытается хоть как-нибудь оправдаться, но девушка перебивает, лишая возможности объясниться. — Саш, я умоляю, не говори ничего, — уже громче и увереннее говорит Керро, отмахиваясь руками и скрывая заплаканные глаза. — Пожалей меня, прошу. Если ты ещё чуть-чуть меня любить, то уйди, пожалуйста. Уйди. Говорит на последнем дыхании. Силы закончились. Снова тяжело дышать, снова больно. — Тебе, правда, стоит уйти. Не трогай её в таком состоянии, — шепчет Виктория, указывая в сторону выхода. Когда Александр смотрит Райдос прямо в глаза, чтобы молча сказать, что переживает за состояние любимой девушки, Виктория всё понимает. Она абсолютно безмолвно — лишь губами — говорит, что обязательно позвонит, и Шепс облегчённо кивает. Тишина. Александр ещё не знает, что сильно ошибся, что не скрылся за входной дверью минуту назад. Это подтверждает неожиданное уведомление об смс. Мэрилин поднимает голову и открывает заплаканные глаза, устремляя взгляд на Сашу. — Покажи, — чуть слышно шепчет она, но не заметив реакции парня, повторяет настойчивее. — Покажи. Если ты быть уверен, тебе нечего боятся. Шепс молча передаёт телефон в руки девушки, касаясь пальцами её нежной кожи. Керро вырывает мобильный из рук и открывает сообщение. Черт, русский. — Вик, прочитай мне, — просит девушка, протягивая телефон Райдос. Та, увидев злополучный текст, глубоко вздыхает и надеется отговорить подругу от этой затеи. — Мэри, может, — неуверенно говорит Виктория, чем, конечно, выдаёт неприятное содержимое этого сообщения. — Читай, я сказала, — раздражённо кричит Мэрилин. В голосе боль и страх, который не мог не заметить Александр Шепс. — " Ты чего так быстро сбежал? Я бы хотела, чтобы ты оценил мои кулинарные способности. Жду тебя вечером. Спасибо за ночь. Анастасия" — закончила читать Вика и, обеспокоенная здоровьем подруги, полезла в аптечку за какими-то лекарствами. — Анастасия? — не желая верить в происходящее, переспросила Мэрилин. — Ты переспал с моей лучшей подругой? Да, как ты посмел придти сюда после этого? А Настя... Пожалуйста, уходи. Райдос, протягивая стакан воды и таблетку, посмотрела на Шепса и судорожно замахала руками, указывая в сторону выхода. Сопротивляться Александр не стал. Как только захлопнулась входная дверь, Мэрилин больше не сдерживала слёзы, и обхватив голову руками, зарыдала.Глава 2. "Слова как иголки"
5 ноября 2015 г. в 15:02
Увидев рядом с собой не свою любимую девушку, Александр вскакивает с кровати и хватается за голову, пытаясь выразить всю ненависть и безысходность на растрёпанных волосах.
Не сон. Чёрт. Это не сон.
Он изменил. Изменил своей единственной и неповторимой. Той, которая всегда верила ему и никогда не давала повода для ревности. Она бы никогда не поступила так. Его Мэрилин.
А он подлец, последний эгоист. Вчера вечером, когда его девушка неважно себя чувствовала, он всё равно пошёл вместе со всеми в бар праздновать начало шестнадцатого сезона. А Мэри отпустила. Потому, что верила.
Подвёл. Предал. Изменил.
Да ещё с кем. Господи, да ещё с кем! Александр узнал эту русую девушку, которая мирно спала у него под боком. Отвратительно. Омерзительно.
Его размышления прервало уведомление об смс. В спешке отыскав телефон в кармане брюк, парень прочитал гневное сообщение от Виктории, которое породило новый поток ненависти и злости на самого себя. Ниже еще несколько уведомлений о пропущенных звонках. Мэрилин. Она звонила в час ночи, и в два, и в четыре, и несколько раз утром.
"Где тебя черти носят? Подумай, хотя бы, о Мэри — у неё послезавтра "Багажник", а она никакая..."
Пробежав глазами текст, Саша бросил взгляд на часы. Идиот! Без четверти одиннадцать. Он должен был приехать час назад. Как теперь объяснить, почему он не ночевал в их квартире да ещё и не приехал вовремя?
Неожиданно кровать заскрипела. Только не это. Пожалуйста, спи. Сонная девушка, открыв глаза всего лишь на секунду, перевернулась на другой бок и продолжила спать.
Шепс выдохнул. Быстро отыскав рубашку и штаны, парень мгновенно оделся и, схватив сумку, выбежал из квартиры, не желая никогда сюда возвращаться.
Выйдя на улицу, Александр ощутил приятный свежий воздух и почувствовал себя значительно лучше. Видимо, выпил он вчера не мало. "Ещё бы! Стал бы я в трезвом состоянии ложится в постель к первой встречной. Идиот," — укорял себя парень, усаживаясь за водительское сидение.
Главное, чтобы его не остановили — только с полицейскими ему проблем не хватало. Нажав на педаль, Шепс глубоко вздохнул и помчался по пустеющим улицам.
К своей любимой, которую он так паршиво предал, но которую так сильно и горячо любил. Важный вопрос, пульсирующий в его голове: Что теперь сказать Мэрилин? Правду, или солгать? Но, чёрт, как же он ненавидел врать.
Сказать сейчас — ранить в самое сердце, до глубины души. Он не хочет видеть её слёзы — хрустальные и хрупкие как их счастье, которое по его вине разлетится на тысячи осколков.
Нет, он не осмелиться сказать сегодня — первое испытание "Битвы" уже скоро. Он не может дважды её подвести.
Сказать позже — значит, принести ещё больше боли. Значит, врать всё это время, медленно, но верно разрушать их отношения. Их любовь.
Так легко запутаться. Так легко принять неправильное решение, за которое поплатишься счастьем. И не только своим. Что делать — Александр не понимал.
Но он даже и не догадывался, что ему не придётся ничего говорить потому, что Мэрилин всё знала сама.