Сверхъестественные материалы

       — Видели ли кого-то? — удивилась Элизабет, когда ее перехватил на полпути к месту преступления Альфред — просто подъехал к ее машине на остановке светофора, ловко лавируя велосипедом между автомобилей. — Этим занимаются другие, они хороши. Или ты думаешь… — она лукаво улыбнулась, но в глазах мелькнуло беспокойство: консультант позволяет себе слишком много? Из-за своих блестящих успехов решил, что он умнее всего Бюро, вместе взятого?        — Нет-нет, просто у меня из головы не идет — как могли подстрелить самого босса! — заглядывающий в окно автомобиля Альфред был серьезен, как редко бывал. — Серьезно, ты можешь… скопировать там… или как. Или хотя бы скажи, где они, а я уж сам как-нибудь… договорюсь.        — Ну так чего сам не сходишь? Или с Артуром?        — Боюсь начальства, — пожал плечами Альфред, словно ему стало зябко жарким летним днем.        — Иди к криминалистам, но не знаю, примут ли твою помощь, — поведение Альфреда казалось несколько странным, но, в конце концов, после его «методов» — неудивительно, что он побаивается нового начальства, рассудила Элизабет, провожая взглядом удаляющуюся спину консультанта, мелькающую между прохожими.       Получить записи удалось: пока эксперт, заведовавший этим, вышел, Альфред поспешно заснял на всё тот же айфон записи с камер. Качать он не стал: вдруг там стоит программа, распознающая несанкционированное скачивание? Оставалось лишь надеяться, что, пока он находится в здании, он никому не понадобится. Тем более что познакомиться с новым руководством не получилось: сегодняшнее обязательное собрание он пропустил. Попадаться на чужие глаза не хотелось. А еще он не понимал, откуда такое упертое нежелание заводить такое важное для него знакомство. Не было бы логичней наладить хорошие отношения с тем или той, у кого в руках твоя работа, а в перспективе и свобода, и жизнь?       «Наверняка Арти пропесочит меня этим как следует», — избегая людей, он выскользнул из здания и отбежал на приличное расстояние, лишь после чего сумел выдохнуть. Пора домой — проверять то, что заснял.       «Ита-ак… — усевшись на диван и даже не скидывая с ног кроссовки, Альфред откинул крышку ноутбука, подождал, пока операционная система загрузится, и вставил провод от айфона в разъем. — Понеслась!».       Видеозаписи перекачивались мучительно долго — так, по крайней мере, казалось Альфреду. Он жадно впился глазами в полоску закачки, мысленно ругая ее последними словами — перенятыми у Артура в минуты его особой ярости. Однако машине было всё равно на раздражение и нетерпение хозяина — она делала свою работу так, как считала нужным.       Наконец видео перенесено на компьютер. Альфред почти дрожит от нетерпения и страха: вдруг Торис там не будет? Пресекая дальнейшее бессмысленное волнение — ведь что там есть, то уже есть, и ничего не изменить — он нажимает на «Пуск» для первой записи.       Парковка возле штаба. Идеально выровненные по линиям мест автомобили, как под линеечку — ну, или как в каких-нибудь фильмах о шпионах и суперагентах. Люди то и дело шныряют туда и обратно, забирая машины либо оставляя их и уходя пешком. Мелькнула золотистая взъерошенная макушка (Артур провожал кого-то к машине), и Альфред не удержался от улыбки — внутренней, ибо мышцы на лице словно одеревенели от волнения. А вот кто-то не в костюме. Запись с айфоне, сделанная впопыхах, была не самого лучшего качества, но Альфред заметил в руках человека — невысокого, в форме обслуживающего персонала на пухлом теле — ведро и швабру. Уборщик? Или уборщица? С ракурса камеры сложно было рассмотреть. По крайней мере, с ракурса этой камеры. «Ладно, посмотрим, что он или она делать будет. Похоже, у меня уже полная паранойя, — с этими мыслями Альфред продолжил просмотр. Ничего криминального: уборка пола… и вот он (Альфред уже убедился, что это средних лет мужчина) уже что-то делает возле автомобиля, закрепленного за Артуром. Что именно — понять невозможно из-за ракурса. После чего уборщик еще немного побродил и не торопясь пошел прочь.       Альфред запустил другое видео — отсюда же, но с другого ракурса, захватывавшего как раз часть машины Артура. Уборщик возился с полом возле кузова. Что он делал — непонятно. Однако следующим человеком, подошедшим к машине, был только Артур, забравший ее в поездку, едва не ставшую роковой для него.       «Агент Пентагона? Другой? Да нет, я этого уборщика мельком видел уже… — Альфред вырезал из видеозаписи лицо мужчины и вогнал в уже знакомую программу. — Сперва «очистим» изображение, а затем сопоставим с лицом агента Торис. Есть ли совпадение? Похожи ли?».       Линейка закачки медленно ползла по делениям, сетка мерцала на обоих изображениях лиц. Альфред жалел, что, может быть, качество будет не очень — всё-таки айфон не профессиональная камера — но, с другой стороны, у него вполне себе неплохое разрешение. Но не будет ли погрешности?       Наконец мелькнула циферка «100%»…       «Схожесть восемьдесят процентов? Вау!» — Альфред не верил своей удаче. Да, лишенное тонн грима, будучи даже смазанным из-за качества и погрешностей, лицо девушки было вполне узнаваемо. А ведь с виду, без использования компьютера, ни за что не скажешь, что слегка одутловатый дядечка средних лет и миловидная молодая женщина — это один и тот же человек.       Однако поверят ли ему, если он придет с этими доказательствами? И доказательствами… чего? Мало ли людей со схожими чертами лица. А на видео и не видно, с какой целью возился «уборщик» возле автомобиля Артура — тем более что его наверняка уже проверили. Наверное, и не нашли на него ничего, раз отпустили. Или нашли, и это он, Альфред, не в курсе? Хотя Артур уже бы поделился новостями.       Альфред выпрямился, откидываясь на спинку дивана. Нервная напряженная дрожь в руках потихоньку спадала, однако на душе легче не стало. Надо бы еще проверить запись с места подстрела Байльшмидта… но хватит ли сил? Он ощущал себя совершенно выпотрошенным — как физически, так и душевно. Навалилась полная апатия и снова — желание забиться куда подальше и не вылезать оттуда, пока всё само собой не разрешится.       Но ведь кто еще будет спасать его, кроме него самого?       Тем более что вина целиком и полностью лежит на нем.       Альфред физически чувствовал отвращение к оставшимся видео, однако пересилил себя и запустил запись покушения на жизнь начальника отдела.       Окончив просмотр, Альфред отставил ноутбук, снял очки и протер глаза. Под веками пульсировала кровь, отдаваясь мягкими ударами в голову. На них — ничего подозрительного. Почему-то он и не сомневался в таких результатах. Однако и полученное — тоже хоть что-то. Но к кому теперь обратиться? Артур вряд ли чем-то поможет или подскажет — уж не в обиду ему, но он «мелкая сошка». При всем своем восхищении агентом Кёрклендом Альфред прекрасно понимал, что он не связан с политикой и в данной ситуации почти бессилен. Тут нужны связи повыше.       «Наверное, всё-таки стоит заглянуть «на огонек» к боссу», — с этими мыслями Альфред пошел к шкафу — искать там чехол от ноутбука. А заодно прикидывая, где можно купить цветы для раненого. … — Добрый день, сэр.       Лежащий на больничной койке и подключенный к аппаратам Байльшмидт поднял голову, отвлекаясь от чтения.        — Джонс? Вот уж неожиданно, — пробасил он, слегка улыбаясь — на самом деле было приятно видеть его. — Почему не работаете?       Напускная строгость не обманула Альфреда:        — Для меня ничего нет, я никому не нужен, — улыбаясь в ответ, он прошел в палату, одной рукой прижимая к груди пышный букет, другой — сжимая ремень от чехла. — Решил, что продукты приносить не стоит — вдруг у Вас аллергия, а я не в курсе?        — Спасибо, — подождав, пока парень положит цветы на прикроватный столик и сядет напротив него, мужчина отложил книгу. — Как у Вас там дела?        — У меня всё… ну, не совсем… — ужасное нежелание признаваться во всех своих грехах навалилось жирной жабой. Перед глазами пролетел весь год усиленной работы на благо людей, его искренние и не бесполезные попытки помочь всем, кому мог. Вполне, как он считал, заслуженное уважение коллег. Выстраданная дружба. Всё то, что делало его жизнь особенной в его глазах. Осмысленной. Целый год веры в то, что живет он не зря. И терять всё это…       Однако выбора не было. Пусть тем из руководства, кто обо всём узнает первым, будет Людвиг Байльшмидт. По крайней мере, на его помощь можно рассчитывать… Альфред хотел в эту помощь верить.        — О, Вы тоже читаете Хабермаса? — взгляд скользнул по обложке книги. Нелепая попытка оттянуть неизбежное. В конце концов, он сам именно для этого и пришел.        — Мне кажется, Вы сюда не для того, чтобы книжки обсуждать, пришли, Джонс, — многоопытную проницательность опытного агента было сложно обмануть отчаянным маневром. — Вы что-то натворили, и теперь даже агент Кёркленд не может Вам помочь?        — Н-ну, не то, чтобы натворил… — под пристальным взглядом светлых, как льдинки, и столь же острых и холодных глаз Альфред поёрзал на стуле, чувствуя себя описавшимся щеночком. — Вернее, натворил, но это было давно… я тогда не понимал, что делаю… а теперь это выплыло… и, короче, мне капец, сэр.       Байльшмидт чуть подался вперед:        — Это как-то связано…        — С Пентагоном, — выдохнул Альфред, поднимая затравленный взгляд: не было смысла скрывать истинные эмоции. — Я… — он перешел на шепот, — восемь лет назад я взломал их систему и влез в компьютеры. Правда, я ничего не делал, даже не смотрел… — поспешно затараторил он, видя, как белесые брови сдвигаются в осуждении, а губы сжимаются в тонкую ниточку. Такой Байльшмидт не сулил ничего хорошего — по правде говоря, Альфред еще никогда не видел его таким злым. И не завидовал сам себе. — Я стер все коды и забыл — клянусь, я ничего не делал там, даже ничего не понял.        — Зачем? — процедил глава отдела, явно едва сдерживаясь, чтобы не наорать на него.       «Ну, щас вообще капец будет». — Просто так. На спор. Я соврал другу, что будто бы не взломал… так что об этом больше никто не знает. Кроме Вас… и агента Кёркленда. — Альфред вжал голову в плечи, ожидая грозы. Глупо было бы надеяться, что она минует его.       Байльшмидт выпрямился, глубоко вздохнул, провел ладонями по лицу:        — И чего Вы от меня ожидаете?        — Понимаете, после того, как Вас подстрелили… нет-нет, сэр, выслушайте меня! — видя, что Байльшмидт собирается перебивать, Альфред выставил ладонь вперед. — Началось всё с пари, обычного детского пари. Мой школьный друг взял меня на «слабо», сказав, что раз я такой умный, то смогу и базу Минобороны взломать. Ну, а Вы сами понимаете… Я был ребенком, хоть и умным. Вот и сделал это. Правда, потом до меня дошло, что это не есть хорошо, и я решил соврать, что не смог. Да, потом меня друзья подкалывали — а учтите, что они были старше меня, шуточки могли вылиться в нечто более жестокое. История забылась, ничто не выплыло… а несколько дней назад мы с Арти просто гуляли и наткнулись на одно необычное заведение на Конститьюшен Авеню…       По мере рассказа Байльшмидт успокаивался — по крайней мере, так казалось Альфреду. Гнев отступил на второй план, когда начальник отдела узнавал детали. Правда, методы подчиненного снова расстроили его.        — И почему Вы сразу ко мне не обратились? — спросил он, когда Альфред завершил признание и подкрепил его видеодоказательствами. — Теперь же Вы напортачили: взяли без спросу записи, пользовались сомнительными методами расследования… Это не будет Вас красить… скажу честно, — Байльшмидт вздохнул и посмотрел прямо в глаза юноши: -…в суде.       Надежды о том, что он не услышит рокового слова «суд», обрушились со скрипучим болезненным треском дряхлого здания. Одно дело — пугать самого себя судом и тем самым подстегивая стремление работать, а другое — слышать о предстоящем разбирательстве официального уровня от кого-то другого. В ушах словно стоял звук чего-то, что надломилось внутри, но Альфред усилием воли… нет, не переборол — отложил «на потом». Пострадать и поплакаться на плече Арти о собственной судьбе, им же и загубленной, он сможет позже. А пока что…        — Я понимаю, что мои доказательства так себе, но нельзя ли попробовать поднять всё это в отношении агента Торис на официальном уровне? Ну, хотя бы проверить, где она была во время травмы Мэтта, Вашей операции и поездки агента Кёркленда? Независимо, без привлечения кого-либо из Пентагона. Я понимаю также, что оснований как бы для этого нет, но всё же…        — Вы сами ответили на свой вопрос, — судя по лицу Байльшмидта, он уже мысленно составлял оправдательную речь для нерадивого подчиненного.        — Сэр, Вы же понимаете, что, если этим никто не займется, займусь я?        — Это угроза? — поднял брови Байльшмидт. Серьезность тона мальчишки ясно говорила о том, что он не остановится. Подталкиваемый отчаянием в духе «пропадать так пропадать», он наделать может таких дел, что упечет сам себя за решетку на весь остаток жизни. А ведь жаль парнишку — молод еще и так талантлив. Он может сделать много хорошего — Байльшмидт сам видел это — а может и навредить. Причем лишь себе, а если случайно зацепит и других, невинных? Тому же Кёркленду может попасть вплоть до полного отстранения от службы в правоохранительных органах за недосмотр… а если решат, что он помогал ему? Тогда Байльшмидт потеряет сразу двоих — а ведь в той или иной степени он был привязан ко всем.        — А Вы предложите мне ждать, пока еще кто-нибудь из моих близких не пострадает? Мама, папа? А? — выгнул бровь Альфред. Как ни странно, ему внезапно стало спокойно. Он чувствовал, что теперь, сбросив груз молчания, он действительно готов на всё, чтобы прекратить эту нечестную игру. — Друзья, никак не связанные с работой?        — Я… верю Вам, — ложь, которая была не совсем ложью. Байльшмидт прекрасно помнил случай с Кёрклендом на прошлое Рождество. Однако нельзя сравнивать возможности обычного гражданского и кого-то из правительства. Даже если Джонс и прав, и кто-то действительно столь странным образом пытается добраться до истины и заставить его придти с повинной, доказать это будет очень сложно. Учитывая, что ФБР — это подчиненное Минобороны подразделение. — Я подумаю, что с этим можно сделать.       Альфред знал: Байльшмидт подумает. Действительно, подумает. Однако он уловил сомнение и фальшь в его словах. И решил довольствоваться малым: в конце концов, не «послал» и не отмахнулся, а уж что он там придумает… Видимо, стоит продумывать запасной план.        — Еще раз говорю, Джонс, — не увлекайтесь.        — Я знаю, сэр. Скорейшего выздоровления! … — Теперь и Байльшмидт знает, — вынес вердикт Артур, приехавший вечером для моральной поддержки напарника. — И что теперь? Чего ты ожидаешь?        — Это «наезд»? — прищурился Альфред и закинул обе ноги на диван, поджимая их под себя. Словно пытался спрятаться в ракушку, заметил мысленно Артур. — Посмотрим. В любом случае, на прием к временному начальству надо сходить — прощупать, что за величина. И если она в курсе — а к этому есть шанс — то будет ждать моего признания. — Поёрзав на месте, юноша повернулся и, вытянувшись, закинул ноги на журнальный столик. Ясно, уверенность в торжествующей справедливости побеждает страх, решил Артур, жалея друга. Он-то не сомневался в плохом исходе и последующих годах посещений гениального, но так сглупившего юнца в какой-нибудь уже печальной знакомой тюрьме типа Рикерс. Да, это было в детстве, ну так что? Теперь он уже совершеннолетний, а значит, способный отвечать за свои поступки. Плюс ко всему, карающая длань падет и на его родителей, не уследивших за дитем.        — А потом?        — А потом — суп с котом, — усмехнулся одной русской поговоркой Альфред. Заметив непонимание Артура, пояснил: — Разберусь на месте.        — И, так понимаю, не расскажешь?        — Не-а, — с упрямой детской улыбкой покачал головой Альфред. — Подойдешь завтра со мной? О, кстати, — лицо прояснилось гениальной мыслью, — может, наконец стоит познакомиться с новым начальством лично? … Альфред неуверенно глянул на Артура: всё-таки, пропустив общее собрание, он поступил не очень красиво. Более того — крайне неуважительно по отношению к начальству, пусть и временному. И то, что новая глава — женщина, вовсе не гарантировало попустительства. Зная Рэй, даже гарантировало жесткость.       Артур слегка пихнул напарника локтем в бок: мол, иди. Альфред неуверенно постучал и, услышав приглушенное дверью «Войдите», потянул за ручку.       Невысокая женщина с темными волосами до плеч и ястребиным взором пригвоздила Альфреда к месту. Вроде бы у него и был уже опыт таких взглядов — и с самим Байльшмидтом, и почти ежедневно с Артуром — но чувство вины и стыда усиливали эффект.        — Простите, что не пришел вовремя, мэм. — Поймав еще более посуровевший взгляд, Альфред добавил на всякий случай: — Агент Рэй.        — Учтите, мистер Джонс, я не допущу того попустительства, которое Вам позволяет агент Байльшмидт, — под ее строгим взглядом руки зачесались поправить галстук, да и вообще осмотреть себя в зеркале — вдруг он испачкался в чем-то или помялся? — Пока в Вас нет необходимости, Вы можете заниматься Вашей повседневной жизнью, учебой или чем-то еще. Не нужно бессмысленно околачиваться внутри штаба.       «А то это выглядит подозрительно», — завершил мысленно фразу Альфред.        — Если Вам есть что сказать, то говорите сразу.       «Она знает!» — Нет, мэм, мне нечего сказать, кроме… — Альфред выдержал паузу, ловя блеснувший на миг огонек в глазах Рэй, — «Извините за неявку».       По лицу агентессы скользнуло разочарование — едва заметное, но для Альфреда это не было тайной. Откланявшись, он выскочил из офиса к ожидающему Артуру. Вместо слов на поднятые в вопросительном жесте брови он одними губами произнес «Она знает» и убежал прочь — из штаба. Немного подумать. И кое-что сделать.       «Итак… — ноутбук снова открыт, в одной руке — гамбургер, другая лежит на клавиатуре. — Как я уже говорил, тот, ради кого Торис делает всё это, очень дорог ей либо же имеет на нее серьезный компромат. В любом случае, скорее всего, это кто-то, имеющий на нее влияние либо очень-очень хорошо знакомый — друг или враг. Вряд ли всё-таки это враг, так как у нее достаточно стабильная работа и не столь высокая должность, чтобы ей вредить. Думаю, что всё-таки она помогает другу или подруге, кому-то близкому… Вот только как теперь поузнавать инфу, если за мной наверняка следят?».       Он не знал, что в то же время агент Байльшмидт не терял времени даром. Конечно, он прекрасно понимал всё, что касалось проступка его подчиненного, а вот за самого себя было обидно. Был ли смысл заглянуть с дружеским визитом к агентессе? Что, собственно, он, выписавшись, и сделал. Период реабилитации еще не закончился, ему нужно было оставаться дома под наблюдением врачей, однако врачи были не против небольшого похода пациента в гости.       Торис никого не ожидала: на пороге она появилась с полотенцем, обкрученным вокруг головы, и в спортивном костюме. Однако начальника Криминального следственного отдела она узнала сразу:        — Агент Байльшмидт!        — Агент Торис, — кивнул тот, задаваясь вопросом, был ли факт того, что она узнала его, случайностью. Из любопытства ли она изучила файлы на всех глав ФБР или же искала конкретно его? Зная, что люди никогда не читают и не произносят его фамилию правильно с первого раза (спасибо немецким корням), агент склонился ко второму варианту — он знал, что имена глав отделов ФБР это не те вещи, которые изучают в ЦРУ или в Минобороны второ- и третьестепенные агенты. Последним же штрихом к этому был тот факт, что они прежде никогда не встречались.       Девушка выжидающе посмотрела на него, затем отошла в сторону:        — Проходите. Вы по какому-то вопросу?        — Да, я хотел попросить Вас провести мастер-класс или несколько лекций для повышения профессионального мастерства моим агентам, — Байльшмидт вошел, ненавязчиво и в то же время цепко следя за поведением и мимикой Торис. — Вы работали в ЦРУ, Вы были одной из лучших в своем деле, поэтому решил обратиться именно к Вам.        — Это интересно, — улыбнулась она. — Присаживайтесь, располагайтесь, а я сейчас вернусь, — она неслышно шмыгнула в боковой коридор — явно в ванную. Однако Байльшмидт не стал обманываться: якобы случайно прошелся следом за ней, делая вид, что рассматривает картинки полей и лугов на стенах. Вдруг она поспешила связываться с кем-либо? Бросив косой взгляд, заметил мобильный на тумбочке, однако мало ли у нее их несколько штук?       В тишине квартиры звучало лишь тиканье настенные часов явно еще советского происхождения да едва слышное шуршанье полотенца, а затем и фена. Через минуту Торис вышла сияющая и свежая — ну точно как с картинки какого-нибудь глянцевого журнала. И сложно было подумать, что свои образы она умеет менять, как листать страницы этого самого журнала — легко и непринужденно.        — Пива? Или вина?        — Ничего, спасибо, — сдержанно улыбнулся гостеприимной хозяйке Байльшмидт. «Играет ли здесь роль стереотип о немцах или же она вычитала обо мне всё — в том числе и про любимые напитки?». — Так Вы согласны?        — Думаю, это было бы интересно, — произнесла она, жестом предлагая гостю сесть на диван. — Вы могли бы и не утруждаться добираться сюда, — она покосилась на костыль, который временно использовал Байльшмидт при ходьбе. — Вас ранили?        — На задании, — ответил тот. — Издержки нашей профессии. Но мы отошли от темы. Смогли ли бы Вы провести парочку занятий? Руководство согласно отпустить Вас на две недели максимум.        — Одного мастер-класса будет действительно мало, — согласилась она, присаживаясь в небольшое кресло. — Я их буду проводить каждый день?       Разговор о перспективах и организационных вопросах не отходил от основной темы, но Байльшмидт не мог не замечать тень вины на лице агентессы каждый раз, когда она смотрела на него. Конечно, субъективное «тень вины» не пришьешь к делу, Торис не в чем обвинять.       Звонок по мобильному отвлек их от беседы. Торис извинилась и, забрав телефон, вышла в коридор. Байльшмидт снова встал и прошелся по комнате, разглядывая картины. Краем чуткого уха он слушал разговор.        — Что тебе?.. Снова? Крепкий орешек… А Клара что?.. Ладно, разберемся по ходу дела. Я не могу говорить, он у меня… Грр, ну Лейпциг! Всё, я перезвоню, — она вошла обратно в комнату, где застала Байльшмидта разглядывающим искусственные цветы в вазе на столе.        — Прошу прощения, — улыбнулась Торис. — Вернемся к лекциям?       Через полчаса на почту Альфреда пришло письмо от неизвестного пользователя JurgenHabermas. Ник сразу привлек внимание: вспомнилась книга, которую читал Байльшмидт. Тут же до него дошло: это новости от Байльшмидта! Открыв письмо, он увидел там лишь несколько слов.       «Лектер в курсе. Кущенко в деле. Возможно».       Набор слов — явно шифр. И довольно простой, как решил Альфред. Лектер — явно намек на Клариссу Рэй, временную главу отдела, ведь в книге Кларисса вышла замуж за Ганнибала Лектера. Кущенко — настоящее имя Анны Чапман, российской разведчицы. Это уже относится к Торис.       «Мда, а что мне с этой инфой делать теперь?» — задумался Альфред. Его подозрения и страхи подтвердились, но что теперь было в его силах? Явно Байльшмидт берет дело в свои руки. И лезть наперекор ему не стоит. Иначе у кого еще есть такие возможности защитить его?       Кстати, как там Арти?        — С завтрашнего дня начнутся лекции по шпионажу — это если кратко, — оповестил Артур. — Придешь?        — Чтобы я пропустил такое? Ни за что! Тем более я догадываюсь, кто будет их вести.