Любовь вопреки (2015)

Дни, проведённые с любимым и дочерью в «убежище» Майклсонов, были по–настоящему бесценными, но Хейли пришлось возвращаться в стаю к волкам. Ее ждала подготовка к церемонии «испытания» на верность, честность и преданность, вековые традиции оборотней. После одного из них, Хейли познакомила Джексона со своей дочерью, он был шокирован тем, что Хоуп выжила, вспоминая целое шоу безутешных, несостоявшихся родителей. Последующее признание волчицы о Рождестве, проведенном с Элайджей, ранило Джексона, но он очень старался не подавать виду. Хейли была безмерно благодарна за его позицию: «Я люблю тебя, не требуя ничего взамен», для нее это было особенно ценно. Тем временем, их стая объединила многие кланы оборотней. Узнав о грядущих переменах, они послали своих альф, чтобы те отказались от своего статуса в пользу Джексона и Хейли. Прямо во время объединения, на них напали вампиры, и было принято решение форсировать события, перенеся свадьбу на самое ближайшее время. Хейли была совершенно не готова к этому. Но Клаус сразу же взял на себя организацию в особняке Майклсонов, а Ребекка помогла подобрать наряд. Сейчас, она, одетая в белое свадебное платье, с уложенными волосами, возилась с дочерью, и не могла отделаться от ощущения неправильности. Не так всё должно было произойти, не с этим человеком и не в этих условиях. Она выходила замуж за Джексона, только ради обеспечения безопасности Хоуп путем созданием «суперволков». Возможно, в какой–то момент, она начинала думать, что она вполне сможет стать счастливой с Джеком, но в голове начинал звучать любимый голос: «У тебя всегда будет выбор», и она понимала, что счастье возможно только рядом с ним, именно там находится её сердце и ее дом. От грустных мыслей её отвлекли чьи–то шаги. Она резко обернулась к двери, тут же начиная немного трансформироваться, готовая напасть на любого, кто приблизится к её дочери, но когда увидела вошедшего, сразу же изменила жёлтые волчьи глаза и клыки на человеческие. – Ты прекрасна, – только и смог проговорить Элайджа. Он еще никогда не видел её такой красивой, обычно она предпочитала джинсы и кроссовки, кожаные куртки, но сейчас, на ней было прекрасное белоснежное платье в пол, с кружевными рукавами, тёмные кудри ниспадали с плеч, подчеркивая овал лица, несколько прядей было закреплено цветами, чуть подведенные глаза и тёмно–розовый блеск на губах. Завершали образ выглядывающие из–под платья белые туфли, на семисантиметровой шпильке. – А ты как всегда, – просто проговорила Хейли, любуясь своим любимым вампиром. Привычный чёрный смокинг с галстуком и кремовой рубашкой. По сути, в данный момент, он намного больше походил на жениха, чем Джексон. Мысли о предстоящей свадьбе стёрли с её лица улыбку. Элайжа подошёл ближе и обнял ее. – Сегодня же лучший день твоей жизни, – сказал он, стараясь, что бы голос не дрогнул, и не выдал его истинные чувства. – Почему же ты не счастлива? – Ты ошибаешься, – вздохнула она. – Я никогда не хотел выйти замуж только ради статуса жены. К тому же, это простой расчет, а не любовь. Но, я должна сделать это, ради Хоуп. – Ты... сейчас серьёзно? – чуть хрипло проговорил он. Элайджа боялся, что за последние недели, когда она проходила «испытания», то могла сильно сблизиться с Джексоном. – Как ты и говорил: «Любовь очень редка», – подтвердила волчица. – А Джексон, совсем не тот человек. – А кто тогда – тот? – тихо спросил Первородный, всё еще боясь услышать ответ. Все возможные варианты – и то, что это он сам, и то, что это кто–то другой – были бы болезненны, но он должен был знать точно. – И ты меня об этом спрашиваешь? – поинтересовалась волчица, гладя его по щеке. – Мне казалось, что ты меня знаешь лучше. – Я люблю тебя, Хейли, – с надрывом сказал он, осознавая, что это его последний шанс сказать правду. В её глазах промелькнула радость, и он понял, что не ошибся. – Я тоже люблю тебя, Элайджа, – призналась она, притягивая к себе его голову и целуя, почти так же, как в самый первый раз. Он снова крепко держал её за талию, прижимая к себе. В поцелуе проскальзывала вся гамма чувств: нежность, страсть, доверие... даже горечь прощания. Вампир слегка посасывал её губу, а она легко и нежно покусывала, стараясь не поранить его. Возможно, среди вампиров кровообмен значил очень многое, но она была гибридом и понимала, что если она укусит Элайджу, потом ему будет очень плохо. В голове сразу вспомнилась его лихорадка на болотах, вызванная местью Клауса, и как она за ним ухаживала, находясь рядом... тогда всё было намного проще. Нет, укус гибрида его не убьёт, но она всё равно очень не хотела причинять боль любимому. Не физическую, во всяком случае, которую она могла бы легко предотвратить. – Ты же знаешь, что мы не можем быть вместе, – сказала она, отстранившись и держа его за руки. – Да, я понимаю, – выдохнул он. – Твой волк тебя не простит, как и стая. Да и мой брат не оценит. – Разумеется. Он терпит Джексона только из–за стаи и безопасности дочери. – Собственник! Никлаус всегда был таким, сколько я его помню. Будучи ещё людьми, в тот момент, когда между ними стояла женщина, они ссорились, и Клаус долго не мог простить его и Татью. Потом, они «делили» Катерину, а теперь между ними стоит Хейли, как раз в тот момент, когда казалось, что братья помирились. Так что единственным выходом было скрывать свои чувства или попытаться забыть о них. – Я не смогу забыть тебя, – словно прочитав его мысли, произнесла Хейли. – С нашей самой первой встречи здесь, в Новом Орлеане, я чувствовала такую сильную любовь, нежность по отношению к тебе. У меня ни разу, за всю жизнь, не было такой близости. – Не могу сказать того же, хотя, в некоторые моменты ты затмеваешь и Катерину, и Селест, вместе взятых, – тихо проговорил он. – Они – моё прошлое, ты сама говорила выбирать живых, а не мёртвых. И только тебя я вижу в настоящем. Только тебя я хочу видеть в будущем. – Не надо, пожалуйста, – по её щеке скатилась слеза, – я не смогу ждать тебя вечность. – У тебя всегда будет выбор, – повторил он когда–то сказанные слова. – Всегда. Ты должна жить настоящим. Когда–нибудь, мы будем вместе. И ты научишься ждать, это приходит со временем, – его голос начал срываться, а в глазах так же заблестели слезы. Больше всего на свете, он не хотел её отпускать, но сейчас это было необходимо сделать. – За тысячу лет, я как–то научился, – поцеловав её губы в последний раз, он почувствовал солёный привкус её слез. Через мгновение Элайджа исчез. *** Она ещё ощущала на губах вкус поцелуя, когда в комнату вошёл Джексон. – Нам пора, – просто сказал он, протягивая руку. От него не скрылось разочарование, промелькнувшее в глазах Хейли, и следы слёз, спрятанные косметикой, и чуть припухшие губы, помнящие чужой поцелуй. В груди волка промелькнула ревность, по отношению к Первородному, но он понимал, что всё это было в последний раз, и она совсем скоро станет его женой. К сожалению, Элайджа всё равно был бессмертным. Джексон хорошо помнил, как едва не задохнулся от признания Хейли: «Я была с Элайджей». Он знал, что между ними что–то происходит, но не задумывался, что всё может зайти настолько далеко. – Ты в порядке? – Да, конечно, – спокойно ответила Хейли, притворно улыбаясь, и не желая никому показывать свои чувства. Она понимала, что нужно научиться принимать Джека и его любовь, и жить настоящим не оглядываясь на прошлое, в надежде, что всё вернется. Хейли догадывалась, что вместе с контролируемым обращением, стае передастся и частичка вампирского бессмертия, а значит, она сможет либо оставить все позади, либо дождаться Элайжду. К тому же, в данный момент, безопасность дочери – была самым главным, что сейчас имеет значение. – У меня есть для тебя небольшой подарок, – Джексон держал в ладони ей небольшой кулон на цепочке. – Ты выходишь замуж в доме Клауса, одетая в платье Ребекки... Пусть у тебя будет хоть что–то своё. Хейли немного грустно улыбнулась, когда он застёгивал маленький замочек. Подарок был очень красивый, но её не оставляло давящее чувство какой–то неправильности и принуждения. Сама церемония прошла красиво: они поднялись к алтарю по двум разным лестницам, в знак единого союза им связали руки, в которых они держали свечу. Было сказано множество напутственных слов, и Хейли даже улыбалась, пока не пришёл черёд целовать Джексона. Первый поцелуй всегда много значит, но она почти ничего не почувствовала. Перед тем, как их губы встретились, взгляд Хейли скользнул по стоящему рядом с братом Элайдже. Даже на этом большом расстоянии, разделяющим их, Хейли видела невыносимую боль, отражающуюся в его карих глазах. На мгновение ей захотелось бросить всё и сбежать с ним и Хоуп. Но именно в этот момент её поцеловал Джексон. Её глаза сверкнули золотым, как и глаза Джека, а затем и глаза всех оборотней, собравшихся в зале. Передача уникального дара гибрида подтвердилась. Она улыбнулась, понимая, что всё не напрасно. Взяв за руку своего новообретённого мужа, они спустились вниз по лестнице. А потом, шумная вечеринка с танцами и музыкой, растянулась на весь Новый Орлеан. Хейли старалась веселиться, периодически забывала о своей боли и неосуществимой любви. А вот Элайджа не мог абстрагироваться от происходящего, ему было невыносимо видеть свою любимую женщину в объятиях соперника, а теперь и супруга. Воспоминания о том, как всего лишь час–два назад он сжимал её в своих объятиях, целуя на прощание, жгли душу. Он всеми силами старался оправдать ее и простить, отпуская к другому мужчине. Теперь у Хейли была новая жизнь. Но не с ним. А когда Никлаус объявил о том, что королевская чета оборотней и их приближённые остаются здесь, с ним и Хоуп, Элайджа понял, что не выдержит каждый день видеть их вместе. Переговорив с Марселем, он принял решение перебраться на ту сторону реки, где обосновались вампиры. Каждый должен оставаться со своим видом. Клаус выбрал своих «суперволков», а он выбрал вампиров. *** Когда утром Хейли зашла в комнату Элайджи, то с удивлением поняла, что он уехал. – Мой брат перебрался к вампирам, – объяснил ей подошедший Клаус. – Он теперь дружит с Марселем и не хочет возвращаться. Конечно, это было не совсем правдой. Элайджа уточнил у Клауса, насколько серьёзно он хочет поселить волков здесь, и получив утвердительный ответ, предложил наладить контакты с вампирами, которые в последнее время почти полностью утратились. Разумеется, отлично зная о его чувствах к Хейли, Клаус понял, что брат просто хочет сбежать от четы Кеннеров. Новый Орлеан нужно было объединять, как почти век назад. Не зная об их решении объединить Новый Орлеан и восстановить былые связи, Хейли решила, что Элайджа просто сбежал, оставив её одну. Он сделал свой выбор, а значит и она должна хотя бы попытаться забыть его, и жить дальше.