И не введи нас во искушение

И смеясь надо мной, презирая меня, Люцифер распахнул мне ворота во тьму, Люцифер подарил мне шестого коня – И Отчаянье было названье ему. Н. Гумилёв

ПРОЛОГ       Солнечный свет проник сквозь щель в тяжёлых шторах и разбудил меня раньше срока. Взглянув на дисплей будильника, я досадливо перевернулась на другой бок, понимая, что засыпать на оставшиеся полчаса смысла нет. В доме было тихо – мама уже наверняка возилась на кухне, но чтобы услышать звон посуды и шкворчание сковородки, нужно было спуститься на первый этаж. Я положила руку под щёку, прикидывая, встать мне или до звонка поваляться в постели, и тут пришедшая в голову мысль разогнала сон окончательно. Ведь сегодня вечером вернётся Джордж. А я обещала по его возвращении дать ответ. Окончательный ответ.       Я села на постели, обхватив колени руками. У меня был целый день на раздумье, но я так до сих пор ничего и не решила. Может, подбросить монетку? Я оглядела свою спальню, такую привычную и уютную. По улице за окном проехала машина, и снова стало тихо. Я любила наш сонный городок, зелёные улицы, по которым автомобили проезжали не чаще, чем раз в четверть часа, двухэтажные дома, маленький клуб, где раз в неделю устраивались танцы, наши магазинчики, живописные окрестности, где так хорошо устраивать пикники… Мегаполис никогда не манил меня. Но дело в том, что Джорджа я любила тоже.       «Здесь нет никаких перспектив, – говорил он. – Всю жизнь заниматься завещаниями и страховками, всю жизнь просидеть в нашей вшивой конторке и под конец получить под начало трёх клерков? Гарриет, это не для меня».       Я не пыталась возражать ему и напоминать, что о карьере мечтают многие, но мало у кого получается её сделать. Даже в Нью-Йорке, куда так рвался Джордж, на одного преуспевшего приходятся десятки и сотни ничего не добившихся. Его честолюбие было мне чуждо и непонятно, но у каждого свои заморочки, и нет ничего плохого в том, чтобы стремиться реализовать себя. Но переселиться во многолюдный город, с его толпами, автомобильными пробками, загазованным воздухом… Расстаться со всеми родными и знакомыми… По натуре я консерватор, и все перемены вызывают у меня подозрение, а мысль, что придётся так резко перекроить свою жизнь, и вовсе заставляла изрядно нервничать.       Однако я знала, что здесь Джордж не останется. Даже ради меня. И потому решать, быть ли нам вместе, предстояло мне.       Я спустила ноги с кровати и прошлёпала в ванную. Мой отец по утрам всегда обливался холодной водой и пытался приучить к этому меня, но я так и не оценила прелести здорового образа жизни. Я люблю тёплую воду, вкусную еду, а пробежкам и физическим упражнениям предпочитаю удобный диван и увлекательную книгу или хороший фильм. Что ж, в городе я всего этого не потеряю, и к тому же избавлюсь от необходимости работать в саду, чтобы угодить маме. Если мы с Джорджем когда-нибудь и приобретём дом с садом, это произойдёт точно не в этом году, да и через год – вряд ли.       Так что же всё-таки ему ответить? Я и так заставила его ждать целый день, дольше просто неприлично, да и жалко человека. Дело было в сущем пустяке – решить, что же мне в конечном счёте дороже: Джордж или привычная жизнь.       Но если я колеблюсь, может, это значит, что я недостаточно его люблю? Если меня пугает всего лишь переезд, смогу ли я – в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, в горе и в радости… К этой клятве я собиралась отнестись со всей серьёзностью. Мои родители вот уже больше двадцати лет жили в любви и согласии. Когда у тебя перед глазами такой пример, мысль о том, чтобы выскочить замуж затем, чтобы через годик развестись, ничего, кроме презрительного недоумения, не вызывает.       Когда я спустилась на первый этаж, завтрак уже был готов. На тарелке лежала горка тёплых вафель, горшочек с кленовым сиропом был заботливо прикрыт от залетавших в дом фруктовых мушек. По всей кухне плыл восхитительный аромат свежего кофе.       – Чёрный, как всегда? – спросила мама, когда я села за стол. – Может, всё-таки добавить сливок?       – Нет, мам, спасибо.       – Ну, как хочешь.       – Папа уже ушёл?       – Нет, но не отвлекай его уж очень разговорами, у него сегодня какое-то важное совещание. Жаль, что твой Джордж уезжает – он мог бы занять место юрисконсульта, Стивен говорит, что у них как раз появилась вакансия. Твоему отцу он нравится, да и мне тоже.       – А уж мне как нравится, мама, – пробормотала я, опуская глаза в чашку. Я ничего не сказала родителям о предложении Джорджа, чтобы не волновать их понапрасну в случае, если всё же надумаю ответить отказом. Хотя соблазн обратиться за советом был велик, это был как раз тот случай, когда родные ничем не могли мне помочь. Такие вопросы каждый решает сам.       И так обычно немноголюдные, в этот ранний час улицы были почти совсем пусты. Утро выдалось просто загляденье – тихое и солнечное, предвещающее длинный, жаркий день. Стук каблуков чётко раздавался в тишине, пока я шагала по пятнистому от теней асфальту. Солнце мелькало в листве разросшихся лип и вязов, голубое небо пересекали две еле видимые полоски перистых облаков. В такое утро от жизни ждёшь только хорошего, и вся она кажется такой же солнечной, как наступающий день.       – Привет! – звонко раздалось у меня за спиной. Меня догнали две подружки-сотрудницы, и дальше к нашему магазину мы пошли вместе. Наши голоса разогнали утреннюю тишину, я отвлеклась от своих раздумий, и вскоре мы уже беззаботно смеялись, вспоминая всякие забавные происшествия. Когда мы подошли к чёрному входу, наш охранник как раз отпер дверь, и мне не пришлось вместе с девчонками ждать на крыльце, нюхая дым крепких сигарет, которыми грешила одна из них.       В девять утра магазин был открыт. Скучая за прилавком в почти пустом зале, я вернулась мыслями к Джорджу и ответу на его предложение. Так что же – значит, отвечаю «нет»? Отвечаю и остаюсь здесь, чтобы как и прежде работать в магазине, сидеть вечерами за семейным столом, пока не накоплю денег на собственный дом, или пока не найду кого-то, в чей дом я могла бы переселиться… Временами буду ходить в клуб или в кино, по выходным выезжать на природу, или на какое-нибудь развлечение… Жить точно так же, как я жила до сих пор – но без Джорджа.       Я попыталась представить, какой она станет – жизнь без Джорджа, и поняла, что у меня ничего не получается. Как это так – его не будет? А как же наши совместные прогулки, долгие разговоры, танцы по субботам? И я никогда не останусь ночевать у него, чтобы утром сварить ему кофе, как это делала моя мама, и не встречу его по дороге домой, и он не расскажет мне свежий или бородатый анекдот, который услышал днём от своего сослуживца. И мы больше не будем планировать, как мы могли бы провести его отпуск, и подсчитывать, хватит ли отложенных денег на поездку в Канаду или в Калифорнию…       Согласившись уехать с ним, я теряла привычный образ жизни. Отказавшись от Джорджа, я лишалась куда большего. Этот невысокий парень с каштановыми волосами и застенчивой улыбкой как-то незаметно стал словно частью меня. И сама мысль о том, чтобы с ним расстаться, как только я задумалась об этом серьёзно, отозвалась так, словно из меня хотели выдрать кусок меня самой. Я по-прежнему не хотела никуда уезжать, но… Всегда ведь приходится чем-то поступаться. Моя мама в юности подавала неплохие надежды как танцовщица, а потом встретила моего отца – и на мечтах о сцене был поставлен крест. А Нью-Йорк – ну, что ж Нью-Йорк. Там живут миллионы людей, и ничего, справляются как-то. А что касается разлуки с родными – так телефон-то на что? Да я и не куда-нибудь в Европу или Австралию уезжаю, два часа в пути, и вот они – знакомые места.       – Тю-ю! – свистнуло над самым ухом, и я вздрогнула. – Ты что-то совсем никого не замечаешь.       – О, какие люди к нам пожаловали! – я обернулась к смуглому парню, с улыбкой нависшему над прилавком. За ним стояли двое его приятелей. – Что тебе, Тони?       – Пачку «Мальборо» и три банки тоника. Чёй-то тебя давно не было видно.       – Я всё время здесь, – я привстала на цыпочки, дотягиваясь до верхней полки.       – Да? А как не зайду – тут всё Люси да Люси, а тебя нет. Признавайся – на свиданки бегаешь?       – А ты сам, что ли, хочешь пригласить?       – Щас, размечталась. На тебя вон Джонни запал, – парень подтолкнул своего приятеля. Тот замотал головой, улыбаясь до ушей. – Запал-запал!       – Всё равно никому из вас ничего не обломится. Я девушка порядочная, с двумя разом не гуляю.       – Порядочные девушки не гуляют, а замуж выходят! – наставительно сказал Тони.       – Ну, а я что делаю?       – Не знаю.       – Я замуж выхожу.       – Что, серьёзно? – удивились парни. – Да брось! Нет, правда выходишь?       Я уверила их, что говорю более чем серьёзно, а когда они ушли, ко мне тут же пристала с вопросами моя напарница Люси. Теперь, когда я рассказывала, а говоря откровенно – хвасталась помолвкой, мысль о скорой свадьбе вызывала удовольствие. Да, я выхожу замуж. За серьёзного человека, юриста, и уезжаю с ним в Нью-Йорк. Вот, завидуйте, как у меня всё хорошо складывается.       До наступления обеденного перерыва меня уже успели поздравить несколько человек. Слухи в нашем городке распространялись быстро, и скоро новость могла дойти и до наших соседей. Пожалуй, у мамы будут все основания обидеться, если она узнает её из вторых рук. Во время обеденного перерыва я сняла трубку магазинного телефона и набрала домашний номер.       Первым Джорджа встретил папа. Когда подъехала машина, он как раз был в саду, и когда я, заметив в окно серый форд, выбежала к воротам, папа уже жал Джорджу руку, уверяя его, что я обо всём им с мамой рассказала, и что они очень рады за нас обоих.       – А вот и счастливая невеста! – приветствовал он меня. – Ну ладно, я пойду, скажу Мэри, что ты уже здесь.       Папа ушёл в дом. Джордж проводил его взглядом и повернулся ко мне.       – Это означает – да? – с улыбкой спросил он. Я кивнула, чувствуя себя несколько смущённой. Впрочем, смущение прошло, когда он вдруг сгрёб меня в охапку и крепко поцеловал.       – Джордж! Ну не здесь же!       – А почему не здесь? Мы что – нарушаем общественную нравственность? Ох, Гарриет, ты не представляешь, как я счастлив! Я действительно счастлив, у меня сегодня на редкость удачный день. Знаешь, – он обнял меня за плечи, и мы медленно пошли к дому, – я ничего тебе не говорил, потому что боялся сглазить, но теперь можно. Гарриет, ты ни за что не догадаешься, куда меня приняли на работу!       – И куда же?       – В «Мильтон Чадвик Уотрс»!       – А что это?       – Что, не слышала? Ну, хоть краем уха? Сразу видно провинциалку. «Мильтон Чадвик Уотрс» – одна из крупнейших и самая известная из нью-йоркских юридических фирм. Вот уже много лет они оказывают юридические услуги самым именитым людям и самым крупным компаниям. У них работают самые лучшие юристы и адвокаты. Попасть туда большая честь – и очень неплохие деньги.       Последнее, конечно, радовало, на первое мне, если честно, было наплевать, но я как можно более искренне выразила восторг. Джордж весь прямо-таки светился, и неизвестно от чего больше – от моего согласия или от своей удачливости. И отнестись к ней без должного внимания было бы просто невежливо.       Ужин прошёл в самой тёплой, дружественной обстановке. Папа обсуждал с Джорджем его будущие перспективы, мама всё больше выспрашивала, как мы собираемся устроиться в Нью-Йорке. Решено было, что сперва Джордж найдёт нам квартиру, и только после этого я уеду к нему, тем более, что приступить к работе на новом месте он должен был уже в начале будущей недели. Так что пожениться раньше мы в любом случае не успевали. Где именно мы будем венчаться, мы решили подумать позже, хотя, конечно, моим родителям хотелось, чтобы всё произошло здесь. Они были стопроцентными провинциалами, и честно говоря, я не видела в этом ничего зазорного. Мысль о большом городе вызывала у них не больше энтузиазма, чем у меня.       – Ох, Стивен, даже не знаю, – говорила мама папе вечером, когда Джордж уже ушёл, и мы втроём расположились в гостиной перед телевизором. – Я, конечно, рада за Гарриет, но… Они ведь оба так молоды!       – Оставь, Мэри, – отец рассмеялся и привлёк её к себе. – Если помнишь, когда мы поженились, мы были ещё моложе.       Я смотрела на них и представляла, как мы с Джорджем точно так же будем сидеть на одном диване по вечерам, обнимая друг друга и делясь накопившимся за день. От этой мысленной картины даже Нью-Йорк казался в два раза веселей и привлекательней, чем был до этих пор. В любом случае, решение было принято. Поворотное решение моей жизни, после которого всё в ней изменится, а к добру или к худу – там посмотрим.       В тот момент я и не подозревала, насколько оно будет поворотным.