****
Войдя рано утром в огромный трехкомнатный «люкс», занятый человеком по имени Декстер Десмонд (так Джеймс Мориарти значился в книге гостей), Горан Павич понял, что со вчерашнего вечера ничего не изменилось. Босс был в дурном настроении и по-прежнему считал его затею «со смотринами» пустой; это читалось в небрежном жесте, каким он пригласил начальника своей охраны занять место за кофейным столом. — Мистер Десмонд… — Павич решил, что пока лучше будет держать с Джимом официальный тон — Я обо всем договорился. Морана к полудню привезут в клуб, и там я его встречу и представлю вам. Вы с ним войдете в группу стрелков, которых я поведу упражняться на стенд в стрельбе из гладкоствольного. Думаю, вам будет интересно взглянуть, как он отрабатывает по движущейся мишени. Этот парень с любой винтовкой — виртуоз! Босс неохотно отвлекся от чашки с кофе и посмотрел на серба темными холодными глазами. От этого взгляда бывалому солдату, прошедшему не одну и не две горячих точки, всегда становилось не по себе, а порой мороз подирал по коже, и мысли начинали путаться, как на сеансе у гипнотизера. — Горан, ты абсолютно свободен в своих действиях, я же дал свое согласие… мы поиграем в ружья и пистолеты… но не обещаю непременно принять на службу твоего протеже. Я вообще не намеревался никого нанимать до конца лета. Найти замену Оскару будет непросто. — Считайте, что уже нашел, сэр! — неожиданно для себя выпалил Горан. — Оскар — Царствие ему небесное — был хороший стрелок, и боец хороший, но сказать по правде, Себастьяну Морану и в подметки не годится! Босс усмехнулся, и на его бледном лице промелькнуло выражение заинтересованности: — Не припомню, чтобы ты хоть когда-нибудь так горячо хвалил чужие способности — кроме шлюх. Что ж, посмотрим твоего Морана. И я от всей души желаю ему оказаться не хуже твоей рекомендации… Беседа перешла на другие темы: Мориарти всегда быстро решал рабочие вопросы. Через полчаса Горан покинул его апартаменты, и сразу же набрал на мобильном номер Морана, своего давнего сослуживца и армейского приятеля, ныне — отставного военного, сумевшего добавить к скромной пенсии неплохой доход от ремесла «егеря», выполнявшего заказы на «отстрел дичи».****
Бурящая трель мобильного телефона буквально взорвала мозг Себастьяна, но заставила разлепить глаза, потому что нашарить проклятый аппарат наощупь и запустить им в стену ему не удалось. Когда он все же подобрал трубку с пола, и глянул на монитор, то мысленно послал кретина Павича куда подальше — виданное ли дело, будить человека, до трех часов утра злоупотреблявшего всеми видами спиртного, в десять! — Да… — злобно выдохнул он, включив кнопку приема звонка. — Капитан Моран! Подъем! Подъем! Сорок минут на сборы! С этой самой минут ты поступаешь в мое распоряжение и в срочном порядке выдвигаешься на ответственное секретное задание в кантри! — заорал из динамика его давний армейский приятель с сербским акцентом. — Шшшш… Заглуши свою воздушную сирену, пока я не оглох, кретин! И какой я тебе к дьяволу капитан? Полковник… в отставке, если ты запамятовал… — Фу-ты ну-ты, полковник он! Вот станешь генералом, тогда и сможешь валяться в койке хоть до полудня! А сейчас подъем, я сказал! — А ты-то что такой бодрый? Вкатил себе кофейную клизму с утра пораньше? — и не думая вставать, Себастьян потянулся за пачкой сигарет, вытряхнул остатки на постель и закурил, слушая цветастую сербскую брань Горана в ответ, а в паузу примирительно проворчал: — Ладно, ладно, старина, не принимай на свой счет… — Давай уже, Басти, шевели задницей! Выгони из постели шлюху, заставь ее сварить тебе побольше крепкого кофе, или я приеду и сделаю тебе ту самую клизму собственноручно! Моран приподнял край одеяла, как будто Павич мог его видеть, никого под ним не обнаружил и разочарованно вздохнул: — Какую еще шлюху? Где я ее тебе найду? — Да мне плевать! Ты же теперь у нас от семейных уз свободен, значит, кто-то должен скрашивать твои одинокие ночки и кормить тебя завтраками! — С хрена ли? — А что же ты все еще валяешься в постели, если не пялил полночи какую-нибудь красотку? — Иди в задницу, Павич, я пил как рыба… у нас мальчишник был из-за одного дурака, решившего навертеть себе на хрен обручальное кольцо… — Даже так? А я его знаю? — Нет, он мой школьный приятель… Горан Павич явно пребывал во взвинченном состоянии, и снова затараторил что-то про кофе и сборы, и про выезд в предместье. — Так ты серьезно насчет охоты? — переспросил Моран и снова взглянул на часы — И что мне за радость в такую рань тащиться куда-то к черту на рога… да еще и не в сезон? Кроликов настрелять на жаркое? — Басти… Приди уже в себя! Охота как раз по твоему профилю, братишка! — тут серб понизил голос и многозначительно добавил — На крупного зверя… — Хм… И что там за дичь? Очередное толстосумчатое? Самка тупого рогатого оленя? Себастьяну было не так уж принципиально знать, что это был за выезд, просто развлечение, смотрины его навыков потенциальным заказчиком «услуг» или же непосредственно предоплаченный заказ — бывало, что он видел свою жертву первый и последний раз через окуляр снайперской винтовки. Сейчас главной проблемой было не это, а то, как вытащить себя из постели и привести в более-менее рабочий вид после вчерашнего угара. «Проклятье, никогда не буду больше мешать виски с пивом, русской водкой и текилой…» — зарекся он, впрочем, не в первый и, видимо, не в последний раз. Напивался Себастьян Моран редко, но если уж такое случалось, то мало кто был способен на спор перепить отставного полковника. Однако, с каждым разом утреннее похмелье становилось все тяжелее… «Старею…» — с отвращением подумал Моран, припомнив некстати, что ему скоро стукнет тридцать семь и что запасной печени ему не выдали. Подтвердив готовность ехать в компании Павича хоть на африканское сафари, он вырубил телефон и еще минут пять провалялся, докуривая сигарету и глядя на обшарпанный потолок. — Ладно… давай, полковник, тряхнем стариной… Но если ты сегодня никого не убьешь, день пройдет совершенно зря… — вздохнул он, все-таки выдернув себя из теплой постели, и пошатываясь добрел до ванной комнаты. Спустя тридцать пять минут, освеженный холодным душем, свежевыбритый и слегка подлечившийся лошадиной дозой аспирина, Моран по-военному быстро облачился в легкую армейскую футболку Coolmax, брюки-хаки из гортекса (1), жилет со множеством кармашков, включая потайные, и уже завязывал шнурки на водостойких берцах (2), когда в домофон позвонили и пригласили его спускаться к машине. Проверив экипировку, в которую входило все самое необходимое для загородной поездки (за исключением огнестрельного оружия, которым его всегда снабжали заказчики или посредники), Моран захватил и солнцезащитные очки, невзирая на пасмурную погоду за окном — то, что для Лондона было обычным делом, могло обернуться слепящими солнечными лучами в его предместьях. Второй причиной взять их с собой было желание спрятать от глаз Горана и потенциального заказчика следы вчерашней попойки. Внизу его ожидал хаммер (3), стало быть, и правда предстоит выезд в кантри, а не работа в городских джунглях. Хотя и смотрины тоже были вероятны, тем более, что армейский дружок недавно обещал замолвить за него словечко, когда будет вести переговоры со своими деловыми партнерами. Не исключено, что приглашение от Горана — и есть результат данной ему рекомендации… Час с четвертью спустя, хаммер подкатился к закрытым воротам загородного охотничьего клуба «Домино», имеющего репутацию весьма респектабельного заведения для британских толстосумов, и Моран поскучнел. Если его потенциальный наниматель тут завсегдатай, то наверняка ему опять поручат вальнуть бизнес-конкурента или очередного любовника очередной неверной жены… Скууука… Горан встретил его, отделившись от толпы мужчин, уже осматривавших охотничьи ружья и о чем-то весело болтавших друг с другом. — И давно ты ведешь корпоративы у банкиров? — съязвил Себастьян, отвечая на рукопожатие и медвежьи объятия приятеля-серба. — С чего ты решил, что они банкиры? — усмехнулся тот в ответ. — Пойдем, подберем тебе что-нибудь стоящее. Павич повел его в оружейную комнату, а по дороге, понизив голос, пробормотал: — Удиви их, и до конца своих дней будешь обеспечен работой. — Стриптиз станцевать? — подначил Моран в ответ. — Да, хотя бы вот с этой красоткой! — Горан подвел его к стенду, на котором красовалась новенькая снайперская винтовка М110(4). — О, нет… ты хочешь, чтобы я пошел вот с этим на… кстати, а на кого твои банкиры собираются охотиться в разгар лета? На тирекса, судя по калибру? — Моран скорчил кислую мину, но его руки уже любовно завладели винтовкой и глаза цепко осматривали новинку американцев. — Это же самая последняя модификация М24! — Да, опытный образец. Только что прошла испытания в DIS(5). Что скажешь, снайпер? — Она прекрасна, но… если мы идем не на динозавра, и не нужно будет завалить кого-то вместе с его бронированным авто с расстояния в полмили, то я предпочту что-нибудь… попроще. Старый добрый Ремингтон или Беретту… Ты же знаешь, в душе я консерватор. — вздохнул Моран, с сожалением возвращая М110 на ее место. — Ладно, будь по-твоему, бери любое, какое тебе глянется. — сдался Горан. Несколько минут спустя, они присоединились к остальной группе охотников и двинулись в сторону перелеска. В руках бывшего полковника покоилась заслуженная Beretta 1201 °F(6).****
Мужчина, вышедший из большой черной машины и за руку поздоровавшийся с Гораном, на первый взгляд ничего особенного не представлял: не Геркулес, не Адонис, но и не Квазимодо, отнюдь. На вид лет тридцати пяти, немного выше среднего роста, мускулистый, жилистый. Лицо, пожалуй, приятное, в чертах есть даже известное изящество, присущее выходцам из почтенных староанглийских семейств с кельтскими кровями, но если присмотреться внимательнее — в нем проглядывало нечто хищное, безжалостное… Такой убьет без лишних сантиментов, только наперед уточнит: «Сколько?» Это сразу понравилось Мориарти. Да и остальное, если подумать, совсем неплохо, и внешность западает в память… Для киллера недостаток, для любовника — преимущество. Взгляд Джима еще раз оценивающе скользнул по фигуре мужчины, на сей раз отметив длинные ноги, широкие плечи и его мужскую стать. Наверняка такому парню дамочки прохода не дают, вот только на бабника протеже Горана не походил. Судя по стилю «милитари», по выправке и манере держаться, Себастьяна Морана гораздо сильнее возбуждает оружие и тот, кто отдает ему приказы… или же он предпочитает командовать сам, чем подчиняться… однако, в нем чувствовался и стержень самодисциплины. Своенравен, но берега не теряет. Это тоже хорошо. Джим подумал, что в конечном счете затея Горана может оказаться не такой уж провальной… по крайней мере, кандидатура экс-полковника определенно заслуживала детального изучения. День для прогулки по лесу выдался чудесный — ясный, но прохладный, чуть влажный, но не сырой. Вершины деревьев были подернуты легкой дымкой, однако тропинку, по которой стрелкам предстояло идти до прогалины, туман не заволакивал. На самой прогалине, где были установлены стенды и тренировочные мишени и раскинут шатер для пикника — «охотничьего завтрака», как значилось в программе клуба — видимость тоже была отличная. Как только они остановились, Мориарти извинился перед приятелем, всю дорогу висевшим у него на хвосте, как такса во время лисьей охоты, и с самым застенчивым видом подошел к претенденту, который о чем-то говорил с Гораном. — Джентльмены, простите, что вторгаюсь в вашу беседу… Мистер Павич, вы меня представите вашему другу? — А? — Горан вылупил глаза на босса, но в следующий момент смекнул, в чем дело, и закивал головой — Да, конечно… Мистер Декстер Десмонд, бизнесмен из Нью-Йорка. Мистер Себастьян Моран, полковник 16 бригады ВВС Великобритании… в отставке. «Американец… Ну конечно, кого же еще Горан может подогнать в качестве заказчика в таком помпезном месте, как этот клуб? Послушаем, что за дичь ты мне заказывать будешь, бизнесмен из Нью-Йорка… Жирные нефтяные яйца твоего русского или арабского конкурента?» Моран мысленно прикинул стоимость гардероба мистера Десмонда, и решил, что размер гонорара должен быть с пятью нулями. "Или пусть нанимает себе ниггеров из Гарлема для обстряпывания своих грязных делишек.» Но внешне Моран проявил сдержанную вежливость, как и положено бывшему британскому военному. — Очень рад, — Десмонд улыбнулся, когда неловко и запоздало подал руку, словно ожидал, что полковник сделает это первым. Себастьян молча кивнул и пожал ее, отметив, что решивший познакомиться с ним молодой мужчина отличался, кроме любопытства, настоящими британскими манерами, что несколько диссонировало с его заокеанским происхождением и соответствующим акцентом. — Я вижу, мистер Моран, у вас тоже «беретта». Любите пострелять? — похоже, так просто этот тип не отстанет. Если это и есть заказчик, то явно новичок, потому и ведет себя немного нервно… К тому же, дурацкий вопрос о том, любит ли он «пострелять», несколько подпортил первое впечатление. Себастьяна так и подзуживало дать не менее дурацкий ответ в стиле: «О, под пострелять вы подразумеваете моменты, в которые эта вот железная палка у вас в руках издает громкий пук и пахнет дымом?» Однако, он ответил иначе: — Я люблю убивать, мистер Десмонд. Быстро, точно и, по возможности, бесшумно. На охоте чем меньше шума, тем ближе можно подойти к зверю, не так ли? Тут он глянул на Горана, лицо которого приняло странное выражение, а глаза едва не вылезли из орбит, мол, куда ты гонишь, для саморекламы еще не время, и великодушно сменил тему, перебрасывая инициативу этому банкирчику, который и стрелять-то не умеет, если судить по его манере держать ружье: — А вы что предпочитаете? Пернатых или зверя покрупнее? На птицу и крупную дичь еще не сезон, к сожалению, но в здешних краях можно настрелять зайцев или белок, на них охота разрешена везде и всегда (7)… «Каков наглец!» — подумал Мориарти с невольным восхищением, но в табель претендента мысленно поставил жирный минус, и сделал пометку: «Склонен к снобизму и позерству, скорее всего, плохо управляем». Потом еще раз прокрутил в голове короткий диалог, и сделал вторую пометку, на сей раз на стороне «плюсов»: «Ненавидит дилетантов, поскольку сам профессионал. К делу относится серьезно, в деталях разбирается». Джеймс Мориарти умел быть справедливым, и собеседование с этим военным, даже не подозревавшим, в какой переплет он угодил, заманенный кусочком сыра, выглядело все интереснее. Потому на вопрос Морана насчет дичи, Джим непринужденно рассмеялся: — Я стреляю, как девчонка, и попасть с первого раза могу разве что в набитое соломой чучело. Так что не претендую на лавры стрелка и предпочитаю есть то, что добывают для меня другие. Вот мистер Медоуз… — Джим оглянулся, ища глазами своего компаньона, и махнул ему рукой, приглашая подойти. — Тедди Медоуз — это совсем другое дело, ему Вильгельм Телль в подметки не годится. Правда, Тедди? Медоуз, высокий бледный блондин с прозрачными голубыми глазами, одетый в элегантный твидовый охотничий костюм, с ружьем на плече, казался сошедшим с полотна Рейнольдса (8). Он посмотрел на Морана с холодным презрением прямого потомка Тюдоров, и ограничился коротким кивком в знак подтверждения своего искусства поражать мишени. «Ну еще бы, мистер Белоручка! Конечно, грязную работу нужно поручать тому, кто умеет ее делать… И оплачивать сообразно извлекаемой выгоде».- Моран уже не сомневался в том, что этот американец и есть новый заказчик, или, в крайнем случае, посредник, разыскивающий для выполнения задания толкового киллера. Непонятно только, к чему вся эта мишура в виде прогулки с ружьями по лесу, устроенная Гораном? С американцем все можно было бы решить быстрее и проще, и не таскать его с похмелья в чертовы английские дали… У этих парней разговор короткий — или ты делаешь такую-то работу и тебе платят за нее столько-то или нет, и тогда они ищут того, кто согласен на их условия. Это с осторожными британцами или лукавыми арабами нужно вести долгие пространные разговоры, прежде чем они решат, что да, с тобой можно иметь дело… Вот тот, на кого ему указал новый знакомый, тот да, пожалуй, был настоящим британцем, что называется, высшего британского качества. Сноб, зануда, выпускник Кембриджа или Оксфорда, потомственный заносчивый аристократ, а судя по оружию — действительно азартный охотник. Смешное прозвище Тедди подходило ему примерно как журавлю ведро, однако и его он умудрялся носить так, словно его стоило произносить только с неизменным «сэр». Но американец не считался с такими глупостями, как девятнадцать поколений предков, восходящих к Вильгельму завоевателю, и панибратски звал своего приятеля, как плюшевого мишку. На какой-то миг Морану захотелось утереть нос этому Тедди Теллю, заключить пари на число результативных выстрелов по мишеням, но он себя одернул. Если тот окажется первоклассным стрелком, а Моран с похмелья ему продует, то контракт с американцем уплывет у него из рук. А кредиторы его не пожалеют, как и бывшая со своими алиментами… — Буду рад посмотреть на ваше мастерство, мистер Медоуз! — ответил он, больше желая потрафить гордыне американца, чем испытывая искрений интерес к технике стрельбы его приятеля-британца. В этот момент они приблизились к открытому пространству, и Моран заметил, что помощник егеря заряжает метательную машинку тарелочками для стендовой стрельбы. «М-да, сегодняшней дичью будет груда битых черепков… Что ж, символично.» — хмыкнул про себя Себастьян и порадовался решению взять с собой армейские очки с боковыми шторками. Однажды они ему в буквальном смысле слова спасли глаза от осколочного поражения. Он оглянулся на американца и решил-таки его немного подколоть: — Мистер Десмонд, похоже, в плане дичи, у вас сегодня будет разгрузочный день. — Не переживайте за меня, Себастьян, — не моргнув глазом, ответил Мориарти. — Когда для меня не находится дичи, я обычно убиваю людей и ем их руки. Невероятный деликатес, особенно с рисом. На несколько секунд все опешили — ибо фраза в устах Десмонда прозвучала весьма убедительно — затем Тедди, отбросив британскую чопорность, вдруг фыркнул и дружески хлопнул «американца» по плечу: — Декс, ты всегда чертовски остроумен, но сегодня превзошел себя. Смотри, как бы завтра в «Сан» не появилась статья: «Эксцентричный американский миллионер оказался тайным каннибалом». Мориарти захохотал первым, остальные с явным облегчением присоединились к нему. — Ну что же, джентльмены — начнем? — как только утих смех, вмешался Горан, игравший сегодня роль егеря. «Хм… что это было? Намек на какого-нибудь африканского диктатора-людоеда? Тогда, мистер Десмонд, мой гонорар должен исчисляться цифрой с шестью нулями…» — решил Моран, прикинув все издержки по поездке в Руанду, Нигер или готовое вот-вот заполыхать Сомали. Ему было хорошо известно о том, что американцы, как и британцы, с переменным успехом пытаются заново колонизировать африканский континент и за пару десятилетий выдоить его ресурсы, опасаясь массовой исламизации центральных и южных африканских республик и государств. При таком раскладе идея физического устранения какого-нибудь африканского лидера могла быть частью этой большой игры, идущей из Белого дома и британского кабинета министров. А исполнителей для такой миссии лучше набирать из тех, кто знаком со спецификой региона или служил в горячих точках исламского мира… «Это билет в один конец, старина… Спроси себя, готов ли ты покупать его за шестизначную сумму, которую все равно не сумеешь потратить в свое удовольствие?» — шепнул ему голос мистера Осторожности, но Себастьян возразил, что сейчас делать такие далеко идущие умозаключения — пустое занятие. «Вот когда будет озвучена конкретная цель, тогда и поговорим про гонорар…» А пока он присоединился к веселью, охватившему компанию после черной шутки американца, решив сделать вид, что скрытый смысл послания, если это было оно, остался ему незаметен. Может быть, он ошибся, и на самом деле заказчиком будет мистер Медоуз, которому явно не терпелось кого-нибудь расстрелять, хотя бы дюжину-другую глиняных тарелочек… А этот мистер Десмонд просто проверяет его для отвода глаз, и наверняка захочет еще как-то спровоцировать… Пока стрелки становились на позиции, осматривая оружие и небо, Моран подошел к сербу и спросил у него, делая вид, что прикуривает от его зажигалки: — Ты уверен, что стрельба по тарелочкам впечатлит твоего клиента? — Стрельба по тарелочкам его точно не впечатлит, — хмыкнул Горан. — Так что ты особо не парься, считая промахи и попадания — он не навыки стрельбы проверяет, на сей счет ему достаточно твоего послужного списка и моих рекомендаций. — И все равно тебе стоило известить меня о подобном мероприятии хотя бы за сутки… Предупреждаю, я сегодня не в лучшей форме после вчерашнего, и могу изрядно накосячить… Павич вновь отмахнулся и, приблизив губы к уху Морана, зашептал туда: — Ты и правда не волнуйся насчет тарелочек… а вот что точно сделай, так это… — Павич, сюда! — требовательно окликнул Медоуз, и Горан не успел закончить добрый совет, вынужденный тотчас вернуться к егерским обязанностям. Через несколько минут «охота на дичь» наконец-то началась. Компания джентльменов увлеченно палила, быстро перезаряжала, то попадала, то не попадала, тарелки летали по разной траектории — от почти вертикальной до пологой, имитируя фазаний или перепелиный взлет. И, время от времени, при особенно удачном попадании, гости охотничьего клуба всем скопом вопили, как команчи на тропе войны. Вдруг Десмонд громко вскрикнул: — Стойте! Прекратите стрельбу! Он поспешно опустил ружье, а затем, схватив за дуло ружье Тедди, отвел его в сторону. — Декс, ты что, с ума сошел? — заорал тот. — Какого черта ты делаешь? Я же мог прострелить себе ногу или положить кого-нибудь из нас! — Ты разве не видишь? Там собака! — Ну и что?! — Как это «что» — пристрелишь невинную тварь? — Невинная тварь? Да это самая безмозглая собака на свете, если сунулась сюда! Пока они громко препирались, пороховой дым рассеялся, и все остальные тоже смогли увидеть довольно крупного серого пса, бестолково метавшегося посреди поля и осколков расстрелянных тарелочек. Он испуганно повизгивал и припадал на одну лапу, наверняка дробь или осколки его зацепили. — Джентльмены, успокойтесь, — вмешался Горан. — Сейчас мы его оттуда уберем… — Не сметь! — заорал Медоуз; он все еще пытался отпихнуть от себя американца, схватившего его за предплечья с цепкостью клеща. — Пес все равно не жилец, и наверняка бешеный — его нужно пристрелить! Мистер Моран, а ну-ка покажите нам свою ловкость, убейте собаку! — Мистер Моран, не смейте убивать собаку! — высокий голос Десмонда почти сорвался на крик. Остальные гости прогулки — четверо молодых людей, явно связанные родственными отношениями — предпочли не вмешиваться в неожиданный конфликт, и молча стояли у рубежа, но почему-то тоже выжидательно смотрели на Морана. «Чтоб тебя!..» — выругался Себастьян, причем сам не понял, в чей адрес — Десмонда, Медоуза или пса. Он слышал о том, что некоторые заказчики любят устраивать такие вот подставы тем, кто получает шанс показать себя в деле на подобном сборище. Но ему довелось попасть в такую ситуацию впервые. Это была еще и проверка потенциального исполнителя заказного убийства на стресс и на скорость принятия решения в нештатной ситуации, а такое могло случиться и на задании — например, появление рядом с объектом ребенка или его пожилой матери… Конечно, здесь все было проще, всего лишь собака, но Морана смутило то, что сразу от двоих, каждый из которых мог оказаться заказчиком, в его сторону поступали противоречивые указания. И потом, собачья жизнь, как ни странно, имела для бывшего британского военного куда большую ценность, чем ей было принято отводить в забавах вроде этой… И обстоятельства ему подсунули странно схожие с теми, что он когда-то пережил сам, на той проклятой охоте, когда лишился верного друга по вине такого же вот раздолбая Тедди… Значит, испытывали не только его меткость… Значит, были хорошо осведомлены о его болевых точках… Но который из двух? Американец или британец? Жалостливый охотник-неумеха или азартный стрелок, которому непременно нужна была чья-то кровь, пусть даже собачья? Моран взглянул на поле, собака все еще металась там, словно не могла убежать из какого-то замкнутого круга. «Электрическую сетку натянули… Хорошо подготовились, однако…» — тут он пожалел, что не взял М110, с ее оптикой он мог бы легко перебить провод под напряжением, что разомкнуло бы цепь и дало псу шанс убежать, а ему оставило бы изящный путь к отступлению. Беретта, заряженная крупной дробью, не годилась для такой цели. — Ну же, Басти, давай, избавь эту тварь от мучений одним точным выстрелом… — Горан навис над ним из-за спины, но Моран только дернул плечом и отошел на несколько шагов вперед, взяв ружье наизготовку. — Проклятье! Да тут что, одни бабы собрались что ли? — Медоуз тем временем вырвал свое ружье у Десмонда и вскинул его к плечу, не оставляя псу ни единого шанса. Два выстрела прозвучали практически одновременно, пес шарахнулся в сторону и припал к земле, сизый дым из стволов поплыл над полем к лесу… — Промазал! — вскрикнул британец и перезарядил ружье для нового выстрела. Но, перед тем, как снова вскинуть его к плечу, бросил на Морана сердитый взгляд — Вы, я смотрю, тоже не снайпер! — Я стрелял в воздух, чтобы пес испугался. — спокойно заметил Моран, неспешно перезарядив Беретту. Ее дуло повернулось к Медоузу и уставилось прямо ему в пах. — Но псина на мой вкус куда менее пригодна в пищу, чем человечина. Мистер Десмонд, я ошибся, сегодня на обед будет скоромное, все, как вы любите… с рисом.****
«Уфффф…» Джим привалился к стволу дерева и достал из кармана мятный леденец. После того, как два выстрела грянули у него над ухом почти одновременно, и взгляды стрелков, давших промах, скрестились, как два клинка, Мориарти ощутил мощный адреналиновый всплеск — но выходка претендента на место личного киллера заставила босса испытать подобие ментального оргазма. Себастьян Моран сейчас рисковал не только репутацией, но и собственной жизнью: на территории закрытого клуба, куда его привезли отнюдь не ради гольфа и крикета, могло случиться всякое… Интересно, понимает ли он это? Мориарти прикрыл глаза и позволил себе пофантазировать, что будет, если прямо сейчас он даст знак своей охране поучить мистера Морана хорошим манерам. Но в такой сложной ситуации мистер Моран, как в один голос подсказывали Мориарти интуиция и наблюдательность, наверняка начнет обороняться, и судя по его навыкам, сможет лишить Джима половины подчиненных раньше, чем сам получит царапину. «Этот парень просто двинутый — действительно все как я люблю. Даже Оскар такого не сделал бы…» — Перестаньте, мистер Моран, — сказал он вслух своим настоящим голосом, негромким, почти лишенным красок. — Уберите оружие, иначе бедняга Тедди намочит штаны, а это всегда жалкое зрелище, я его не люблю. Горан, отзовите пса. На сегодня стрельбы довольно. Медоуз с побелевшим то ли от страха, то ли от бессильной ярости лицом, буравил Себастьяна взглядом, в котором читалось все, что он не решился высказать вслух, пока дуло Беретты было наставлено на него. Но Моран уже знал, что главный тут не он, главный — американец, ради него Горан устроил все шоу, и наверняка припас еще парочку сюрпризов на закуску… Правда, услышав его последние слова, сказанные совершенно иным голосом и без намека на американский акцент, Моран уже не мог так уверенно определить, откуда был этот самый якобы банкир из Нью-Йорка… Серб приблизился к нему, сразу же, как отправил помощника в сторону поля, где все еще не верил в свое спасение несчастный пес: — Браво, Басти, это был верный ход. Но как ты понял, кому именно нужно было потрафить? — О, это было не так уж сложно, немного наблюдательности и все. — Моран поднял ружье в положение, которое уже не угрожало яйцам мистера Медоуза, и перестал вообще обращать на того внимание, невзирая на то, что британец был вооружен и мог бы при желании подстрелить его, как беднягу-пса, мстя за перенесенное унижение. Однако, Себастьян был уверен в том, что ничего подобного не воспоследует. — Нет, ты скажи прямо, как ты понял, кто…? — не унимался Павич. — Ну… во-первых, мистер Десмонд сам выпустил из рук винтовку Медоуза, во-вторых, остальные смотрели на мистера Десмонда чаще, чем на всех прочих, ну и потом… ты сам, старина, уж очень старался показать мне именно на него… Что ему нужно от меня, могу я теперь узнать? — Давай для начала вернемся в клуб, пора уже подкрепиться, не находишь? Думаю, ближе к вечеру он с тобой сам побеседует, тогда и узнаешь, для чего ты ему понадобился. — уклончиво ответил серб, и поспешил вернуться к обязанностям распорядителя охоты, предоставив Морану самостоятельно делать выводы и принимать решения. «Что ж, подкрепиться сейчас было бы в самый раз…» — подумал он, ощутив, как при мысли о еде в животе забурчало. — «А там видно будет, что да как. Правда, этот американец - совершенно крезанутый тип…» Размышляя в таком же духе, он пошел следом за группой, удалявшейся со стрельбища в сторону перелеска, за которым были расположены гостевой дом и другие хозяйственные постройки. Мистер Десмонд как ни в чем не бывало, весело болтал с Медоузом и другими своими приятелями, и ни разу за весь путь даже не обернулся, чтобы убедиться в том, что Моран все еще следует за ними…****
Прежде чем идти обедать, Мориарти самолично убедился, что Епископ — молодой ирландский волкодав, превосходно дрессированный и обученный пес, не раз бывавший в горячих переделках — жив, здоров и благополучно выведен за периметр. — Дайте ему сегодня двойную порцию баранины, — трепля Епископа по ушам, велел он егерю. — И добавочную мозговую кость на ночь. Он честно заслужил усиленный паек, мой верный серый солдат… — Не беспокойтесь, мистер Десмонд, все будет исполнено! — козырнул егерь и взял волкодава за ошейник: — Ну, пошли, зверюга, тебя сегодня ожидает настоящий банкет, как у джентльменов! Поразмыслив, Мориарти решил, что в Себастьяне Моране тоже есть что-то от волкодава, и не только наполовину ирландское происхождение. Сильный, жилистый, хладнокровный, с крепкими зубами и железными нервами, при этом инстинктивно чующий, кто здесь главный — он нравился Джиму все больше и больше, как только может нравиться настоящему ценителю ладный и крупный зверь. Но будет ли он таким же преданным? Это вопрос, и сложный вопрос. Верность наемника покупается за деньги, и прямо пропорциональна величине гонорара; тут Мориарти никаких иллюзий не питал. Ему же нужно нечто большее — личная преданность, верность янычара, способность устоять перед чужими посулами из соображений солдатской чести. Вся эта ерунда присуща или романтикам, которые обычно чересчур слабы и трусоваты для реальных дел, или людям старой закалки, прошедшим огонь и воду, не верящим ни в бога, ни в черта, но имеющим собственную шкалу ценностей. За нее они держатся крепче, чем фанатик — за Библию. Таким был Оскар, но Оскара больше не было в живых, и найти ему преемника было не проще, чем алмаз в груде пустой породы…