Побег. По двум сторонам океана

      27 июля. Семь часов вечера       До баррикады доносились выстрелы. Повстанцы прочищали ружья, готовили порох, приносили новые палки, доски, стулья, бочки — всё, что пригодиться, чтобы перекрыть улицу и спрятать свои головы, когда начнётся стрельба. Двадцать три человека трудились и готовились к битве. Эмиль и Бертина хотели тоже к ним присоединиться. Приход же сына их обрадовал, вселил ещё большую веру в победу. Но, когда он швырнул как мусор ружьё, родители смутились.        — Отец, мама, вы не понимаете, во что вы ввязываетесь, — устало проговорил Денис.        — Сын, мы взрослые люди, мы всё понимаем, — сказала Бертина.        — Тогда почему вы ведёте себя как последние дураки? — прокричал Денис — Вы не слышите крики людей, которых убивают? Которые убивают? Хотите разделить их участь? — он за мгновение вышел из себя.        — Денис, мы с мамой дома тебе объяснили всё. Демагогией заниматься больше не хотим, — буркнул Эмиль.        — Какими словами учёными заговорил, — бросил ему вслед Денис.       Эмиль, не стал тратить время на сына и пошёл к товарищам по оружию, помогать им стоить баррикаду. А Бертина осталась с Денисом. В жизни матери и сына бывало всякое, и недопонимания, и ссоры, но никогда они не ощущали себя чужими людьми, как сейчас.        — Дени, иди домой, мы с папой справимся, — ласково сказала она.        — Мама, как я уйду, если вы тут погибать решили? — тихим голос проговорил он.        — Тогда оставайся с нами, поможешь доброму делу, — улыбнулась Бертина.       Денис послушно кивнул головой и последовал за матерью. Он не собирался оставаться на баррикаде, он решил притвориться, что присоединился к революционерам, чтобы рано или поздно увести родителей из этого беспорядка. Бертина поспешила к мужу, обрадовать его. Эмиль хмуро взглянуть на сына, он не поверил внезапной перемене в сыне.        — Он только и ждёт, чтобы завлечь наше доверие, а потом обманом увести нас с баррикады.        — Пусть. Я ни шагу дальше не ступлю, даже если Дени нам скажет, что дом наш горит, — ответила жена.       Родители и бунтовщики строили баррикаду, вместе, с песнями и шутками. Два человека не принимали только участия в строительстве — Денис и повар, который варил товарищам ужин, чтобы они набрались сил для скоро боя. Не будут же они тут днями сидеть, не сражаясь.       Через час баррикада была полностью готова. Эмиль ушёл с товарищем проверить обстановку, Бертине революционеры показывали, как надо пользоваться револьвером. Бертина внимательно их слушала и схватывала всё налету, ведь порох нельзя тратить для учёбы, его не так уж и много.       Мясной суп был сварен, его ели под звуки бубна и военного барабана, который утащил прямо из под носа солдата один из революционеров ещё утром. Другой повстанец принёс с собой дудочку, за ним от дома увязался чёрный кот. Котяра был учёным. Он встал на задние лапы и танцевал под музыку хозяина, движениями передних лапок попадая в ритм.        — Здесь не хватает только свадьбы, такая прям благодать, — засмеялся Денис.        — От моего кота на этой баррикаде больше пользы, чем от тебя, — крикнул ему парень с дудочкой.        — Я же не кот, я осознаю, что делаю, — ответил Денис.        — Как остроумно, — хмыкнул парень. — Кстати, у нас с собой одинаковые серьги в ушах. Ты был в южных районах страны? Я с юга, в сельском местности, откуда я родом, есть поверье, что металлические серьги защищают от болезней.        — Нет, я просто проиграл спор. Не смог простоять пяти минуты на идущей лошади.       На баррикаду вернулся отец. Всё спокойно. Эмиль пошёл сразу к жене, Бертина накормила мужа супом. Он поднял бровь в сторону сына.        — Денис всё сидит тут?        — Да, сидит, — проворчала Бертина. – Даже не знаю, что делать с ним. Всё надеется, что уговорит нас вернуться домой и оставить баррикаду, революцию.        — Да пускай сидит, без толку тратит своё время. — махнул рукой Эмиль. – Что в мирное время ерундой всегда заниматься, что во время революции.       Денис слушал, слушал родителей, да и не выдержал. Толкнув парня с котом и небрежно пнув рядом лежащее ружьё, он подошёл к Эмилю и Бертине. Может быть, на этот раз удастся их как-то переубедить.        — Зачем припёрся? – прокряхтел Эмиль.        — Папа, давай только без ругани, — Денис пытался быть невозмутимым. — Я...        — Сын, — спокойно сказал Эмиль. — Мы с твоей мамой взрослые люди, не надо нас только учить жизни. Мы приняли решение и его не собираемся менять. Наше решение — сражаться за нашу страну. Не мешайся. Это наше дело.       Денис выругался про себя. О чём-то спорить с его родителями было сложно, ещё сложнее что-либо им доказывать. Чаще всего они побеждали в спорах.        — Я тоже принял решение — вернуть вас домой, не позволить вам покрыть руки кровью или хуже того… погибнуть. Поймите же вы наконец! — не удержался он и вскричал. — Вы самые близкие для меня люди! Больше всего я не хочу, чтобы с вами случилось страшное.        — Занимайся своей жизнью, а не нашей, — буркнул отец. — Не думал, что мой сын будет ходить за мной с поводком. Слышал, что родители увлекаются заботой о детях, не дают им шага самостоятельно вступить, а тут сыночек взял на себя роль заботливой мамочки.        — Твою, блин, — Денис ругнулся и стукнул кулаком по стене. — Ей Богу, с вами по-другому не получается, приходится как с детьми неразумными общаться.       До ушей Дениса донеслось недовольно причмокивание Бертины. Её лицо за несколько секунд поменялось не в лучшую сторону, оно нахмурилось и слегка покраснело. Денис понял, что вывело мать из себя — его последние слова.        — Замолчи, сопляк. Кто ты такой, чтобы нас с отцом жизни учить? Что ты вообще в этой жизни видел и что ты в ней сделал полезное? Побрился, что нам стыдно на божий свет было выходить? Посторонние думали, что ты из дома для умалишённых сбежал. Серьгу в ухо вдел, совсем ума нет. Чем ты только думал?        — Мама, да я тебе уже объяснял. Я проспорил спор, — Денис смутился. — Как настоящий мужчина я должен был сдержать данное обещание. Хорошо, что я две минуты на этой лошади простоял, а то бы вообще в женском платье пришлось месяц ходить. И ходил бы, — заявил Денис. — Я липовые обещания не даю.        — А что тебя спорить заставляло? — стояла на своём Бертина. — Серьги и голова ещё цветочки. Тебя каждый полицейский в городе знает, с детства ты с ними "дружбу" вводишь. Полгода назад сбылись наши угрозы, угораздило вляпаться за решётку, дело завели. Если бы не твои друзья, сидел бы в тюрьме и...        — ... и не мучил бы вас, — кивнул сын головой. — Мама, вот ты вспомнила тот случай с Омбредье. Это же он вам эту дурь в голову вбил. И вы до сих пор ходите под его дудку? Он хотел, чтобы вы свергли короля и установили нужный режим для него. Не понимаешь, что такими Омбредье создан этот бунт? А вы даже не подозреваете, что играете под их дудку.        — Мы не хотим жить под властью таких как Омбредье, — заявил Эмиль. — Пора дать власть тому, кому она должна принадлежать — народу. Нам надоело жить в долгах. Этой зимой мы чуть без дома не остались. Но друзья твои помогли... — Обида подскочила к горлу. Эмиль гневно сплюнул. — Как за нищих бездомных, не имеющих даже куска хлеба, Пьер, Ричард и Анна выплатили за нас все долги. А мы просили им помогать? Я и Бертина не хотим жить на чужие подачки. Ты тоже, сын.       Денис замолчал. Отец затронул неприятную для него тему. Этой зимой помощь друзей для Дениса не была похожа на помощь. Денис никак не забывал ту беспомощность, с которой он слушал ребят, когда те рассказывали о своём разговоре с должниками Лаванье. Без ведома самих Лаванье. "Это наш рождественский подарок для тебя", — сказал Ричард. Однако для Дениса и его родителей подарок превратился в ещё одно напоминание о том, кто они на этой земле.       Сын и родители, однако, несмотря на зависшую паузу, не переставали грызться и меняться взаимными оскорблениями. А баррикада начала готовиться к бою. Солдаты из королевской гвардии прискакали к ним.        — Сдавайтесь, и мы не тронем вас! — крикнул офицер.        — Сдавайтесь, и мы не тронет вас, — засмеялся революционер.       Солдаты презрительно хмыкнули. Они стояли в укрытии и стали переговариваться, как быть. Самих их было мало, чтобы брать баррикаду с почти что тридцатью вооружёнными бунтовщиками.        — Я повторять не буду! — воскликнул тот же бунтовщик. — Считаю до трёх. Если вы не уйдёте, то мы вас прикончим. Один, — начал он отсчёт.       Солдаты не уходили. Они напряглись, но сбежать трусами не могли.        — Два, — он вздохнул. — Три. Давайте, ребятки.       Но, прежде чем ринуться в бой, солдаты открыли огонь. Четверо повстанцев рухнуло на месте сразу. Революционеры, взбешённые смертью товарищей, схватились за оружие. Разразился бой. Стреляли и родители. Денис видел, как его отец угодил в сердце солдату.       Но солдаты побеждали. Четверо новых трупов лежало на баррикаде, ещё двое корчились в диких болях от ранения.        — Прячьтесь все! — вдруг прозвучал громкий гневный голос хозяина кота.       Денис вырвал из рук товарища револьвер и бросился прямо на солдат. Он стрелял точно, прямо в голову. Солдаты остолбенели от ужаса, вызванного прытью Дениса, и становились лёгкой мишенью. Денис подбежал к последнему, офицеру, их командиру. Он вырвал у него из-за пояса шпагу и проколол сердце.       И, вдруг, мимо него пронеслась пуля. Жалкий перепуганный до смерти солдатик выронил ружьё, вскочил на коня и помчался опрометью прочь. Денис победоносно засмеялся ему вслед.       К нему подбежали товарищи.        — Ура! Ты наш герой! — взяли они Денис на руки и подбросили.        — Рано радоваться, — прозвучал голос революционера-старика.       Он стоял возле тела убитого офицера.        — Я его знаю. Это единственный сын генерала де Роллана. Бой только начинается.       Подготовка к бою шла полным чередом. Погибших братьев убрали в сторону, покрыв их тела чёрным полотном. Раненым пришлось облегчить страдания навсегда, помочь им уже было нельзя.        — Отец, мама, одумайтесь, — предрекающее сказал Денис. — Отец, ты убил человека. Ещё хочешь?       Эмиль и Бертина были заняты приготовлением к бою. У них не было времени лишнего, чтобы тратить его на разъяснения сыну. Неугомонный Денис обратил на себя внимания старика, который опознал сына генерала.        — Парень, твои отец и мать сделали свой выбор. Каким бы неправильным он был с твоей точки, это — их осознанный выбор.       Подкрепление правительственных войск не заставило себя ждать. Сам генерал де Роллан приехал, чтобы лично отмстить за смерть сына. Революционеры были во все оружие, прячась за оградительными сооружениями.        — Пли! — раздалась команда генерала.       Революционер, сидевший ближе к всех к солдатам, высунул голову из-за укрытия и дико закричал своим:        — У них пушка! Они взяли пушку!       И как только он прокричал последние слова, пушечное ядро вырвалось из дула и разбило баррикаду в щепки.       В ушах у Дениса завыло, небо перевернулось с землёй, град обломков и камней от стен здания посыпался на него. Какие-то странные голоса слышались в ушах. "Я умер?" — пронеслась мысль. Он попытался пошевелись рукой. Получилось. Денис разгреб обломки руками и вылез наружу. Из головы текла кровь. Баррикада была разрушена.       "Где мама, отец?" — содрогнулся он.        — Слава Богу, ты жив, сынок! — две пары рук обняли Денис.       Родители были живы. Они, как и Денис, находились в самом конце баррикады. Те революционеры, что были у границы, погибли на месте. Выжившие приходили в себя. А солдаты и генерал с гордым видом взирали на них. Генерал приложил к глазам бинокль, чтобы получше осмотреть бунтовщиков.        — Так кто убийца моего сына? — спросил он у солдата, который сбежал с поля боя час назад.        — Вон тот, с серьгой! — махнул солдат рукой на хозяина кота.       Юноша тот выжил, Денис помог ему выбраться из-под обломков и подняться на ноги.        — Я вижу его, вижу его серьгу, — зло сказал генерал.       Он смотрел на Дениса.       Генерал достал револьвер и нажал на спусковой крючок.        — Неет! — разнёсся по всей разрушенной баррикаде и за её пределами женский голос.       Две тени выскочили перед Денисом и заслонили его своим телом. Он мог только широко раскрыть глаза, два тела повалились на него. Денис потерял равновесие и упал вместе с ними.       Всё произошло в мгновение око. Бунтовщики в один голос закричали: "Вперёд!". С двух сторон доносилась стрельба из револьверов и ружей.       Денис лежал под телами отца и мамы. Он вылез из-под них и взглянул на родителей. Пуля разорвала матери одежду и оставила дыру в сердце, у отца была прострелена голова. Родители не дышали, их пульс невозможно было уловить.        — Спасибо вам за всё. И простите меня, — прошептал Денис дрожащим голосом, из глаза сочились слёзы.       Он поцеловал маму, а затем отца. В последний раз.       Поблизости лежало ружьё Эмиля. Денис взглянул на него, взял и швырнул куда подальше. Желания мстить у него не рождалась. Он не собирался воевать. В конце концов, отец и мать сделали свой выбор.