Побег. По двум сторонам океана

      Над Парижем восходило яркое летнее солнце. Люди просыпались и встречали воскресное утро. Изабелль де Брюне встала с кровати ещё засветло. Она была в приподнятом настроении, погода за окном радовала её. Небо украшали лёгкие облака, июльское солнце грело землю.       Сегодня к Изабелль должен был прийти Дэвид Басс. Они встречались больше года. Разлучала их только работа Дэвида. Юноша был врачом, он не мог много времени уделять любимой, а тут ещё и друг заставил в одиночку управлять магазином. Иногда многочисленные знакомые просили его сыграть что-нибудь на скрипке на званых вечерах. Занятым человеком был Дэвид Басс. Даже в воскресный день.       Но сегодня Дэвид согласился найти немного времени для любимой девушки. Он умел удивлять, Изабелль уже привыкла к этому. Однажды Дэвид прискакал к ней на белоснежной лошади и сказал:        — Должен же у прекрасной принцессы быть принц на белом коне.       Этот день не стал исключением. К дому Изабелль таинственный человек, закутанный в плащ, привёз большой ящик и оставит под окнами девушки.        — Что это Дэвид мне решил подарить? — терялась в догадках она.       Изабелль открыла ящик, и в этот миг в ярком костюме к ней выпрыгнул Дэвид.        — Я думала, что ты накинул на себя плащ и решил мне какой-нибудь подарок сделать! — ахнула Изабелль.        — Я и есть твой подарок, — заключил в страстный поцелуй Дэвид её.       На возгласы с улицы вышел отец Изабелль, Бернар. Дэвид дружески пожал мужчине руку. Он пообщался с Бернаром и отец Изабелль пожелал ему удачи. Дэвид давно по-приятельски разговаривал с родителями Изабелль и даже обращался к ним на "ты". Благородный бабник умел находить язык не только с девушками, его обаянию не было равных.       Но проводить свидание со стариками-родителями молодые люди не хотели.        — Куда на этот раз пойдём? Сегодня твой черёд выбирать, — сказала Изабелль.        — Давай в парк, день чудесный для прогулок! — предложил Дэвид.       Погода радовала глаза. Благородный бабник был ещё нежнее, изысканнее, чем раньше. Изабелль чувствовала себя принцессой рядом с прекрасным принцем. Девушки с завистливыми лицами провожали молодую пару. Изабелль сгорала от гордости. Никому не удавалось удержать Благородного бабника. А она годовщину встречи праздновала с Дэвидом.        — Помнишь, как Пьер с остальными попался на удочку к мошеннику, призывающему пойти с мечом на короля? — заговорил Дэвид, грустно протянув. — Жаль, нас не было. Такое веселье пропустили.       Изабелл кивнула.        — И поверили ведь они.       Дэвид пожал плечами:        — Омбредье был ловким мошенником, такому можно поверить. Как он здорово придумал с этой благотворительностью. Отдавал меньшую часть средств людям, чтобы ему верили, а большую часть пожертвований забирал себе. Ввёл отсчёт, устраивал публичные встречи, делал всё, чтобы трудно было заподозрить в нём мошенника. Когда избили его сына, то он даже всю собранную сумму отдал деревушке. Но, как говорится, всем свойственно совершать ошибки. Вот Омбредье и ошибся, жадность оказалась слишком большой, чтобы отдать всю сумму. Но преданные последователи готовы за учителем идти хоть на край света. До сих пор они отстаивают невиновность Омбредье, даже суд из-за них ещё не начался. Вот с ними Омбредье не прогадал. Жалко, конечно, семью Лаванье, — вздохнул Дэвид. — На родителях Дениса лица нет, всё не прекращают корить себя глупость и слепую веру. Денег, которые пошли на восстановление деревни не жалко, им обидно, что они отдались, как доверчивые дети, Омбредье.        — Проблемы с финансами стали ещё сильнее, — сказала Изабелль. — Пьеру, Ричарду и Анне в тайне пришлось погасать их долги. Денис и его родители так сильно обиделись на друзей, что до сих пор не скрывают возмущения и обвиняют за то, что влезли в чужие дела.       Дэвид тихо хмыкнул.        — Гордости у Дениса и его семьи не занимать. Ведь есть же у некоторых людей талант — задурять голову другим. Пьер теперь опять в каких-то раздумьях пребывает, а вместе с ним и Ричард. Порой сам не знаю, — положил он руку на сердце. — Как я могу дружить с ним, да не просто дружить, а считать Пьера очень близким другом. Мало того, что разница в возрасте у нас большая, так Пьер не мой типаж. Я человек, созданный для веселья, славы, а Пьер тихий. После Нового Орлеана четыре года он был мрачен как сама смерть.        — А почему же ты с Пьером подружился? — спросила Изабелль.        — А по простой очень причине, — улыбнулся Дэвид. — Он умеет мыслить в отличие от оболтусов, с которыми я слонялся раньше.       Дэвид и Изабелль уселись на траву, расстелили покрывало и достали из корзинки всё нужное к пикнику. Изабелль легка на колени к возлюбленному.        — Дэвид, а почему ты до сих пор не выкупил у Пьера половину магазина? Он готов даром отдать её тебе, и выкупать не надо.       Дэвид поёрзал. Он не хотел говорить на эту тему. Но время, кажется, настало.        — Потому, что хочу избавиться от своей доли.       Изабелль подняла голову с его колен и изумлённо всмотрелась в его лицо. Дэвид был невозмутим.        — Потому, что хочу уехать в Новый Орлеан, — сказал он.       Сердце Изабелль сжалось. Она растерянно замотала головой, замахала руками, всмотрелась в лицо возлюбленного. Дэвид был невозмутим. Холодным тоном он добавил:        — Здоровье моих бабушки и дедушки в последний год сильно ухудшилось. Я должен уехать в Орлеан, чтобы ухаживать за ними, поддерживать.        — Дэвид, — недоумевающее проговорила Изабелль, — но ведь кроме твоего отца у твоих бабушки и дедушки есть ещё дети, которые живут в Орлеане к тому же, и ты не единственный ребёнок у своих родителей. Есть люди, кто позаботится о них. Как же я?       Дэвид кисло хмыкнул.        — Я пять лет не видел деда с бабкой! Пьер и то нашёл время, чтобы навестить Экене в его племени. Мои старики последние дни, может быть, живут, пока я тут с тобой милуюсь. Ты советуешь мне променять семью на тебя?       Изабелль опустила глаза в них и с сожалением сказала:        — Прости. Ты прав, езжай в Орлеан. Я буду тебя ждать.        — Я собираюсь уехать насовсем. Надоело здесь жить, хочу сменить обстановку. Я уже ищу покупателей на мою квартиру.       Благородный бабник говорил с холодом и безразличием. У Изабелль задрожали руки.        — А как же я? — повторилась она.        — Сама подумай.       Губы её задрожали. Она обняла колени руками и прижала голову. Дэвид только зевнул. Благородный бабник привык. Он стал собирать еду для пикника в корзинку.        — Дэвид, я поеду с тобой, — донёсся до него слабый голос.        — Тебя же не отпустят отец и мать.        — Не отпустят — я сама уйду. Давай тайно обвенчаемся, пока мы в Париже. Нет, лучше обвенчаемся в Орлеане, где никто не сорвёт нашу помолвку!        — Мне не нужен Пьер де Лоре в юбке, — засмеялся он.       Изабелль потускнела. Дэвид усмехнулся и впервые за "профессиональную деятельность" почувствовал жалость к избраннице. Таких, как Изабелль, наивных и красивых девушек у Дэвида были десятки, он давно уже не считал своих пассий. С четырнадцати лет Дэвид встал на путь соблазнителя и не собирался с него сходить. Он видел пять стран — Францию, где родился, Штаты, откуда родом его отец, Италию, Великобританию, Россию, которые посетил в юности. Везде девушки падали к его ногам.       В девятнадцать лет очередная возлюбленная с разбитым сердцем захотела отомстить — убить Благородного бабника. Но она совершила роковую ошибку — наняла для исполнения злобного плана девчонку. Дэвид спал, когда сквозь открытое окно в его комнату пробралась убийца. Звон разбитой вазы разбудил его. Изабелль была вооружена ножом, она сражалась, как могла, пытаясь убрать цель и получить от нанимательницы вознаграждение, но Дэвид был сильнее. Он связал поверженную девушку, но отказался сдавать её властям. Он согласился простить её, потому что полюбил. Но недолго преступница и жертва наслаждались счастьем, через два месяца на горизонте появилось более прелестное создание.       У Дэвида были десятки дам сердца. Но Изабелль стала единственной. Он по-настоящему полюбил её. Однако любовь прошла...        — Изабелль, — начал Благородный бабник. — У нас разные пути. Разная жизнь. Нам не...        — Дэвид, — слабо проговорила она. — Я хочу познать твою жизнь.       Изабелль не отпускала его руки. Она не собиралась даже задумываться, что их сладким дням пришёл конец. Дэвид слабо засмеялась, он представил, каким образом Изабелль будет познавать его настоящую жизнь, его любимое пристрастие.        — Ладно, — сказал он. — Ты хочешь узнать мою жизнь? Увидеть мою вторую сторону? — Изабелль кивнула головой. — Я покажу тебе, чем я занимаюсь вдали от твоих глаз. У меня несколько сущностей. Одну ты увидишь прямо сейчас. Жизнь врача. Мы отправляемся в деревню Борне. Сегодня воскресный день, но врачам не до отдыха. Не забывай, что я не только душа всех светских вечеров.       Дэвид замолчал. Он в который раз за день усмехнулся. Но усмехнулся не над наивностью девушки, а над собой.        — Изабелль, — сказал он. — Если ты примешь мою жизнь, то готов буду сделать тебя своей женой.

***

      Деревню Борне отстроили, пепел убрали. По улице бегали босые детишки, на лугу паслись коровы. Жизнь шла своим чередом. Новые дома стали прочными, тёплыми, просторными. Люди подходили к Дэвиду и улыбались ему, здоровались.        — Меня многие здесь знают, — сказал он.       Дэвид привёл Изабелль во двор одной из избы, которую отстроили после пожара. На пороге сидели пятеро детишек, младшему на вид было около семи лет, старшему двенадцать. Все до одного доскочили и побежали к Дэвиду, когда увидели его. Дэвид подарил детишкам по леденцу и зашёл в дом, в сенях играли двое малышей двух и трёх лет. Пациент Дэвида лежал в дальнем углу дома. Это была бледная женщина, она бредила в горячке. Возле её кровати стояла люлька с младенцем, а на кровати сидели годовалые карапузы-близнецы. Повсюду были разбросаны вещи, посуда, игрушки.       В углу дома кто-то зашуршал, к гостям вышел бородатый мужчина. Хозяин дома. Его вид был растерян.        — Месье Басс! Здравствуйте! Совсем забыл, что вы должны сегодня навестить мою жену, сегодня же воскресенье! У меня в доме всё вверх тормашками! Знал бы, что вы придёте, то прибрался бы!        — Пустяки, — сказал Дэвид. — Мы с моей подругой быстро поможем вам убраться. Вам же сегодня в поле надо, вот я и подумал, что моя подруга вместо вас и проследит за детишками, порядком и чистотой в доме. А я больной займусь.       Мужчина крепко пожал Дэвиду руку. Благородный бабник был его спасением.       Дэвид шепнул Изабелль:        — Женщина сильно заболела после родов десятого ребёнка. Её муж не может сам тянуть на себе всё хозяйство и детей, поэтому сегодня ты поухаживаешь за детьми.        — Десятого? — удивилась Изабелль и мысленно посчитала всех увиденных её детей. — Я думала, что во дворе дома деревенские ребятишки просто собрались, а не братья и сёстры. Зачем сколько рожать?        — Того же мнения, — шепнул он. — Но мы пришли не нотации читать.       Дэвид уселся возле больной. Изабелль молча, с широко раскрытыми глазами наблюдала за любимым. В его докторском чемоданчике было навалом всяких трубочек, колбочек, микстур. Изабелль ничего не понимала, но Дэвид с закрытыми глазами достал нужные лекарства и дал пациентке.        — А ты что стоишь? — крикнул он Изабелль. — Приготовь детям еду. Вон там печка стоит, вот здесь ножик!        — А что мне приготовить им? Говядину или свинину? — растерялась она. — А где я еду возьму?       Дэвид рассмеялся.        — Годовалый малыш так и будет тебе мясо есть. А еда в погребе. Только яйца в курятнике.       Изабелль поспешила в курятник. Птиц у семьи была тьма. Гуси, куры, индюки. Увидев незнакомку, петух и гуси выпучили шею, подняли хвосты и пошли на бедную девушку. "Я должна это сделать ради Дэвида!", — со страхом пронеслось у Изабелль. Она схватила у курицы первое попавшее яйцо и опрометью бросилась в дом.        — Молодец, — похвалил её любимый. — А теперь принеси ещё шесть яиц. Детей-то много.       С горем пополам яйца были принесены в дом. Для Изабелль предстояло выполнить новое задание — приготовить обед на всю семью. В помощники ей Дэвид дал всё же ребят. Но даже с помощниками у Изабелль всё валилось из рук.        — Не мешайте! — прикрикнула на неё семилетняя девочка. — Без вас справимся!       Дэвид слабо и грустно покачивал головой, он вместе с хозяйскими детьми занимался готовкой.        — Слишком много в тебе аристократической крови. А я другого поля ягодка, — сказал он. — Ладно, не расстраивайся. Дам я тебе задание попроще. Тут малыш в штаны наделал. Вымой-ка его.       Изабелль тяжко повесила голову. Она уже устала от работы. Но ради Дэвида нужно держаться. Сегодня у неё был экзамен. Как успешно она его выполнит, так будет зависеть её будущее с Дэвидом. Изабелль была обескуражена. Она не знала о такой жизни любимого. Заводила, душа компании, любитель славы — таким был Дэвид Басс, Благородный бабник, который давно стал жить одной только Изабелль. Оказалось, что она ничего не знает про своего возлюбленного.       Мыть испачканного малыша оказалось сущим наказанием для Изабелль, которая даже под сильный дождь с непокрытой головой редко попадала.        — Ты же будущая мать. Ты должна уметь ухаживать за детьми. Или на слуг всё свалишь? — поднял брови Дэвид.       Малыш вертелся и улыбался. Он теребил волосы Изабелль и испортил ей всю сложенную причёску.        — Шалун, перестань, — улыбнулась в ответ она.        — Мама! Мама! — пролепетал ребёнок. Он несколько дней назад сказал первое слово и вовсю его повторял.        — Я не твоя мама, — прижала малыша Изабелль и одела его. Она чувствовала теплоту к этому мальчику, Изабелл перестала жалеть, что пошла за Дэвидом. — Твоя мама пока не сможет с тобой поиграть. Давай я с тобой посижу.        — Чего расселась? — бахнул Дэвид. — В доме вода закончилась, иди, наноси. Колодец в другом краю деревни, найдёшь. Если что, у людей спросишь дорогу.       Изабелль взяла два большущих ведра и отправилась за водой. Дэвид прыснул со смеха — кто так воду носит? Надорваться же можно, взяла бы два маленьких.       Она шла за водой и удивлялась: "Как же так люди живут? Невозможно столько дел сразу переделать! И за детьми ухаживать, и дом прибрать, и животных накормить. Точно! Я же про животных позабыла!" — стукнула себя по лбу Изабелль. Колодец она отыскала быстро, с трудом наносив воды, при этом половину расплескав по дороге, она побежала с кормом в курятник. Птиц Изабелль уже не боялась. Она накормила овец и коз, которыми владела семья.       Пока Изабелль вела хозяйство, Дэвид навещал жителей деревни, своих пациентов. Он собрал вокруг себя всех сельчан. Изабелль наблюдала за ним и подметила одну деталь: изнеженный модник-Дэвид чувствует среди крестьян себя как рыба в воде, будто бы жил в деревню. Но Дэвид родился и жил в городе, став завсегдатаев светских вечеров. Деревня была для него родным местом, потому что слава и здесь преследовала Дэвида, заботливого врача с золотыми руками.       А Благородный бабник меж тем удивлённо разглядывал подругу.        — Быстро ты освоилась. Давай-ка теперь дрова поруби.        — И порублю, — сжеманчилась Изабелль.       Она набрала дров, положила первое полено на специально приготовленный на это дело пень и принялась за работу. Одно полено быстро сменялось другим, щепки так и летели, звук топора доносился до соседей. Она чувствовала усталость, но была по уши увлечена работой, которая ей нравилась. Ни яркое платье, ни ухоженные маникюром руки не волновали её. Изабелль не хотела расставаться с волшебным топором, от которого зависит её будущее с Дэвидом.       Она потянулась к полену, но наткнулась на руку любимому.        — Хватит, — со смехом ответил он. — Ты посмотри что вытворила, теперь хоть кашу из этих щепок вари.       От поленьев не осталось следа. Изабелль не нарубила дров для разжиганья печки, она уничтожила их.        — Теперь мы должны хозяевам купить новые дрова, — отрезал строго Дэвид. — Не создана ты для простой жизни, любимая, — ласково прошептал он и поцеловал Изабелль.

***

      День, полный изумительных вещей и моментов для Изабелль. Она не хотела расставаться с детьми, для которых на день стала старшей сестрой, сельскими птицами и зверями, за которыми она ухаживала, чудесными хозяева дома. Но всему должен настать конец.       Дэвид отвёз Изабелль до её дома. Он пребывал в смущении. Он хотел похвастаться над ней, удивить её, показав, что она его не знала. Но удивлялся он. А теперь ему придётся выполнять данное обещание. "Какая скотина придумала эту грёбаную джентльменность? — ругнулся Благородный бабник.        — Ты справился на «отлично», — похвалил он Изабелль. — Теперь и о свадьбе думать можно.        — Нет, не получится у нас свадьбы, — печально проговорила она.       Изабелль отвернула от любимого голову, но тут же набралась сил и посмотрела прямо в глаза.        — Я не создана для твоей жизни. Ты прав, во мне слишком много аристократической крови. Я не смогу поменять свою жизнь.       Дэвид потерял дар речи. Ему отказали! Хриплым голосом он прошептал:        — Но мы же не будем жить в деревни, держать кур и овец, иметь десятерых детей. Не отказывайся от моего предложения!       Изабелль усмехнулась.        — Нет, Дэвид, нет, — вздохнула она. — Твоя жизнь — не моя. Я не могу сегодня быть в высшем обществе, а завтра среди обычных людей. Мне нужно что-то одно, а у тебя две жизни. Вот зачем, с какой целью ты переезжать в Орлеан? Что или кто тебя туда влечёт? Объясни мне, может, я подумаю над своими словами.       Дэвид, не задумываясь, ответил.        — Меня в Орлеан никто не тянет. Я, конечно, хочу сильно повидать родню, но они не тянут меня туда жить.        — Может быть, ты убегаешь от кого-нибудь?       Дэвид покачал головой. Изабелль толкнула его.        — А тогда зачем ты так резко меняешь место жительства? Ты же, как и в Париже, будешь работать врачом днём и кутить вечером, купаясь в лучах славы. Чем Орлеан отличается от Парижа? — она призадумалась. — Может быть, ты аболиционистом собираешься быть? Ты ж однажды подарил свободу двум рабам, и семью Пьера захотел вызволить из рабства.        — Не собираюсь, — ответил Дэвид.        — Тогда рабовладельцем и плантатором хочешь стать?        — Дважды не собираюсь.       Изабелль теряла терпение.        — У тебя должна быть существенная причина.       Дэвид приобнял подругу и засмеялся.        — Причины у меня нет серьёзной. Просто мне это надоело. Представь, ты бы ела одну только кашу. На завтрак, обед, ужин. Тебе разве не стала бы противна эта кашу? Не захотела ли ты другой еды? Мне нужна другая атмосфера. Эта надоела.       Изабелль оттолкнула его. Плечи её задёргались, но она удержалась, чтобы не разрыдаться.        — Нам не судьба быть вместе, — сказала она и хлопнула дверью.       Дэвид вздрогнул от стука двери.       "Мудрый выбор, — улыбнулся он. — Я теперь снова свободный человек. Благодарю. Только эти слова прощания должен был сказать я."

***

      Проходили дни, недели. Изабелль не общалась с Дэвидом, не пыталась что-нибудь узнать про него от друзей. Он теперь только часть её прошлого, которое надо помнить, но нельзя зацикливаться.        — Я свободна. А разве свобода не бывает подарком? — коротка и ясно ответила она подруге и кузине, когда те прибежали к ней, пытаясь утешить Изабелль.       Но по ночам она не могла удержаться, чтобы не пустить слезу. Они с Дэвидом больше не вместе. Она бросила его. Изабелль могла только утешаться тем, что она стала избранной для Благородного бабника. Воспоминания у неё не забрать никогда — она знает, к чему стремится и чего избегать. Изабелль благодарила своего учителя Дэвида Басса.       В конце месяца она проходила мимо дома Дэвида. Его обживали новые жильцы.        — Жаль, что не смогла сказать ему "прощай", — прошептала она.       Но Дэвид привык выполнять просьбы возлюбленных. На следующий день он пришёл к Изабелль, на нём был одет дорожный костюм. Последний день он оставался в Париже.        — Я пришёл попрощаться. Сбегать — не моя натура всё же, — сказал Благородный бабник.       Дэвид крепко обнял Изабелль, как не обнимал никогда.        — Этот год был прекрасным. Спасибо. Моя жизнь будет прежней, в ней ничего не изменится. А вот тебе я желаю удачи.       Изабелль засмеялась. Они иначе не могла говорить с Дэвидом.        — Я тоже благодарю тебя за этот год. Ты сделал меня счастливой. А последний наш день был самым чудесным. Я теперь поняла, почему моей кузине так нравится жизнь, лишённая аристократических почестей, и почему такую жизнь выбрали моя подруга, Пьер и Ричард.        — Удачи. Спасибо и за то, что дала мне свободу. Будь осторожна во всём и всегда. Не теряй голову — это заповедь, по которой я живу, — сказал Дэвид.       Он взглянул на календарь над головой Изабелль. Висела вчерашняя дата. Дэвид оторвал старый лист и взглянул на свежий. 26 июля 1830 год. "Ничего нового, абсолютно ничего интересного не происходит. Хорошо, что переезжаю" — подумал Благородный бабник.