Снежное перо

Женя вернулся в общагу несчастный, с грустным взглядом и едва ли не со слезами на глазах. Егор уже третий день корчил из себя «тяжелобольного», радуясь такому желанному способу пропустить пары. Порой даже из насморка можно раздуть «страшную» хворь. Резкие изменения во внешнем виде Жени тревожили. Всегда аккуратный, ухоженный, с расчёсанными волосами, он вызывал только приятные эмоции. Сегодня юношу словно подменили: весь растрёпанный, помятый, рассеянный. Уж не влез ли в какие неприятности? Егору было интересно, что же такого страшного произошло с мальчонкой, но и задавать такие странные вопросы – это далеко не лучший вариант. Его просто не так поймут. Вздохнув, физик вылез из-под одеяла, отложив книгу. Женька сидел на кровати, обнимая плюшевую игрушку, которую притащил с собой. – Что случилось? – Егор сел рядышком, пытливо смотря на юношу. – Ничего хорошего, просто разочарован в методе обучения. – Как же так? Неужели не нравится учиться? – Кажется, дело во мне. Я просто стесняюсь отвечать на вопросы, а их слишком много, – Женя закрыл лицо руками. – Это жестоко, когда спрашивают только тех, кто руки тянет. Может, я знаю, но просто не могу пересилить себя?! – Всё настолько плохо? Нужно учиться выбивать своё место в жизни. Если так пойдёт дальше, то тебя затопчут. – Знаю, но это слишком сложно. Непосильная задача для меня. Что будет, еслиф я скажу неправильно? Еслиф ошибусь в элементарном? – Ничего страшного, все ошибаются. Нужно уметь признавать поражения и идти дальше по жизни. – Пожалуйста, не говори больше ничего, – Женя уткнулся носом в подушку, – я ужасно себя чувствую. Егору ничего не оставалось, он выполнил эту просьбу. Хотелось как-то поддержать несчастного парнишу, помочь ему. Только первый курс, совсем молоденький и неопытный. Ничего толком не понял, а уже разочаровался. Да, если у него действительно такая проблема, то тяжеловато придётся. Немного подумав, Егор взял с полочки бутылку минералки, протягивая её всхлипывающему Женьке. Мальчонка шокированно смотрел, словно сквозь него, продолжая вздрагивать и громко дышать. – Попей, может, полегчает. Не нужно так изводить себя. Добром это не кончится. Женя поднёс к губам бутылку, закрывая глаза. Егор с замиранием сердца смотрел на то, как подрагивают ресницы, приоткрываются губы. Ну, за что ему такое наказание?! Почему этот мальчишка такой красивый? Это у них наследственное, что ли? Все в Сибири такие женственные? – Большое спасибо, мне стало легче, – улыбнулся Женя. – Вот и хорошо, поешь, и спать ложись. Всё равно это не лучшее состояние для подготовки к завтрашнему дню. Егор вспомнил про намечавшуюся в ближайшем баре попойку. Кажется, у кого-то день рождения или нет? Впрочем, какая разница?! Быстренько собравшись, юноша направился прямиком к однокурсникам, жившим в этой же общаге. Разум яростно кричал своему обладателю о том, что лучше воздержаться от приглашения на праздник, но Егор не привык следовать его советам. Нужно же расслабляться хотя бы раз в месяц! С этими формулами можно совсем свихнуться. Шагая по лужам, даже не подумав взять зонтик, юноша счастливо смеялся, слушая весёлые истории, происходившие на сегодняшних парах. Без этих происшествий даже скучновато, если признаться. Не хватает адреналина что ли? Первые несколько рюмок пошли хорошо, и плевать на то, что наливали водку. Действительно, чем вам не адреналин? После четвёртого Егора посетила смутная мысль о том, что пора остановиться, но она исчезла настолько же быстро, насколько и появилась. Веселье не утихало ни на минуту. Некоторые уже забыли, что конкретно они празднуют, именинника вообще не видно. Все заняты своими делами, подстрекаемые большим количеством алкоголя. Даже три девушки на всю группу, которые и до этого особой непрошибаемостью не отличались, теперь с радостью принимали пьяный флирт. От вида и осознания таких зрелищ тошнота подкатила к горлу, или это от явно лишних последних нескольких рюмок? Голова кружилась и болела, словно по ней треснули чем-то ужасно тяжёлым. Залив в себя ещё одну дозу алкоголя, Егор направился на улицу, слабо разбирая направление, в котором он шёл. Холодный дождь неожиданно облил его с головы до ног. Ночь утопала в бесконечных осадках. Юноша никак не мог вспомнить, был ли у него зонтик, или это только воображение играет с ним? Плюнув на такую ерунду, он направился к общагам. Благо, время позволяло беспрепятственно вернуться в свою уютную комнатку. Тошнило жутко то ли от запаха, исходившего от заведения, на одну ночь превратившегося в обитель разврата, то ли от осознания собственной ничтожности и бесполезности. Егор усмехнулся – постоянно его тянет в таком состоянии философствовать. Совершенно не смотря под ноги, юноша таки умудрился поскользнуться. Упав в какие-то кусты, расцарапал лицо и руки колючими ветвями. Неприятное чувство. Моментально в голове всплыла формула, которую Егор по инерции озвучил в пустоту. – Сила тяготения равна массе тела, умноженной на ускорение свободного падения. И того на меня подействовала сила тяготения равная примерно 744, 8 Ньютонов… Ещё раз поцарапавшись о предательский куст, юноша таки сумел подняться, десять раз вспомнив несчастную формулу. Странно на него алкоголь действовал, прямо таки неожиданно. Даже выпив нельзя было забыть на время о физике. Это проклятье какое-то, не иначе. Огни родной общаги манили приятным глазу жёлтым светом лампочек. Кое-как забравшись на ступени, Егор прошмыгнул внутрь. Вахтёрша куда-то испарилась, наверное, пошла морочить кому-то голову. Она это любила. Теперь оставалось последнее препятствие – забраться на свой несчастный пятый этаж. Боже, неужели так можно жить, когда в голове роза формул, совсем как ветров, только с множеством букв, половина которых перепуталась. Уткнувшись лбом в дверь своей комнаты, Егор отдышался, готовясь ползти до кровати уже на четвереньках, ибо после такого ноги сделали вид, что участь студента их не касается никоим образом. Первым, кого увидел юноша, был Женька, напуганный резко ввалившимся полуживым телом. Он с ужасом отскочил от Егора, выронив из рук листики. – Ой, что случилось? Почему ты весь в грязе? – с волнением спросил мальчонка, пытаясь поднять тяжёлую тушку. – Фу, от тебя за три мили перегаром разит! – Женька, ты же знаешь, как я тебя люблю? – Егор сжал юношу в объятьях настолько сильно, что послышался хруст. – Отпусти меня, пожалуйста, ты в стельку пьян. – Дурак ты, вот и всё, – обиженно засопел физик, выдёргивая из волос листья злополучного куста, жёлтые, хорошо, что не прошлогодние. – Таких миленьких ещё поискать нужно. Ходишь здесь такой, словно ангелочек, всему удивляешься. Смотреть противно! Откуда такие невинные берутся-то? Неужели у вас, в Сибири, все белые и пушистые? – Тебе совсем не хорошо, шибко безобразно себя ведёшь… – О, Боже, прекрати так растягивать букву «ш». Почему она у тебя такая долгая? – Почём мне знать?! – от волнения Женя перестал контролировать свою речь, возвращаясь к родной для него манере говорить. – Ты ужасен в пьяном виде! Иди спать! Юноша схватил Егора за грязный рукав, вытаскивая из комнаты. Таща немного сопротивляющееся тело в душ, он трижды пожалел о том, что не лёг спать немного раньше. Запихнув свою ношу в кабинку, Женя подождал, пока шум воды стихнет. Пьяный студент даже не стал снимать одежду, безвольно смотря на стекающие по стене струи. Почему-то лицо сибирского мальчонки казалось рассерженным. Он достаточно грубо, но с чувствовавшейся силой потащил Егора обратно в комнату, уложив на кровать, даже не позаботившись о мокрой одежде. – Мне не хочется спать… – Молчи, бестолочь, не то коромыслом получишь. Это же надо так напиться, говор ему мой не нравится. Совсем уже стыд потерял! Егор улыбнулся – а мальчонка оказался с характером. Интересно и мило, только мокрая одежда неприятно липла к телу, но через пять минут он уже не обращал на это внимания, сладко посапывая. Женя никак не мог успокоиться. Ему было до безумия стыдно за своё поведение и немного неправильный язык. Постоянно так, стоит заволноваться и особенности говора проявляются во всей красе. Ещё и коромысло… Это уже совсем грубо. Отвернувшись к стене, он до трёх часов думал о своих проблемах, одновременно и жалея Егора и злясь на него.