Прямой эFEAR

Среда, 30 марта 19.30       Дорогу до кафе на первом этаже мы преодолели в полном молчании. Пребывая в шоке от рассинхронизации собственных языка и мозга, я радовался, что Роман тянет с началом разговора. В голове одна за другой мелькали идеи: начать непринужденный разговор о погоде, слякоти, весеннем солнышке и всеобщем пробуждении природы, сносящем крышу; на всякий случай отправить родственникам смс с информацией, где я и с кем; никуда не идти, грубо прижать парня к стене и прямо спросить, что ему нужно; незаметно скрыться, когда он будет смотреть в другую сторону. Ничего из этого я, конечно, не осуществил, и пока раздумывал, мы уже добрались до места назначения.       Пришлось занять столик в самом конце зала — несмотря на будний день, только он оказался свободен. Но, вопреки моим ожиданиям, официант подошел почти сразу, поприветствовал нас и оставил меню.       Я пялился в список блюд, но буквы плясали перед глазами, отказываясь складываться в связный текст. Поэтому пока Рома перелистывал страницы, беззвучно прочитывая названия, я позволил себе рассмотреть его внимательнее. Длинные, противоестественно блестящие, почти черные волосы, рассыпавшиеся по плечам. Острые, рельефные черты лица — миндалевидные зеленые глаза, высокие скулы, прямой тонкий нос, заостренный подбородок. Бледная кожа, создававшая контраст с темными бровями и ободком ресниц. Наверное, Ян прав — он действительно был красив, как произведение высокого искусства, выделяющееся на фоне товаров массового производства. Я не помнил черт лица человека из кошмаров, лишь собственный ужас. Внешность Романа была еще одной причиной думать, что он не имеет с Темным ничего общего. В мочке уха у него было тонкое серебряное колечко — аксессуар, ставший почти классическим в среде рок-музыкантов. Серебряный браслет на жилистом запястье, темно-серый пуловер с расширенной горловиной. Мое внимание привлекла подвеска на его шее — капля янтаря с застывшим скорпионом внутри. Что это, амулет?       Видимо, Романа смутил мой слишком пристальный взгляд — он едва заметно поежился, накрыл подвеску ладонью и спрятал за горловину, продолжив листать меню как ни в чем не бывало. Мое любопытство снова сыграло со мной злую шутку.       — Это настоящий?       — Что? — он растерянно посмотрел на меня с таким лицом, будто не понимает, о чем вопрос.       — Скорпион. Он настоящий?       — Да.       Я ждал, что Рома что-нибудь расскажет о вещице. Например, что это амулет, который он носит, потому что того требует гороскоп. Или оберег, подаренный покойной бабулей, призванный отгонять злых духов, провоцирующих помутнение рассудка. Древний артефакт, извлеченный из жерла вулкана, стимулирующий творческую энергию и вокальные данные… хоть что-нибудь. Но никаких комментариев не последовало, мой спутник продолжил изучать меню, и я решил последовать его примеру.       — Что здесь стоит попробовать?       — А? — на этот раз настала моя очередь рассеянно хлопать глазами.       — Ну, вы же с коллегами, наверное, часто сюда заходите? — Рома перевел взгляд на меня.       — Ага, заходим иногда, — я почесал затылок, стараясь припомнить, когда был в кафе последний раз.       — Посоветуй, что можно заказать?       — Эээ… — я уткнулся в буклет, стараясь вспомнить, что заказывал раньше, но на ум пришла только пара закусок, которые пробовал во время алко-посиделок с коллегами. Рассказывать о них я не стал — не дай бог предложит выпивать за компанию. Хотя на любителя выпить он не похож.       — «Орлан-Сагаан» очень даже неплох, — ткнул я в первое, на что упал взгляд. Что это вообще такое? Чай? С молоком и черным перцем? Буэээ.       — Не думал, Денис, что тебе нравится такое, — удивился Рома.       Не нравится, конечно, как вообще можно любить подобные извращения? Но он подозвал проходившего мимо официанта и заказал именно этот странный чай. Последовав его примеру, я выбрал какой-то травяной настой, меню обещало, что он успокоит нервы и укрепит иммунитет. Вот и отлично.       Когда официант ушел, Рома с видом крайней заинтересованности принялся листать культурно-развлекательный путеводитель по городу, а я — смотреть в окно. Ситуация начинала раздражать, ведь это он позвал меня, а теперь сидел, молча уткнувшись в журнал. Поняв, что непринужденная светская беседа сама собой не завяжется, я снова ляпнул первое, что пришло в голову:       — Кстати, Ром, спасибо, что проводил домой в пятницу.       — М? — он сперва удивился, но потом изобразил сочувствие, — не за что, Денис. Со всеми случается. Сильно страдал в субботу от похмелья?       — Ой, не то слово, — усмехнулся я, — надеюсь, твое первое впечатление обо мне осталось не слишком эээ… удручающим, — а про себя подумал, как было бы отлично, если оно сложилось именно таким. Пусть он думает, что я пропащий, безнадежный алкоголик, с которым не стоит иметь никаких общих дел.       — Ничего подобного, — Рома понимающе улыбнулся.       Вот черт.       — Надеюсь, у тебя тоже не сложилось обо мне мнения, как о навязчивом чудаке?       «Чува-а-ак, да ты просто экстрасенс, я только-только начал думать об этом!» — сказал я про себя, но вслух ответил:       — Нет, конечно, о чем ты говоришь, Ром, — и улыбнулся настолько широко и дружелюбно, насколько мог.       Натянув такую же неуместную улыбку, он спросил:       — А какое впечатление обо мне сложилось у тебя?       Ого, ловко перевел стрелки.       — Я думаю… ты одаренный творческий парень. Альтруист, раз помогаешь людям, и наверняка на досуге переводишь бабушек через дорогу, — я усмехнулся. — Кстати, мой друг тобой заинтересовался. Он фотограф.       — Ян? Да, он мне уже написал.       — И как, развел на модельные тесты?       — Нет, пока предлагал только психологический портрет, — собеседник удивленно изогнул бровь и посмотрел на меня с немым вопросом.       — Ну, будь осторожен. У Яна всегда так — съемка начинается безобидно, а потом — пфффффф, все как в тумане — и вот ты уже позируешь без футболки.       — Это ты про собственный опыт? Я видел твои фотографии у него в группе, — Рома отложил журнал и взял в руки телефон, видимо, принявшись искать в соцсети те самые снимки.       — Да-да, именно. Но я тогда был в лучшей форме, чем сейчас.       Он посмотрел на меня, на экран телефона, и снова на меня:       — Да ты и сейчас…       Его прервал официант, принесший заказ — приборы, чашки и два чайника с дымящимися напитками, по виду больше напоминавшими магическое снадобье. На удивление, мой травяной чай оказался не таким уж плохим.       — Ну и как тебе «Орлан-Сагаан»? — участливо поинтересовался я после того, как Рома налил чай в плоскую пиалу и сделал несколько глотков.       — Очень вкусно. Хочешь?       — Нет-нет, не надо, спасибо.       Я зачем-то взял ложку и начал размешивать в своей кружке несуществующий сахар, а потом, не глядя на собеседника, задал вопрос:       — Слушай, а давно вы с Яриком знакомы?       — Да. Давно, я уже и не помню, сколько, лет десять, наверное, если не больше, — Роман отвлекся от чаепития и задумчиво поднял глаза к потолку, — мы же учились в одной группе. Хотя познакомились задолго до универа, — он снова замолчал, видимо, копаясь в памяти, а я попробовал угадать:       — Где-то в музыкальной тусовке?       — Ага, в музыкальной тусовке, — он засмеялся, — точнее и не скажешь. В музыкальной школе.       — Хах, действительно давно. Круто. Могу поспорить, рыжий уже тогда был местной звездой?       — О да…       И тут произошла перемена, которая меня поразила. Роман начал с воодушевлением рассказывать истории из своего прошлого, связанные с музыкальной школой. Про странную учительницу сольфеджио, предпочитавшую только экстравагантные прически большой высоты, про безудержное веселье в лагере для одаренных детей, и о прочих вещах, которые не слишком-то меня интересовали. Диалог перешел в обсуждение радостей, тягот и невзгод детей, учащихся сразу и в общеобразовательной и в музыкальной школах. Я чуть не проболтался, что тоже несколько лет ходил туда, но в подростковом возрасте бросил, бас уже осваивал самостоятельно. В последний момент подумал, что он как-нибудь обойдется без этой информации. Потом мы начали вспоминать, как каждый из нас пришел к идее играть в группе. В обоих случаях все началось с увлечения рок-музыкой где-то в подростковом возрасте.       Спустя некоторое время, к собственному удивлению, я понял, что могу почти легко болтать с Романом. И теперь казалось нереальным то, что всего час назад у меня от одного его взгляда тряслись колени. Он же нестрашный, можно сказать, даже… милый?       — Хочешь, я угадаю твои любимые группы, Денис?       Я усмехнулся и пожал плечами:       — Хах, ну валяй.       — «Nirvana», «Limp Bizkit» и «Disturbed».       — Слушай, ну это не сложно, я так тоже могу. У тебя это «Tiamat» и «My Dying Bride».       — Но у меня ведь это не написано в профайле, как у тебя.       — Это легко понять по сохраненным видео и аудиозаписям.       Рома посмотрел на меня с легким удивлением. Вот черт. Теперь он понял, что я изучил его страницу в соцсети от и до. Но не успел я начать краснеть, как собеседник перевел тему:       — Кстати, Денис, я заметил, что друзья называют тебя «Дизи»? Почему? Любишь ошеломлять?       — Это мой давний никнейм с городского форума. От английского «Dizzy», и с именем созвучно. Мне нравится.       — А я думал, будет какая-то история, связанная со значением перевода…       Я пожал плечами.       — Как видишь, никакой истории нет. Просто на уроке английского слово понравилось, а «ник» прилип и остался надолго. Хотя… ну кто не любит ошеломлять в четырнадцать лет?       Я почувствовал себя почти расслабленно. Внутренняя паника, вызванная неожиданной встречей, улеглась. Но прояснить кое-что все же хотелось — я не питал иллюзий, что он пригласил меня просто поболтать за чашечкой чая, поэтому решил, наконец, спросить напрямую:       — Рома. Зачем ты меня позвал?       Кажется, мой вопрос застал его врасплох — в глазах на секунду мелькнуло смятение, но он моментально взял себя в руки.       — Ты так ничего и не ответил по поводу предложения стать частью моей группы.       И все? Неужели нужно было приходить на эфир, а потом тащить меня в кафе, чтобы снова задать тот же самый вопрос, что уже был озвучен в клубе? «Стать частью его группы» — что за пафосная формулировка?       — Э-э-э… Ром, спасибо за предложение. Очень заманчиво, конечно. Но я, пожалуй, откажусь. «Offertorium» — отличная команда, вы классные и талантливые, но мне все-таки ближе альтернатива, и я не хочу бросать «Осколки шторма»…       Он вопросительно взглянул на меня:       — Да? А мне показалось, «Осколки» близки к тому, чтобы по-настоящему стать осколками. У вас в команде ведь не все гладко, насколько я знаю?       Я нервно сглотнул. И откуда у него такая информация?       — Ничего подобного, — я энергично помотал головой, от чего ложь стала еще более очевидной. — Не представляю, с чего ты вообще это взял.       Рома смотрел на меня немного прищурившись, и я не мог понять, какие эмоции он испытывает.       — Денис, но тебе ведь не обязательно бросать «Осколки Шторма», ты можешь совмещать две группы, многие в городе так делают.       — Ром, дело не в том, что мне не нравится твоя группа, музыка или что-то еще. Ну, просто… это совсем не мой стиль. И почему ты вообще решил позвать меня в «Offertorium»?       Он теребил в руках скомканную салфетку. Из глубин подсознания всплыла информация, что такие жесты, как правило, выдают внутреннее волнение. Неужели он нервничал?       — Просто… когда я увидел вас на сцене, понял, что именно тебя не хватает в моей команде. Тебя и Ольги.       Ну, супер! Экстрасенс-недоучка, он «просто понял» — отличное объяснение. А где же хвалебные оды моему феноменальному таланту и прекрасной внешности? Чувак, признайся, ты ведь хочешь таким путем получить больше известности и фанаток. Или мою душу.       Я одернул себя от дурацких мыслей. Желание заполучить Панду в свою команду я отлично мог понять — такого многогранного универсального музыканта, как она, хотела едва ли не каждая третья группа в городе — Оля регулярно получала предложения. Но вот посредственных басистов было пруд пруди. Видимо, я оказался среди них самым привлекательным.       — А что Панда?       Он тяжело вздохнул.       — Она отказалась. Ответила почти то же самое. Что ее музыкальные интересы лежат в иной плоскости, и в сердце, жизни и графике сейчас есть место только для «Осколков». Но если ты, вдруг, согласишься, то она, может быть, подумает. Так что на тебя была вся моя надежда, Денис.       Роман выглядел расстроенным, а у меня будто камень с души свалился, сразу стало легко и спокойно.       — Но, даже несмотря на твой отказ, я хотел бы продолжить общение, — по его лицу было видно, что признание далось с трудом.       Ну и что мне ему ответить? «Чувак, вряд ли я буду с тобой близко общаться и тем более дружить. Максимум на что ты можешь рассчитывать — это роль декораций или место в массовке. И хоть ты и производишь впечатление интеллигентного, интересного и одаренного юноши, я предпочту поскорее забыть о твоем появлении в моей жизни. Честно говоря, я тебя немного побаиваюсь, потому что ты очень похож на одного знакомого, который желает мне смерти. Что за знакомый? Да так, не то монстр, не то демон из кошмарных снов». Я схватился за голову.       — Денис, что такое? — Рома смотрел на меня с выражением крайнего недоумения. Мне стало ужасно неловко.       — Давление… — скорбно выдавил я, изображая самого больного человека в мире.       — Я могу чем-то помочь?       — Нет-нет, сейчас пройдет, — я помассировал виски, потер переносицу и прикинулся, что мне становится лучше. Оставалось только надеяться, что мое мини-представление покажется ему достаточно убедительным.       — Ты вроде еще совсем молод, чтоб иметь серьезные проблемы со здоровьем?       — Тут, понимаешь… Весна, авитаминоз, и сплю плохо в последнее время. Да и образ рок-звезды нужно поддерживать, а обильные возлияния хорошему самочувствию не способствуют, разве что только душевному… И то не всегда.       Рома только хмыкнул в ответ на мою дурацкую шутку и снова взял в руки журнал.       — Там что-то интересное? — я кивнул в сторону издания.       — Статья про новый контактный зоопарк.       Сознание быстро нарисовало картину Романа, тискающего енотов и кормящего кроликов морковкой, от чего мне стало ужасно смешно.       — Любишь животных?       — Ну… да. Можно сказать, что люблю. Я думаю, у людей с ними много общего. Мне нравится находить сходства. Видишь ту даму за столиком рядом с барной стойкой? — я кивнул, — прямо чувствую, как она меня глазами раздевает.       — Ахаха, боже, да ей же глубоко за сорокет! Любительница мальчиков помоложе?       — Не знаю, похоже на то. Мне не приходилось с такими иметь дела. Так вот. Она-то, конечно, считает себя пантерой, хищницей. Вон даже платье леопардовое. Ну, как минимум кошкой. Но на лицо же чистый муравьед.       Я беззвучно засмеялся, закрыв лицо руками, надеясь, что женщина не заметит моего припадка. Рома был прав. Идеальными пропорциями лица мадам похвастаться не могла, впрочем, как и хорошим вкусом.       Мой собеседник продолжил:       — А у тебя глаза напоминают мне глаза хаски.       — Блин, да они же страшные! — возмутился я, моментально забыв о женщине, которая была объектом моего внимания пару секунд назад.       — Кто, хаски?       — Ну.       — Не знаю, для меня это самая красивая порода собак. Потомки волков, в них столько силы и благородства, и глаза… контраст зрачка и радужки, пронзительные и прозрачные, как лед. Взгляд ясный, чуть-чуть колючий…       Я не понял, говорил он сейчас обо мне, или о собаках. Рома как будто опомнился, немного смутившись.       — Как ты мог понять, это моя любимая порода. Всегда мечтал о такой. Так тебе они не нравятся?       — Я как-то равнодушен к собакам, да и вообще к животным. Хотя мне нравились картинки с лемурами. Черт, наверное, не надо было тебе об этом говорить…       — А я на кого похож, по-твоему?       — Ты? На змею. Меня в детстве гадюка кусала, теперь боюсь их до усрачки.       Черт! Опять! Да что со мной сегодня?! Что я несу, почему язык опережает разум? Я мысленно чертыхнулся, а Рома рассмеялся:       — А я как раз змея по китайскому гороскопу.       Ну, по крайней мере, мои слова его не обидели. Мы начали обсуждать, кто из наших общих знакомых на кого похож, и если с Пандой все было понятно сразу, то насчет Ярика пришлось поспорить. Рома считал, что тот похож на льва, я возражал, что это слишком очевидно и настаивал на его родстве с лемурами, намекая на рыжего вари. Потом разговор плавно перетек в обсуждение свежих музыкальных релизов и новинок кинопроката и прочей ерунды. Выяснилось, что у нас схожий вкус в сериалах, а вот количеством прочитанных за год книг я перед Ромой похвастаться никак не мог. Все, что я назвал, он читал, да и вообще по этому показателю уделал меня едва ли не в пять раз. Кроме того, он успевал посещать концерты, выставки и театры. Я поразился:       — Ты играешь в группе, пишешь тексты и музыку, работаешь, читаешь книги, посещаешь культурные мероприятия. Откуда у тебя столько времени? В чем секрет? Признайся, ты колдун?       — Хаха, нет. Не знаю, наверное, я просто мало времени уделяю общению с людьми.       — Ну вот со мной же ты сейчас общаешься. А-а-а, я знаю, у тебя просто нет девушки!       Рома развеселился еще больше:       — Точно, ты прав, Денис. С тех пор как я расстался с последней год назад, у меня появилась куча свободного времени. Кстати, знаешь, где я давно не был?       — Ну и где?       — В цирке. Тут как раз реклама какого-то представления, ты не хочешь сходить?       — Ну разве что на дю Солей…         И тут меня накрыл приступ паники. Какого хрена, цирк?! По всему телу пробежала судорога, кровь прилила к голове и застучала в ушах. Вот теперь мне стало по-настоящему плохо.       — О черт! Мне надо бежать. Совсем забыл, — я хлопнул себя по лбу, явно не рассчитав силу удара, поморщился и полез в карман за бумажником. — Рад бы еще с тобой поболтать, но уже опаздываю на тренировку.       — В зал? — Рома удивленно вскинул брови.       — Ага, ну знаешь там, железки потягать, на дорожке побегать. Пора приводить себя в порядок, — дрожащими пальцами я извлек несколько купюр и бросил их на стол.       — Денис, у тебя же давление.       — А мне уже намного лучше! Правда. В тысячу раз. Даже лучше, чем было с утра! Ладно, пока, приятно было пообщаться, спасибо, что уделил время. Пиши, если что, хотя нет, не пиши.       И пока он пялился на меня в недоумении, я схватил с вешалки свою куртку и вылетел на улицу.       Вернувшись домой, я быстро собрал сумку, заткнул уши наушниками, включил самую жесткую музыку, какую нашел в плеере, и отправился в спортзал, где честно отпахал почти двухчасовой комплекс. Пустая голова как следствие полного физического истощения — то, что мне сейчас было нужно. Поэтому когда ближе к полуночи пришло радостное сообщение от Яна с известием, что в пятницу у Романа фотосессия, я просто его проигнорировал.