Глава 8. Ghi'myelan
Фен’Харел больше не тревожил ее после их последней встречи. Оставаясь тихим наблюдателем, он прятался в тенях и скрывался в свете неведомой ей магии, заставляя оборачиваться на каждый шорох. Она знала, что теперь за ней наблюдают еще более пристально, чем раньше, словно в мгновение ока она стала той диковинной птичкой, за которой охотится кошка, в надежде, что хозяйка забудет когда-нибудь запереть клетку. Успокоить свое сердце и дух она могла только, когда находилась рядом с Абеласом. Его магия и само присутствие в этом чужом месте, которое теперь она могла назвать своим домом, всегда вселяло надежду и уверенность в своих силах. Но так было раньше, сейчас она не могла себе этого позволить. Та неловкость, что возникла между ними, стала тем препятствием, что не позволяло ей беззаботно продолжать обучение пути Хранителей. По счастливой случайности или нет, но конец ее колебаниям положила Онала, которая, предложила рассмотреть другие варианты и попробовать использовать свои способности более радикально. В последнее время их отношения ухудшились, так как Энлеа знала, что Онала шпионит за ней, по приказу Митал или Фен’Харела, а Онала знала, что Энлеа об этом знала. Впрочем, сейчас это было для нее неважно, ведь обучаясь у Оналы, она могла постигнуть путь Защитников и повысить свои магические навыки. Энлеа чувствовала себя совершенно нагой, идущей по углям и при тысячах свидетелях, которые словно оценивали, стоит ли она их внимания. Тем более, когда все, наконец, увидели в ней этот потенциал и способности, которые до этого замечала только Митал. Сама богиня, так же как и Ужасный Волк, лишь наблюдала со стороны. Раньше она не замечала всей этой возни и интриг, но они были рядом и наполняли Дворец Правосудия. За такое недолгое время, что она прожила здесь, она узнала очень многое, многому научилась, но и ко всему прочему начала понимать, что влезла во что-то очень скользкое. Иногда она ловила себя на желании покончить со своей жизнью и не испытывать этого вечного чувства сожаления, но природное любопытство к магии и знаниям вселяло в нее новые силы и надежду на то, что когда-нибудь она сможет испытать хоть чуточку ее радости. Нельзя также не заметить, что и странная фигура в лице Фен’Харела, воплощения гордости и упрямства, интриговало ее и не позволяло так легко покончить со своим существованием, так и не узнав все его секреты. Ужасный Волк был элегантен, соблазнителен и коварен, она знала это наверняка, но все же она не чувствовала от него угрозы, хотя и замечала какова реакция у других эльфов на его персону. Может он просто пока не хотел пугать ее? Или, скорее всего, просто выполнял приказы Митал и просто играл с ней. За глухие стены внутреннего Храма не проникали новости и ритм жизни Арлатана. Закрытые в своем мире Хранители со своей огромной силой и древними знаниями не могли себе даже представить той свободы, что была доступна Защитникам. В отличие от Хранителей, Защитники имели больше свободы передвижения и обладали поистине разрушительной мощью. Замковые казармы, где обитали Защитники, были лишены роскоши и явной магии, но, тем не менее, внушали восхищение своей простотой. Золотые стены, магические огни и золотые фрески по своему великолепию отступили на задний план, когда Энлеа вдохнула запах пшеницы и виноградников. Запаха воли, силы и свободы. Защитники или Алые рыцари – стражи Митал, ее телохранители и охранники Вуали поражали не только своими прекрасными доспехами, но и всем своим грозным видом, наверняка повергая всех своих врагов в леденящую бурю ужаса. Онала была одной из тех, кто следовал пути Защитников. Как сама она говорила, она не была кем-то значимым в их иерархии и у себя в низинах Энлеа назвала бы ее ступень в иерархии – разведчиком. Она не владела такими же магическими способностями, какие были у Энлеи, и ее оружием был рунический меч, заряженный магическим лириумом, который кроме разящей врагов способности прожигал и их плоть. Рыжеволосая девушка провела очень подробную экскурсию по всему укладу жизни Алых рыцарей, но к великому сожалению из-за несоответствия их с Энлеей специальностей, она не могла должным образом обучить ее стихийной магии. На уровень выше в иерархии Алых рыцарей стояли рыцари-чародеи. Командором рыцарей-чародеев был Йевен, очень высокий юноша, белокурый, с алым валаслином переплетающимся по всему лицу, он был сдержанным и утонченным, тем не менее, он внушал вид человека, в идеале знающего свое дело. Он очень внимательно выслушал, все, что говорила Онала и, незамедлительно испытав магию Энлеи, изъявил желание обучать девушку. В отличие от Митал, которая видела в ней ребенка и в отличие от Абеласа, который смотрел на нее как на женщину, Йевен не допускал никаких лишних эмоций, видя в ней лишь оружие – разящую силу оглушительной мощи. И вот теперь возвращаясь заснеженной тропинкой из Обители Алых Рыцарей во внутреннюю залу Храма к своей комнате, она проживала эти дни словно во сне. Здесь в пределах суверенной части Дворца, где существовали иные правила и свой устав, она вновь испытала чувство приятного удивления, которое заставляло отвлечься ее от всех мрачных мыслей. Это был совершенно другой мир – размеренный и суровый, полная противоположность спокойствию и радушию мира Хранителей. Уроки Йевена были изнуряющими, он не давал ей ни минуты слабости. Ей разрешили постигать все доступные заклинания рыцарей-чародеев, открыли все их секреты. Единственное во что ее не посвящали это тайны элувианов, странных зеркал, которые были раскиданы по всему периметру Дворца Правосудия и охранялись небольшими группами Защитников. Сплетаясь в одну огромную сеть, они позволяли посвященным эльфам путешествовать через них. Подробностей Энлеа не знала, кроме того, что одно такое стоит прямо в ее комнате, но даже при особом желании она бы не смогла открыть его, так как не имела ключа. Если у неё что-то не получалось, она получала суровый урок и начинала все заново. При таком обращении и дисциплине неудивительно, что она стала более внимательна и сконцентрирована. Теперь стихийная магия стала ее неотъемлемой частью. И ей это нравилось. Нет, она получала удовольствие от тех моментов, когда магия разливалась по ее венам, словно раскаленная лава. Когда вспыхивали языки пламени в ее руках, когда ее разящие молнии поражали тренировочные манекены, и когда ледяная волна замораживала и остужала все живое вокруг нее. Сила, которую она имела, способности, которые она открыла, вот, что так пугало их всех. Наконец она поняла, каково это иметь такую власть, она опьяняла и внушала страх. И осознание этого, отразилось в глазах юной эльфийки безудержным ужасом, когда Энлеа нечаянно столкнулась с ней в коридоре храма, это немного отрезвило ее. Неужели она начала становиться чудовищем из-за того, что была так тронута милостью богини и немного способнее других? Войдя в комнату и присев на свою кровать, в необъяснимых чувствах она пыталась подавить приступ отчаяния. Ей казалось, что с того мгновения, как она ступила в эти земли, все самые ужасные вещи, все неприятности навалились на нее чтобы терзать и мучить. Сама мысль и осознание чувств, которые она испытывала, применяя свою магию, подтверждали все подозрения Фен’Харела на счет того, что она опасна. Вдруг она захочет больше, чем просто знания и умения управлять своей магией? Вдруг она захочет тоже стать богом? Эта мысль казалась ей тошнотворной. Она не знала, как вести себя в подобном положении. Конец ее колебаниям положила усталость и, коснувшись головой зеленой бархатной подушки, в тепле и уюте она закрыла глаза.*__*__*
Странный шум, похожий то ли на пение, то ли на звон, пробудил Энлею, словно от глубокого сна, в котором она нашла убежище от своих мыслей. Она открыла свои глаза, меж тем в храме уже была глубокая ночь, и синие всполохи магических огней едва освещали окружающую обстановку. Храмовый коридор все никак не заканчивался, Энлеа шла по этим коридорам сотни раз, но сейчас она не узнавала их. Покрытые слоем снега золотые плитки хрустели под ее шагами, отдаваясь в своды храма громким эхом, а голос или песня усиливался. Наконец звуки привели ее к лестнице, наверху которой располагались покои Митал, но звук шел не оттуда, а откуда-то справа. Энлеа только сейчас заметила узкий коридор, прикрытый массивной алой портьерой. Отодвинув ее, она нырнула в темноту этого коридора и оказалась в полной темноте. Но своим внутренним чувством она знала, что ее путь был верен, так как звук был совсем близко, источник находился где-то там впереди. Привыкнув к темноте, в конце коридора она смогла различить очертание старого зеркала. Тронутое временем и в мелких пятнышках оно послало ей ее отражение. Растрепанные волосы, потерянный взгляд и простое бежевое платье, совсем тонкое, словно она только что собиралась ложиться спать. В этой комнате было неестественно холодно, и чтобы хотя бы немного разбавить тьму и прогнать страх Энлеа зажгла огонь своей магией. Внезапно, к ее удивлению, как только свет огня коснулся поверхности зеркала, оно затрещало, и ледяная кромка зеркала дрогнула, а поверхность стекла засветилась. Волосы на ее голове поднялись дыбом от осознания, что она смогла открыть магическое зеркало - нашла ключ к элувиану. Но сможет ли она? Осмелиться ли, нарушить правила Алых Рыцарей? - Входи же, - нечто в глубине этой светящейся энергии прошептало ей приглашение, и она его приняла, совершенно не колеблясь. По другую сторону зеркала в мрачном коридоре был лес. Он был похож как две капли воды на тот, где еще совсем ребенком Энлеа проводила свое беззаботное детство. На глазах ее выступили слезы, и она инстинктивно прикусила нижнюю губу от щемящего чувства потери в своей груди. Вся обстановка в этом месте была наполнена меланхолией и ностальгией, а песня которая звала ее сюда резко стихла. Словно отгоняя наваждение Энлеа выпрямилась, увидев перед собой незнакомую девушку – эльфийку. С длинными светлыми волосами, рассыпанными по плечам, она немного походила на приведение, очаровательное с оттенком грусти на лице. Энлеа никогда не видела таких грустных глаз. В белых воздушных одеждах, юное белокурое создание, рассматривало Энлею с интересом. Видение девушки улыбнулось, и Энлеа было сделала шаг ей навстречу, как внезапно очаровательное лицо незнакомки озарилось боязливым испугом и, засияв белым светом, растаяло в магической дымке. Почувствовав знакомую тревогу и колебание тьмы вокруг себя Энлеа поняла, кто спугнул ее новую знакомую. - Ты следишь за мной? - проговорила тихо девушка, пытаясь унять отчаянно колотящееся сердце, но Волк предпочитал молчать. Тогда Энлеа проговорила громче: - Выходи Фен’Харел, я знаю, что ты здесь. Огромный черный волк вышел на свет и на ее глазах обратился в человека. Голубые глаза эльфа сверлили Энлею своим пронизывающим взглядом, который казалось, знал все ее тайны. Он приближался к ней на достаточно близкое расстояние, а она даже не могла отступить назад, ведь за ее спиной не было ничего, кроме массивных крон деревьев. - Как ты догадалась? Поразительно, - он созерцал ее в восхищении, даже не думая его скрывать. - Я всегда чувствую тебя, – быстро ответила девушка, поддаваясь его обаянию, но быстро осознав, что сказала что-то не то, так же быстро поправила: - То есть я хотела сказать твое присутствие. Но момент был упущен, и торжествующая улыбка эльфа озарила его лицо. Энлеа готова была провалиться сквозь землю, как он смущал ее. - Я приглядывал за тем, чтобы ты не доставляла проблем, - сказал он и внезапно рассмеялся, глядя на изумленный вид девушки. - И таким способом заставляешь меня нервничать? – нервно фыркнула девушка в ответ. Она совсем забыла, каков характер этого интригана. Он всегда просто играл и смеялся над ней, появляясь всегда в самых неожиданных местах, Ужасный Волк заставлял ее нервничать и что-то необъяснимое творил с ее сердцем. Девушка не слишком понимала, что с ней такое. Может она заболела? Внезапно ей захотелось, чтобы он подошел еще ближе и снова посмотрел на нее так же, как секунду назад. Это желание было настолько острым и болезненным, что Энлеа, закрыв глаза, сжала свою правую руку в кулак, и когда острые ноготки впились до крови в ее ладонь, она словно очнулась от наваждения. Когда она открыла глаза, ее желание исполнилось, Фен’Харел стоял от нее всего в двух шагах и внимательно без тени насмешки смотрел на нее своим пронзительным взглядом. От этой близости у нее перехватило дыхание и она, вздохнув, отвела взгляд в сторону и спросила: - Как я оказалась здесь? Я не помню, как пришла сюда. - Ты и не приходила, - ответил он улыбаясь. - То есть как? Что это должно значить? - его ответ ее ошеломил, и она удивленно воскликнув, резко подалась вперед, еще больше сокращая расстояние между ними. - Все просто. Это всего лишь сон, - сказал он очень мягко, словно пытаясь убедить упрямого ребенка, что небо синее. Энлеа осмелилась посмотреть в его глаза. О чем тут же пожалела, так как почувствовала, что тонет в их мягком свете и едва смогла прошептать в ответ: - Но ведь я же не сплю. Она чувствовала, как какая-то неведомая ей сила, которая не поддавалась доводам рассудка, тянула ее к нему. Девушка даже не заметила, как расстояние между ними стало таким коротким, и он был так близко, что она почти касалась его. Гордая линия его профиля и эта очаровательная ямочка на подбородке, которая становилась, еще более отчетлива, в минуты, когда он был задумчив. - Нет, сейчас ты спишь, - сказал он и, резко схватив ее за плечи, держал так сильно, что сквозь тонкую ткань платья она почувствовала, как напряжены его руки. Энлеа не могла ускользнуть от его объятий и его взгляда, да и не желала. Ее сердце билось так громко, что становилось жарко. Очень мягко он ослабил силу своих диких объятий и их губы соприкоснулись в мимолетном поцелуе, который в мгновение превратился в страстный, а затем он выпустил ее из своих рук так внезапно, словно мир перевернулся. - И это тоже тебе просто снится, - прошептал он глядя на нее потемневшим от страсти взглядом, которым только он мог смотреть. - Сладких снов, дален. Она почувствовала страдание и боль от того, что тот огонь, что вспыхнул так внезапно и ярко, сменился холодом. Ослабевшие ноги надломились, и она упала на колени, бессмысленно наблюдая, как исчезает ее прекрасный сон. Он исчез, и вокруг нее все заклубилось белой туманной дымкой. Открыв глаза, Энлеа обнаружила себя в своей комнате, а все произошедшее было лишь ее сном. Плохим или хорошим, это уже было неважно. Ее подсознание открыло ей неведомые ранее чувства и к ней снова вернулось ощущение одиночества, такое неприятное и до боли нестерпимое, что она даже заплакала…*__*__*
Двумя днями позже, когда она, наконец, смогла успокоиться и перестала обращать внимание на свои внутренние переживания, она снова решила вернуться к тому элувиану в мрачном коридоре. Все это время все ее попытки открыть элувиан магией своего огня заканчивались провалом, что она даже начала задумываться о том, что просто сходит с ума. И этот сон с Фен’Харелом, просто плод ее усталого воображения. Снова и снова возвращаясь к элувиану, она уходила разочарованной. Вот и сейчас глядя на свое отражение в зеркале она ломала голову над этой загадкой. И это длилось до тех пор, пока она не заметила нечто странное. Ее отражение и сама комната в зеркале отражались не правильно. По ту сторону комната была покрыта слоем льда и неудивительно, что во сне находясь по ту сторону Вуали, она смогла открыть его своим огнем. Вспомнив слова Фен’Харела о Вуали, и возможности быть здесь и там одновременно она осознала, что в своем сне она была на другой ее стороне. И из этого утверждения следует, что ключ, который она использовала там для открытия элувиана, здесь был также прямо противоположным. Девушка решила незамедлительно проверить свою теорию и, схватив зеркало по обе стороны золотой рамы, использовала заклинание стихии льда. Откликаясь на ее магию элувиан проснулся, открывая для нее проход и вызывая победную улыбку на ее лице. На другой стороне ничего не изменилось, там по-прежнему был лес, разве что в другое время года, вместо летнего леса он был зимним, и Энлеа шла уже по знакомой ранее дороге в надежде найти странную девушку. Но вскоре знакомая дорожка совсем исчезла, и Энлеа поняла, что заблудилась. Тяжелые свинцовые тучи цеплялись за верхушки деревьев, а вдалеке загромыхал гром. Под накрапывающим дождем она уже было решила свернуть обратно, как увидела впереди себя галлу. Но это была не обычная галла, как те, что выращивали в ее деревне или те, что бродили дикими в лесах, она была странной, с золотыми рогами и золотистой шерстью. Земля была скользкой, покрытой толстым слоем снега и Энлеа ступала осторожно. Она замерзла и боялась намокнуть, спугнуть галлу и потеряться, но упорно шла к тому месту, где стояла галла. Подняв гордо свои извилистые рога, красивое золотистое животное будто бы ждало ее все это время, и как только девушка подошла ближе, она опустила свою голову в приветственном поклоне и заговорила. - Моя кровная сестра. Я рада, что ты нашла сюда дорогу. - Кто ты? – удивленно спросила девушка. За все то время, что она жила здесь она видела много разных удивительных вещей, но прекрасная золотая галла была достойна всякого внимания. Галла ударила копытом и, наклонив голову вбок грустно проговорила: - Я Гиланнайн. Но мое имя тебе уже ничего не скажет. Она говорила очень быстро, словно спешила, но Энлеа не могла удержать любопытства, и во что бы то ни стало, хотела узнать, зачем она понадобилась галле. - Чего ты хочешь от меня? – спросила взволнованно Энлеа. - Я хотела предостеречь тебя под покровом Вуали. Но Ужасный Волк помешал мне, - произнесла она немного укоризненно. Когда она сказала ей про Вуаль, все кусочки мозаики, наконец, сложились для Энлеи в единое целое, та девушка-приведение из ее снов, встречу с которой прервал Фен'Харел, это была она. - А сейчас он не сможет помешать нам? – спросила девушка, в попытке узнать, не следит ли сейчас за ними Фен’Харел, галла кивнула и ответила: - Он пока далеко, но скоро будет здесь, как и Охотница. Из слов галлы она поняла, что ее догадки и все эти ощущения, которые она испытывала, не были беспричинны - тогда и сейчас он следует по ее следам. Также галла упомянула не только Волка, но и Охотницу. - Охотница? Я не понимаю, - ответила, вздохнув Энлеа, она знала слишком мало эльфов в этих местах, чтобы понимать о ком говорит Гиланнайн. Гиланнайн говорила односложно, и от этого ее было очень сложно понять. Единственное что уловила Энлеа из слов галлы, это то, что ей грозит опасность и та отчаянно желает, чтобы Энлеа ее избежала. - То, что погубило меня, сможет тебя спасти. - А что погубило тебя? – спросила заинтересованно девушка, она впервые почувствовала, что может довериться кому-то. Гиланнайн называла ее сестрой и проникла в ее сон, чтобы предостеречь, хотя судя по ее поведению, сама была в опасности, это заставляло Энлею ловить каждое ее слово. - Кто-то с оружием, кто-то с добрыми улыбками. Не верь им, они также остры и разят как мечи, - ответила Гиланнайн и судорожно начала озираться по сторонам, словно услышала что –то тревожное, а потом продолжила: - Нет времени на вопросы. Так сложно давать ответы. Я слишком долго была не собой. Ты такая же, как и я – просто жертвенное животное. Бросив на прощание новую загадку галла, сорвалась с места и убежала по направлению к лесу, как раз в тот момент, когда золотая стрела приземлилась прямо возле ног Энлеи и девушка услышала крик за своей спиной. - Гиланнайн, подожди. Не убегай, прошу. На поляну выбежала девушка в золотых доспехах и с луком наготове, в ее глазах сияли жемчужины слез. Она была в отчаянии. Когда ее взгляд переместился на Энлею, то он резко изменился в сторону совершенно недоброжелательную и светловолосая эльфийка в золотой короне на голове набросилась на Энлею. - Кто ты? Что она сказала тебе? – отчаянно проорала девушка ей в лицо. Только сейчас Энлеа заметила, что на ее лице, также как у нее не было валаслина и это значило только одно – девушка была Эванурисом. Она цеплялась за одежду Энлеи и судорожно трясла ее за плечи. Энлеа испытывала странное оцепенение не в силах ни оттолкнуть девушку ни атаковать, так как понимала что в ней говорило горе и отчаяние. Однако в своей неконтролируемой злобе она вполне могла и убить Энлею. - Андруил, отойди от нее, - раздался наполненный гневом голос Фен’Харела за ее спиной и незнакомка резко отпустила Энлею, что та даже отшатнулась, едва удержавшись на ногах. - Фен’Харел. Защитничек, - со злобой в голосе проговорила Андруил, а потом обвиняющее закричала: - Что ты сделал с ней. Ее губы задрожали от боли, и Энлеа почувствовала непреодолимое желание успокоить ее, хотя секунду назад Андруил могла ее убить и она должна была испытывать к ней иные чувства нежели жалость и сочувствие. - Я лишь сказал ей правду, - без тени сожаления и чуть надменно ответил Фен’Харел. Сейчас он был совсем не похож на того, кого она видела в своем сне. Жестокий и безжалостный взгляд, уверенность, скользящая в его голосе, все это пугало и Энлеа, наконец, начала понимать, за что его прозвали Ужасным Волком. - Ты хочешь сделать то же самое и с этой девушкой? – спросила, уже немного успокоившись Андруил, показывая пальцем на нее и привлекая внимание Фен’Харела к ее персоне. - Я уже это сделал, – ответил ей Фен’Харел и посмотрел на Энлею таким взглядом, который казалось мог и ад заморозить. Холодный как ледяное копье, циничный и разящий, словно лезвие меча. Андруил убрала свой лук за спину и переведя свой взгляд с Энлеи на Фен’Харела она злобно проговорила: - Митал не будет вечно защищать тебя. Ты заплатишь за ее сердце. Я выпотрошу тебя как зайца и буду носить твою шкуру по праздникам! – после этих слов она обернулась к Энлее и уловив эмоции на ее лице немного смягчилась и бросила: - А тебя я запомню! Она уходила словно побитая собака, ее плечи были опущены, выдавая ее разочарование, Фен’Харел провожал ее с грустью и жалостью во взгляде. Энлеа удивилась таким его эмоциям. До этого, он разговаривал с ней, словно они были заклятыми врагами, и он ненавидел ее также как и она его. Но как оказалось, это было совсем не так. Энлеа удивленно наблюдала за его лицом, но когда он наконец оторвался от силуэта удаляющейся Андруил, она тут же отвела взгляд в сторону. Он повернулся к Энлее, которая в этот момент боялась снова посмотреть в его голубые глаза и почувствовать тоже самое, что и во сне. Но еще больше она боялась увидеть снова этот леденящий холод. - То же место, те же обстоятельства и у тебя опять проблемы, - обреченно вздохнув, заметил он. Растерянная Энлеа хотела было что-то съязвить в ответ, но памятуя о несносном характере Фен’Харела и его изменчивости попыталась увести разговор в другую сторону от встречи с Гиланнайн и Андруил. - Я уже была здесь, в этом месте? Что это было? - Ты Сомниари. Твои способности уникальны и Вуаль для тебя не предел, - он говорил спокойно, но какое-то недовольство, все же скользило в тоне его бархатистого голоса. Он говорил о новых для нее вещах, а она могла лишь улавливать его эмоции. Но теперь она хотя бы знала в какую категорию он ее занес. Сомниари? Кто они такие? Она впервые слышала такой термин и хотела узнать больше, однако ее также заботила причина, по которой он так неприязненно к ней относился, поэтому она спросила: - Я слышу упрек в твоем голосе. Это же всего лишь мои сны. - Для тебя они материальны, - был простым и односложным его ответ. - То есть я… - Да. Теперь она понимала, что даже решив лечь спать она также будет вызывать его недовольство своими снами, которые как оказалось для нее материальны. Что это вообще должно значить? В его загадках таились ответы, но он не желал их называть, продолжая водить ее по кругу. Ее сны материальны, вот это новость! Тогда получается, что то, что она делает во сне тоже реально? Ее щеки вспыхнули румянцем от осознания того, что и тот сон тоже был взаправду и она решительно проговорила: - Я помню, ты тоже был в том сне. И ты,- она чуть помедлила, борясь со своим возмущением, явно ему проигрывая: - Ты меня поцеловал! Зачем? - Потому что я так захотел, - чуть насмешливо и даже презрительно проговорил он, словно такие вещи были для него обычным делом. Его несерьезность и насмешливость ударила ее словно хлыстом, ошеломленная и раздавленная его словами, она почувствовала такой гнев, что, не выдержав его взгляда, отвернулась. - Ты невыносим. - Я знаю, я иногда так действую на других людей, - абсолютно спокойно, словно играя ее смущением, ответил он, игнорируя то, что она больше не хочет разговаривать с ним. Возможно, она его забавляла какое-то время или продолжает забавлять, поэтому он вел себя с ней не так цинично как сейчас. Игра и интриги были смыслом его жизни, от его проницательности не могла ускользнуть любая мелочь, а его язвительность поражала все слабые места. Энлеа не хотела быть просто игрушкой в руках соблазнителя, интригана и подчиняться его желаниям, она тут же шагнула в противоположную сторону, собираясь уходить. Но Фен’Харел не желал так просто отпускать ее. - Пока ты не ушла, послушай. Не стоит доверять здесь всем и каждому. У всех здесь свои мотивы. - Не утруждай себя чтением морали. Галла уже предупредила меня, - обернувшись бросила девушка, чем Ужасный Волк тут же воспользовался, и схватил ее сзади за руку: - И ты веришь ей? - А кому еще мне, по-твоему, можно доверять? Тебе может быть? – гневно ответила Энлеа, пытаясь освободиться от его хватки, но Фен’Харел не давал ей даже отвести взгляда, и рассмеявшись проговорил в ответ: - Мне? Нет, уж точно не стоит. - Почему? Ты, - резко перестав вырываться, ответила Энлеа, а затем, немного помедлив грустно возразила: - Я не верю, что ты желаешь мне зла. Внезапно она перестала бояться смотреть ему в глаза, и не смотря на испытанное ею разочарование продолжала доверять ему, чем немного удивила его. Он уже перестал насмехаться и сменив тон разговора на серьезный и более мягкий проговорил: - Даже если и так, я все равно буду последним в твоем списке на доверие. - Теперь, ты должна быть очень осторожна дален, - проговорил он медленно, словно желая оттянуть миг расставания и наконец, резко отпустил ее руку, позволяя уйти. В этот момент она не чувствовала себя победителем, она не чувствовала радости и от того, что хотя бы в этот раз уходит от их разговора первой. Энлеа просто не знала, что и думать. Опасаясь его коварной сущности, тем не менее она не могла признать того факта, что просто не может не доверять ему. Абелас был ужасного мнения о Фен’Хареле, Гиланнайн предупреждала ее, Андруил ненавидела его, даже сам Волк говорил ей о том, что ему доверять не стоит, но похоже она принадлежала к тем, чей разум не властвует над сердцем. Она верила своему сердцу, прекрасно понимая что возможно должна поступать иначе. И сколько бы раз она не давала бы себе клятву держаться подальше от него, она все равно ее нарушала. Ее тянуло к этому волку, который каждый раз делал ей больно.