Глава 13. Enaste lan em lath'in'iseth
Скорбь. Что вы знаете о скорби? Раньше Энлеа знала немного, но и этого было достаточно, чтобы отчетливо отличать одну боль от другой. Боль бывает разная: физическая, духовная и та, что терзает и медленно убивает тебя изнутри, выжигая сердце, отравляя душу и стирая эмоции. Она шла по золотым коридорам, ориентируясь скорее по привычке, чем ясно представляя себе маршрут места, куда она шла. Наконец знакомый коридор и лестница во внутренние залы храма оказались перед ней. Тихое место в этот период дня, здесь ее точно никто бы не побеспокоил. По длинным высоким ступеням, сама не понимая как, она пришла к источнику с зеркалом, в то место, где все начиналось. Прозрачная, слегка искрящаяся золотом гладь воды, казалось, дарила спокойствие, и в его невозмутимой глади на нее смотрело ее лицо, все такое же печальное, заплаканное, но уже спокойное. Поймав рукой один из розовых лепестков, она почувствовала, как нечто горячее упало ей на руку. Ее слезы, молчаливые, горячие и горькие, они, словно ручейки, одиноко скользили по щекам и падали в источник. Теперь она понимала, почему он так назывался. Вир Абелассан — источник скорби, вся вода в нем, такая соленая, была проявлением тысячелетней скорби и состояла по своей сути из кристально чистых эльфийских слез. Сюда приходили, чтобы очиститься, чтобы излить свою печаль. И сейчас она пришла сюда ведомая словно бы невидимым духом, который звал ее сюда в таком состоянии. Трудно было поверить, но ей здесь действительно стало легче, и она смогла успокоиться. Нечто неведомое словно заставило ее обернуться, и, повинуясь этому желанию, она оглянулась, чтобы увидеть, как к ней не спеша приближалась Митал. На лице богини не было ни тени эмоции, оно было тихим и безмолвным, как и это место. С ее появлением все вокруг затихло: птицы, дуновение ветра, даже звук журчащей воды в фонтанах словно стал тише. В бледном мерцающем свете магических ламп она словно светилась, и, как тихая волна, надвигалась на нее, одаривая спокойствием мягкого и бархатистого тона ее голоса: — Я рада, что не ошиблась в тебе, дален. Она остановилась рядом с девушкой и, присев на каменистый бортик напротив нее, двумя ладонями подняла ее лицо за подбородок, пристально вглядываясь в него, словно пытаясь что-то разглядеть в глазах Энлеи. Хитрые искорки понимания отразились в ее глазах, и с тоном материнского ободрения Митал продолжила: — Держа тебя за руку, я все это время вела и защищала. Но лишь от внешней опасности, которая тебе грозила. Чувства же, что ранили тебя, не подвластны никому, кроме его владельца, и защититься от их пагубного влияния могла лишь ты сама, обучаясь и постигая окружающую тебя действительность. Они были прекрасными и резкими, оглушительными и острыми, но пришло время отпустить их. Пришло время определиться, чего хочет твое сердце, познавшее все три искушения. Искушения иметь больше, чем имеешь, искушения стать сильнее, чем можешь, и искушения возвыситься выше, чем дозволено. Пришло время и тебе определить свой путь. Энлеа все еще ощущала комок в горле и подкатывающее чувство отчаяния, но оно, казалось, полностью отступало, когда она начала вслушиваться в слова Митал, наполняя всю ее сущность теплым светом и решительностью. Страх, который сковывал ее раньше, теперь превратился в тлеющие угольки нерешительности, возникшей перед тем, что предлагала Митал. Словно бы снова подталкивая ее войти в дверь, за которой было нечто неведомое. — Но как я смогу теперь выбрать? — сказала она Митал с горечью и едва слышно, но богиня услышала ее и, кивая, тихо ответила: — Сейчас ты надломлена, и тебе больно, я чувствую это. Но ты должна пропустить эту боль, и снова довериться мне. Богиня подала ей руку и помогла подняться, а затем они ступили в воды Источника. Вода в нем забурлила и заискрилась всеми цветами радуги. Золотистые искорки магии засияли в воздухе, останавливая время и открывая, наверное, самую важную дверь в этом месте. — Источник укажет тебе правильную дорогу. Задай вопрос и получишь ответ. Но помни: подумай хорошенько над тем вопросом, на который ты хочешь узнать ответ. И последнее — не задавай вопроса, на который не готова получить ответ, — прежде чем отпустить руку Энлеи проговорила Митал, а затем отошла на два шага назад, позволяя девушке решить для себя все самостоятельно. Все еще нерешительно она вошла в Элувиан Источника. Снова одиноко бредущей и потерянной, но с надеждой в сердце, подталкиваемая одобрением и милостью Митал.*__*__*
По ту сторону был белый и холодный мрамор. И такие же белые деревья, неживые, словно статуи цвета слоновой кости. Они держались на толстых кронах и врастали в белую плитку могучими корнями, а их длинные ветви упирались в самое небо, напоминая собою ветвистые рога галл. На этом небе не было светила, а все вокруг утопало в туманной серой дымке, и куда бы ни посмотрела Энлеа, она видела лишь бесконечную тропу из мраморной серебристой плитки, которая вела куда-то вдаль, в какую-то бесконечную и туманную глубь этого странного леса. Она бы так и стояла на месте, не решаясь пойти вперед, как что-то зашуршало в странных ветвях белых деревьев. Тысячи голосов, сливающихся в тихий хор шепотов. — Она наша, — говорили низкие и мелодичные голоса. — Такая же, — вторили первым высокие и скрипучие. — Она, наконец, пришла, — отозвались звонкие и веселые, наполненные радостью. Но все они были словно мертвые, они летали вокруг нее в воздухе, невидимые и загадочные. Может быть — это были духи? У них она должна спрашивать? — Я пришла просить Вашей помощи, — спросила девушка с некоторой долей нерешительности. Сначала голоса молчали, словно перешептывались, потом один из них, тихий, но звонкий ответил: — Ты хочешь ответов? Но сама, что за тайну ты спрятала? — Mala vhenan vir dirthara….*(1) — прошептал ему в унисон громкий и хриплый. В этом разнообразии трудно было что-то понять, казалось, духи совсем не хотят отвечать, а сами ищут знаний, однако упоминание библиотеки заставило Энлею попытаться вновь достучаться до них: — Что? Библиотека? Я должна довериться ФенʼХарелю? Стать Созидателем? Это мой путь? — Mithal enansal mala elgar?*(2) — недовольно прошептал хриплый на эльфийском. Энлеа хотела получить ответы, но и здесь до нее доносились лишь кусочки и обрывки. Но так просто она не собиралась сдаваться, поэтому решила быть настойчивой и конкретной, ведь Митал указала ей, что вопросы, которые она должна задавать, должны быть точными, однако отчаянье снова прозвучало в ее голосе. — Не понимаю? Вы говорите о судьбе Хранителя? Духи Источника, да ответьте же мне? Тихое спокойствие сменилось вихрем, духи снова зашуршали, и каждый наперебой доносил до нее новые обрывки, которые не хотели складываться в единую картинку. — Сколько силы… — шептал низкий и мелодичный. — Ты сможешь крепко держать его… — снова отвечал низкий и скрипучий, а глубокие звонкие и веселые наперебой выкрикивали: — Ты цепь, ты источник, ты брешь… Однако внезапно все вместе они заговорили как один: — И в тебе есть Древняя магия… Светлый дух… Но мы не решаем… А затем все они замолкли, когда раздался старый, хриплый и скрипучий голос, однако по силе своей он казался самым древним и самым сильным, который, наконец, и дал ей ответ на ее вопрос: — Неси правосудие… всем. Такой странный и такой знакомый. Далекий, тихий и самый громкий. Он соизволил дать свой ответ, он откликнулся на ее зов, обдавая хрупкую эльфийку своей оглушающей мощью, своей безудержной силой. Все вокруг нее закружилось и завертелось в белом сиянии небытия. Перед глазами заплыли белые пятна, и она упала без чувств на холодную серебристую мраморную плитку, словно из нее выпили всю энергию. Когда она открыла глаза, то поняла, что лежит на полу в теплых объятьях Абеласа, который похоже с беспокойством пытался все это время привести ее в сознание. В ответ на его вопросительно поднятую бровь Энлеа лишь ответила: — Ma elgar ghilana vir dinʼan.*(3)*__*__*
— Я хочу быть мечем, я хочу нести слово и Свет Митал, — ответила Энлеа решительно глядя в глаза опешившего белокурого эльфа. Абелас не мог поверить в то, что Энлеа выбрала путь Защитников. Выбрала силу разрушительной магии, хотя подавала такие надежды в магии созидания и очищения. Он пытался отговорить ее, но это было бесполезно, в ее глазах словно бы зажегся огонь, какой-то неестественный азарт, и делать было нечего. У него был приказ Митал, и он должен был его исполнить независимо от того, что там выбрала Энлеа. Серебристое сияние свежей печати на лице Энлеи уже говорило о том, что первичный Валласлин уже нашел свою владелицу, по его рельефам и рисункам угадывались воинственные символы, которые выдавали в его хозяйке довольно могущественную магию, такую причудливую, которой не было даже у старейших боевых магов Защитников. В этот раз духи щедро одарили посвященную. Пока они шли на встречу с Митал, Энлею слегка пошатывало. Абелас прекрасно понимал, каково это - пройти через посвящение. Многие из их народа после такого сходили с ума, убегали или же просто погибали, счастливцы же не помнили ничего, получая свой Валласлин. Но предыдущие разы ничем не могли сравниться с тем, что произошло с Энлеей. Обычно посвященный сразу же получал цвет и касту, красную для Защитников, зеленую для Хранителей и синюю для Созидателей. Но метка Энлеи была не закончена, она была белой, бесцветной и едва касалась ее лица, словно бы какая-то защитная магия не позволяла ей въесться в ее кожу. Борьба этой магии забирала ее силы, подтачивая ее решимость. Не такой результат ожидал увидеть Абелас, и уж точно такого не ожидала Митал. Или же все-таки ожидала? По крайней мере, на ее лице не дрогнул и мускул, когда они с Абеласом появились с Энлеей напротив Митал и ФенʼХарела, который впрочем, немного все же удивился, но тут же взял себя в руки и старался смотреть в противоположную от них сторону. Когда же его взгляд касался Энлеи, казалось его словно молния била, сама же девушка была холодна и решительно не желала ни чьей помощи, хотя ее изрядно вымотал ритуал. — Ты же видишь, что она не закончена, — проговорил ФенʼХарел обеспокоенно обращаясь к Митал, на что богиня лишь усмехнулась и ответила: — Я знала, что так и будет. Но не твоими ли стараниями ФенʼХарел это произошло? ФенʼХарел сердито опустил брови и, на секунду переведя взгляд на Энлею, ответил: — Моей вины здесь нет, я не смог бы опуститься до такого. — Что ж это хорошо, значит, нам всего-то и нужно закрепить и пробудить ее силу, — насмешливо глядя на порядком рассерженного Ужасного Волка заговорщически проговорила Митал, однако ФенʼХарел не собирался отступать и, решительно указав на незаконченный Валласлин Энлеи, возразил: — Духи этого не хотят. Ты что сама не видишь? Энлеа не могла понять, что было не так? Как и положено, она выполнила то, что от нее требовали. Она выбрала, но ее выбор, оказывается, был не очевиден. Девушка еще не совсем пришла в себя, но все же хотела знать, что происходит и поэтому спросила: — Что происходит, что не так с моим Валласлином? И ФенʼХарел и Митал тут же внимательно уставились на нее, ФенʼХарел слегка виновато отводил взгляд, словно не решаясь первым подать голос. И вот только он хотел что-то ответить, как тут же Митал его перебила: — Все не так, как у других. Это удивительно, но источнику не хватило энергии, чтобы закончить его. Она говорила так непринужденно, что Энлее стало слегка неспокойно, и она спросила: — И что нам теперь делать? — Всего лишь последнее испытание. Дабы закрепить магию, — тут же быстро ответила Митал, пожимая плечами, на что ФенʼХарел удивленно воскликнул: — Всего лишь?! — ФенʼХарел, — недовольно вскрикнула богиня и метнула рассерженный взгляд в его сторону, отчего Ужасный Волк, скрепя зубами, лишь отвернулся. Очевидно он знал больше и хотел сказать об этом, но Митал не позволила. В этот момент Энлеа начала сомневаться в искренности богини, уж слишком обеспокоенным казался ФенʼХарел и слишком самонадеянной казалась Митал. Но у Энлеи совсем не было сил, чтобы думать об этом больше, ей так хотелось спать. Ноги не слушались, все плыло перед глазами, и она почувствовала, что снова теряет сознание. Но не холодная поверхность пола, а снова чьи-то крепкие руки подхватили ее. Такие теплые, такие приятные объятия. Сквозь замутненное сознание она все же незримо слышала их разговор, такой загадочный и такой важный. Но не предназначенный для нее.*__*__*
Сердце гулко стучало у ФенʼХарела в груди. Она не послушала и не будет слушать его. Возможно, сейчас в последний раз он может вот так обнимать ее. Нечто собственническое снова проснулось в его душе, теперь он не хотел отдавать ее ни ФалонʼДину, ни Митал. Но как это сделать? Митал знала все наперед. Сколько бы он не пытался, все его планы выходили ему боком. — ФенʼХарел, отступись, — снова взмолилась Митал, протягивая Волку руку, но Волк снова возразил: — Но ты же не отступишься Митал, как я могу? Митал снова пыталась достучаться до него: — Разве я так мало дала тебе? Возьми то, что я тебе предлагаю. Это не стоит такого риска. — А что стоит, Митал? — снова огрызнулся ФенʼХарел, на что богиня насупила свои брови и с сожалением ответила: — Ты пожалеешь. Ты очень пожалеешь, но будет уже поздно. Он соизволил опуститься на колени рядом с потерявшей сознание Энлеей, одним взглядом стирая грань между ним и Абеласом, но это было ненадолго. — У меня всегда есть запасной план, Митал. Богиня опустилась на колени перед девушкой также, ее рука загорелась светом закрепляющей магии, но и ее хватит ненадолго. Нужно придумать, как решить этот вопрос, иначе власть Митал над Энлеей станет безграничной, и он уже ничего не сможет сделать. — Ты же знаешь, что и в этот раз все будет так, как я задумала. Твои планы лишены смысла с самого начала. Не совершай такой глупой ошибки, — проговорила Митал, снова напоминая о том, что он должен сделать по воле и вопреки богине. — Тысяча лет - ничто, для таких как мы, — ответил Волк, направляя решительный взгляд к Митал. Та, покачав головой, вздохнула и, взглянув на Энлею, проговорила: — Как мы. Вот именно, ФенʼХарел. Осознание, наконец, посетило его. Он понял, что хотела сказать Митал - как и Энлее ему предстояло сделать выбор. Но осмелиться ли он пожертвовать стольким, ради одного. — Тебе нужно было дать ей разрешение. Еще тогда, когда она просила, — недовольно проговорил ФенʼХарел, на что богиня, снова покачав головой, ответила: — Даже если бы я и дала, она бы все равно сделала по-своему. Сила искушает, тебе ли этого не знать. И ФенʼХарел знал, однако он все еще не понимал, как она могла допустить такое. Все, что сейчас происходило, было ее виной. Ради своих целей она даже пожертвовала своей дочерью. Ради чего? Он хотел знать и поэтому спросил: — И оно того стоило, Митал? — Стоило, если бы ты не упрямился, Ужасный Волк. Есть нечто гораздо важнее власти. Наверное, ты сам должен это понять, — снова загадочно проговорила Митал. Часть ее плана была понятна для него, но другая? Что она хотела, чтобы он узнал? Дикая ярость и злость, и негодование снова проснулись в нем. Глаза защипало, клыки удлинились и он, не удержавшись, рявкнул: — Ты же знаешь, что будет дальше? Знаешь, что я собираюсь сделать? — Я все знаю. И мне очень жаль, — все также спокойно и тихо ответила на это Митал, а затем, поднявшись с колен, продолжила: — Ты будешь страдать, ФенʼХарел. И гораздо сильнее, чем наш народ. Опаленные сердца кровоточат дольше и сильнее, чем холодные. — Я готов рискнуть, — стиснув зубы от гнева, проговорил Волк. — Знай, я предупредила тебя, — бросила Митал ФенʼХарелу, который, подхватив на руки девушку, решил унести ее прочь из этого места. Спас ее? Хотя бы на какое-то время прямо из когтей хищной драконицы. Он полной грудью вдыхал ее запах. Приятное очарование девушки обезоруживало его. Еще никогда он не чувствовал себя настолько открытым и беспомощным. Это была его слабость. Митал знала это, знала, что на этот раз это была она. Несчастная галла, очередная жертва его волчьих амбиций. От осознания этого сердце его затрепетало, и будто что-то сломалось там, внутри. Одну за тысячи или тысячи за одну? Выбор на грани безумия. Но он сделает его. Правильно или нет, о последствиях он будет думать потом.