YourDeadball

Ему было интересно, как рождается снег. Но не просто замерзание кристаллов воды — он видел в этом нечто большее. Он видел в этом падение — немое, беспомощное падение мелких дождевых капелек и их зачерствение. Они покрываются ледяным, колючим панцырем и падают на землю, но уже ничего не чувствуют. Так рождается снег. Фуруя был снегом. Холодным, неприступным, до смерти красивым, сильным, но в то же время хрупким, тающим от обычного солнечного луча. Для него этим солнцем был Савамура. Ярким и испепеляющим, слишком теплым и слишком улыбчивым. Бесконечно далеким, но даже на таком немыслимом расстоянии способным передать тепло. Фуруя считал его смертельной опасностью. Тем, кто может разрушить его, истребить, уничтожить, стереть с лица земли — навеки. Он его боялся. Использовал любые возможности, чтобы выжить, в своей обычной холодности наблюдал и подмечал, искал слабые стороны и находил их. Солнце не переносит холода. Сколько бы оно не пыталось пробиться через пробирающие до костей метели, сколько бы оно не блуждало во вьюге в поисках светлого уголка, оно только больше заблудится. И в конце концов исчезнет. Чем ближе солнце к земле, тем быстрее тают сугробы. Фуруя знал это и никогда не подпускал Савамуру близко. Он мог купаться в его лучах, использовать в своих целях, но как только расстояние между ними сокращалось, морозы снова становились дикими. Он впитывал солнечные лучи, но отвергал тепло и лишь молча просил еще больше. Он знал, что это опасно. Он знал, что когда-нибудь он не увидит очевидного, и его обгонят, растерзают, превратят в унылую грязную лужу. Он не видел Савамуры, считал его далеким от этого, был уверен, что он где-то там, за тысячи километров в небо, и небо — это не было хорошо. Фуруя не тянулся к небу, это Савамура тянулся к земле, но Сатору старался не замечать этого, снова и снова что-то про себя подмечая, анализируя, используя то, что легко можно было проверить на глупом, далеком солнце. Сам того не сознавая, он просил все чаще: «Научи меня», и не понимал, что к этой фразе нужно добавить еще одно слово. «Научи меня». «Научи меня таять». «Научи меня умирать». «Научи меня быть солнцем». «Научи меня плохому». Он уже не боялся быть ближе, потому что его все еще окружали морозы. Он был уверен, что находится в безопасности. До чего же он был удивлен, когда «солнце» прикоснулось к нему. Фуруя забыл, что иногда снег тает, несмотря на морозы. Если прикоснуться к нему теплой рукой, горячими пальцами, мягкими губами. Оказалось, что солнце в пределах вытянутой руки. Оказалось, что это ему никогда до него не дотянуться. Для солнца — запросто, для снега — невозможно. Он упал и уже никогда не встанет, замерз, зачерствел, покрылся пугающей коркой и уже не сдвинется с места. Он в холодном отчаянии. Когда-нибудь Фуруя поймет, что не является снегом, и захочет оттаять. И будет без устали повторять: «Научи меня, научи меня, научи меня… Научи меня плохому». А Савамура проведет пальцем под холодным подбородком, улыбнется и ответит: «Я не хочу». «Я не хочу тебя терять».