Черный Кот

       Они сломали памятник "Защитники Парижа".        Бедняга Тео, создатель многострадальной статуи, бегал кругами вокруг бандитского вида мужиков, верёвками и крюками стаскивавших медных Ледибаг и Кота Нуара с постамента. Бедный скульптор, потративший на мемориал несколько месяцев скрупулёзного, вдохновлённого труда, петухом бросался на спины агрессоров, пытаясь отстоять свою работу. Если бы он мог, он с удовольствием снова продал душу, - или что там требовал Хищная Моль для превращений? - чтобы вновь стать Копикетом и разбросать всех агрессоров, защищая собственное детище. Но то ли Моль был сильно занят, то ли уже не интересовался отработанным материалом – Тео оставалось только кричать и пытаться оттащить от статуи хоть кого-то.        Ледибаг, конечно, появилась, но слишком поздно. Всё, что она увидела - это покорёженную статую и людей, часть из которых разбирала медь, а часть опасно наступала на перепуганного скульптора, видимо, собираясь раздать ему лещей за причастность к чему-либо, отдающему долг Коту.        Сам Кот узнал об этом уже гораздо позже, вечером, когда привычно включил ЛедиБлог. И это оказалось последней каплей, переполнившей ванну терпения чернохвостого героя.        Он весь сегодняшний день потратил на то, чтобы извиниться перед родственниками погибших. Несколько часов кряду Кот только и делал, что ставил галочки в огромном списке, который передала ему Аля через Ледибаг, и, названивая, тихо и сухо извинялся, приносил соболезнования. Каждой семье погибших. Люди реагировали по-разному. Кто-то холодно принимал извинения, кто-то кричал на него, срывая голос, кто-то просто плакал в трубку. Выдерживать всё это было мучительно больно, но Кот всё равно продолжал звонить. Не потому, что этого требовал народ, а просто потому, что единственным виноватым Нуар считал именно себя.        Все проблемы в этом чёртовом городе начались именно из-за него.        И только поздно вечером, закончив, наконец, со списком, он смог вернуться домой. И увидеть, что бесчинствующий народ сотворил с их статуей.        Терпение Адриана лопнуло.        Он раненным зверем заметался по комнате, пиная ногами валяющиеся вещи, школьный рюкзак и прочее, не замечая этого толком.        "А ты думал, что тебя простили?"        Да уж, глупо было с его стороны верить в то, что группка людей сможет переубедить враждебный Париж. Что их энтузиазма хватит, чтобы другие люди забыли об одной трагичной случайности, в результате которой случилась первая жертва. Первая, ставшая началом в целой веренице страшных смертей.        "Люди никогда тебе этого не забудут. Они снова и снова будут напоминать тебе о том, каким монстром ты стал..."        Да, стоит только на какое-то мгновение забыть о той женщине, почти простить самого себя, почти смириться тяжёлой ношей чужой смерти, ласково сдавливающей ему горло тонкими костлявыми пальцами, как кто-нибудь с удовольствием вновь и вновь поднимает эту тему. Телевиденье, радио, интернет... А теперь ещё и взбесившиеся прохожие, бросающихся на тех, кто вздумал поддержать Нуара.        "Да полно. А был ли ты нужен хоть кому-нибудь до этого?"        Да, он был нужен Ледибаг. Она сама так сказала.        "Нужен... для чего? Может, ей просто нужна была собачка, которая с удовольствием бы навлекала на свою шкуру опасности, пока сама Ледибаг зарабатывает себе звание героини?"        Он её напарник! Она сама так сказала!        "Сказала. Когда поняла, что тяжело одновременно уворачиваться от атак и сражаться в полную мощь. Когда поняла, что силёнок-то у неё для сражений не хватает."        Неправда!        "Признайся хотя бы себе. Сколько раз ты рисковал собой, пока она думала о своем Талисмане? Сколько раз ты был на грани смерти или раскрытия, когда она неторопливо рассуждала о своей Удаче? Сколько раз Париж превозносил её, благополучно забыв о том, у кого после каждого сражения всё тело болело от побоев и падений?"        Но...        "Ты символизируешь собой неудачу, Кот. А кому нужна неудача, когда под боком есть милейший представитель удачи? Признайся в этом хотя бы самому себе - тебя Париж никогда по-настоящему не оценит. Ты так и останешься навсегда лишь бесполезным довеском к Ледибаг."        Но он может разрушать...        "О, да, Кот. Ты, в отличие от Ледибаг, можешь разрушать. Ты сильнее. Ты важнее. Так почему они превозносят её, а не тебя?"        Глупые люди.        "Бесполезные люди, Кот..."        В углу своей комнаты, забившись между пыльным книжным шкафом и кроватью, сидел Адриан Агрест, обнимая тонкими руками собственные колени. Сидел, глядя слепым взглядом куда-то прямо перед собой и не замечая, как на его кольце мелко трепещет крылышками чёрная бабочка.        А где-то далеко-далеко торжествует Моль.        "Сегодня вечером в кабинет мэра было подано прошение, подписанное более чем тысячей людей, в котором выдвинуто требование о немедленной поимке и высылке Кота Нуара за границу Парижа. Что решил господин Буржуа пока неизвестно, но мы следим за ситуацией, складывающейся вокруг бывшего героя, а ныне просто опасного террориста Кота Нуара..."        Где-то около девяти часов вечера над Парижем предостерегающе громыхнуло, а потом, выждав пару минут для верности, хлынул дождь, мгновенно превративший все широкие проспекты города в небольшие порожистые речки. Пар, смешанный с маревом и мелкими капельками, укутывал деревья в парках, дома и редких прохожих, торопящихся под какой-нибудь козырёк. Сложно было увидеть хоть что-то даже на расстоянии вытянутой руки. Вдобавок ко всему, мерный шум дождя то и дело заглушали сильные удары грома, от которых, казалось, сама земля дрожит.        Маринетт сидела на подоконнике и, уткнувшись лбом в стекло, смотрела на темный, непривычный Париж, мутно горящий лишь отсветами разнообразнейших огней.        Она думала.        Почему все пошло не так? Почему вместо того, чтобы простить неудачу Кота, город восстал против него, оставив бедного, побитого Нуара в гордом одиночестве? Одного против целого города.        И даже она не сразу поняла, что Нуар, при всей своей браваде, не справится с такой ношей сам. Что ему нужна помощь и поддержка.        Что он обычный подросток, пусть и обладающий силой.        Маринетт вздохнула и закрыла глаза.        И она чуть не опоздала со своим желанием помочь. Кот Нуар уже ломался, уже сходил с ума на почве всеобщей ненависти к нему. Он уже не походил на того беспечного шутника и повесу, которым был до происшествия.        А ведь решиться и выбрать между Адрианом и Котом было действительно нелегко.        Адриан был Адрианом. Добрым, терпеливым парнем, вечно загруженным работой и секциями, с постоянной нехваткой времени и сил на всё, что не входило в его забитое расписание. Он из кожи вон лез, пытаясь угодить отцу, и у него вечно не было времени оглядеться по сторонам и понять, кому он нравится. В смысле, понять, что нравится всем, кроме собственного отца.        А Кот, при всех своих закидонах, всё так же оставался Котом. Вечно весёлым, вечно шутящим. Всегда вовремя оказывавшимся рядом. Котом, для которого её жизнь была важнее собственной: сколько раз он рисковал, заслоняя её собственной спиной. Безрассудно-храбрый, верный и... возможно... влюблённый в неё.        Адриан был красив и добр, но Кот оказался жизненно-необходимым другом. Другом, без которого было сложно делать то, что составляло её жизнь - бороться с Хищной Молью и его акумами.        Кот был гораздо ближе.        Особенно сильный удар прогремел где-то совсем близко, выводя Маринетт из задумчивости. Она встряхнулась, отгоняя меланхолию и возвращаясь в реальный мир.        Что ж, остаётся только надеяться, что Адриан быстро поправится.        Едва слышно пиликнуло древнее чудовище, служащее для связи с Нуаром. Маринетт, тоскливо выглянув в окно, послушно взяла трубку.        Как же не хотелось топать на сражение под проливным дождём.        "Акума возле Эйфелевой башни."        Маринетт ещё более обеспокоенно покосилась на улицу. Почему-то именно сейчас, в эту самую минуту, предчувствие беды, которое мучило её уже несколько недель, стало просто невыносимым, засосав под ложечкой.        - Что ж, башня так башня, - с наигранным безразличием сказала Маринетт, откладывая телефон.        - Стой!        И маленькие лапки квами упёрлись в грудь шагнувшей было к окну Маринетт. Девушка с удивлением уставилась на свою маленькую удачливую спутницу.        - Нам нужно торопиться, пока акума не разнесла половину Парижа, Тикки.        - Я знаю, это быстро.        И Маринетт послушно замерла, с всё возрастающим недоумением разглядывая мнущуюся подругу. Тикки глубоко вздохнула, точно готовясь сказать нечто не самое приятное, и, зажмурившись, выдала:        - Нельзя доверять Коту!        Маринетт опешила ещё больше. А Тикки, виновато опустив голову, торопливо затрещала, стремясь уложиться в собственное понятие "быстро".        - Все Нуары, с которыми сталкивались все Ледибаг из прошлого, были против нас. Они изначально пытались дружить, но потом, со временем, зависть их ломала и они уходили, всячески мешая нам спасать людей. Иногда присоединялись к Моли. Но, чаще всего, они делали всё, чтобы опустить нас в глазах людей. Наш Кот Нуар не исключение, Маринетт! Я видела это в его глазах! Он задушен завистью!        Маринетт фыркнула, точно поражаясь не самой удачной шутке своей квами и, осторожно погладив ту по голове, ответила:        - Глупости, Тикки. Наш Кот ни за что не восстанет против нас... он же Кот!        Квами лишь уныло покачала головой, но задерживать Маринетт больше не стала, послушно начав трансформацию.        "Нуар не может предать, - уже не так уверенно думала Ледибаг, ловко перескакивая с одной скользкой крыши на другую. - Да и зачем ему идти против меня? Я же... Мы же... Черт! Просто не может, ясно?!"        Но внутренний голос, разбуженный словами Тикки было не так просто заставить молчать.        И, как назло, вспоминалось, что последнюю неделю он игнорировал её просьбы о помощи. Что он не приходил, когда так нужен был, оставляя её сражаться один на один с не самыми приятными олицетворениями человеческого эгоизма, воплощёнными акумами.        Он её УЖЕ бросил.        "Я же говорю, - тихо заметила Тикки, запертая в серьгах Ледибаг, - это случалось каждый раз. Не избежать."        Тогда почему же верная квами не сказала этого раньше, когда можно было ещё выдрать Кота из своей души без особой боли? Почему позволила привыкнуть к его нахождению рядом?        "Потому, что иначе вы просто стали бы врагами намного раньше, не узнав сильных и слабых сторон друг друга..."        Ледибаг едва не упала, поскользнувшись на мокрой брусчатке при приземлении на печально известной площади. В сером мареве дождя смутно виднелась Эйфелева башня, подсвеченная десятками прожекторов и гирлянд. Впрочем, это мало помогало.        Снова громыхнуло невдалеке, и всё стихло. И только бодрая дробь проливного дождя, поднимающая целый туман брызг, ещё звучала в молчащем городе.        Вспыхивали фонари, развешенные по краю дорожки - их яркий свет причудливо изгибался и преломлялся, то и дело создавая видимость огромного чудовища, стоящего за спиной. Тихий шелест дождя складывался в шаркающие шаги и в тяжелое дыхание твари.        Монстр эфемерно обнимал ледяными объятиями продрогшие насквозь плечи Ледибаг и едва заметно улыбался ей сквозь отсвет фонарей.        Его не существовало, но это не мешало позвоночником ощущать его присутствие здесь.        Ледибаг, разогнавшись в попытке убежать от собственного воображения, едва не пропустила Кота Нуара, в своём чёрном костюме практически слившегося с окружающим сумраком.        Кот спокойно стоял у подножия башни, уже привычно опираясь на жезл, и, задрав голову, разглядывал ярко освещённую вершину. Казалось, он не обратил ни малейшего внимания на появившуюся Ледибаг, но стоило ей только приблизиться, заговорил:        - Забавно... С чего бы мне пытаться разрушить Эйфелеву башню?        Ледибаг торопливо огляделась, пытаясь вычислить что-то необычное, непривычное. Возможно, услышать крики человека, поражённого акумой. Так уж вышло, что все носители акум кричали достаточно громко, пытаясь донести миру свои проблемы.        Но вокруг только шептал дождь, насквозь промочивший и волосы, и костюм девушки.        - Где акума, Кот?        Но Нуар снова проигнорировал её. В общем-то, он её даже взглядом не одарил.        - Кстати, я выяснил, кто спонсировал ненависть граждан ко мне.        - Что? - Ледибаг растерянно уставилась на парня. Ей даже в голову не могло прийти, что окружающий хаос создавался искусственно, а не на фоне ошибки Кота.        С другой стороны, это многое могло бы объяснить.        - Хищная Моль постарался, - сказал Кот. - Это он подкупил каналы и радио, чтобы те переврали все известные факты. А потом, когда понял, что этого недостаточно, нанял и тех молодцов, что устроили давку сегодня днём и снесли статую.        - Но зачем? - Ледибаг даже посмотрела на верхушку башни, от которой сам Кот не отрывал взгляд, смутно надеясь увидеть уже акуму. Верхушка была пуста.        - Чтобы сломать меня, - просто ответил Кот и, наконец, перевел взгляд на героиню.        Притихшая было Тикки неожиданно забилась в серьгах, точно стремясь вырваться наружу и оказаться как можно дальше от этого места.        "Маринетт! - пищала она, ощутимо разогревая серьги. - Акума здесь! Кот Нуар и есть акума!"