Точка невозврата.

Тэрон помогает Колину собираться на очередное интервью. Пока мужчина одевается, Эджертон чистит его ботинки и проверяет в порядке ли дорогое шерстяное пальто. Фёрт заметно напряжен, Тэрон чувствует это кожей, пока помогает партнеру надевать верхнюю одежду. Колин рассеянно поправляет волосы и бросает мимолетный взгляд в зеркало. - Все в порядке? – осторожно спрашивает Тэрон, поправляя шарф мужчины. - Да-да, просто Шонна договорилась о встрече с одной журналисткой, а оказалось, что та вылетела из презентабельного издательства и теперь трудится на какую-то желтую газетенку, - Фёрт бессильно взмахивает руками. - Так почему вы не отказались? – Тэрон смотрит на него удивленно. - Эта журналистка сказала, что ей есть, что мне сообщить, какое-то предложение. Ну, поскольку она говорила с Шонной, а у той голова занята сразу тысячью мыслями, она уже не помнит дословно, о чем шла речь. В общем, какая-то интересная для меня информация сегодня будет там озвучена. - Пусть вышлет по почте, есть ведь имэйлы, в конце концов! Тебе вовсе не обязательно ходить на эту встречу. - Тэрон, - Колин целует его в переносицу и ласково улыбается. – Ты такой максималист. Нет, она настаивала. Кто знает, о чем она хочет поговорить? Может, речь пойдет о каком-то проступке Уилла или Луки, кто знает, что мальчишки могли учудить. - Я просто очень переживаю за тебя, - шепчет Эджертон, утыкаясь ему в грудь и вдыхая свежий аромат одеколона. - Знаю, - Фёрт гладит его по голове, целуя в макушку. – Ладно, милый, мне пора, увидимся вечером. Удачи тебе на съемках. Тэрон целует мужчину в губы и наблюдает из гостиной, как тот выходит на улицу. Стоит только дверному замку лязгнуть, как Фёрт чувствует отчаянное желание вернуться домой, упасть на диван и посмотреть с Эджертоном какой-нибудь дурацкий фильм, ему хочется съесть пиццу, выпить горячего кофе и посидеть у камина. Но актер вынужден тащиться в какой-то захолустный район, в дешевую забегаловку, которую сняла редакция этой газетенки, чтобы встретиться с самым ужасным типом журналистов – скандальной писакой. Он садится в машину и заводит мотор. Фёрт включает свою любимую песню «Living for tomorrow», за которую его все время ругает Эджертон(«Опять ты включил свое старье! Нет, я не говорю, что ты старый, я говорю, что песня-старье! Ну давай послушаем что-нибудь с моего Ай-Пада? Колин! Я чувствую просто бесконечное уныние! И не надо мне ничего говорить про классику!»). Колин усмехается и достает карту, решая каким маршрутом лучше поехать. *** Когда актер подъезжает к придорожному кафе «У Веселого Дога», начинает идти редкий дождь. Порывы ветра распахивают полы пиджака Колина, словно в плохом фильме. Мужчина какое-то время стоит в нерешительности возле машины, размышляя, может, стоит послать все подальше и уехать? Но Шонну подставлять не хочется, тем более, он не знает, какой информацией обладает женщина-журналист. Актер всматривается в окна забегаловки, надеясь разглядеть хоть что-то через грязные, запыленные окна, но они плотно зашторены потрепанными лоскутами ткани, которые, очевидно, когда-то были шторами или гардинами. Фёрт решительно нажимает на кнопочку брелка сигнализации и быстрыми шагами идет внутрь помещения. Зал действительно оказывается пустым. На всех столах, кроме одного стоят перевернутые стулья, да и основной свет не включен. И только самый дальний от барной стойки стол приветливо отсвечивает настольной лампой, видимо, принесенной специально для встречи актера и журналистки. За столом сидела молодая женщина лет тридцати, с темно-рыжими кудрявыми волосами, выглядевшими так, словно в них вставили пружины. Когда Фёрт вошел, и дверной колокольчик звякнул, она подняла голову и улыбнулась, вставая со своего стула. Пока Колин шёл к столу, ему удалось разглядеть незнакомку: большеглазая, с острыми скулами и крупными, четко очерченными губами, покрытыми красной помадой, неестественно-яркий румянец покрывал бледные щеки, густо накрашенные ресницы придавали лицу какой-то кукольности. Одета журналистка была тоже довольно необычно: черное обтягивающее шерстяное платье и леопардовый шарф на шее. Когда актер приблизился к столу и положил руку на спинку стула, девушка, лучезарно улыбаясь, протянула ему узкую ладонь с кроваво-красными ногтями: - Добрый вечер, мистер Фёрт! Николь Пирс. Колин осторожно пожал шершавую ладонь девушки и слабо улыбнулся в ответ. - Очень приятно, итак, вы хотели о чем-то поговорить? Она указала ему на стул напротив своего и махнула рукой официантке: - Присаживайтесь, сначала небольшое интервью, если вы не против. - Ну раз уж я приехал, то давайте, с удовольствием отвечу на пару вопросов. К их столу подошла пожилая, полная женщина в сером, замызганном фартуке. Она лениво осмотрела гостей, но не выявила никаких эмоций, достала потрепанный блокнот и погрызенный карандашик и хриплым, прокуренным голосом поинтересовалась: - Что будете заказывать? Николь вопросительно посмотрела на Колина. Мужчина замешкался, боясь показаться бестактным и выразить опасения по поводу здешних «деликатесов»: - Я буду только кофе. Без молока и с тремя ложками сахара, пожалуйста. - Попробуйте мясной пирог! Они тут просто великолепно его готовят, - вмешалась Пирс. Колин коротко качнул головой, отказываясь. Тогда журналистка дернула плечами и повернулась к официантке. – А я съем порцию мясного пирога и выпью чашечку ягодного чая. Служащая заведения коряво записала все на маленьком клочке бумажки и удалилась, даже не повторив заказ для проверки. Колин проводил ее заинтересованным взглядом – не часто ему доводилось бывать в таких заведениях, и он даже не понял, когда последний раз виделся с такими представительницами прекрасного пола. От мыслей его отвлекло покашливание соседки по столу. Он повернулся к Николь и вопросительно поднял бровь, предлагая начать разговор, чем девушка не преминула воспользоваться – она достала диктофон и нажала кнопочку «Play»: - Итак, Колин, расскажите о своих планах на будущее в плане кинематографа… Они проговорили полчаса, пока готовился их заказ. Вспоминали и обсуждали старые фильмы с участием Фёрта, обсуждали, чем он планирует заниматься дальше. Николь оказалась приятной собеседницей, дававшей здравую оценку каким-то ролям Колина и рассуждая по поводу новых проектов. Когда им, наконец, принесли еду, за столом воцарилось молчание на пятнадцать минут. Актер баюкал свой стакан с омерзительным растворимым пойлом, оказавшимся слишком сладким. А журналистка за обе щеки уписывала мясной пирог, периодически отпивая чересчур ароматизированный чай. Покончив с нехитрой трапезой, Николь вытерла губы, достала из сумки жвачку и закинула в рот пластинку. Потом вновь включила диктофон и продолжила интервью. Теперь ее вопросы касались личной жизни Колина. Мужчина ловко увиливал от пикантных подробностей, но Николь стала будто жестче, словно ее отношение к нему резко изменилось, и теперь ей хотелось уколоть его побольнее. Она интересовалась его сыновьями, их отношениями с женами, общаются ли они сейчас, что послужило причиной разрыва отношений, и затрагивала множество других аспектов, которых касаться Колину было неприятно. Тем не менее, кажется, Пирс меньше всего волновало, хочет ли он это обсуждать или нет. Она, словно, стремилась влезть в его мозг и увидеть все, что он силился скрыть. Вы скучаете по отношениям с какой-нибудь из Ваших многочисленных женщин? Кто был самой лучшей из Ваших партнерш? С кем бы Вы хотели построить отношения?... Такая бесконечная череда вопросов даже несколько путала Фёрта, и поэтому он не сразу понял, что тема изменилась, когда она вдруг перескочила на Тэрона. - Колин, что Вы можете сказать о своем партнере по площадке? – Николь Пирс смотрела на него, вежливо улыбаясь. Если бы змеи улыбались перед тем, как убить свою жертву, они улыбались бы именно так. Конечно, у Фёрта не было ни малейшего сомнения, про кого говорит журналистка, но он решил уточнить на всякий случай, отчаянно желая ошибаться. - Вы, разумеется, говорите о Тэроне? – Фёрт непроизвольно сложил руки на груди в защитном жесте. - Разумеется, - Николь заметила его потуги скрыть хотя бы крупицу правды, поэтому, словно акула на кровь, стала пробираться поближе к информации. – Нам всем очень интересно узнать Ваше мнение об этом юноше. С его стороны мы слышим только хорошие отзывы о Вас, мистер Фёрт. Колин прикрыл глаза, стараясь никак не выдать своих чувств. Здесь надо было быть очень аккуратным, эти любитель поворошить чужое «грязное бельё» - отличные психологи, один неверный жест, неаккуратная фраза, и их с Эджертоном отношения обрастут новой порцией сплетен. Тэрону будет неприятно. Мужчина глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок, и открыл глаза. Николь придвинулась ближе, чтобы не упустить ничего, ни единого движения мышц на его лице, ни одного намека на сенсацию. - Он чудесный молодой человек, талантливый актер и просто добрый парень. Особо мне нечего добавить к тому, что о нем говорят. Он действительно замечательный юноша, - Колин и сам почувствовал, как смягчился его голос. - Это правда, что мистера Эджертона называют еще одной загадкой сфинкса? Многие из моих коллег, кому выпала честь общаться с ним, говорят, что его просто невозможно разгадать. На каждом интервью он ведет себя по-разному, а сравнивать его с героями фильмов вообще штука непосильная. Он такой разный, что не поймешь, где же настоящий Тэрон Эджертон. Очень таинственный парень, не ясно, шутит он или говорит правду. Иными словами… - Я понял, что Вы имеете в виду. Но у меня никогда не было такого, чтобы я не знал, когда он притворяется, а когда открывает себя. Знаете, за все то время, пока я работал с ним… Это сложно объяснить… - Колин поднял глаза к потолку и невольно зажмурился от света электрических лампочек, единственных светивших над их столом и барной стойкой. – Он, как и любой человек, не особо хочет раскрывать себя первым встречным. Но если вы сумели заслужить его доверие, то будьте уверены, он будет с вами честен и искренен, ничего не скроет. Иногда Тэрон даже слишком раскрывается, обнажает душу настолько, что становится уязвимым… - То есть, тот самоуверенный, брутальный, я бы сказала, парень, которого мы видим на публике, на самом деле очень чуткий и даже ранимый? - Ох, он меня за такие откровенности по головке не погладит, - Колин старался все перевести в шутку. – Просто поверьте, он хороший и добрый парнишка. - А какие у вас сейчас отношения? Вы часто общаетесь? Может, собираетесь, чтобы отдохнуть? – еще одна улыбка-укус. - Вы знаете, мы ведь оба актеры, у нас было время отдохнуть после съемок «Kingsman», а теперь началась работа в новых проектах, так что особо и выкроишь время на встречи, - тощая коленка Николь касанулась его колена. По ноге поползли мурашки от неприятных ощущений. – Но иногда мы пересекаемся, чтобы выпить кофе. - А до нас доходят другие слухи, - голос женщины вдруг стал насмешливым и жестким. – У нас тоже есть осведомители. Что Вы скажете об этих снимках, мистер Фёрт? Она победным жестом швырнула на стол квадратный, коричневый, бумажный конверт, из которого выскальзывает несколько снимков. Колин почувствовал, как у него застыла кровь в жилах. Он вцепился пальцами в обивку кресла с такой силой, что мышцы свело до боли. Николь Пирс положила ладонь ему на бедро непростительно высоко и заглянула в лицо с нескрываемым удовольствием: - Что же мы будем с этим делать, Колин? Актер вскочил и посмотрел на нее с нескрываемым отвращением. Он знал, что его щеки горят от гнева, а руки трясутся от желания влепить этой наглой девке пощечину. - Откуда у вас эти снимки? - Вы бываете очень неосторожны, мистер Фёрт, когда придаетесь плотским утехам в публичных местах. В этом ресторане работает брат моего редактора, который поспешил нам сообщить, что сегодня у них ужинает особая парочка, - Николь складывает ладони на коленях и ангельски улыбается, глядя на него снизу вверх. А Колину кажется, что он видит раздвоенный змеиный язык, который на мгновения появляется между зубами. – Ну а мы успели на все готовенькое, признаться, я не ожидала, что материал будет настолько…горячим, - она широко раскрывает свой красный рот и радостно смеется. Фёрт смотрит на снимки. На самом верхнем изображен Тэрон с искаженном от возбуждения лицом и зажмуренными глазами, а за его спиной виден сам Колин. Тут уж действительно, все очевидно – лица их, на фотошоп не похоже. Мужчина осторожно двигает кончиками пальцев фотографии. На каждой его мальчик беззащитно открытый, кусающий губы, красивый… Колин зажмуривается, чувствуя, как в горле встает ком – он не только не смог уберечь Тэрона, но еще и подставил его самого. Справившись с собой, Колин открывает глаза и встречается взглядом с парой холодных голубых глаз, которые словно засасывают его. - Что вы за них хотите? – не своим голосом спрашивает Фёрт. Она мотает кудрявой головой, достает сигарету и закуривает. Сделав несколько глубоких затяжек, выпускает дым и, мягко ему улыбаясь, произносит то, от чего у Колина обрывается сердце: - Ничего. Всего одно слово, которое грохочет в голове Фёрта, как ядерная бомба. - Как это понимать? - Вот так и понимайте, мистер Фёрт. Я пока не придумала, что будет с фотографиями, но будьте уверены, что я придумаю что-нибудь этакое… Колин не может двинуться с места, он, остолбенев, наблюдает, как журналистка тушит об тарелку сигарету, бросает на стол деньги и убирает в сумку диктофон. Николь натягивает короткую кожаную куртку и достает из кармана ключи от машины. Потом поворачивается к Фёрту, подходит так близко, что он чувствует ее дыхание с запахом мяты и сигарет на своем подбородке: - Спасибо за беседу, Колин, деньги я оставила за нас двоих. Снимки можете забрать себе, у меня есть пленка и несколько дубликатов. И да, на Вашем месте, я бы уже подыскивала себе новое местожительства… - она поднимается на цыпочки и задержавшись у его губ, целует его в щеку. – До свидания. Колин слышит, цокот ее каблуков, звон колокольчика на двери, когда она покидает заведение, и рокот отъезжающей машины. Когда гул мотора стихает, он опускается на стул и тупо пялится на снимки. К столу подходит официантка, сгребает грязной ладонью деньги и, бросив взгляд на фотографии, присвистывает: - А эта сучка знает, как зарабатывать деньги. Я бы на Вашем месте отлупила бы своего сынка и посадила бы под замок. Колин кивает, собирает непослушной рукой снимки обратно в конверт и, пошатываясь, идет к выходу. Когда он добирается до машины, ему все яснее становится, что это не дурной сон, а реальность. Он кое-как забирается на водительское сиденье и, издав отчаянный стон, роняет голову на руль. Дождь усиливается, и Колин даже не смотрит на часы, он словно замер в этом мгновении, время пошло дальше, а он не смог. В себя его приводит звук вибрации телефона, оповещающий о пришедшем сообщении. «Ты где? Я уже соскучился! Не задерживайся!». - Прости меня, мой мальчик, я так тебя подвел, - шепчет Колин экрану и поворачивает ключ в замке зажигания. *** - Вот стерва! Гребанная сука! – беснует Тэрон. Он расхаживает по кабинету Фёрта туда - обратно и сердито бубнит, периодически выкрикивая проклятия в адрес Николь Пирс. В помещении так же находится сам Фёрт, Шонна и Питер, агенты Колина и Эджертона. Шонна пытается дозвониться до редактора желтой газетенки, но у того упорно каждый раз включается автоответчик. Питер задумчиво кусает дужку очков, потом решительно поднимает руку, заставляя Тэрона замолчать: - Я, конечно, пребываю в глубоком шоке, что вы оказывается вместе, но… Может, мы просто найдем эту тварьку и заставим отдать нам оригиналы и все дубликаты. Прижмем ее к стенке, так сказать, - Питер поворачивается к Эджертону и строго смотрит на него. – Я ужасно недоволен тем, что ты не рассказал всего мне! Но я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, не хочу, чтобы с тобой перестали заключать контракты! Нет уж, ты слишком хорошо продаешься, чтобы сейчас тебя лишаться! Шонна кивает Колину: - М-да уж, что бы там не было, я поддерживаю этого дрищавого азиата, вы слишком ценные экспонаты, чтобы так рано от вас отказаться. Да и к тому же, не для того я становилась твоим агентом, чтобы при первой же слабости сложить лапки и сдаться. Фёрт благодарно сжимает ее ладонь. Питер садится рядом с Шонной и начинает перечислять людей, которые могут помочь им найти наглую журналистку или дать опровержение, если она решит опубликовать этот материал. Колин не отвлекает их, он подходит к стоящему у окна Тэрону. - Как ты? – тихо шепчет мужчина на ухо парню, обнимая его со спины. - Не знаю, - юноша мотает головой и гладит Колин по руке. – Мне очень страшно. - Мы справимся, вот увидишь. Смотри, наши друзья с нами, они нас не бросили, значит, все будет хорошо. Тэрон кивает и украдкой вытирает несколько выкатившихся из глаз слезинок. *** Николь залегла на дно. В течение месяца они искали способы связаться с ней, с главным редактором ее газеты, но упорно все аппараты связи соединяли их с автоответчиками. Слежка за офисом и за квартирой журналистки ничего не дала: Пирс не выходила на работу, не покидала квартиру. Да и вообще, судя по всему, она уехала к кому-то из знакомых. Тэрон уже начал думать, что Пирс пожалела их и решила не опубликовывать скандальный материал. Но он слишком рано начал надеяться на лучшее. Они сидели с Колином дома и смотрели «Выжить любой ценой». Тэрон больше недели снимался в очень напряженном темпе, так что это был его первый нормальный выходной за эти семь дней. Он дремал, положив голову Фёрту на колени, укутанный в свой любимый плед. Мужчина лениво перебирал его волосы и внимательно следил за Беаром Гриллсом. Внезапно раздался бешенный стук в дверь, потом один длинный звонок, снова стук и какие-то сумасшедшие вопли. Колин резко вскочил с дивана и быстрым шагом направился в коридор, остановив жестом Злату, которая уже сама хотела открыть дверь. Тэрон рванул следом, собираясь прийти на помощь любовнику в случае необходимости. Колин выглянул в глазок и перевел дыхание, открывая замки. Стоило последней щеколде лязгнуть, как в прихожую влетел Уильям, сын Колина. Он бешено переводил взгляд с лица на лицо, пока, наконец, не заметил Эджертона. Увидев парня, Уилл рванул к нему и со всей силы врезал ему кулаком прямо в скулу. Тэрон отлетел к стене и больно ударился позвоночником об угол. Он едва успел привстать, когда Уильям схватил его за грудки футболки и еще раз приложил спиной о стену: - Грязная шлюха! Нравится подставлять жопу моему папочке, а?! Ебанная скотина! Я тебе все кишки выпущу, - хрипел Уилл ему прямо в лицо. Колин схватил Уильяма за талию, пытаясь оттащить парня от своего юноши, но так с таким бульдожьим упорством сжимал футболку последнего, что у Фёрта получилось только уронить обоих парней на пол. Воспользовавшись заминкой, сын мужчины бросился на Тэрона, лежащего на спине и вцепился ему в горло: - Клянусь, я убью тебя, тупая тварь! Ебанный ублюдок! Фёрт схватил сына за руки и попытался оттащить от Эджертона, но это ему не удалось. А Тэрон уже начал терять сознание, хотя все еще отчаянно сучил ногами по полу. Колин, видя, как закатываются глаза любовника, дал Уильяму хлесткую пощечину, потом еще одну, и только это немного привело парня в чувство. Он испуганно посмотрел на отца, продолжая сжимать шею Тэрона, но в его взгляде уже не было этой непроглядной злобы и ненависти. - Отпусти шею Тэрона, ты его задушишь, - стараясь сохранить спокойный голос, произнес Колин, глядя сыну в глаза. Он осторожно разжал руки парня и помог Тэрону отползти. Эджертон судорожно кашлял, отчаянно глотая воздух. Колин прикрыл его своим телом, а Злата принесла два стакана воды. Отдала один Тэрону, а другой Уильяму. Парни почти одновременно расправились со своей жидкостью. Когда Уилл немного отдышался и стал мыслить более менее адекватно, Фёрт протянул сыну руку и поманил к себе. Парень покорно подполз к отцу и уткнулся ему в плечо. - Уилл, расскажи мне, что случилось, почему ты набросился на Тэрона? – Колин мягко поглаживал отпрыска по голове. - Пап… Я просто так ужасно разозлился… Я был на работе, когда мне пришли эти фотографии… Их принесла девушка. Сказала, мне интересно будет узнать, как счастлив мой отец. Я уже обрадовался, открыл конверт, а там… - Ш-ш-ш-ш, не продолжай… Боже, сынок, поверь, я не хотел, чтобы ты узнал так… - Так это правда? – Уильям отнял лицо от плеча отца и уставился на Тэрона. Такой жгучей ненависти Эджертон не ощущал еще никогда. - Ребенок, нам придется многое обсудить, но поверь, Тэрон тут не при чем… Эджертону казалось, что Уильям не слушает Колина, а просто смотрит на самого Тэрона и думает, каким образом он сможет убить его и куда потом спрятать тело. Горло отчаянно саднило, а увидев чуть позже себя в зеркале, Тэрон просто ужаснулся синим следам ладоней, оставшимся от рук Фёрта-младшего. Он устало вздохнул. Сегодня ему пришлось отбыть на свою квартиру, чтобы дать Колину обсудить все с отпрыском. Да уж, Николь придумала отличный способ превратить их жизнь в ад. Если бы Тэрон тогда знал, что это лишь первое звено в цепи, которая приведет к ужасным событиям. *** Еще месяц прошел в более менее спокойной обстановке. Тэрону все еще звонил Уильям, обещая расправиться с ним так, что Тэрон будет умолять убить его. Эджертон не говорил ничего Колину, не желая стать причиной их с сыном конфликта. Да и не особо он верил в то, что Уилл действительно решится на что-то такое, он явно не хотел провести большую часть своей жизни в тюрьме, но портить Тэрону жизнь ему явно нравилось. Так же Эджертону приходилось периодически уезжать на свою съемную квартиру, от которой он так отвык, ведь Уилл хотел общаться с отцом, а Тэрона видеть не желал. И хотя Фёрт - старший убеждал его, что его дом настолько же принадлежит Эджертону, как и самому Колину, так что парень может оставаться, Тэрон все равно уезжал, надеясь хоть так наладить с Уильямом хоть какие-то отношения. На это событие можно было бы закрыть глаза и забыть, именно так и сделали Колин и Тэрон. Но ровно через месяц, когда Тэрон в одиночестве коротал вечер за книгой в своей неуютной квартирке, телефон Эджертона тревожно зазвонил. Парень удивленно посмотрел на высветившийся номер матери и очень удивился – обычно они созванивались четыре раза в неделю, и сегодня был не «звонковый» день. Мама не стала бы звонить, если бы не было бы какого-нибудь форс-мажора. Парень нажал на кнопку приема вызова и услышал сдавленные рыдания матери. Тесса отчаянно старалась сдержать рвущиеся из груди стоны и всхлипы, но сил не хватало и она давилась своими слезами. - Боже, мам! Господи, что случилось? У тебя все хорошо? Хочешь, я приеду? - Мальч-чик мой, мой х-хороший мальчик, мой Тэрон, - женщина старается говорить внятно, но голос ее постоянно срывается. - Мамочка, пожалуйста, скажи, что случилось?! – Тэрон с таким отчаянием прижимает трубку к уху, будто старается просочится сквозь динамики и очутиться рядом с матерью. - Сыночек… - Тесса делает прерывистый вздох. – Я едва уговорила его, чтоб-бы он не поехал к-к тебе… - Кого, мам?! Что стряслось? Я ничего не понимаю… - Ох, Тэрон, что же ты наделал… Сегодня папе на работу пришел коричневый конверт… О, Боже… - мать вновь всхлипывает, а у Тэрона внутри все обрывается, когда он слышит про этот конверт. Он отлично знает, что увидел в нем отец. - Мам… - парень старается найти слова, чтобы объяснить, донести всю ситуацию, чтобы хоть как-то удержать Тессу рядом, а не оттолкнуть. - Он изнасиловал тебя? – с надеждой шепчет женщина. – Мы засудим его, милый! Обещаю, мой бедный малыш… - Нет, мам, нет… Господи… - Эджертон хватается за спинку кресла, чтобы не упасть на ватных ногах. - А что тогда? Расскажи мне… - ЭТО ОН?! ЭТОТ ЭТОТ ЧЕРТОВ СУКИН СЫН, ТЕССА?! – он слышит крик отца. – ДАЙ МНЕ ТРУБКУ! ОТДАЙ ТРУБКУ, ТЕСС! - Алек, постой! Но голос матери удаляется, и Тэрон слышит, как сопит в динамик отец и когда он начинает говорить, Тэрон думает, что лучше бы слушал просто сопение. - Слушай меня, выблядок! Ты опозорил меня на всю компанию! - Пап… - Тэрон еще надеется, что отец сможет понять, но тот его не слышит. - Теперь все мои служащие будут говорить, какого пидораса я вырастил! Не смей, слышишь, не смей больше нам звонить! Никогда! Забудь наш адрес! Забудь наши номера телефонов… - Алек, не говори с ним так, - слышится отчаянный крик матери. - Заткнись, Тесса! А ты, чертов пидр, запомни, ты нам больше не сын! У нас больше нет сына! - Папа! Умоляю! – Тэрон сам не замечает, как начинает кричать. Но в ответ раздаются только гудки отбоя. А уже вечером, когда он пытается набрать номер матери, а электронный голос уверяет его, что такого номера больше не существует, Тэрон понимает, что это начала конца. Ему кажется, он никогда не выберется из этой ямы.