Curse upon Gotham

Крейн сбежал. Как самый последний трус. Даже забавно, если учесть, что буквально пару минут назад он считал себя чуть ли не повелителем страха. А в итоге сам же убежал от ответственности за свои же деяния, побоявшись снова оказаться за решеткой. Если повезет, то Крейн на какое-то время заляжет на дно, и вряд ли в ближайшее время будет высовываться. Конечно, куда спокойнее было бы арестовать его, но… в любом случае, иногда нужно уметь проигрывать. Правда, Джим не сказал бы, что проиграл. Ведь, если подумать, Пугало тоже не добился того, чего хотел, раз Гордону удалось выжить. Так что данном случае у них с Джонатаном, скорее, ничья. Джеймс медленно направился обратно в общую комнату. Почти весь персонал убит, а большая часть заключенных разгуливает по Аркхэму. А ведь наверняка есть и те, кто не упустил возможности и вовсе сбежать из лечебницы. Не факт, конечно, но отрицать вероятности такого тоже нельзя. Нужно как-то это исправить. И для начала нужно вернуть всех пациентов обратно в их камеры и найти выживших сотрудников — они могли спрятаться, чтобы переждать весь этот ужас, а могли сбежать по домам. И нельзя сказать, что Джим винил бы их: Аркхэм — это настоящий ад, и лишь самые отчаявшиеся идут сюда работать. Ну, или такие же поехавшие, как здешние узники. М-да, уже в который раз лечебницу ждет смена руководства. Хотя, у полицейского департамента в этом вопросе дела обстоят не намного лучше. Иногда Джим даже жалеет, что сам не является комиссаром. Правда, учитывая все то, что он натворил за последние три года, может, оно и к лучшему. Пока он не дисциплинирует сам себя, он может забыть даже о должности лейтенанта. Решив проверить нижние этажи на наличие хоть какого-то персонала, Гордон спускается вниз, не волнуясь о том, что оставляет без присмотра немалое количество заключенных. Вряд ли они теперь так же опасны, как будучи под действием яда Крейна. Даже странно, что для своей «армии» Пугало выбрал не каких-нибудь отпетых психопатов, а относительно безобидных пациентов. Возможно, он и сам тоже уже жалеет об этом. А значит, если однажды он вернется — в чем сомневаться не имеет смысла, — то исправит свою ошибку. Хотя, не факт, что в следующий раз его план будет как-то связан с заключенными Аркхэма: наверняка придумает что-то похуже. И это не может не волновать Джима. Но об этом у него еще будет время подумать. Сейчас его беспокоит не это. Идя по коридору крыла С, мужчина попутно осматривается по сторонам. Похоже, Крейн сюда даже не заглядывал. Все находящиеся здесь камеры по-прежнему заперты. К тому же, здесь как-то подозрительно тихо… Детектив останавливается, вдруг услышав позади себя медленные аплодисменты. — Бра-аво, детектив Гордон. Джеймс закатывает глаза, услышав знакомый голос. Вот еще только его комментариев ему не хватало. И тем не менее, он оборачивается на дверь, из которой донеслась реплика. Дверь камеры пациента С-198. — Отдаю вам должное: даже в одиночку вы не боитесь идти на кучу психов, пусть и не самых опасных. Это… впечатляет. Да, этого делать не стоит. Но Джеймс все-таки делает несколько шагов назад, останавливаясь точно напротив злосчастной камеры и смотря на рыжеволосого маньяка, внимательного наблюдающего за ним по ту сторону двери. — Ну вы бы хоть поздоровались, чес-слово. Где ваши манеры? — Неплохо выглядишь, Джером, — отмечает Гордон, вспоминая, чем закончилась их последняя встреча. — Да-а, хирурги свое дело знают, — соглашается Валеска, проводя ладонью по своему лицу. — Жаль только, что шрамы все же останутся… Понимая, что, наверное, зря это делает, Джим решает воспользоваться случаем. — В Аркхэме остался кто-то из охраны? — спрашивает он. В том, что Джером поймет причину его вопроса, мужчина уверен. Этот проныра не может не знать о случившемся. И его ответ это подтверждает: — Ну еще бы. — Валеска усмехается. — Эти трусы предпочли остаться внизу вместо того, отправиться наверх и разобраться с тем беспорядком, что учинил Джонни. Но, должен признать, мне даже жаль, что Страшила решил не выпускать тех, кто мог бы действительно навредить тебе. Я разочарован. — И почему я не удивлен, — сурово отвечает Гордон. После таких слов он теперь даже рад, что Крейну хватило и тех пациентов, что были наверху. И все же… — А он вообще был здесь? — В том-то и дело, Джимбо, — разочарованно вздохнул Джером. — Был. А потом взял и ушел. Вот как… то есть, Крейн все-таки был здесь, но ничего не сделал? Гордон растерялся. Пусть он и был в какой-то степени рад такой неосмотрительности, но он и правда не понимал, с чего вдруг Джонатан решил оставить Джерома, Тетча и других реально опасных преступников в их камерах. Он не мог не знать о том, кто заперт на этом этаже. И тем не менее, предпочел не выпускать их. Это как-то странно. Учитывая, что все заключенные стали буквально неуправляемы от его газа, то, что он не тронул худших из худших, действительно кажется каким-то нелогичным. Разве что Крейн и сам побаивается их… хотя нет, это уже похоже на какой-то бред. Крейн боялся только того дурацкого огородного пугала, что преследовало его с самой гибели его отца. Но тогда почему же он обделил Валеску и других психопатов таким шансом на веселье, решив обойтись исключительно теми, кто был на третьем этаже? Что-то здесь не сходится. — Почему он не выпустил тех, кто заперт здесь? Джеймс не был точно уверен, что хочет знать ответ. Но любопытство — слишком сильная черта характера, способная перебороть что угодно. Даже умение вовремя заткнуться и уйти. — Я почем знаю? Идиот потому что, — злобно прошипел Джером. — А может, он просто обиделся на меня за ту шутку… но, черт, это когда было-то! — Постой, так ты что, был знаком с ним? — Ну, да, пересекались разок-другой. Он такой пугливый был — просто прелесть! — То есть, ты и над ним поиздеваться успел. — За кого вы меня принимаете? — наигранно оскорбленно ахнул Валеска. — Боже, я же не изверг какой-то! — Да. Ты хуже. — О-оу, спасибо, детектив. Ну все, хватит выслушивать этот бред. Все равно никакой дельной информации от Валески не получить — Джиму пора бы уже это запомнить. Уходя, он слышал, как Джером тихо смеялся ему вслед. Но Джеймсу уже было как-то все равно. Он уже и так пожалел, что вообще остановился, когда парень решил заговорить с ним. Надо приучить себя лишний раз не болтать с Валеской, если на то нет необходимости — и время сэкономится, и нервы целее будут. Спустя некоторое время он все-таки отыскал уцелевших сотрудников лечебницы: троих охранников, парочку санитаров и медсестру — все они практически забаррикадировались в архиве, видимо, побоявшись идти против толпы сорвавшихся с цепи заключенных. Похоже, они тоже обрадовались тому, что Пугало оставил в покое эту часть лечебницы, позволив тем самым им всем отсидеться здесь. Когда Джеймс зашел в комнату, то, кажется, даже услышал чей-то вздох облегчения. — Детектив Гордон… — подал голос один из охранников. — Что вы здесь… — Можете выходить. Пациенты больше не опасны, но их нужно вернуть обратно в камеры. — А Крейн? — поинтересовался другой. — Сбежал. Но в ближайшее время он вряд ли вернется, так что… А вот теперь с облегчением вздохнули все. — Спасибо, детектив, — охранник, первый заговоривший с Джимом, протянул ему руку, которую Гордон рефлекторно пожал. Он бы мог осудить их за то, что их трусость взяла верх над чувством долга, но вовремя понял, что сейчас это все равно уже неважно, и, скорее всего, его упрек лишь усугубил бы ситуацию. Да и потом, не ему говорить о том, как неприемлемо пренебрежение служебными обязанности. — Вы ранены, — сказала медсестра, заметившая, как Джим потирает ушибленную шею. — Ерунда, — отмахнулся он, но женщина проигнорировала это. — Давайте наложим компресс. Идемте. Поняв, что отвертеться не получится, Джеймс вышел вслед за женщиной, закрыв за собой дверь в архив. Они вместе быстро нагнали охранников и санитаров, которые уже шли по коридору крыла С, тишина которого все еще нарушалась смехом Валески. — Ха-ха-а-а, а вот и наша доблестная охрана! Всегда на страже Аркхэма! Пока какой-нибудь псих не выберется из камеры, конечно. — Заткнись, Валеска, пока седативное не вкололи, — пригрозил темнокожий охранник, стукнув дверь камеры Джерома. — О, Аарон, ты, как всегда, охренительно любезен! — Тихо, Джером! — крикнул Джим. Но это не особо помогло: Валеска продолжал посмеиваться, но никаких комментариев больше не выдал. И то хорошо. Охранники и санитары наконец принялись за работу. Постепенно все выпущенные пациенты вновь окажутся в своих камерах. А тому громиле, которого вырубил Джим, пожалуй, не помешает визит в медблок, куда сейчас направляется сам Гордон. Оказалось, что разбушевавшиеся заключенные успели устроить и здесь небольшой погром. И, тем не менее, медсестра смогла почти сразу найти медикаменты первой необходимости. Но уборка подождет: на данный момент ее волновал детектив. Усадив его на койку, она быстро осмотрела его на предмет других повреждений, а после взяла полотенце и, смочив его водой и каким-то раствором (видимо, способствующему более быстрому заживлению), подала его Джиму, порекомендовав немного отдохнуть, прежде чем возвращаться в участок. — Спасибо, — улыбнулся Гордон, прикладывая компресс к шее. — Вам спасибо, детектив. Вы спасли нас. — Не стоит… это моя работа. Женщина одарила его теплой улыбкой, а после принялась собираться разбросанные повсюду медицинские инструменты. — Вы, наверное, осуждаете нас за то, что мы спрятались, испугавшись Джонатана. Джим не знал, что ответить на это. Он не хотел обсуждать компетентность персонала Аркхэма. Решив попробовать сменить тему, Джеймс спросил: — Тот охранник, Аарон — он новенький? Не видел его здесь раньше. — Не совсем. Полгода уже здесь работает. Он хороший парень. Добровольно устроился сюда, представляете? Медсестра явно удивлялась этому. Да и Джеймс был слегка поражен тем, что есть люди, идущие работать сюда по своей воле. — Аарон хотел остаться, — продолжила женщина, — сказал другим охранникам, что они смогут справиться с Крейном. Но те испугались, сказали ему, что лучше переждать в архиве. Они хотели подняться обратно, когда пациенты немного подуспокоятся… слава богу, Джонатан не стал проверять свой яд на других пациентах первого этажа… Гордон не стал ничего отвечать. Но внезапно его внимание привлекла последняя фраза. Что значит «на других пациентах»? — Постойте. Крейн что, пытался отравить кого-то с нижнего этажа? Медсестра кивнула. — Один из санитаров рассказывал, что видел, как Джонатан подошел к камере, где заперт этот парень, который вечно улыбается… — Джером Валеска. — Он видел, как Пугало спустился на тот этаж и подошел к камере Джерома. Он посмеялся над Джонатаном, и тогда он отравил его своим ядом. Джером закашлялся, а потом… он снова рассмеялся. И после этого Джонатан ушел. Нахмурившись, Джим уставился на медсестру. Он не был уверен, что верно понял услышанное. — Вы хотите сказать, что яд Крейна не подействовал на Джерома? — Не знаю. Похоже, что так. — Но почему? Женщина лишь пожала плечами — откуда ей знать, почему так вышло? Джеймс был растерян. Как такое может быть? Почему Крейн не смог отравить Джерома? До этого из физических особенностей у Валески наблюдался лишь высокий болевой порог, но не более. А теперь выясняется, что он еще и невосприимчив к химическим веществам? К отраве Пугала, по крайней мере. Но ведь это… как такое может быть? Может, это такой побочный эффект после воскрешения или типа того? Или, может, яд все-таки подействовал, но Джером, почему-то, вместо криков ужаса начал хохотать? Странно. Очень странно. Поблагодарив медсестру за компресс, Джим вышел из медблока и направился к выходу из Аркхэма. Хватит с него всяких бредней на сегодня. Пора возвращаться в участок.