Преломление лучей Хьюга

Без проверки Беты. Извиняюсь за незамеченные ошибки, опечатки. П/Беты: Либо я слепая, либо ошибок действительно не так уж и много))       Ланью, накручивая круги по границе клана, бежала средняя наследница Хьюга. Споткнувшись, девочка чуть не упала, но быстро исправилась. Дыхание сбилось. Всего лишь второй круг пошел, а она уже выдохлась. Может, протянет до начала старта, но на третий поворот точно не хватит.       Почти год прошел с той безумной затеи. Хитоми пошла на риск, чтобы освоить Мистическую руку и, наконец, научиться преобразовывать чакру. Процентный пункт успеха был не более десяти, а крах – превышал сотню. Обошлось ли? Уж точно обошлось без кардинальных жертв. Жина отделалась дополнительными сменами и лишения выходных до полного выздоровления калеки, а это немного-немало месяц и одна неделя. Для седовласой принцессы картина была более печальна, она слишком сильно перенапрягла каналы и лишилась зрения. Приходилось во время реабилитации забыть о чтении книг по медицине, приспосабливаться ходить на ощупь, прислушиваться и принюхиваться. По официальной версии: химе активировала бьякуган, что из-за повреждённых каналов привело к временной слепоте. Могло бы быть и хуже, вплоть до летального исхода, если бы та же химе не остановила поток чакры.       В действительности: Хитоми и вправду активировала додзюцу, но лишь для того чтобы увидеть потоки чакры. Сначала как те в теле ирьенина преобразовываются в медицинскую, а после и на своем опыте, когда женщина воздействовала на сам очаг беловласки. Учитывая, что малейшая подача чакры к глазам вызывала нарастающую боль, а из-за течения энергии по нездоровым каналам грозила разрушить всю циркуляцию чакры, было неизвестно наличие имеющегося у них времени и сколько выдержит наследница. Странная палка о двух концах: или все остается по-прежнему, только каналы будут болеть, как и глаза; или разрушаются каналы - смерть. Двенадцать минут дискомфорта и старательного запоминания ощущений, после чего и без того специфическое зрение серости с разноцветными потоками энергии затянулось тьмой. После Хитоми узнала, что на самом деле упала в обморок, а глаза уже были забинтованы не хуже лба химе.       Закончив круг, девочка поборола желания остановиться. В ушах, как и в груди, билось сердце с намерением пробить грудную клетку. Перед глазами то и дело возникали черные точки, а ноги горели из-за неразработанных мышц. Хитоми, придерживая покалывающий бок, упрямо перешла на шаг. Нужно было пройти кружочек - сердце вещь капризная… Поздновато начались её полноценные физические тренировки, но ничего не исправишь. С блаженной улыбкой хранительница бьякугана всколыхнула длинным хвостом белоснежных волос, пропуская через каналы салатовое пламя. Да, ей удалось!       Что такое потеря? Кажется, утрата невосполнима, но если приглядеться нам всегда открывается что-то новое. Со смертью приходит жизнь. С длительной комой – прозрение или воспоминания. С покорёженной системой чакры, совершенно новый путь выживания. Если бы это еще была не вынужденная мера, было бы вообще огонь, а так не круто!       Прочувствовав тьму на ощупь, Хитоми поняла: что такое внутреннее зрение. Девочка даже сравнила бьякуган с такой особенностью, различия были не большие, поэтому у химе зародилась теория по поводу различных генетических особенностей кланов. Но сейчас не об этом речь. Само собой, через две недели темноты, беловласка стала ловить себя на слабых очертаниях. Конечно, сначала все списывалось на детское воображение, но чуть позже это «воображение» помогло с чакрой. Так отправляя мозговые импульсы, хранительница бьякугана стала ощущать текущую по каналам энергию, воспринимая ее в обычном светло-голубом цвете. Представляя, как очаг спиралью меняет оттенок на нежно салатовый, Хитоми придерживалась похожести в ощущениях. Естественно все попытки были под строгим контролем Хотару-сама. Поразительно было то, что энергия с каждым разом все охотнее подчинялась воле ребенка. Старейшина затаенно наблюдала за постепенным преобразованием, на вопрос: «Как у тебя это получается?» Хитоми рассказала свои внутренние ощущения. Задумавшись, старушка стала рассуждать вслух об управлении чакры: контроле, воле и физической силе. Физическая часть – отпадала, сразу разрушая всю завязку. Воля – тут уж никто не поспорит, что у Хитоми была исключительно стальная жилка. Контроль – подразумевал разум и был взаимосвязан с волей. Так как мозг - главный орган центральной нервной системы, является самым загадочным и малоизученным, то Хьюга Хотару допустила нестандартную ситуацию. Что для закоренелого медика можно было считать достижением.       Для себя Хитоми дала обещание не терять обретенное преимущество и развивать чуйку – точно пригодится. Ей ли, как вполне удавшейся мстительнице, этого не знать… Так же придется возвращать известные навыки с прошлой жизни, но это всего лишь пылинки по сравнению с возможностями чакры. Хотя возможности калеки весьма ограничены, она благодарила Небо, Шинигами, всех Ками, Предка (кого там ей еще надо благодарить?!) за возможность жить и прикоснуться к волшебству, пусть и к такому однобокому.       Через полчаса у нее тренировка с представителями побочной ветви, в группе детей которые младше её в два раза, что не способствовало внутренней гармонии. Хиаши-сама, которого лунноглазая не могла спокойно называть отцом, взял курс на моральное уничтожение близняшек. После долгой речи, которую Дар шинигами мудро прослушала, дабы не уничтожать нервные клетки, малышка получила добро на освоение кланового стиля. Правда, как поняла Хитоми, её бы и так заставили освоить в целях обязательной программы Хьюга. Хотару-сама узнав о вмешательстве в расписание новой ученицы, полетела эмоционально разбираться с папашей. Хитоми лишь растерянно пожала плечами, а после ей объяснили причину такой резкости. Деформированные каналы само собой уже приговор, а грубое прямое воздействие в спаррингах кланового стиля – это жирный крест. Так что любой представитель клана Хьюга наиболее опасен принцессе, чем все остальные шиноби Конохи. Хранительница бьякугана впала в каплю, нервно посмеиваясь - учиться все равно надо! Хиаши и Хотару договорились на боях без использования чакры, а полный контакт наоборот попросили усилить. Вот белокурая калека и огребала люлей от «карапузов», что не повышало самооценку, как её, так и в глазах второстепенной линии.       Тяжело выдохнув, Хитоми поплелась в душ. Через десять минут, переодевшись, химе уже шла на тренировку. База, поставленная в малолетстве, была хорошим подспорьем. Но она все равно уступала другим детям, что с учетом возраста было минусом. Неприятно и то, что клановые дети сторонились светловолосой химе. Оказывается, в клане разошлась страшилка про поседевшую принцессу. Они и вовсе увидели Призрачную химе впервые, а тут Дар смерти собственной персоной стала заниматься с ними, еще и имя имеет – Хитоми-химе. Быть живой легендой, конечно, приятно, но не в таком ключе. Ладно, малыши, но взрослые, подхватив настрой детей, глубоко уверовали в покровительство самой Смерти. Дурдом!       Хитоми же закипала от такого непонятного блата со стороны высших сил, да и родственник, которого она увидела в беспамятстве, больше не заявлялся. Может, чувствовал её «теплый» настрой? Самое интересное, что ноги росли с кланового госпиталя. Почему-то ирьенины помимо возросшего уважения, еще и демонстрировали трепет по отношению седовласой наследницы. Естественно Хитоми не упустила возможности узнать, где собака зарыта. Взрослые скептики медицины считали весь процесс выздоровления химе ничего иным как чудом. Вот так на одной чаше весов положили страх, отчуждение и жалость, на другой – восхищение и поддержку. Первая чаша во много раз превышала вторую, но подбадривающие улыбки соклановцев были приятны. Неожиданно, но госпиталь, от которого она стремилась убежать, с каждым днем становился роднее. После того как Хотару-сама официально выбила разрешение на обучение у главы клана (Хитоми и знать даже не хочет, как ей это удалось), девочка перекочевала с «бесполезной калеки» до «ученица Старейшины».

***

      Хлесткие удары с открытой ладонью завертели соперников в круговом марафоне. Не последнюю роль играла гибкость и скорость. Хитоми тогда и стали понятны многочисленные растяжки с малолетства. Скорость нарабатывалась в процессе тренировок, вот только ни тем, ни другим, химе похвастаться не могла. Долгая болезнь существенно откинула беловласку в развитии. Взрослые понимали, сопровождая ту жалостливыми взглядами. Сверстники (побочной ветви) и мелкие дети - недовольно, даже зло с затаенным страхом провожали взглядом. Ни один вариант калеку не устраивал, но делать было нечего.       - Так. Хорошо. Изуми, доповорачивай корпус. Химе, резче бейте, доводите удар и локоть. Локоть до конца не распрямляйте, - инструктировал сенсей кланового тай.       Локоть это ещё та беда. В определённых ударах его, конечно, надо было полностью выпрямлять, но в основном нужно было заканчивать удар на полу изгибе в двадцать пять градусов - это первый серьёзный косяк, который обнаружила Хитоми в силу опыта прошлого. Серьезный противник мог захватить руку, что закончилось бы от вывиха до перелома, но тут в плюсе была сама рискованность подойти к Хьюга. В её случае клановый стиль отлично учил уворачиваться и чувствовать опасность. Наносить какие либо травмы будущим противникам, лунноглазая принцесса даже не рассчитывала. Но обязательная программа, на то и обязательная, что её мнение в расчёт не берётся. Конечно, Хитоми уже подумывала добавить к джукену холодное оружие, но пока стоило укрепить «скелет», чтобы нарастить на том мясо.       - Химе, - если бы не предупредительный возглас, хранительница получила бы четкую затрещину. Чудом увернувшись, химе напряженно выдохнула, отскакивая назад. - Стоп. Бой закончен! Следующий спарринг...       Дальше наследница не слушала. Переводя дух, девочка устало улыбнулась «няньке», которая подпирала близстоящую стенку. По недовольному лицу Жины, только карикатуры и писать. Женщина холодно косилась на маячившего второго инструктора, который по-своему старался привлечь внимание красавицы. Вот только ирьенин видимо была не рада противоположному полу. С опаской химе подбежала к поверенной, забирая с рук той полотенце. В Благодарность кивнув, пепельноволосая с чувством стала вытирать пот.       - Пошли, - строго ограничилась Жина. Хитоми непроизвольно встретилась взглядами с неудавшимся ухажером, пожала плечами и поплелась следом.       Молча они дошли до госпиталя. Жина была вне зоны доступа, а блондинка опасалась попасть под раздачу. С Жины станется, знаем, уже проходили! В последний раз любопытство стоило устроенной практике, где химе была за санитарку и уборщицу. После забитого дня это оптимизма не добавляло, хотя положительный ключ имелся - практика в первой помощи. Сегодня как-то не хотелось повторять опыт, тело и так ломило, а занятия с Хотару-сама даже под капельницей не отменят. Хитоми планировала ещё позаниматься самостоятельно.       - Хотару-сама ждёт тебя. - Сухо выдала очевидное женщина, не оглядываясь вскинув руку с оттопыренным указательным пальцем, и пошла.       Повторно пожав плечами, Хитоми потопала в указанное место. Что-то в последнее время Жина стала отдаляться. Хитоми же уже привыкла к верному присутствию этой язвы и была против не полного лечения, но такая профилактика в их не лёгких взаимоотношениях воспринималась в порядке вещей. Хотя в этот раз внутри стала зарождаться тревога. Стоило поговорить по душам... За очередным поворотом лунноглазая столкнулась с бабушкой Иной. Гулкое эхо прыгающего деревянного ведерка. Всплеск.       - Ой, - вскинула руки пожилая женщина, тем самым окончательно выронив швабру.       - А-а-а, - звонко вскрикнул ребенок. Изворачиваясь от надвигающейся опасности, ногу потянуло вперед. Размахивая руками, Хитоми не поняла, как с грацией балерины осела на шпагат. На глазах выступили слезы. Растяжка хромает, так еще и ударилась – весьма неприятно.       - Ну что ты так не аккуратно, звездочка, - добродушно запричитала пожилая женщина, а от ласкового слова Хитоми проглотила ругательства. Звездочка – именно так её называла мама… - Давай, моя хорошая, помогу.       От работницы исходили волны такой доброты, что седовласая грелась как под лучами солнца. Невзирая на сложившуюся ситуацию, Хитоми радостно улыбнулась и впервые, за долгое время, так широко.       - Извините, - повела руками наследница, как бы показывая на творившийся беспорядок.       Щеки густо покраснели, а неловкость заставила чуть сжаться под взглядом санитарки. Женщина лишь весело закряхтела и отмахнулась, мол ничего: пол хороший воду не пропустит. Так же на удивление это не в первый раз они сталкиваются, поэтому Хитоми и знала имя старушки. Та ни ругалась, а с удивительной душевностью знакомой химе с прошлого воплощения, гладила по головке ребенка и отправляла гулять. При этом полностью игнорируя этикет снобов клановых… Сейчас тоже ничего не поменялось. В Дымчатом взоре калеки появился теплый огонек, а на губах повторно застыла счастливая улыбка. К груди был прижат кулачок, что ощущал вибрации сердца, а она просто радовалась, что наступила оттепель…

***

      Когда небо затянулось алым покрывалом с пастельными оттенками, ошибка клана вяло переставляла ноги. Хитоми устало массажировала виски. Старейшина Хотару сегодня превзошла себя: нагрузила теорией, практикой, так еще и взяла с собой на обход. Как выразилась старушка: «Привыкай!» Ну, благо, что госпиталь в клановом квартале был далек от габаритов центрального госпиталя Конохи, а то бы химе задумалась о верности пути ирьенина. Хоть беловласка морально готова ко многому, но ей не доводилось заглядывать за кожу человека. Когда её звали Безликой, она убивала быстро и точечно. Черные страницы старой биографии вызывали лишь сожаления. Вот тебе ирония – стезя куноити недалеко ушла. Тогда она была малодушна, глупа, вспыльчива, одним словом – молодая. Изменилось ли что-то? Сейчас она снова ребенок, но помогало чувство равновесия, может именно это и зовется мудрость.       Девочка остановилась. Нахмуренные брови медленно расслабились, а на губах появилась ироничная, понимающая улыбка. Сейчас она смогла бы остановиться. Но всю ту ненависть и боль, Дар смерти не забудет. Могла бы не мстить тогда, но она не жалела о грехах своего прошлого. Больше нет. Хитоми уверенно зашагала дальше. Калека искала свою младшую сестренку, что не удивительно, застала шатенку за тренировкой. Стараясь остаться незамеченной, лунноглазая остановилась на углу. Ханаби сосредоточенно била ладонями по дереву. Агрессивно, с чувством, технично. Даже сейчас Хитоми видела свою отсталость в джукене. Движения сестры имели скорость и красоту, её же прерывистые и заторможенные. Поразительно и то, что Ханаби опережала на две головы своих сверстников. Непроизвольно стало стыдно.       Хитоми долго стояла. Когда шатенка остановилась и плюхнулась на пятую точку в корни того же дерева, хранительница бьякугана зашагала к ней.       - Ханаби-тян, как проходят твои тренировки? – калека и не ждала ответа. Дойдя до дерева, блондинка прильнула к тканевой основе на стволе дерева. Опустив молочные глаза на макушку мелочи. Продолжила: - Я видела, ты большая молодец. Слышала, вы теперь с Хинатой часто тренируетесь вместе. Классно! Обязательно постараюсь и догоню вас! - задорно закончила бледная копия Хинаты, выдавливая натужный смешок.       - В этом нет необходимости, - неопределенно высказалась младшая. Хитоми так обрадовалась, что подскочила. Уверенно усаживаясь на землю напротив сестры, серебровласая проигнорировала строгий взгляд пасмурного бьякугана. Мелькнула мысль: «Как у отца».       - Ханаби-тян, - воскликнула старшая, как только заметила серьезные ушибы, - почему ты не пошла к ирьенинам? – стальные нотки моментально изменили голос калеки, сделав его проникновенным и обволакивающим.       Хитоми заметила, как у сестры напряглись плечи. Взгляд неуверенно блеснул, но все так же из-под сведённых бровей. Не став ждать, хранительница бьякугана сосредоточилась на «мистической руке». Похоже, наличие зеленного пламени, что обволакивали ладонь, шокировали мелочь. Она не стала играть в «игнор» или «недотрогу», а уже заинтересованно следила за прикосновениями недостойной. Хитоми улыбнувшись своим мыслям, залечивала гематомы. Какие же они все упрямые. Лунноглазая химе понадеялась, что сегодня ей за долгое время удастся поговорить с маленькой Хьюга.       - Что нужно сказать? – закончив лечение, спросила седоволосая.       - Как?       - Ну это не то слово…       - Ты можешь использовать чакру? – пропуская слова сестры, спросила мелочь.       - Пришлось, - уклонилась от прямого ответа дар смерти и подмигнула. Ханаби задумчиво опустила глаза.       - Что-то не так, Ханаби? – посерьезнев, спросила старшая. Не нравилось средней химе видеть шатенку такой подавленной и одинокой. В который раз не дождавшись реакции, Хитоми не удержалась и дала щелбан мелюзге.       - Ой, - очнулась малышка, потирая лоб. – Что ты творишь?       - Я задала вопрос, Ханаби. Будь добра ответь своей сестре.       Ханаби упрямо поджала губки. Демонстративно отвернув голову, шатенка сильнее обняла поджатые к груди колени. Время шло, а Хитоми упрямо не отводила глаз от лица сестры. Через время, Дар смерти была уверена, что игнор возобновился и она не дождется ответа. Ханаби подала голос:       - Сестренка Хината такая сильная и добрая. Неужели тот мальчик и вправду сильнее сестренки?       - Тот мальчик? – не поняла о ком идет речь, уточнила блондинка.       - Да, мальчик, что всегда тренировался с сестрой и еще сидит с нами за столом.       - А, так ты про Неджи?! – догадалась калека. – Ну, он всегда был талантливее и сильнее, - спокойно протянула химе.       - Даже сестрёнки?       Заглянув в печальные глаза малышки, Хитоми захотелось соврать.       - Возможно. В физическом плане девушке вообще тяжело перегнать парня, - так-то оно так, вот только в детстве сила практически равна, а вот по мере взросления парни всегда сильнее. Хотя в этой реальности чакра уравнивает шансы, но весовая категория остаётся прежней. Сложно сказать наверняка. – Знаешь, Ханаби, сила бывает разная. – Взяв маленькую ручку сестры, лунноглазая аккуратно сжала её. – Есть физическая сила. – Отстранив маленькую ладошку к грудной клетке шатенки, Хитоми продолжила: - А есть сила, которая скрыта от любых глаз, даже бьякугана - это сила сердца.       Ханаби как-то не веря присматривалась, после чего легкая задумчивость тронула аристократические черты. В сумрачных глазах затаилось непонимание. Опустив ручку малышки, Хитоми с удовлетворением смотрела на сложившуюся картину. Оказывается, Ханаби просто запуталась.       - Но… дедушка сказал, что каждый рождается и умирает с определенной целью, со своей судьбой. Сестренка Хината, должна стать главой и защитить клан. Если сестренка не сможет, то я буду вместо нее! – жестко закончила мелочь.       Хитоми недовольно скривилась, мысленно перекидывая дедулю через коленку. У взрослых просто талант объяснять все маленьким детям. Да еще то, что сами неправильно понимают.       - Ханаби-тян, - положив руку на каштановую головку малышки, калека подождала, когда та посмотрит в глаза. – Не взваливай на себя лишнего. Судьба и предназначение – всего лишь громкие слова. Человек сам создает свою судьбу. Потому что именно человек делает выбор! А то что «каждый рождается и умирает с определенной целью, со своей судьбой», - повторила слова дедушки девочка, - так это вообще философское понятие, но ни как не буквальное.       - Но… Почему тогда сестренка Хината… Я видела… Иногда сестренка бегает за территорию клана, чтобы посмотреть на тренировки мальчика. Тот, кого зовут отбросом. Почему она тратит время не на тренировки или чтобы побыть со мной? – пискнул ребенок.       Так вот в чем проблема. Ханаби было обидно. Она безмерно любит старшую сестру, как и клан Хьюга, но долг она ставит превыше всего. Ханаби просто смотрела на человека, которым восхищалась и хотела стать такой же. Но выявленная слабость сестры, а так же редкие вылазки к «отбросу» заставили младшую почерстветь. Будущий лидер клана должен быть силен, вот тебе и закон джунглей.       - А что за мальчик? – заинтересовалась хранительница бьякугана.       - Отброс! – надувшись, отвернулась шатенка.       - Нельзя людей просто так называть отбросами, Ханаби. – Поучительно сказала лунноглазая.       - Почему? Все люди в деревне сторонятся его. Нацу сказала…       - Наруто? – в шоке догадалась дар смерти.       - Ты его знаешь! - выкрикнула Ханаби, подскочив на ноги.       Агрессивно поблёскивая белесыми пуговками, малышка сжала подрагивающие кулачки. Хитоми привстала на коленках, чтобы сравняться в росте с сестрой.       - Знаю, Ханаби. Этого мальчика зовут Узумаки Наруто. Я бы хотела, чтобы ты составила свое собственное мнение, прежде чем соглашаться с мнениями других людей. Он хороший…       - Нет, не хочу тебя слушать, Дар шинигами – ошибка и бесполезность клана! – громко прокричала в лицо старшей сестре Ханаби, после переключилась с первой по третью скорость и была такова.       Хитоми брезгливо вытерла щеку от попавшей слюни мелочи. Сердце в который раз ухнуло. Она только понадеялась: станет ближе с сестрой, но нет. Не вина Ханаби, что у нее сложилось ошибочное мнение. Она всего лишь ребенок, который полагается на слова взрослого и впитывает все как губка. Обидно! Но самое главное – Ханаби не ненавидит их.

***

      Через год, когда Хинате исполнилось десять лет, а Ханаби пять был проведен спарринг. Хитоми наблюдала за противостоянием рядом с дедушкой и отцом. Сама обстановка психологически давила. Для обеих девочек в их возрасте результаты были удивительно высокими. Хранительница бьякугана ловила удивленные возгласы и мнения представителей побочной ветви, и сама поражалась уровнем сестер. Хоть сереброволосая и освоила джукен на хорошем уровне, с чакрой клановый стиль выглядел иначе - совершенным. Тогда Хитоми затрясло от внутреннего страха, потому что все в клане владели этим преимуществом, но не она.       Победителем из сражения вышла Ханаби. Дар смерти успела заметить заминку со стороны Хинаты, что и стало её поражением. Прикрыв глаза, беловласка честно ответила себе, что не смогла бы сделать больно своим сестрам. Поэтому она не понимала, почему отец отчитал брюнетку, буквально вышвыривая ту со слезами. Ханаби виновато осталась стоять погруженная в свои мысли. Хитоми не знала что делать: мчаться за Хинатой или подойти к Ханаби. Как там говорится: «Из двух зол выбирают меньшее», - а вот выкусите!       – Хината! – прокричала бледная копия.