***
Неджи открыл глаза. Сердце пропустило удар. Прислушавшись, а после и вовсе активировав додзуцу, огляделся. Не обнаружив ничего примечательного, шатен тихо выдохнул. После полежав еще немного — окончательно встал. Мальчик привык к постоянной тревоге, к безпричиному пробуждению, будь то кошмары или просто так; привык к самостоятельности, к тренировкам, но вот к одиночеству привыкнуть было невозможно. Каждое утро он убеждался, что один. Воспоминания, фотография в рамке, глава клана и его дочери — все это было постоянным напоминанием о его цели. Зарядка, завтрак, академия, обед, тренировка с наследницей, собственная тренировка, домашние задание и снова сон. Вертел всего существования крутился вокруг клана и желания стать сильнее. Неджи хотел изменить порядок в клане, показать своё превосходство, указать на никчёмность главной семьи. С такими наследницами путь представителя побочной ветви упрощался… Неджи легко улыбнулся и только сейчас обнаружил, куда верные ноги принесли его. Вот она сила привычки: излюбленная полянка возле черного входа госпиталя. Не так давно это было убежище для тренировок и просто зона отдыха, но его вынудили искать другое место. Взыграло любопытство и шатен активировал бьякуган. «Комнатка» Хитоми пустовала… Сам не зная зачем, мальчик пошел внутрь. Стоило вспомнить о калеке, как память выдала много интересного. Кузина вышла за территорию клана, что взбесило Хиаши-сама. Неджи не видел начала, но до него доходили слухи, что глава сильно побил дочь и не разрешил никому подать руку помощи провинившейся. Но слухи оказались преувеличенными. Неджи видел, как Хитоми-химе ползла по земле, но сильных ран видно не было. Хотя ему сложно сказать наверняка. Хитоми была чумазой из-за постоянной подымавшейся пыли. Волосы перестали отливать серебром. Страшно признать, но Неджи буквально ощутил, как горели глаза, а на сердце плеснули хорошую каплю света, которая отогнало тьму на некоторое время. Он наслаждался, как может поглощать пищу изголодавшийся зверь. Хоть взращённая мораль и голосила о неправильности, мальчик предпочел тихо наблюдать. Для него Хитоми была недостойной. Негодная представительница главной ветви даже для избиения. Чем больше Неджи наблюдал за седовласой химе, тем крепче формировалось предубеждение. Злоба и вина, автоматически переносились на ту, что смела улыбаться. Своеобразному принцу побочной ветви было не понять больную кузину. Невдомек, почему та как-то снисходительно улыбается в противовес общественным взглядам взрослых. Невдомек, почему Хитоми упорно ползла вперёд. Все её старания были смешны и нелепы, но блондинка так ни разу и не замерла, чтобы остановиться. Тогда она была не химе, а девочка, которая на трясущихся руках подтягивала «мёртвые» ноги. И каждый раз, когда шатен обращал внимание на взрослых, будь то главная или побочная ветвь, там читалась: жалость, холод или удовлетворение. Он видел шедшую вслед процессию, но Неджи было глубоко непонятна легкая полуулыбка мученицы. Это бесило! Вспомнился день рождение, новый год с лицемерной элитой Хьюга. Неджи никогда не позволял заходить своей ненависти слишком далеко. Тренировка с Хинатой учила самоконтролю, хотя он не упускал случая выходить победителем. До пробуждения Хитоми, шатену было достаточно этой малости, но сейчас… Сама не ведая, Хитоми стала катализатором и, как воронка, стягивала на себя ненависть мальчика. Неджи и сам не заметил, как сорвался на спарринге с госпожой Хинатой. Глава успел активировать печать и, как результат, шатен провалялся в откате пару дней, но это не снижало вины. В своей несдержанности он винил только одного человека — Хьюга Хитоми. Она бесила! Неджи спокойно прошел через проем. Нахмурил брови, когда пробежался по нарисованной печати на половой плите. Надменно скользнул по странным приспособлениям, которые, вроде как, назвали тренажерами. Искривил губы, когда дошел до брусьев. Да. Именно в этой комнате он видел, как ирьенин открыто угрожала жизни наследнице. Точнее ему позволили это увидеть. В тот день была тренировка. Все шло, как обычно пока Неджи не решил потренировать бьякуган. Зрение уловило огоньки чакры. Обычно, эта часть здания уже давно отошла к складу, поэтому если ирьенины и спускались, то предпочитали перемещаться. Присмотревшись, парень узнал в пожёваной системе циркуляции чакры Хитоми, а рядом была знакомая. Движущая энергия выглядела агрессивно, а порой замирала, чтобы возобновить течение. Так как они не двигались, тренировка сразу отпадала, а вот возможная возбуждённость имела предположения быть. Тогда он и вошел внутрь. Облокотившись спиной о стену, мальчик скрестил руки, стал подслушивать и подглядывать. Как только женщина активировала глаза, Неджи всколыхнуло. Ирьенин даже чуть повернулась в его сторону. Хоть стенка и мешала, шатен все равно чувствовал силу проникновенного взгляда своего клана, но она не выдала его… Почему? Ответ всплыл быстро — она просто так же сильно ненавидела главную ветвь. Неджи не знал, как реагировать на сложившуюся ситуацию, поэтому не вмешивался. «-… Перед своей комой, в день инициации наследниц Хьюга, я дала обещание, что буду защищать клан. В первую очередь, побочную ветвь. Прости меня… Что не справилась. — Кому же вы, Хитоми-химе, дали такое обещание? Наверно этот человек вам очень дорог… — Своему первому и лучшему другу. И я больше не собираюсь нарушать обещание!» Обещание! Картины беззаботного прошлого ослепили, как широкая искренняя улыбка Хитоми, когда они еще были детьми. Неджи свел брови, а лицо и вовсе посерело. Теперь никто больше из них не смеется так открыто! Дружба разбилась об пропасть происхождения! Обещание, что он дал, это его обязанность, как представителя побочной ветви, ничего большего! Её обещание бесполезно! Но шатен решил отдать дань прошлому и выполнил свою обязанность, поговорив с ирьенином. Кто бы и как сильно не ненавидел главную семью, им придется стать в очередь!***
Хитоми ломая ногти, цеплялась за стены здания. Девочка уже дважды обошла клановый госпиталь и на это она потратила три часа. Мать вашу, ТРИ часа! Вспотела до состояния намыленной кобылы, а ноги ходили ходуном, буквально, как трава в ураган. Следует ли говорить, что к тому же беловласка была до бескрайности зла и раздражительна? Конечно, процент был и от усталости, но после долгих месяцев застоя, она была рада ходить и относительно не падать после каждого шага. Так что не усталость была началом злости, а ирьенины, в лице пятерых человек, что уговаривали и молили её прекратить истязания. Как бы не так! Смешные люди, не правда ли? Она как третий день дорвалась до ходьбы. Просить остановиться все равно, что дать ребенку конфетку, подождать пока распробует, а потом забрать. Хитоми бы расплакалась, как то же дитя, вот только она уже давно не ребенок и зубки наточила так, что и откусить может. Так что химе стойко игнорировала хоровой вой и скалилась от напряжения, но продолжала разрабатывать ноги. Стену было боязно отпускать, но пепельноволосая желала идти дальше и, как выяснилось, желание было гораздо сильнее страха падения. Хитоми поставила новую цель, дойти до дома главной семьи, а, в идеале, встретиться с сестрами — она давно их не видела и жутко соскучилась. К тому же, хотелось похвастаться своими успехами и увидеть их улыбки. Падала. Гаркала на хоровод смотрителей, которых послушно сдувало, и поднималась, чтобы через пару шагов снова упасть. Сопя и поминая чёрта, уже не такая бледная наследница добралась до дома. Ноги гудели так, что казалось отвалятся, поэтому с большим упорством химе доковыляла до стены, перед этим чуть не на коленках взобравшись на возвышенность порога. Ой, невзлюбилась ей классическая архитектура домов. Тяжело отдышавшись, девочка уже собралась сделать новый шаг, но голоса обеспокоенных врачей заставили поднять голову и встретиться с ледяными молочно-серыми глазами… брата? Почему-то считать Неджи двоюродным братом ни как не хотелось, возможно, это из-за постоянного холода с его стороны. Хитоми непроизвольно повела плечами, но постаралась как можно аккуратнее убрать мокрые пряди со лба и улыбнуться. — Доброго дня, Неджи. — Госпожа Хитоми, — подчеркнуто вежливо, даже чуть склонив голову, поприветствовал ребенок. Не зная о чем говорить с человеком, который больше остальных прожигает недобрым взглядом, Хитоми как-то неуверенно залепетала. — Хорошая погода сегодня, как раз для тренировок. — Тема о погоде неотъемлемая часть этикета, но химе показалась слишком глупой и нелепой. — Да, вы правы, госпожа Хитоми. Замечательная погода. Хранительница бьякугана с затаенной грустью посмотрела на этого оловянного солдатика. О таком лице не зря говорят: так и просит кирпича. Плечи девочки чуть опустились, то ли от физической усталости, то ли от внутриклановых разборок. Она хотела спокойствия и чтобы все представители ветвей, наконец, помирились, к сожалению, одним лишь реющим знаменем безоружной «армии» не выиграть битву. — Что ж, хорошего дня, Неджи. А, ваша тренировка с Хинатой скоро? — И вам, госпожа Хитоми. Скоро. Неджи всем своим видом показывал, что и не собирает двигаться и уходить, поэтому Хитоми внутренне приготовилась к обходу этой колючей тушки. Улыбнувшись своим мыслям, девочка сделала шаг и чуть покачнулась, развела руки для равновесия. — Неджи-сан, пожалуйста, отойдите с дороги химе, — взмолился кто-то из ирьенинов. — Да-да, видите Хитоми-сама очень тяжело, — поддакнул следующий. Шикнув в их сторону, Хитоми нахмурилась. — Если госпоже Хитоми надо пройти, то пусть идет. Помост коридора большой, — всё также, не двигаясь с места, шатен просканировал платиновую блондинку надменным взглядом. Его неприязнь, можно было черпать ложками, но Хитоми улыбнулась вызову мальчика и тому, как подавились от возмущения надзиратели. Как жаль, что у Жины-чан сегодня выходной. Обходя своего первого друга, беловолосая покачнулась. Ноги вновь не удержали её. Разбитые колени заныли, а взрослые заголосили, оскорбляя её попытки. Неджи остался непоколебим и тверд. Он лишь смотрел на светловолосую из-за плеча. Хранительница бьякугана прониклась благодарностью к родственнику. Главное в его туманных глазах слепца не было ни намека на жалость. Который раз она уже поднимается за этот день? Бросила короткое «спасибо», прежде чем более уверенно зашагать дальше. Хитоми не увидела, как за её спиной расширились глаза длинноволосого мальчика и наполнились новой порцией неприязни, и как свита спокойно уже вздыхала, но шла за ней. Хитоми повезло — Хината как раз собиралась на тренировку и хоть они смогли поговорить не долго, но обе были счастливы. Ханаби, это маленькое чудо, куда-то частенько стала пропадать. Белокурая близняшка правда поспешила успокоить Хинату, что обязательно присмотрит за младшенькой. Брюнетка поблагодарила и извинилась за то, что ей нужно убегать. Хранительница бьякугана же воспользовалась разрешением сестры на душевую и позаимствовала комплект фиолетового комбинезона. Ностальгия прям заставила по-идиотски лыбиться своему отражению. А вот что делать сейчас? За дверью ждала надоевшая группа, да и отдохнуть хотелось. Хитоми осенило — она примет приглашение Старейшины Акио и заглянет в гости. Помнится, в далеком прошлом была одна пословица: «Держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе», — стоило проверить, кого можно назвать другом, а кого врагом. Найти дом Старейшины было легко, а вот ждать того пришлось долго. Благо, химе приютили на кухне. Так что Хитоми смогла не только пообедать, но и пообщаться с милейшими женщинами. Беловолосая с удивлением отметила, что простая прислуга была очень довольна своей жизнью. Наслушавшись и имея в памяти только негативные впечатления от представителей побочной ветви, девочка принимала слова с опаской. Никто не отменял лесть, тем более, когда их слушала наследница. Когда Хитоми со всей серьёзностью спросила на прямую, труженицы замерли, пошушукались между собой, но сказали, что и вправду довольны. Их дело обеспечить едой главную ветвь и сироток, а также накормить шиноби клана, что купили купоны. Эти женщины были рады служить клану и доблестным мужчинам, что оберегали их покой и их детей. У них изначально был выбор идти в ниндзя или в прислуги, они сделали его — выбрали тихий домашний уют, что так близок женскому сердцу. Хитоми лишь удивленно похлопала глазами. Оказывается, соседняя комната не зря напомнила что-то между столовой и кафе. Почесав тыковку, наследница отметила, что у единиц даже не было бьякугана. О наличии сиротского приюта, об организации общественного питания (хороша тут жизнь холостяка), об обязательных базовых тренировках кланового стиля, после чего кто хотел становиться шиноби отправляли в академию и назначались второй и третий курс тренировок — всё это стало откровением. Чем больше девочка раскрывала горизонты, тем больше начинала понимать, что не все так и плохо. В клане была выработана четкая система, которая работала. Конечно, были и недостатки, но ни одна система не может быть идеальной! — Хитоми-химе, — от дальнейших размышлений девочку отвлек приятный девичий голосок. Повернувшись на звук, увидела служанку в привычном черном кимоно, поверх которого был одет белый фартук. — Акио-доно, просил проводить вас. Соскочив со стула, блондинка яро поблагодарила персонал кухни за гостеприимство, пообещала прийти еще. Упав разок к ногам забеспокоившейся служанке, Хитоми стойко отказалась от помощи, на всякий случай, объяснив, что ей надо тренировать ноги. Фееричный заход в кабинет Старейшины заставил девочку сначала возмутиться, который раз воззвать к демонам, и следом же рассмеяться над своей неуклюжестью. Кто еще может на пороге приветствия зацепиться за свою же ногу и просто ввалиться внутрь, попутно увлекая служанку за собой?! Если старик и был шокирован, то когда калека подняла свои бездонные глаза, это было скрыто под внимательно-колким взглядом и легкой полуулыбкой. Хитоми же пользуясь своим детским очарованием, старалась не выдать свой настрой. — Я рад вашему визиту, госпожа Хитоми. Проходите, присаживайтесь. — Приглашая за низкий столик с атласными подушками, старец повел левой рукой. После приглушенно каркающее засмеялся и выдал как само собой разумеющееся: — Угощайтесь! Просто упав на манящую подушку, девочка виновато улыбнулась, проговорив себе под нос: «ноги не держат». Служанка была отослана, пока Хитоми с интересом рассматривала угощения: данго, рисовые лепешки и то, чему она не могла дать название. — Так всего много, — восхищенно вздохнула малышка. Характерный смех обволакивал, а девочка смотрела и улыбалась. — Хотел достойно принять вас, химе. — Хитоми стрельнула глазками. Говорить о смене официального стиля, беловласка догадалась не заикаться. Хоть еще было не понятно, как воспринимать это. Если бы Старейшина перешел на более неформальную речь — она бы насторожилась, ожидаемо принимая это за втирание в доверие. Если же оставит все в рамках традиций — она так же настороже, возможно, этот человек еще хитрее лиса. — Вижу, вас можно поздравить? — вопрос вывел наследницу из задумчивости. Она, конечно, постаралась сдержать непонимание, но видимо что-то было не так (а может и нет), потому что старик добавил: — С вашим выздоровлением. Потянувшись к чашке, Хитоми прикрыла глаза и втянула дымок пара. Выделился яркий густой аромат. До её полного выздоровления было не ближе, чем до Суны пешком с нынешними ногами. Когда цель далека, тогда стоит заставить поверить остальных, что она наиболее близка. Седовласая откинула отросшие локоны за спину и перевела тему. — Благодарю. Чудесный аромат. Акио-сама, не подскажите что это за чай? — О, это особый сорт — Белый Снежный Чай*. Кстати, обладает многочисленными целебными свойствами. Но я в нем нахожу глубину, проникновенность и терпкость. Попробуйте. Хитоми послушно помочила губы, замешкав на долю секунды, после чего сделал глоток. Еще не поняв почему, хранительница бьякугана просто влюбилась в этот сорт напитка с мягким глубоким вкусом и долгим послевкусием. — Вы правы, Акио-сама. Он потрясающий! — Вы, госпожа Хитоми, не только поразительно похожи на свою мать, но и унаследовали тонкий вкус. Это был любимый сорт госпожи Мивы. По стечению обстоятельств — мой тоже. Старейшина, как показалось Хитоми, неуместно посмеялся под нос. Блондинка же в сомнение повертела кружку. Она помнила совсем иной аромат. Встреча прошла продуктивно. Калека рассталась с неопределёнными чувствами. Так же Старейшина выразил желание стать другом и даже покровителем юной наследницы, он не ринулся что-то обещать или настраивать, но когда Хитоми стали интересны замеченные книги на полке — с радостью одолжил их. Делать какие-либо выводы было рано. Дни летели с завидным упорством, а Хитоми стала понимать, что её песочные часы жизни грозили потерять последние песчинки. Перерывы между прогонкой по каналам медицинской чакры сократились к двум часам. Двенадцать раз в сутки химе проводили процедуру различные ирьенины, даже когда наследница спала. Паника от неспособности понять перекроенный поток чакры заставили Хитоми страдать бессонницей. Темные круги под глазами стали неотъемлемой частью внешности. Пепельноволосая держалась и старалась улыбаться, но лихорадочно искала решение. За это время прошло много событий. Ханаби стала заниматься тренировками кланового стиля под присмотром дедушки. Маленькая шатенка стала более замкнутая и собранная — общаться с ней и раньше было не просто, сейчас и вовсе перешло в односторонний монолог. Такое игнорирование очень обижало Хитоми. Даже день рождение Ханаби, не приблизил сестер. Потом им с Хинатой исполнилось по девять лет. Хранительница бькугана видела, как рассыпается их и так хрупкая семья. Хината все больше взращивала неуверенность, загоняя себя подобно раку отшельнику в твердый панцирь отчуждённости. Хитоми старалась аккуратно стучаться в каждый закрытый уголок, но ограниченность или скорая смерть уже дышали в затылок. У Хитоми была Хотару-сама, Акио-сама, её даже познакомили с общим внуком Старейшин — Хьюга Кэзуки, а так же Жина и Хината. Беловолосая считала, что близняшке было намного сложнее, потому что у Хинаты была только Хитоми и завышенные требование как к первой наследнице… Хината, Хитоми, Ханаби — три наследницы, страдающие своим одиночеством. А если замахнуться на остальных представителей клана, то хранительница бьякугана относила это уже в клановую предрасположенность. В силу инвалидности, Хитоми спаслась от проклятой печати, но только формальность удерживала химе в главной ветви. Отец отчетливо дал понять, что она для него второстепенное звено, поэтому за совместной трапезой (завтрак, обед, ужин) беловолосая копия Хинаты перекочевала по другую сторону стола рядом с ледышкой Неджи. Еще, следуя уговору, девочка теперь постоянно обматывала открытый лоб бинтами. Кошки хорошо подрали все стенки души лунноглазой принцессы, но та стойко проглатывала обиду и не зацикливалась. Кто знает, может скоро её не станет и многие будут счастливы… Психуя, химе так радовать клан отказывалась! Ханаби, которую изначально готовили в побочную ветвь, изменила свои позиции, как только показала талант и сильную кровь Хьюга. Буквально через год, по словам отца, он примет решение о наследовании. Теперь Хината и Ханаби стали соперницами. На Хинату было больно смотреть, а она, Хьюга Хитоми, хранительница бьякугана и Дар шинигами — ничего не могла изменить…***
— Жина-сан, умоляю, помогите мне! — склонившись в низком поклоне, Хитоми от страха зажмурила глаза. — Ты понимаешь, о чем просишь? — возмущенно прикрикнула та. — Да… — Плохо понимаешь! В лучшем случае ты проваляешься две недели в койке — меня накажут, в худшем — ты умрешь, а меня казнят! — Я и так умираю! — воскликнула девочка. Хитоми надеялась не встретиться с категорическим отказом. — Так зачем меня за собой тянуть? Ты… Ты… Вскинувшись, беловолосая химе разогнула спину и туманно-голубой дымкой впилась в женщину. Жестикулируя, не скрывая отчаяния, наследница стала говорить: — Мусор? Ничтожество? Мне плевать, как вы меня назовете! Прежде всего — это мой риск! Мой выбор! Потому что я — эгоистка, жадина и разбалованный ребенок. Что бы не случилось, я не обвиню вас и не подставлю. Вы просто нашли меня! Необязательно рассказывать всю правду. Дрожащий голос совсем не сочетался с такой ярой речью ребенка. Жина обеспокоено чертыхнулась, ноги не переставали гонять женщину по маленькому помещению. Боязно… Взгляд снова поймал затихшую фигурку химе, Жина отметила решимость, а руки сжатые в кулачки, нервно дрожали. Она тоже боялась! Жина всегда может сказать, что отлучилась на секунду. Полноценных ирьенинов в клане было мало, почему-то эта специализация не пользовалась должной популярностью. В любом раскладе её постигнет наказание, но вряд ли это будет смерть. Не нравилось ирьенину, что эта мелочь совершенно плюёт на свою безопасность. Не нравилось в себе, что сердце предательски забеспокоилось о бывшем «растении». Только сейчас молодая женщина дала искренний ответ самой себе — она не хотела, что бы эта несносная заноза умерла… — Хорошо. Но за результат я не отвечаю! — Это все что требуется! — обреченно выдохнула химе.