***
…Солнце уже почти скрылось за линией горизонта, когда дверь заскрипела, и на пороге появился адмирал. Он сменил рубашку, под тонкой тканью которой виднелась новая повязка. Магнус скользнул взглядом по его бледному лицу, стиснутым губам и усмехнулся. Не было страха. И сожалений – тоже. И даже тяжелый взгляд Валландера не нервировал. - Рад видеть вас в добром здравии, адмирал, - правда. Чистая и искренняя. В их время слишком редко попадаются по-настоящему благородные мужчины. Было бы жаль, если бы их число уменьшилось. - Не уверен, что могу сказать о вас то же. - Том - мой брат, а я был вашим пленником. Неужели вы думали, что я не попытаюсь помешать? – Магнус пожал плечами и осторожно опустился на край деревянной без матраса и признаков белья кровати. После отплытия «Нальграфа» моряки здорово намяли ему бока, пока адмирал их не остановил. Но Магнус ждал этого, поэтому не сопротивлялся. О, никаких жертв, лишь тонкий расчет. Каждый синяк окупится сторицей. - Ваш брат – пират и государственный преступник, - Валландер смотрел на него странно, потерянно. Магнус тонко улыбнулся: -Это не мешает вам уважать его. - Мне импонируют некоторые его принципы. Но это не значит, что он может избежать наказания. Он грабит торговые суда и корабли флота Ее Величества. И я не собираюсь прощать ему своего поражения. Как и похищения Криса. - О, уверяю вас, с Викингом будет все более чем в порядке, Том об этом позаботится. Но кто позаботится о вас? – Магнус встал и сделал осторожный шаг вперед. – Мне жаль, что пришлось оглушить вас, я сожалею. Но эта рана нанесена не мной. К тому же повязка снова наложена неправильно, - его голос тек, разливался, баюкал, успокаивал. Мерный, почти нежный. Ни единой острой нотки в бархатных обертонах. – Позвольте помочь вам, адмирал. Застигнутый врасплох этим голосом, Валландер стиснул зубы и отступил, вжимаясь спиной в дверь. Мартинссон улыбнулся, без труда читая эмоции на его таком открытом сейчас лице. Любопытство. Настороженность. Желание поверить и страх обмануться еще раз. Адмирал Курт Валландер сейчас ничуть не напоминал того грозного вояку, которого Магнус впервые увидел. И вызывал совсем другие желания. - Сэр… - Еще на шаг вперед. – Позвольте помочь вам. Можете приставить мне нож к горлу, пока я буду перевязывать вашу руку, только позвольте. - Что вам нужно, Магнус? – Валландер не стал доставать клинок, и отстраняться – тоже. Только смотрел прямо, пристально. Не так прост, как кажется на первый взгляд. - Вас? - Это глупая шутка, - черты лица адмирала затвердели, и Магнус выругался про себя. Кажется, это будет еще сложнее, чем он думал. Но на его стороне – внезапность. - А я и не шучу, - выдохнул Магнус прежде, чем накрыть сухие, обветренные губы Валландера своими.***
…- Ты оставил адмирала с Магнусом, - мрачно произнес Крис, когда ему надоело играть в молчанку, и он убедился, что за то время, которое они не виделись, выдержка Тома ничуть не стала слабее. К тому же руки и ноги затекли. На «Нальграфе» с него сняли большую часть веревок, но той, что осталось, вполне хватило для того, чтобы начать желать смерти всем и каждому. - Я уверен, что они найдут общий язык, - Том, расположившийся на деревянном кресле, кинул на него взгляд из-за края карты, которую изучал последние десять минут. Без шляпы и оружия он выглядел почти домашним. Если бы тигра можно было приручить. Взгляд Криса поневоле скользнул по тонким запястьям, выглядывающим из рукавов батистовой рубашки. Кажется, вот этого шрамика не было на коже еще год назад. - Мне нужно было посадить его в трюм до тех пор, пока ты не явишься, - Крис повозился немного и, извернувшись, сел, оглядываясь. Просторная каюта, разложенные карты, фонарь и плеск воды, доносящийся из открытого иллюминатора. Корабль шел на полном ходу и надежды на то, что адмиральское судно догонит его, не было никакой. - Магнус? – Том усмехнулся. – Ты не первый, кто обманулся его безобидным видом «книжного червя». Крис зашипел сквозь зубы, но смолчал, вспоминая свою первую реакцию. С трудом отведя взгляд от смотрящего на него со странной улыбкой Тома, Крис еще немного повозился, а потом спросил: - Как? - Ты действительно хочешь это знать? – Том сузил глаза и гибко поднялся из кресла. Несколько мгновений он молча ходил по каюте, а потом тихо рассмеялся, словно вспомнив что-то очень веселое. - Нас было двое с самого начала. Два капитана. Два корабля. О, это была отличная шутка. Разные порты, разные курсы, разные экипажи на борту. Пока за мной гонялся весь флот Ее Величества, Магнус развлекался с торговыми караванами в другой части океана. Когда мне нужно было залечь на дно, чтобы зализать раны, он прикрывал меня, отвлекая на себя противника. Мы оба были Локи. Никто не знал, что нас двое и что где-то есть еще один «Нальграф» - точная копия, и еще один его капитан. Мы были неуловимы потому, что нас было двое. До тех пор, пока на одной из стоянок гадалка не предсказала Магнусу смерть на виселице, если он не угомонится. Тот не хотел верить словам цыганки, но я слишком хорошо знал эту старуху, чтобы не принять ее предсказание всерьез. А потом Магнус увлекся врачевательством, и в океане я остался один. Жаль, что ты появился там гораздо позже. Уверен, что ты бы оценил нашу шутку. - Дьявол… - бессильно выругался Крис. Он сам привел Магнуса на свой корабль. Он проиграл не сегодня, а тогда, когда оставил Магнуса свободно гулять по судну. И теперь даже не нужно было лишних пояснений. У братьев явно был продуман план на такой вот случай, оставалось лишь следовать ему. Ночью Магнус дождался сигнала с «Нальграфа», оглушил его, Криса, добрался до адмирала и снял часовых, позволив кораблю Тома подойти незамеченным. Черт, да Хиддлстону даже не понадобился абордаж! - Вижу, ты понял, - Том остановился рядом, глядя на Криса сверху вниз. – Итак? - Какого ответа ты от меня ждешь? - Бывших пиратов не бывает, Крис. - Ты подставил меня. Ты потопил мой корабль, мой первый корабль, на котором я бы капитаном. Я бы продал душу самому дьяволу, если бы он помог добраться до тебя! - Тронут, - глаза Тома тлели от непонятного чувства. – Ты был зарвавшимся мальчишкой, которому надо было преподать урок. И ты знаешь, как я не люблю, когда мне мешают. - Весь мой экипаж пошел ко дну! – взорвался Крис, в ярости выворачивая руки, пытаясь освободить запястья от веревок. - Тебе хочется так думать, чтобы было чем питать свою ненависть ко мне. Только я ни разу никого не убил просто так, тебе ли не знать, - Том улыбнулся уголками губ, откровенно любуясь горящими глазами Криса и его лихорадочным румянцем. – Имперский флот был на подходе. Так что почти все, кто оказался тогда в воде, были спасены. Включая тебя. - Чтобы потом попасть на виселицу? – Крис прищурился. Аргументы Тома были логичны, но сдаваться Хэмсворт не собирался. – Отличная альтернатива. - Не будь идиотом, - раздраженно бросил Том и отошел. – Если бы мы начали вылавливать всех, кто оказался за бортом, то задержались бы, и нам пришлось бы принять бой. А я не настолько наивен, чтобы надеяться на то, что в одиночку выстою против целой эскадры. К тому же ты неплохо подружился с Валландером. Так что ты в плюсе. - Не пытайся заговорить мне зубы. Том хмыкнул и развернулся навстречу открывшейся двери. - Что такое, Люк? - Мы приближаемся, капитан. - Отлично, мы почти дома, - Том небрежно-отточенным жестом надел шляпу и повернулся к Крису с широкой улыбкой. – Не скучай, малыш. Крис разразился отборной бранью, и Том ушел, расхохотавшись, не забыв, впрочем, запереть за собой дверь. Как только его шаги стихли, Крис сделал еще одну попытку освободиться и, убедившись в том, что она бесполезна, откинулся назад, вытягиваясь на постели. Корабль мерно покачивался, тепло и странный уют обволакивали его, нагоняя сонливость, но мысли в голове роились, как потревоженные пчелы. Фарватер для прохода кораблей меж рифами к островам знал только Том. И, судя по тому, что его пригласили на мостик, они уже приплыли. А это значит, что шансов на быстрое освобождение у Криса нет. Даже если он сможет угнать корабль, то разобьется о подводные скалы еще до выхода в океан. Не говоря о том, что в одиночку не справится с целым кораблем. Это только в легендах лихие пираты угоняли суда и бороздили океаны в гордом одиночестве. В реальности же это было чистым самоубийством. А Крис самоубийцей никогда не был. Да и не верил в то, что Том собирается убить его. Хотел бы – сделал это давно. Хэмсворт вздохнул и прикрыл глаза, сдаваясь на милость сонливости. Все-таки бессознательное состояние после удара – не сон. А нервы и силы ему еще пригодятся. 5. Крис ругался, как портовый грузчик. Они причалили больше часа назад, но на берег его выпустили только двадцать минут назад. Бесцеремонно выволокли на палубу, помогли спуститься по трапу и оставили на берегу, велев ждать, пока за ним не придут. Крис быстро огляделся, прикидывая свои шансы на побег, но придумать план не успел: локти стиснули словно тисками, и его повели по тропинке между огромными валунами, которыми был усыпан берег. Крис попытался было освободиться от хватки, но, услышав шипение на незнакомом языке от своих конвоиров, притих, вовремя вспомнив, какие легенды ходят о преданности людей Тома своему капитану. Они поднимались все выше и выше, пробираясь по еле видимой тропинке, и Крис поневоле начал нервничать. Люди, разгружавшие корабль, остались далеко сбоку, а вокруг них были только заросли какого-то кустарника. - Куда мы идем? – спросил он, прикидывая, успеет ли после удара откатиться в кусты. - Домой, - отрывисто бросил тот, что был слева, толкнул Криса в спину, и он почти вывалился под ноги Тома, стоящего в конце тропинки. - Оригинально, - бросил Хэмсворт, отплевываясь от пожухлой травы и вставая с земли. – Ты потрясающе гостеприимен. - Надо было смотреть под ноги, - Том рывком дернул его к себе, жестом отпуская сопровождающих. Вытянул кинжал из-за пояса и одним ударом освободил от веревок. Крис зашипел от не самых приятных ощущений, растирая запястья. - Я помилован? - Отсюда некуда бежать, - отозвался Том с любезной улыбкой. - Я могу тебя убить, - мрачно заявил Крис, и Хиддлстон вдруг подался вперед, заглядывая в глаза и шепча так, чтобы его дыхание коснулось лица Хэмсворта: - Не можешь. - И это меня ты называл заносчивым мальчишкой? – усмехнулся Крис, взгляд которого прикипел к его губам. - Я уверен в себе, а ты – заносчив. Понимаешь разницу? – Том медленно отстранился. - Что мы здесь делаем? – Крис демонстративно огляделся. Они стояли на вершине холма, с которого открывался потрясающий вид на океан и заходящее солнце. Откуда-то доносился запах дыма, приглушенный смех и аромат жареного мяса. Крис невольно сглотнул и обернулся. Дом был… небольшим. По крайней мере, таковым не казался. Он не был похож ни на словно игрушечные замки Европы, ни на уродливые форты, ни на жилище фермеров или крестьян. Он просто был. Задней своей частью словно вросший в скалу, он был почти обычным снаружи, только вот его фасаду Крис ничуть не поверил. Аккуратные балки, снова черно-зеленый цвет, словно нанесенный осторожными мазками на деревянные ставни и крышу… Он был похож на «Нальграф» так же, как Том был похож на Магнуса. И даже огненное полотнище плескалось на ветру. - Неплохо, - прокомментировал он увиденное, надеясь, что его голос звучит равнодушно. - Рад, что ты оценил, - усмехнулся Том и подтолкнул его вперед. – Я слышу урчание твоего желудка. - У тебя галлюцинации, - Крис покосился на собравшихся в стороне от дома вокруг разведенного костра и большого деревянного стола людей. Интересно, где они живут? Вряд ли в этом доме. А других строений, похожих на жилище, поблизости видно не было. Ах, вот где… Маленькие, похожие на кукольные, домики ютились у самой кромки леса. На удивление аккуратные, чистые. Хотя, зная Тома, трудно ожидать от его людей другого. Настоящий рай для пирата. - Хорошо устроился, - заметил Крис, перед крыльцом дома оглядываясь напоследок. - Не жалуюсь, - Том распахнул дверь и пропустил его вперед. Крис облил его долгим, странным взглядом и переступил порогу, чувствуя, как что-то вдруг изменилось вокруг. Словно колесо его судьбы сдвинулось с места. *** Крис был почти пьян и почти зол. Весь оставшийся день он шатался по дому, пытаясь то ли найти выход, который, в общем-то, и искать было не нужно, то ли себе занятие. Представленный сам себе, он бесился, дергался и нервничал все больше. Искать Тома, чтобы потребовать у него ответа, ему иррациональная, совершенная глупая гордость не дала, а рассматривать трофеи желания не было. А когда в отведенную ему комнату принесли, наконец, ужин, с целой бутылкой рома на подносе, Крис разозлился еще больше. Правда, несколько крупных глотков относительно примирили его с действительностью, но не настолько, чтобы просто наслаждаться жизнью. И после ужина Крис, прихватив с собой бутылку, отправился на поиски хозяина дома. Странно, но по сравнению с шумом празднующих удачный рейд пиратов тишина дома почти звенела, и Крис старался ступать потише, словно слишком громкий звук мог разбудить какое-нибудь привидение. За свою жизнь Хэмсворт много навидался, но вот в духов не верил. Он встречал русалок, морской черт ему как-то тоже показался, а вот привидений он не видел, и поэтому в них не верил. Все просто, как сказал бы его, ныне покойный, батюшка. Что было в его жизни совсем не просто, так это Том, чтоб его, Хиддлстон. Крис сделал еще глоток и решительно открыл дверь, за единственной которой виднелся свет, и бесцеремонно переступил порог. - Стучаться тебя не учили? – Том встретил его тяжелым, странно-колючим взглядом, но Крис только отмахнулся, ухмыльнувшись. - Я простой пират, и не знаю, что такое манеры, - он с любопытством оглядывался, отмечая про себя скудность и функциональность обстановки, так резко констатирующей со всем остальным домом. Правда, ковер под ногами был роскошным. Как и Том, устроившийся с почти точно такой же бутылкой у окна. В одной тонкой рубашке, с распущенными волосами, злыми глазами и хмельной улыбкой на губах. - Пират? – Том вскинул бровь и снова отвернулся к распахнутому окну, за которым сияла полная луна. – Имперский флагман – не пиратский корабль. - Ты сам сказал, что бывших пиратов не бывает, - Крис смотрел ему в спину и все сильнее стискивал пальцами горлышко бутылки. Нельзя было столько пить. Ром – плохой помощник в попытках сохранить самоконтроль. Крис сделал еще один глоток и, оставив бутылку в стороне, подошел к Тому, вжимаясь лицом в его волосы, а грудью к спине. Стиснул талию, впиваясь пальцами в бока. - Ты пьян, - прохладно заметил Том, но выбраться не попытался. - Может быть. Но ты все еще мой… - Бога ради, Крис! – раздраженно бросил Том, выворачиваясь из его объятий с неожиданной силой. – Забудь про это! Мы были пьяны и просто повелись на бредни выжившей из ума старухи! - Да-а-а? – протянул Крис с нехорошей улыбкой, а потом дернул Тома на себя. Развернулся, вжимая его спиной в стену рядом с окном, и рванул ворот рубашки. – Именно поэтому ты до сих пор носишь это? Это мои волосы, Том. Это моя кровь здесь, - он потянул шелковый шнурок, на котором болталось кольцо, перевитое прядью волос, и Том зашипел, когда нить врезалась в шею. - Просто красивая безделушка, - кончики губ Тома дрогнули, и Крис, рыкнув от ярости и черт знает чего еще, подался вперед, вжимаясь своими губами в его рот. - Умолкни, просто заткнись, - Крис целовал его так жадно, так голодно. У губ Тома был привкус виски, черного кофе, табака и жженого сахара. Такой сумасшедший, безумный вкус, от которого все также кружилась голова и дыхание замирало. – Ненавижу тебя. Ненавижу! Всего один раз они были вместе, но Крис так и не смог забыть ни ощущение теплой кожи под ладонями, ни страсти, кипевшей в зрачках. Том дернулся, надавил ладонями на плечи, пытаясь отодвинуть его, но Крис только сильнее прижал его к себе, обнимая и лихорадочно целуя все, до чего мог дотянуться. Лоб, ресницы, щеки, нос, скулы, уголки губ… Только когда острие стилета впилось в кожу шеи, он замер, тяжело дыша и глядя на взбешенного Тома. - Отойди, - прошипел тот, но Крис только усмехнулся. Погладил бока, спину и втиснул ногу меж его бедер. - Что-то здесь говорит мне, что ты этого не хочешь. – Не было страха. Только от жара было трудно дышать, да сердце колотилось в солнечном сплетении. Он подался вперед на острие, и глаза Тома расширились, когда он увидел выступившую каплю крови. – Твой поцелуй стоит жизни, Локи? Ром. Это все ром. Это он играет в крови, мутит сознание и заставляет руки дрожать, а губы – гореть. Ром и Том. Крис аккуратно сжал запястье Тома и отвел руку со стилетом от своей шеи. Невесомой лаской провел губами по лицу Хиддлстона, а потом приник к его рту поцелуем. Ответь мне… Ну ответь же! Мысли исчезали, растворялись из головы одна за другой, а когда Том разомкнул наконец губы, Крис окончательно попрощался с рассудком, проникая языком в рот. Ткань рубашки трещала под его нетерпеливыми движениями, неохотно ползла с загорелых плеч, но Крис упрямо тянул ее вниз, помечая каждый дюйм открывающейся кожи красными следами. Том вздрагивал от болезненных поцелуев, шипел растревоженной змеей, подставлялся под неосторожные ласки, отвечая нетерпеливыми укусами и царапинами на спине. …Ковер действительно был таким мягким, как казался. Крис опрокинул на него Тома, когда дрожащие ноги чуть не подкосились. Его собственная рубашка вместе с рубашкой Тома давно валялись где-то в стороне, и теперь только лунный свет укрывал бронзовую кожу. Крис сжимал губами торчащие пиками соски Тома, урчал, вылизывая живот и внутренние стороны бедер, вжимался носом в мягкие волоски, дразня свободной рукой то напряженный член, то вход в тело. Никогда не принимавший полумер, Том и в любви брал все, не зная стыда и сомнений. Крис с ума сходил от его голоса. Глубокого, вибрирующего, сладкого. Его заглушенные стоны вышибали дух и заставляли рычать от возбуждения и страсти. Крису казалось, что он может кончить прямо так, от одних только хриплых выдохов Тома. Он останавливался, вжимался лбом в живот, грудь или плечо Тома и дышал часто-часто, пока не отпускала немного боль от неудовлетворенного желания. И все-таки это был ром. Это он развязал его язык, заставляя сыпать непристойными и почти-нежными словечками вперемешку. Это он позволил его рукам гулять, где вздумается. Это он отключил все желания, кроме одного – обладать. До конца, до кончиков волос. Том стискивал ворсинки ковра, пытаясь сдержать болезненные стоны, но Крис, как бы не был осторожен, не смог бы уменьшить боль первого вторжения. Каменная спина, сведенные плечи – Хэмсворт губами и языком писал на покрытой пленкой пота коже глупые признания и мольбы расслабиться. И, наверное, он все делал правильно, потому что Том подался вдруг навстречу, и Крис не смог сдержать вскрика. Наверное, Том и был ромом. Крепким, настоящим. Он пьянил, сводил с ума, лишал рассудка и заставлял чувствовать себя счастливым. До вымученных, тягучих стонов счастливым. Потому что Том искал его губы, терзал, подавался навстречу и, безжалостно дергая пряди волос, стоном отмечал каждый сильный глубокий толчок. Погибель, шторм, ураган, девятый вал – все это Том. Том. Крис не закричал, изливаясь, только потому, что опухшие, онемевшие губы были во власти Тома. Только забился крик в горле и растворился меж танцующих языков. Мой. Том… …- Избавь меня от телячьих нежностей, - Том попытался увернуться, но Крис предусмотрительно сжал пальцы на его плече. Бесцеремонно стиснул подбородок, вынуждая повернуть голову, и продолжил терзать и без того красные губы. Вылизывая контур, прикусывая, целуя глубоко так, как только это возможно. С пола на кровать они перебрались десять минут назад, и Том тут же попытался отстраниться, но Крис не дал ему этой возможности. - Дай сюда свой рот и помолчи немного, - Хэмсворт обнимал его крепко, лаская пальцами плечо и спину, но при малейшей попытке сопротивления впивался ногтями в кожу, принося легкую боль. – Ты слишком много мне должен, Том. Поэтому просто расслабься и получай удовольствие. Глаза Хиддлстона потемнели: - Разреши не врать тебе уверениями о своем раскаянии. - Ты не раскаиваешься. - Нет. - Ты оставил меня. - Тебе захотелось свободы и собственный корабль. - Который ты потопил. - Потому что ты был не готов. Крис хмыкнул и, зарывшись лицом в его шею, сжал кожу зубами, оставляя след рядом с десятком таких же. - Так ты просто беспокоился обо мне? Том только обреченно вздохнул. - Отвали. - И не подумаю. Мне слишком хорошо с тобой. - Еще два дня назад ты мечтал о том, чтобы меня убить. - Я и сейчас мечтаю, - Крис провел ладонью по его груди, дрогнувшему животу, несильно сжал чуть липкий член. – И когда-нибудь обязательно убью. Том фыркнул и, воспользовавшись моментом, вывернулся из рук Криса. Правда, с кровати встать не попытался, лишь отодвинулся к ее краю на расстояние тепла. Крис вздохнул, но признал право Тома на личное пространство. В последний раз провел кончиком пальца по его плечу, а потом закинул руки за голову, устремляя взгляд за окно, подставив обнаженное тело под дуновение легкого сквозняка. Пираты на улице угомонились, смех и выкрики стихли, и остров погрузился в мягкую тишину. Впервые за последние несколько лет Крис был спокоен. И да, счастлив. Мог ли обычный матрос, когда-то ступивший на палубу кажущегося огромным парусника, мечтать о том, что когда-нибудь он окажется здесь? Пусть под началом Тома он прослужил всего ничего, но судьба связала их накрепко. Крис до сих пор иногда слышал во сне бормотание той безумной старухи, видел ее глаза и улыбку, с которой она оплетала кольца их с Томом прядями. Она говорила, что их повенчал сам океан, и Крис почему-то поверил ей. Сутками позже им с Хиддлстоном удалось выбраться из душных подземелий Одноглазого Джо, собиравшегося продать в рабство весь экипаж корабля, и Крис посчитал это знаком свыше. В ответ Том ворчал, смеялся, издевался и сыпал проклятиями, но Крис верил в их союз все равно и верность хранил свято, хоть и были они близки всего лишь раз. Но Крис хотел быть на равных. Не боцманом, не старпомом. Капитаном своего корабля. Что ж… У него почти получилось. Уйдя от Тома и сколотив команду, он целых три месяца бороздил океан на своем корабле. И, уверившись в своих силах, рискнул бросить вызов Тому. И проиграл. Прав Том – он был всего лишь заносчивым мальчишкой, которому щелкнули по носу. Не столько больно, сколько обидно. За свою ошибку он чуть не заплатил головой, и если бы не Валландер, который фактически вытащил его из петли в последний момент, решив дать ему еще один шанс… Крис вздохнул и, развернувшись на бок, потянулся к уснувшему Тому. Без Хиддлстона было холодно. Темно. Неуютно. Крис коснулся губами его плеча и усмехнулся. Уснул, подставив беззащитную спину. Доверяет? - Спасибо, - шепнул Крис еле слышно и, уткнувшись лбом в его затылок, сам провалился в сон. 6. «Вы все еще дуетесь на меня, мой адмирал?» «Позвольте мне помочь, мой адмирал». «Как насчет кофе, мой адмирал?» Мягкий, вкрадчивый, с едва различимыми нотками теплой насмешки голос. С Куртом никто никогда не разговаривал так, и теперь Валландер чувствовал себя растерянным. Он ничего не мог противопоставить этому мальчишке с острыми скулами, красивыми глазами и странным, неожиданно тяжелым взглядом. Он смеялся, играл, но в его насмешках не было зла, и Курт не мог решиться прекратить это. Магнус заставлял его чувствовать себя живым. Ершиться, огрызаться, улыбаться не по необходимости, а по желанию. К Крису он относился, как к сыну, но Мартинссон будил в нем совсем другие чувства. Те, о которых адмирал уже было забыл. Волнение в груди, быстрый стук сердца, теплеющие губы и сорванное дыхание от одного случайного взгляда. Курт все чаще ловил себя на том, что бездумно любуется силуэтом стоящего на носу корабля Магнуса, его профилем или линией губ. Слушает его голос, даже не пытаясь вникнуть в смысл произносимых слов. И это его пугало. До тошноты и бессонницы по ночам. Тот единственный их поцелуй до сих пор жег губы, и Курт часто облизывал их. Потом ловил заинтересованный, смеющийся взгляд Магнуса, смущался, злился и сбегал подальше, как мальчишка. Понимал, что ведет себя глупо, и от этого злился еще больше. Будь он на суше, Валландер бы что-нибудь придумал, но корабль оказался ловушкой. Однажды Курт даже велел запереть Магнуса в трюме, но сам же выпустил своего пленника через час, стоило только представить, как того обступают крысы. Курт сделал большой глоток виски и опустил тяжелые веки. Если ветер не изменится, они достигнут берега через несколько суток. И он будет должен отдать беспокойного пассажира под суд, как сообщника пирата. Кажется, сам Магнус тоже это понимал, но, в отличие от Валландера, ничуть не беспокоился. За все время их плавания эта тема не поднималась, и Курту казалось, что Магнус просто ждет его решения. И соблазняет. Мягко, играючи и, нужно признать, очень успешно. Все эти легкие, словно невзначай, касания, шепот в самое ухо, долгие, пронизывающие взгляды. Курт помнил вкус его губ и хотел бы запомнить больше, но это значило поступиться слишком многим. У него есть только его корабль и королевская служба. И он не даст Магнусу все это забрать. - Эти складки на лбу – следы мыслей о судьбе мира? – Магнус умел ходить тихо. Вот и сейчас он появился, почти подкрался неожиданно. Остановился, почти касаясь коленями коленей адмирала, дотронулся кончиком пальца до его лба и отошел, словно боясь получить трепку. Определенно, провести вечер в кают-компании было плохой идеей. Но вставать и идти к себе отчаянно не хотелось. И Курт даже не собирался разбираться в причинах своего поведения. Он позволял Магнусу провоцировать себя и провоцировал сам. Они словно играли в кошки-мышки, заранее зная победителя и приз. - Я надеялся, что ты достаточно занят своей книгой, чтобы не маячить у меня перед глазами. – Грубо. Но Курт давно забыл, что такое нежность. Он умел быть вежливым, когда нужно, но оставаться спокойным рядом с Магнусом не получалось. - Я ее уже прочитал, - Магнус устроился в кресле напротив, бесцеремонно закидывая свои длинные ноги через подлокотник так, что линии его бедер обрисовались четче некуда. Курт невольно проследил их взглядом и отвернулся. Не стоило отталкивать Магнуса тогда, после их первого и единственного поцелуя. Черт, он хочет мальчишку, пора это признать. Даже зная, что этим Магнус, скорее всего, платит за свою свободу и жизнь. Рядом с Томом можно было сгореть. Рядом с его близнецом – согреться. - Лжешь, - Валландер выпрямился, встряхиваясь. - Лгу, - покладисто кивнул Магнус и улыбнулся. – Я просто соскучился по вам, мой адмирал. - Прекрати. - Мне нравится вас так называть. Мой. Адмирал, - паузу, которую сделал между словами Магнус, рассеянный слушатель и не услышал бы, а Курта бросило в жар. Дьявол… - И я действительно скучал. В последнее время вы избегаете меня все больше. - Даже если бы я и хотел – здесь некуда бежать, - усмехнулся Курт и замер, тяжело сглотнув, когда Магнус вдруг отложил принесенную с собой книгу в сторону и медленно, гибко поднялся. - Как удачно, правда? – он сделал два скользящих шага и остановился перед Куртом. Подался вперед, склоняясь и упираясь ладонями в спинку кресла по обе стороны от головы Валландера. – Попались, мой адмирал. - Магнус… - почти просяще произнес тот, но Мартинссон только покачал головой, жарко и нагло усмехаясь, а потом опустился на его колени. От неожиданности Курт дернулся и тут же подхватил Магнуса, чтобы тот не сверзился вниз. Мартинссон залился тихим смехом, а потом вдруг взял в ладони его лицо, почти касаясь губами губ. - Я – Магнус Мартинссон. И я всегда получаю то, что хочу. Вы можете сопротивляться и дальше, адмирал, но вы уже мой. - Ты слишком самонадеян, - выдохнул Курт, даже не замечая, как комкает в пальцах рубашку Магнуса. - Так накажите меня, - Мартинссон улыбнулся, и Валландер послал все к черту, отвечая на его поцелуй. …Ему самому было стыдно за собственную жадность. За то, с каким почти остервенением он рвал тонкую ткань с плеч, торопясь добраться до вожделенного тела. Как мальчишка, только-только собирающийся познать свою первую женщину, он не мог удержать дрожь в пальцах. Откинув Магнуса на подставленные руки, он прикусывал торчащие соски, облизывал, играл с ними, заставляя их увеличиться и потвердеть. Кожа Магнуса была чуть соленая от океанских брызг, но от ее вкуса Курт пьянел все больше. О, он не собирался доводить дело до конца. Немного подразнить, доставить небольшое удовольствие, получить его самому. Но тихие, отчаянно сдерживаемые стоны Магнуса заставляли все намерения бежать прочь. Невозможно оторваться от этих губ, отпустить это тело, отвечающее с таким жаром. Чувствительный. Чувственный. Только смотреть за тем, как искажается тонкое лицо – уже удовольствие. Ревность всколыхнулась внутри, словно большие водоросли во время прилива, стоило только подумать, что он – не первый мужчина, который целует эти губы. Что до него был кто-то еще, кто также доводил Магнуса ласками до исступления. По-мальчишески узкие бедра, по-мужски рельефная грудь – Курт ладонями прослеживал изгибы тела, ставя губами следы на коже. Неудобное кресло, узкое, но встать из него Магнус не позволил. На мгновение встал сам, освобождаясь от одежды, и снова вернулся на колени Курта. Такой открытый, доступный. Самый желанный. Курт никогда не отличался особой тягой к представителям собственного пола, но Магнус… Его невозможно было не хотеть. - Тише… - Магнус шептал сорванным голосом, стискивая коленями его бока и сжимая плечи. Болезненные стоны срывались с его губ, веки были крепко зажмурены, и Курт покорно остановился, чуть не воя от узости восхитительного тела. На мгновение промелькнула мысль о том, что сюда в любую минуту может кто-нибудь войти, и растворилась от горячего дыхания Магнуса. – Еще немного подожди. Курт молча кивнул, лаская его напряженные плечи, спину, перебирая пряди волос, и губами прослеживая контур губ. Магнус. Такой красивый сейчас. Как можно его кому-то отдать? Как можно его потерять? Поймав себя на этих мыслях, больше приличествующих молоденькой романтичной девушке, Курт тепло фыркнул в его шею, и Магнус вздрогнул, сильнее обнимая его. Губами сжал мочку уха и медленно, осторожно начал двигаться. Курт выдохнул сквозь стиснутые зубы, но удержал себя от движения навстречу. Рано… Вот только Магнус, как всегда, имел свое мнение на этот счет. И уже через пару минут Курт глушил собственные сдавленные стоны в приоткрытых губах Магнуса… -…Спасибо, - Магнус с чувством поцеловал сухие губы Валландера и принялся одеваться, стараясь не морщиться от саднящей боли пониже спины, кидая на расслабленного любовника лукавые довольные взгляды. Ему никогда не импонировали юноши с их порывистостью и горячностью, так свойственным их возрасту. Зрелые, уверенные в себе мужчины, умеющие контролировать свои эмоции, ему всегда нравились гораздо больше. Магнусу нравилось смотреть на то, как слетает с них маска невозмутимости и почти-равнодушия. Кому-то из них Магнус позволял стать ближе, кто-то так и не коснулся его даже пальцем, не говоря уж о большем, но с Валландером все было не так. Грубоватый, бесцеремонный, бестактный – настоящий военный моряк, от близости которого почему-то теплели губы. Может, потому, что адмирал был умен и опытен. А может, потому, что с ним было уютно молчать. Или пить виски. Играть в карты. Посмеиваться над маленьким вертлявым боцманом и его милой слабостью в виде большого мохнатого паука, которого тот держал в стеклянной банке и периодически подкармливал, чем придется. А, может, просто потому, что Курт был ЕГО. Магнус не соврал: он действительно получал все, что хотел. Всех, кого хотел. Получал, брал и уходил, не желая себя связывать какими бы то ни было обязательствами. Но сейчас устоявшаяся модель поведения давала сбой. Словно часовой механизм, в который попала крохотная песчинка. И взгляд Валландера, следящего за его манипуляциями со странным выражением на лице, ничуть не облегчал ему задачу. - Как вы относитесь к розам, мой адмирал? - Магнус закончил со своей рубашкой и, поколебавшись немного, присел на подлокотник кресла. Валландер, явно не ожидавший такого вопроса, сначала растерялся, а потом по-настоящему задумался. - Мне нравится их аромат. Магнус потерся щекой о его плечо, ненавязчиво обнимая за шею. - Тогда как насчет мельницы в стороне от селения с садом, где растут розы? – возможно, потом он пожалеет о своем спонтанном решении, вызванным, скорее всего, еще не покинувшим его тело удовольствием, которое подарил ему Валландер, но сейчас он не сомневался. - Прекрати, - Курт нахмурился и вдруг спихнул расслабленного молодого мужчину с подлокотника и встал, оправляя китель. – Я знаю, зачем ты все это делаешь. Тебе грозит суд, тюрьма и виселица, если я отдам тебя властям. Я понимаю твое стремление спасти свою жизнь, но… - От сильной пощечины, прервавшей его на самом скаку, зазвенело в ушах. Голова мотнулась, руки инстинктивно дернулись к шпаге и замерли, едва коснувшись эфеса. - Не смей… Не смей меня оскорблять, считая продажной девкой! - Магнус сам чувствовал, как горят его глаза от ярости и боли. Она клубилась в горле, прорывалась вовне глухим рыком. Магнус больше не был ни «книжным червем», ни «лекарем с мельницы». Сейчас и здесь стоял брат-близнец Тома Хиддлстона, Локи–грозы морей. Горящие глаза, острый, ранящий взгляд… Еще немного – и запоют в воздухе клинки. - Магнус… - почти растерянно произнес Курт, и тот обмяк вдруг, словно из него выпустили воздух. - Я не хочу больше вас видеть, адмирал, - глухо произнес Магнус, направляясь к двери. Вышел из каюты, с силой захлопнув за собой дверь, и уже не видел, как посерело вдруг лицо Валландера, а в тускнеющих глазах засияли сожаление и вина. До самого берега они не сказали больше друг другу ни слова. Магнус, словно предчувствовавший появление Валландера, уходил в другую часть корабля или вовсе скрывался в каюте, а Курт, плавно переходя от ярости к вине и обратно, никак не мог подобрать слов. Он то злился, то чувствовал свою вину, то снова злился. И когда вдали появился берег – выдохнул почти с облегчением: впервые в его жизни он чувствовал себя на корабле, как в тюрьме. Когда они причалили, Магнус вышел на палубу, долго смотрел на берег, словно ища или ожидая кого-то, а потом, убедившись, что конвой его не ждет, исчез в подступающих сумерках и толпе на причале…