Призраки прошлого

— Детка, ты должна поесть. Прошло уже три дня, а у тебя и крошки во рту не было, — Биатрис стояла в дверях собственной спальни, где Лана устроила свой приют безудержной печали. — Я не хочу, — еле слышно пролепетала Лана. — Ты так все время говоришь. Если сейчас же не запихнешь в себя хоть кусок, то я вызову врача и он поставит тебе капельницу, — Бис села на кровать к подруге и поставила поднос с едой на прикроватный столик.       Художница поняла, что спорить с этой женщиной бесполезно и села, забирая поднос к себе на колени. Она оторвала маленький кусок булки и запихнула себе в рот. — Вот, умница, — брюнетка выдохнула и наконец-то немного расслабилась. — Ну вот скажи мне, — голос Ланы по-прежнему был безжизненным и сухим, — что я за неудачница такая? Стоило мне влюбиться первый раз после Алексис, так это оказалась сестра Стефана. — Милая моя, — Биатрис старалась очень аккуратно подбирать слова, потому что Лана была эмоционально нестабильна и иногда слово «подушка» могло вызвать волну слез, — Джесика не знала ничего. — Откуда ты знаешь? — резко выпалила художница. — Я разговаривала с Патрицией. — Этой стерве нельзя верить, — Лана запихнула в себя еще один кусок булки. — Скажи мне, что тебя задевает больше, то что Джесика сестра Стефана, или то, что она тебе ничего не рассказала? — Не знаю, — честно призналась Лана. — Ну вот видишь. Тебе надо просто разобраться в себе. Ты ее любишь? — Боже, Бис, — Лана опять зарыдала, куски булки вылетали из ее рта, она еле дышала и Биатрис пришлось быстро принести стакан воды, чтобы Лана не подавилась от своих истерик. — Так, Риз, соберись уже, твою мать, — брюнетка взяла девушку за плечи. — Ты сама мне говорила, что давно простила Стефана, что он просто болен и во всем виновата именно его болезнь. Так, при чем здесь тогда Джесика? — Нееее знаааюююю… — промычала художница, пускаясь в очередную истерику. — Мне определенно нравится, что ты снова стала такой эмоциональной, всяко лучше чем та размороженная рыба, но вот это уже чересчур, — Биатрис взяла платок и вытерла лицо девушки. — Что за рыба? — в дверях показался Дрейк. — Слава богам, ты пришел, — Биатрис быстро встала и потянула парня за руку, усаживая его на постель к Лане.       Лана обхватила Дрейка и продолжила рыдать ему в грудь. Биатрис лишь развела руками и направилась в душ. Молодой человек водил руками по волосам девушки и тихонько напевал ей песенку, чтобы успокоить ее. Всхлипы стали тише и Лана немного отпрянула от Дрейка. — Ну, посмотри на себя, такая красивая девочка и так ужасно себя ведет. Не ест три дня, изводит себя и Биатрис, а Биатрис изводит меня, — они рассмеялись и Лана наконец-то немного успокоилась.       Ребята и правда были замечательными друзьями. Все это время они не отходили от художницы. Разговаривали, хоть она и не отвечала им. Пытались заставить ее поесть. Один раз, Биатрис даже удалось затащить Лану под душ.       Художница сама не понимала, что ее беспокоит в этой истории больше всего. Стефана она и правда простила. Но никак не ожидала, что история из прошлого так внезапно ворвется в ее настоящее. Девушка была не готова так близко столкнуться с этим вновь.       Лану иногда посещала мысль, что Джесика такая же больная, как и брат, и на самом деле она преследует ее и хочет убить, как когда-то Стефан убил Алексис. Но эти совсем бредовые мысли быстро уходили и Лана окуналась в тоску по Джес. Ее никак не покидал образ брюнетки. Но Лана не могла пересилить себя. Девушка не могла поверить в то, что Джесика ничего не знала. Она ведь великий инвестор, у нее всегда все под контролем. И ей казалось диким, то что говорила Биатрис.       Так или иначе, но время лечит. Лана решила больше не пересекаться с Джесикой Брайт. Ее любовь останется с ней. Но жить рядом с этим человеком она не могла. Лана прекрасно понимала, что каждый раз в глазах Джесики будет видеть его. А на это девушка была совсем не готова.       Лето близилось к концу. По вечерам становилось холоднее и Лана натянула свой любимый теплый свитер, выходя из дома. Биатрис приглашала ее сегодня на вечеринку в клуб, но Лана не хотела оказываться в толпе. Поэтому девушка решила прогуляться по пляжу. Когда ее мысли снова напомнили про Джесику, художница села на песок и уставилась вдаль.       Лана вспоминала их вечера с Джесикой, как та нежно и ласково смотрит на нее, прикасается. Художница знала, что больше никогда в жизни не испытает таких эмоций снова. Она отлично научилась их контролировать. Когда они только к ней вернулись с появлением Джесики, Лана слабо понимала, что делать с этой бурей новых ощущений. Сейчас, девушка умело ими управляла.       Лана иногда ходила с Биатрис в клуб. Общалась с новыми людьми, иногда даже флиртовала, но все это омрачалось ее воспоминаниями о Джесике. Она ни в ком не могла найти хотя бы часть того, что было в этой потрясающей брюнетке. Дрйек и Биатрис всячески пытались развлекать девушку. Отчасти им это удавалось.       Художница с головой окунулась в работу. Ее картины снова приобрели мрачный оттенок. Но ей это нравилось. Девушка хорошо умела отдавать картинам свою душу. Сейчас холсты наполнялись дикой тоской.       Лана вздрогнула, когда почувствовала чье-то легкое прикосновение. Она повернула голову и увидела Патрицию. Блондинка выглядела очень уставшей и измученной. Морщинки возле глаз говорили о бесконечном количестве бессонных ночей, цвет кожи был то ли серым, то ли светло-зеленым, а голубые глаза стали темно-серого цвета. — Я искала вас, мисс Риз, — спокойно произнесла Патриция. — У вас это хорошо вышло. Вы нашли меня. — Не возражаете, если я присяду к вам?       Лана кивнула и немного подвинулась. Она впервые видела всегда идеальную мисс Джексфилд в таком разбитом состоянии. — С вами все в порядке? — искренне поинтересовалась художница. — выглядите вы, честно сказать, не очень. — Спасибо за откровенность, — блондинка улыбнулась. — Я надеялась встретить вас здесь сегодня. Мне нужно с вами поговорить. — Это касается Джесики? С ней все в порядке? — вдруг испуганно спросила Лана. Если Джексфилд так ужасно выглядит, значит, действительно что-то происходит. Сердце художницы сжалось. — Сложно ответить на этот вопрос, — Патриция слегка приподняла бровь и поджала губы. — если вы имеете в виду жива ли она, тогда да, с этим все в порядке.       Лана выдохнула. — Ну это уже немало, — художница криво улыбнулась, понимая всю глупость собственных слов. — Может быть, и так, — пространно ответила блондинка, вглядываясь в красные отблески заката. — Она страдает, Лана. Можно сказать, что умирает. И я ничего не могу сделать.       Лана резко вскочила и слишком грубо ответила: — А я тут что, по-вашему на пони каждый день катаюсь? Страдает она. А я?       Джексфилд улыбнулась и продолжила: — Сядьте, мисс Риз, я недоговорила. Лана услышала теплую нотку в голосе блондинки и это подкупило ее. Художница села обратно и внимательно посмотрела на Патрицию. Лана почувствовала себя немного лучше, когда узнала, что не она одна страдает. — Если вы хотите мне рассказать, как плохо живется бедной Джесике, то не стоит. Не утруждайте себя. — Нет. Я и не собиралась, — тихо ответила блондинка. — Раз уж я эту кашу заварила, то мне ее и расхлебывать.       Лана удивленно приподняла бровь, не понимая к чему ведет блондинка. — Джесика и Стефан потеряли родителей, когда ему было восемнадцать, а ей двадцать три. Она тогда заканчивала обучение в университете, проходила престижную практику. На похороны она, конечно, приехала, но вот остаться с братом не смогла. Именно тогда у Стефана начали проявляться первые признаки его болезни. Спустя четыре года Стефан совершил нападение на вас и мисс Мур. Мы с Джесикой находились в Европе, заключали нашу первую крупную сделку. Нам позвонили и сказали, что Стефан задержан. Больше ничего не сказали. Джесика порывалась уехать, но я не могла ей позволить провалить сделку. Я полностью взяла ситуацию под свой контроль. Уладила все с полицией, нашла хорошего врача, клинику. Я помню вас на том суде, мисс Риз.       Патриция сделала глубокий вдох и продолжила. — Я сделал все, чтобы скрыть эту историю от прессы, подкупила огромное количество людей, спрятала все материалы по этому делу, заставила Джесику сменить фамилию, спрятала все ваши данные, чтобы она никогда не смогла вас найти. История с болезнью ее брата могла сильно навредить репутации. После того как эта история всплыла многие из наших проектов обанкротились. Но сейчас это уже неважно. Больше людям не из-за чего переживать. А ведь она так его любила. — Любила? — переспросила Лана. Мысли с бешеной скоростью летали в ее голове. Она только сейчас окончательно осознала, что Джесика действительно ничего не знала. — Стефан умер от анафилактического шока через неделю, после того как Джес покинула «Эдэм».       Патриция произнесла эти слова с дикой болью в глазах. У Ланы сдавило грудь и она чувствовала, что ей трудно дышать. Она представила себе Джесику, которая клубком лежит на кровати. Художница слышала как ласково и нежно Джес отзывалась о своем родственнике, но она тогда не знала, что это ее брат. Теперь все встало на свои места и Лана в очередной раз выругалась про себя. — Какая же я дура, — с диким смехом произнесла художница. — Я опять все испортила. Сама все испортила.       Но истерический смех вскоре сменили слезы и девушка упала на грудь Патриции. Блондинка водила руками по спине художницы, успокаивая ее. — Лана, она не может без тебя. Джесика сводит себя в могилу, — голос блондинки дрожал. — Ты должна ее спасти. — Да она даже видеть меня не захочет! — Лана выпрямилась и вытерла лицо рукавом свитера. — Она никого не хочет видеть, — Патриция тяжело вздохнула. — Лана, я, правда, не знаю что делать. Если ты не сможешь ей помочь, то она…       Голос блондинки дрогнул и по щеке покатилась слеза. Джексфилд даже не стала делать вид, что ничего не случилось. Она позволила слезам тихо бежать по лицу. Теперь пришел черед Ланы приобнять блондинку. Когда Патриция немного успокоилась, девушки переглянулись и рассмеялись. — Ну что, поехали спасать нашего инвестора? — Лана встала и протянула руку Патриции.