Призраки прошлого

      Проснулась Лана с утра от тихого стука в дверь. Девушка с облегчением заметила отсутствие головной боли, хотя выпито вчера было прилично. Лана вспомнила вчерашний вечер, она смутно видела образ незнакомки перед глазами, но никак не могла уловить ни одной детали их встречи. Она встала с кровати, накинула легкий халат и пошла открывать дверь. На пороге стоял Дрейк со стаканом свежевыжатого апельсинового сока. — Доброе утро, — Дрейк протянул стакан девушке и ласково улыбнулся, — неплохо выглядишь после вчерашнего. — Привет, — Ответила Лана и жестом пригласила мужчину войти. — Спасибо. — Куда ты вчера пропала? Когда Бис поняла, что тебя нет со мной, она включила в себе гестаповца и начала меня пытать. Знаешь ли, это не самое приятное, что случалось в моей жизни.       Лана виновато поджала губы и приподняла брови. Дрйек сел на диван, а Лана устроилась в кресле напротив. — Да я толком и не помню, если честно, — Апельсиновый сок был великолепным, каждый глоток придавал девушке сил, которые особенно понадобятся для разговора с Биатрис, ведь она наверняка устроит самый настоящий допрос. — Ох, Лана. Для меня главное, что с тобой все в порядке. А вот Бис, я думаю, от тебя не отстанет, пока не узнает что ты вчера делала с подробностями до секунд. Она просила позвать тебя на обед.       Лана закатила глаза и тяжело вздохнула. Она понимала, что подруга действительно не отстанет. Но вот только, что Лана могла ей сказать? Что вот уже второй раз она видит незнакомку? Что впервые за пять лет она почувствовала возбуждение? Что все это очень смахивает на сон? Что она, вообще, неуверена в реальности всего происходящего? — Лана, с тобой все в порядке? — Дрейк обеспокоено смотрел на девушку. За долгие годы ее лицо редко выражало какие-либо эмоции, а сейчас ее щеки полыхали румянцем, глаза блестели и руки нервно сжимали стакан с соком. — Да, все просто замечательно, — Лана одела свою обезличенную улыбку. Она отчетливо понимала, что ее эмоции возвращаются. Но за пять долгих лет холода, девушка разучилась контролировать свои чувства, именно поэтому проще всего было натянуть маску безразличия. — Ну и отлично. Я был бы рад пообщаться с тобой подольше, но солнце в зените и мне пора возвращаться к делам, — Дрейк встал, нежно поцеловал девушку в щеку и направился к выходу. — Не забудь про обед с Биатрис. — В кафе? — Да, у фонтана.       Оставшись наедине с собой, Лана вышла в сад и села на скамейку. Ее одолевали мысли о незнакомке. Черные, глубокие и таинственные глаза обворожительной женщины будоражили кровь Ланы, и ее сердце учащенно забилось. Легкие заряды тока бегали по всему телу. Как же давно Лана не ощущала ничего подобного. Она боялась этих проснувшихся чувств, но в то же время, получала дикое наслаждение. Теплая волна возбуждения накрывала девушку с головой. Все тело девушки было словно натянутая струна, оголенный нерв. Каждая ее клеточка кричала о неудовлетворенном желании, копившемся столько лет.       Девушка резко вдохнула полной грудью и с силой тряхнула головой. Лана была в растерянности. Ведь незнакомка казалась лишь сном. Что тогда возвратило к жизни все эти ощущения? Море? Солнце? Смена обстановки? Но было очевидно, что Лана испытывает притяжение именно к этой женщине, которая кажется миражом. Обе их встречи казались нереальными, и Лана начала сомневаться в своем психическом состоянии.       Может быть, действительно прошло уже достаточно времени и физические ощущения стали сами по себе возвращаться к художнице? Девушка вспомнила свои редкие вылазки в клуб. Умелые попытки соблазнения, на которые Лана отвечала скорее разумом, нежели телом. Она проводила ночь с какой-нибудь разгоряченной красавицей, но оставалась холодной. Лана никого не приводила к себе домой. А на рассвете всегда ускользала из чужой постели.       Художница вспомнила о картине, которую начала рисовать вчера. Она достала черный лист из планшета и с наслаждением посмотрела на такие знакомые черты лица своей незнакомки. При виде этих нежных черт, сердце Ланы учащенно забилось и девушка взяла кусочек белого мела. Она отдалась разгорающемуся желанию и полностью окунулась в работу.       Только Лана зашла в кафе, как тут же ощутила на себе пристальный взгляд подруги. — Риз, какого черта ты вытворяешь? — Биатрис явно была настроена серьезно, она любила включать в себе заботливую строгую мамочку, которая наказывает ребенка за оплошность со слезами на глазах от безумной любви к нему. — Дрейк сказал, что тебе стало дурно. А потом ты взяла и испарилась! — Мне показалось, что я встретила знакомую, — художница села напротив серьезной подруги. — Знакомую? — прыснула Бис. — Сколько раз я тебя просила предупреждать меня, если ты уходишь? У меня же нет глаз на затылке, чтобы следить за тобой повсюду! — Бис, не заводись. Со мной же все в порядке.       Биатрис посмотрела на подругу и скорчила недовольную гримасу. — Конечно, с тобой все в порядке. Система безопасности в моем коттеджном поселке на высшем уровне. Здесь с тобой точно ничего не может случиться. — А чего тогда переживала? — Лана ехидно улыбнулась.       К столику подошла уже знакомая официантка. Она держала в руках четыре тарелки. Это были два греческих салата и две разные пасты. — Напитки? — Мне зеленый чай, а вот этой дамочке принеси, пожалуйста, чашку кофе, да покрепче.       Когда девушка развернулась, чтобы уйти, Бис остановила ее: — Джейн, как там наши гости? Больше не возникало проблем? — Нет, мэм. — Ну и славно, спасибо, — все это время Биатрис поглядывала на Лану. От пристального взгляда подруги не ускользнули перемены в поведении художницы. Рыжеволосая девушка несвойственно нежно улыбалась, глаза ее искрились, и на лице было написано, что она счастлива. Биатрис внимательно взглянула в ярко-зеленые глаза Ланы и тихо произнесла: — Кто она? — Ты о чем? — Лана удивленно подняла бровь. Всё-таки ей не удастся уйти от этой темы, похоже, придется рассказать все как есть. — Не держи меня за идиотку, Риз. Я знаю тебя, как облупленную. И вот уже долгое время ты не выглядела такой… Такой… — Ох, Бис. Честное слово, я очень плохо помню конец вечера, — Лана наколола помидор на вилку и сделала вид, что увлечена разглядыванием овоща. — Ты хочешь сказать, что не помнишь был ли у тебя секс или нет? — Биатрис смотрела на подругу с явным подозрением. — Мне кажется, что я страдаю от наваждений.       Лана продолжала разглядывать кусочек помидора и чувствовала как ее щеки становятся такого же цвета. Джейн принесла напитки. — Спасибо, — сухо произнесла Биатрис, и когда официантка ушла заговорщическим шепотом спросила у подруги: — Ты трахаешься с наваждением?       Лана резко подняла взгляд на подругу. Сердце художницы заколотилось с бешеной скоростью, ее щеки полыхали, а глаза метали яростные искорки. — Да почему же у тебя все вечно сводится к сексу?       Лана сказала это немного громче, чем хотела. Посетители посмотрели в сторону подруг. Глаза Биатрис сильно округлились от искреннего удивления. Лана никогда так не реагировала на безобидные шутки своей подруги. Биатрис не понаслышке знала, какая Лана холодная и отстраненная. Иногда Биатрис своими глазами видела, как в клубе Лану обхаживает обворожительная дико сексуальная красотка, а Лана продолжает отрешенно смотреть сквозь все происходящее.       Глядя на свою подругу сейчас, Биатрис могла поклясться чем угодно, что видит давно забытые искорки страсти в глазах. А это означало только одно, что кто-то их зажег. — Дорогая моя, — ласково и нежно начала Биатрис, — неужели ты себя не видела со стороны? Ты что, в зеркало с утра забыла посмотреть? Да ты же сплошной кусок ходячего секса!       Лана осеклась и поняла, что ее тело кипит от возбуждения. Низ живота тянуло, кожу покалывало, а в голове кружились образы незнакомки. Лана поняла, что взять себя в руки сейчас проблематично. — Бис, пожалуйста, не дави на меня. Я сама плохо соображаю, что происходит.       Биатрис увидела умоляющие глаза своей подруги и сжалилась над ней, дальнейшие пытки явно не приведут ни к чему. Да и к тому же Бис отлично понимала, что Лане нужно время, чтобы разобраться самой во всем. — Но я хочу быть первой…       Биатрис не успела договорить, как Лана перебила ее. — Дорогая, ты будешь единственной с кем я вообще буду готова поговорить об этом, — девушки обменялись ласковыми взглядами и довольными улыбками. — Скажи мне лучше как там поживает твой инвестор. У тебя получилось договориться с несговорчивой помощницей?       Бистрис нервно усмехнулась. — Ох, детка. Эта Патриция самая настоящая стерва. Она и близко меня не подпускает к Брайт.       Лана удивленно посмотрела в потемневшие от ярости глаза подруги. — Мало того что эта дьявольская сучка не хотела показывать наш проект Брайт, так теперь она не дает нам с Дрейком лично встретиться с ней. Все разговоры только через эту белокурую спичку. Лана, я реально скоро буду готова прибить ее! — Бис яростно сжала кулаки. — Хм, странно, — Лана успела доклевать салат, пока Биатрис вещала, и переключилась на пасту. — Странно не то слово. Я уже не знаю, что делать. Надеюсь, завтра вечером все получится, и я смогу увидеть Джесику Брайт лично.       Глаза Биатрис засияли. Было видно, что девушка сильно нервничает и переживает. — А что намечается завтра вечером? — с интересом спросила Лана. Ей начинал нравиться курортный режим жизни. — Театральное представление. Я с большим трудом уговорила директора труппы приехать и выступить у нас. — Стой. До меня только сейчас дошло. Как ты могла не видеть Брайт в лицо, если ты проводила для них экскурсию? — Ай, — Биатрис нервно махнула рукой куда-то в сторону, - приперлась эта напыщенная курица Патриция, сказала, что сама потом все покажет Брайт и завалила меня кучей дурацких вопросов. Пыталась завести меня в тупик своими цифрами из финансового отчета, расхваливала наших конкурентов и говорила, что наш проект может оказаться провальным, и много такой же чепухи. — Ну и стерва… — вырвалось у художницы. — Еще какая! — весело рассмеялась Биатрис.       Остаток дня Лана провела за работой. Забравшись в свой укромный сад, девушка достала портрет своей незнакомки. Он был закончен. Черные глаза были словно живыми и смотрели прямо в душу художницы. Они словно обволакивали своей темной густотой. Лана заметила, что ее кожу приятно покалывает от возбуждения. Она довольная своей работой достала новый лист бумаги и разместила его на мольберте. В голове художницы уже сформировался образ рассвета над тихой морской гладью, а на песке две темные фигуры, которые сплетаясь, становились одним целым.       Лана давно не испытывала такой легкости от работы. Когда погибла Алексис, художница выплескивала на холсты всю свою боль, все свои страхи и переживания. Она яростно наносила мазки, а по щекам бежали слезы. Девушка отдавала все свои эмоции работе. Таким образом, у нее иногда получалось освобождаться от съедающей все на своем пути боли. Но ненадолго. Вскоре эта боль возвращалась и продолжала сжигать все на своем пути. Так было до того момента, пока Лана не согласилась поучаствовать в благотворительной акции. Ей предложили разрисовать стены палат в психиатрической больнице. Когда Лана своими глазами увидела этих больных людей, в ней что-то изменилось. Она знала, что убийца ее Алексис тоже был душевнобольным. Благодаря общению с пациентами клиники Лане удалось отпустить свою злость, она простила его, она отпустила его. В ней осталась просто пустота от потери любимого человека. Она понимала, что он не виноват. Виновата его болезнь. Ее работы стали мрачными, отчужденными и пустыми. Она просто копировала свою душу на холсте.       Сейчас, стоя в саду, который озаряло солнце, Лана испытывала счастье. Она с легкостью взялась за новую работу. Картина, казалось, выходила словно по велению какой-то высшей силы, которая управляла руками художницы. Ее снова посетило вдохновение. Муза летала совсем рядом и нашептывала Лане одной ей понятные слова.       Сегодня Биатрис не объявилась, и от Дрейка не было ничего слышно. Лана подумала, что они заняты подготовкой завтрашнего шоу. Но девушка намеревалась пойти в клуб. Где-то глубоко внутри у нее теплилась надежда на очередную встречу с незнакомкой. Может быть, всё же это окажется не сном. Лана решила - если она встретит свое наваждение наяву, то все в порядке, и она не сошла с ума. Если же нет, то завтра же попросит Биатрис показать ее психиатру.       Художница одела легкий бирюзовый сарафан, который отлично подчеркивал изящную фигуру девушки, ее красивую грудь и упругие ягодицы.       Зайдя в клуб, Лана с удовольствием протиснулась сквозь толпу. Громкая ритмичная музыка и яркие вспышки света словно плясали внутри девушки. Она ловила каждое свое новое или забытое старое ощущение. Кожу слегка покалывало от ожидания встречи с незнакомкой.       Небольшое помещение было наполнено потными, разгоряченными телами, которые терлись друг о друга и заряжали без того напряженную атмосферу секса.       Лана быстро прошлась взглядом по клубу, но нигде не увидела объект своего вожделения. Разочарованно Лана подошла к барной стойке и взяла себе коктейль. Сегодня она решила ограничиться одним напитком.       Лана танцевала, легко меняла партнерш и партнеров. С уверенностью флиртовала, ей так нравилось это позабытое чувство. Девушка стреляла глазками и улыбалась своей обворожительной улыбкой. Но в какой-то момент Лана поняла, что во всей этой игре ее не отпускает образ незнакомки. Вдруг девушке стало невыносимо душно, и она начала задыхаться. С трудом выбравшись череде арку на пляж, она глубоко вдохнула. Воздух обжег ее легкие и ноги слегка подкосились. Лана села на песок и обхватила руками колени. Ее рыжие прядки слегка развивались на слабом ветру. — Неужели вам опять плохо? — знакомый тихий голос застал Лану врасплох, и она вздрогнула.       Когда художница обернулась, откуда-то из глубин ее души вырвался тихий вздох облегчения. Это была она. Короткие растрёпанные волосы, легкая, почти прозрачная светлая рубашка и темные брюки. Рубашка была настолько облегающей, что позволяла видеть упругую небольшую грудь, от вида которой у Ланы заныло внизу живота. — Можно я присяду? — незнакомка смотрела таким пристальным взглядом, что казалось он проникает в душу Ланы.       Лана не смогла ничего сказать и только утвердительно кивнула в ответ. Ее тело, словно сжатая пружина, было напряженно до предела. Она смотрела в черные как ночь глаза незнакомки и растворялась в них. — Я опять отвлекла вас? — художница уловила нотку сарказма в голосе женщины. — Можно сказать и так, — сдавленным от хрипа голосом ответила Лана. — О чем же вы думали? Если это не секрет.       Незнакомка сидела совсем рядом, и Лана живо ощущала мурашки на своей коже. Прекрасное, такое манящее тело незнакомки излучало настолько сильную энергию, что Лана боялась потерять голову. — Скажите, — художница все еще сомневалась в реальности происходящего и решила ущипнуть себя за коленку. Это оказалось больно, что говорило о том, что это не сон, — мне вчера не привиделась наша встреча?       Незнакомка слегка приподняла бровь и от этого жеста Лану бросило в жар. — Если и привиделось, то нам обеим, — тихий и такой глубокий голос незнакомки окутывал Лану. Художница отпустила свои колени и поставила руки на песок. Ее первая кисть оказалась рядом с рукой незнакомки, легкое невидимое прикосновение, и Лану пронзило током. — Это хорошо, — тяжело дыша, ответила Лана, — а то мне начало казаться, что вас не существует на самом деле.       Лана услышала резкий вздох и поняла, что возбуждение испытывает не она одна. — Нет, я настоящая, — незнакомка нежно прикоснулась рукой к локтю Ланы, и обе женщины затаили дыхание. Соприкосновение было быстрым, но очень чувственным. Лана заметила как напряглись соски незнакомки и ее собственная грудь ответила тем же. — И что, у вас даже имя есть? — Лана пыталась утихомирить почти неконтролируемое желание, но у нее это не выходило. — Джес, — незнакомка протянула руку и улыбнулась. — Лана, — ответила художница и сжала элегантную кисть Джесики. — Я вчера была сильно пьяна. Вы, наверное, жутко устали от моего общества? — Нет, что вы, совсем наоборот, — Джесика ласково улыбнулась, вспоминая вчерашний вечер. — Вы очень мило кувыркались на песке и очаровательно флиртовали со мной.       Лана закатила глаза и закрыла лицо руками. Впервые за долгое время ей так понравилась женщина, а она так по-идиотски себе повела. Представив, как глупо она вчера выглядела, Лана выругалась себе под нос. — Чёрт побери. — Не переживайте, — голос Джесики звучал уверенно, но при этом очень мягко, — все иногда творят глупости. А ваши глупости мне очень понравились.       Лана виновато улыбнулась и издала тихий смешок. Ее взгляд был прикован к угольно-черным глазам Джесики. — Вы либо слишком великодушны, либо просто жалеете меня.       Джес приподняла бровь и отрицательно покачала головой. — Поверьте, Лана, я привыкла говорить прямо, как есть. К тому же ваше купание голышом навсегда останется одним из моих любимых воспоминаний.       Лана открыла рот от удивления, а ее щеки залил румянец. — Только не это! Скажите, что у вас такое извращенное чувство юмора!       Джесика нежно улыбнулась и слегка пожала плечами. — Вы совершенно бесстрашно кинулись в воду. — Это все текила, — Лана сгорала со стыда. Еще никогда ей не было так неловко. Лучше бы это все оказалось сном. — Неужели только текила? — Во взгляде Джесики читался дерзкий вызов. — Боюсь, что нет.       Взгляды девушек встретились, и Лана вздрогнула от черной густоты в глазах своей собеседницы. Тело художницы невольно подалось вперед, навстречу Джесике. Губы Джес слегка приоткрылись. Они манили к себе, обещая незабываемые ощущения. — Я не понимаю, что ты со мной делаешь, — прошептала Лана. Ее тело начинала пронизывать боль, от бешеного желания прикоснуться к Джесике. — Поверь, я понимаю не больше твоего, — также тихо ответила Джес и убрала непослушную порядку со лба Ланы, — но я знаю способ, который может нам помочь разобраться.       Джесика легким движением руки притянула лицо Ланы к себе, и их губы соприкоснулись в поцелуе. Нежные, мягкие, такие ласковые губы Джес покорили Лану, и она сжала рукой бедро Джесики. Джес издала затяжной стон. Ее язык чувственно и нежно проник в рот Ланы, и она сильнее притянула к себе девушку за шею.       Губы девушек страстно изучали друг друга. Дыхания не хватало от захлестнувшей страсти, разгоревшейся между Джес и Ланой, атмосфера вокруг накалилась до предела. Малейшее прикосновение руки обжигало, и все тело сводила судорога возбуждения.       Поцелуй становился все более страстным и требовательным. Лана почувствовала легкое головокружение и немного отстранилась, чтобы сделать глубокий вдох. Она наслаждалась забытым чувством. Как вдруг встретилась с черными глазами Джесики. Художница вздрогнула от неожиданной нежности во взгляде. Лана поняла, что вместе с ее телом проснулась и душа. Девушка поняла, что она не просто хочет эту обворожительную женщину, а в глубине души зарождается нечто большее. Каждую клетку тела Ланы пронзила резкая беспощадная боль. Боль, которая приходит после потери. Если физически тело Ланы проснулось от вечного сна, то морально она оказалась не готова к таким чувствам. Лана одернула руки Джес, встала и дрожащим голосом сказала: — Извини, мне надо идти.       Лана ушла, оставив Джесику одну на пляже в полном непонимании.