More l...

На кровати валялась гора бутылок, у ящиков со взрывчаткой выстроился ряд, даже под столом были залежи. Какую бутылку допивали по счету они – неизвестно. – Слшай, – Красный Демо, сидящий на кровати, пытался собраться с мыслями, – А вт ты… ты б срьезно убил-б мня тгда… м? Синий Солдат посмотрел на него мутным взглядом из-под каски. – Не, – произнес, икнув, и откупорил еще одну бутылку. – Скжи мне, салага, я похож на прдателя? Демо помотал головой и влил в себя остатки того, что было в бутылке. Последнее время они часто собирались так. Просто чтобы поболтать, поругать Манн.Ко, обсудить тактику боя и членов своей и чужой команды. И напиться. Конечно же напиться. Это даже не обсуждалось. Если наутро они помнили хотя бы половину произошедшего – уже достижение. – Да прост… я шота пдумал… ради каких-т длбаных ботинок… – Отствить вспоминания! – попытался рявкнуть Солдат. – Сунь Цзы гврил, что вспоминания не дают идти впред… или не гврил… да плевть… вот помнишь… Это было постоянным. Каждый раз оба они обещали себе не ворошить прошлое – и каждый раз забывали об этом, рассказывая друг другу то о своем детстве, то о первых днях в команде, то о войне, которая была между ними несколько лет назад. Кто первым решился ее закончить – не так уж и важно. – Но мне эти бтинки как бы и даром… – Солли. – Что? – Я люблю тя, чувак. Это тоже было постоянным. После этой фразы Солдат обычно замирал на какое-то время, кривил рот, словно ничего не понимая, а потом произносил: – Что? – Шо слшал, – Демо бросил пустую бутылку куда-то под стол и расфокусированно посмотрел на американца. – Отрви свой зад от стула и тщи его сюда. В такие моменты Солдат обычно нецензурно ругался, добавляя что-то вроде «Ты, пьяница в юбке, прекрати это» или «Не смей мне приказывать, одноглазый трансвестит». Но – вставал и садился рядом, почти вплотную к шотландцу. Открывал еще одну бутыль с пойлом и выпивал, почти не останавливаясь, чтобы вдохнуть воздуха. И валился поперек кровати, на которой сидел, делая вид, что уже уснул. Чтобы минут через пять длинные пальцы, пахнущие химическими реактивами, приподняли каску, а взгляд зеленых глаз – точнее, одного глаза – встретился со взглядом светло-голубых. – Слабак. – Кто из нас тут еще слабак, слага! –хорохорился Солдат, приподнимаясь на локтях и пытаясь дотянуться до еще полной бутылки. Алкоголя становилось все меньше и меньше, а тем для разговоров и всего подобного – все больше. То, что оба они наутро просыпались в обнимку друг с другом, перестало их беспокоить еще месяца три назад. На поле боя все оставалось прежним: Солдат все также разводил демагогию в стиле «Все вокруг хуже баб, даже воевать не умеют», а Демо методично бил разбитой бутылкой по лицу тех, кто посмел заикнуться насчет его килта. А после боев, когда уже совсем вечерело, какой-нибудь из Медиков мог не досчитаться нескольких бутылок – иногда и ящиков – медицинского спирта, надежно укрытого в лазарете. – Будь ты бабой, Солли, – Демо взъерошил чужой ежик светлых волос, – я б тя… – Ты бы – что? – …волосы. Заствил б отрастить. – Чтобы я был похож на хиппи, салага? – Шоб ты был похож на бабу. Смекайшь? А то у мя ощщение иногда, шо я сплю с каким-то солдафоном. Хохот мог бы разбудить всю базу. Но – каким-то чудом – не разбудил. – Ты алкаш, салага. Какая тебе разница, с кем спать? – Ну дык… Кому мы нужны? Демо развел руками, усмехнувшись. Черный шотландский циклоп и американец с идеальной военной выправкой, алкоголик и псих, помешанный на войне. Но при этом – сам дьявол с окровавленным двуручным мечом, шепчущим «Головы-головы-головы», и гранатами, превращающими врагов в фарш, и сумасшедший с ракетометом наперевес, окровавленной лопатой и маниакальным блеском глаз из-под каски. Действительно – кому они еще нужны, кроме себя и друг друга?