Свой чужой

Ярко-оранжевый шар в смотровом окне стремительно рос в размерах. Казалось, только что это была маленькая точка среди сотен и тысяч себе подобных, а вот уже она стала размером с кулак, рядом с ней появились сине-зеленые мушки-планеты. За три недели полета Айк привык, что их корабль то входил в так называемые кротовины — своеобразные тоннели в межзвездном пространстве, и тогда все космические объекты за окном слипались в единую мутную массу, — то выходил из них в совершенно другом галактическом секторе, и можно было вновь наслаждаться величественными видами проплывающих мимо звезд и туманностей. Но ни к одной звезде они не приближались настолько близко. Нигде еще не встречали такого скопления искусственных спутников, дрейфующих крейсеров, снующих туда-сюда космических кораблей. Пространство вокруг напоминало оживленный тракт, да не где-нибудь в Риаране, а возле столицы. И не удивительно: ведь они приближались к самому сердцу империи — к звезде Раррат и ее знаменитому спутнику — Аруне. Именно здесь некогда зародилась цивилизация арунгов, именно отсюда тысячи лет назад они начали свои жестокие завоевания. Отсюда до сих пор правили порабощенными мирами. А их родная звезда дала название всей Рарратской империи. «Гончий пес» совершил разворот, и глазам Айка предстала космическая станция монструозного вида. Она была огромной, словно какая-нибудь планета, но полностью сделана из искусственных материалов. Рубеж-один, так она называлась. Согласно справке, выданной коммом, ее постоянное население составляло несколько десятков тысяч разумных существ. Но куда больше разумных находилось здесь временно. Кто-то днями и неделями ждал разрешения на подлет к Аруне, кто-то проводил здесь отпуск, не имея средств на отдых в столице. Рубеж-один славился дешевыми гостиницами и ресторанами, борделями и казино. Насколько Айк понял, это было довольно злачное место, где все продавалось и покупалось, и омеге без сопровождения здесь грозила неиллюзорная опасность. Впрочем, «Гончий пес» возле Рубежа-один не задержался. Капитан вышел со станцией на связь, они обменялись позывными, и к ним тут же направились юркие корабли сопровождения. Последние несколько часов Айк вместе с Хареном и старшими офицерами находился в навигационной рубке, так что все происходящее наблюдал, можно сказать, из первого ряда. Впрочем, он прекрасно понимал, что остальные здесь заняты делом и старался никому не мешать. Примостился в сторонке и все возникающие вопросы задавал комму. Так он узнал об особенностях жизни на космических станциях, то, что на подлете к Аруне их было ровно пять. Причем по мере роста порядкового номера, жизнь и отдых на очередном Рубеже считались все более дорогими и престижными. На Рубеже-пять даже находилось несколько известных на всю империю школ и университетов. Были там и театры, музеи, даже филиал Арунского зоопарка, в котором можно было встретить животных с сотен различных планет. Корабли сопровождения выстроились в сложную фигуру, напоминающую пятиконечную звезду, и Айк вновь обратился за справкой к комму. Ого! Оказалось, что это правило — сопровождать абсолютно все корабли в Рарратской звездной системе от станции к станции — возникло совсем недавно. Всего лишь три года назад, во время конфликта между действующим императором Антосом Десятым и его преступным дядей, самопровозглашенным императором Истосом Первым. Причем установлено оно было не кем иным, как главой имперских карателей, лордом Хареном. Ну да, Айк помнил, что читал об этом факте из биографии своего альфы. Что именно Харен, перейдя на сторону принца Антоса, возглавил его войска и сумел захватить считавшуюся неприступной Аруну. Именно он после воцарения императора наводил порядок на затронутых гражданской войной территориях. Так странно, что с тех пор прошло всего несколько лет! Стремясь как можно больше узнать о жизни Харена, Айк много читал о событиях той войны. Но для него они так и остались всего лишь страницами из учебника по истории Рарратской империи. Его родной Харен никак не хотел ассоциироваться с кровавым лордом, наводившим ужас не только на врагов, но и на союзников. Не то, чтобы Айк считал его неспособным на все те поступки… Но космические бои, жестокие чистки в незнакомых звездных системах были настолько далеки от привычной Айку жизни, что казались почти нереальными. К счастью, гражданская война продлилась совсем недолго и успела затронуть лишь центральные сектора. Но в том-то и дело, что ближайшие к Аруне миры приняли в ней непосредственное участие. И Харена Кровавого здесь знали не понаслышке. Для кого-то он был удачливым военным лидером, командиром, за которым не страшно идти в бой, для кого-то — жестоким карателем, беспощадно уничтожавшим мятежников. Герой и злодей одновременно. Его загадочному исчезновению посвящалось огромное количество статей, самых разнообразных теорий. Причем многие сходились во мнении, что его уже нет в живых — слишком влиятельной и неудобной для императора стала его фигура. И вот после почти полутора лет отсутствия, лорд Харен вернулся! Осознав, что за окном — не обычные корабли сопровождения, а добровольный почетный эскорт, Айк с неподдельным интересом посмотрел на Харена. Как тот отреагирует? Воспримет как должное или все-таки поприветствует встречающих его пилотов? Айк готов был поставить… да вот хоть свой комм на последнее. И Харен в полной мере оправдал его ожидания. Все то время, что они находились в рубке, Харен провел, с кем-то общаясь по комму. Причем переговоры явно были секретные — он включил специальное защитное поле, не позволяющее ни слышать его слов, ни видеть движения губ. Но заметив сложные перестроения кораблей за окном, Харен попрощался с невидимым собеседником, приказал капитану «Гончего пса» вывести его на галосвязь с пилотами. И хотя Айк давно уже прочитал о таком способе общения между арунгами, открытый сеанс галосвязи он видел впервые. Харена охватило голубое свечение, и в тот же миг его объемная галопроекция появилась возле всех, подключенных к нужной линии связи. Около Харена, в свою очередь, на уровне глаз возникли миниатюрные фигурки в военной форме. Одна, две… Айк насчитал ровно двадцать три альфа-ара в пилотных шлемах. Харен поднял руку в незнакомом приветствии, а затем произнес целую речь о том, как он рад снова видеть своих братьев- пилотов. Речь получилось короткой, но такой выразительной, что Айк невольно задался вопросом, была ли она экспромтом или же Харен заранее подготовился. Этой стороны своего альфы он пока что не знал. Да и, честно говоря, не предполагал у него особого таланта к публичным выступлениям. Хотя здесь была особая аудитория. Каждый из пилотов в ответ произнес по паре фраз, и Айк понял, что все они принимали участие в битве за Аруну. Каждый в свое время доверил Харену свою жизнь, и не прогадал. Сеанс галосвязи был вскоре закончен и началось самое интересное. Корабли за окном перестроились, образуя сложную фигуру, больше всего напоминающую диковинный цветок. Но вот один из них вырвался вперед, описал петлю, перевернулся через крыло… Даже ничего не понимающий в управлении легкокрылыми истребителями Айк был впечатлен. Он вновь сверился с коммом и узнал, что их сопровождают не просто пилоты. Это была довольно известная группа асов, одна из десяти, несущих дежурство на подступах к Аруне. Ну да, довольно логично, что сердце империи стерегли лучшие из лучших, и что рассредоточены они были по всем пяти Рубежам. У Рубежа-два эскорт сменился, и все повторилось. Сеанс галосвязи, произнесенная Хареном речь, приветствие воевавших под его началом пилотов, удивительное по красоте и сложности представление. Айку даже показалось, что группы пилотов устроили между собой соревнование, кто произведет на лорда Харена большее впечатление. Но как раз Харен между Рубежами на истребители за окном не смотрел. Он вновь подключался к закрытому галоканалу и о чем-то разговаривал с невидимым собеседником. Зато офицеры в рубке по достоинству оценили мастерство пилотов. Обычно сдержанные в присутствии своего лорда альфа-ары нет-нет да выказывали восхищение особо сложными фигурами. Наконец они миновали Рубеж-пять, и Аруна выросла за окном во всем своем серо-голубом великолепии. За редкими облаками отлично просматривались очертания материков и океанов, гигантские плавучие и летающие города. Айк знал, что свободного места на Аруне давно уже нет, что ее жители освоили и водные просторы, и даже собственные небеса, но все же ни картинки, ни книги не подготовили его к масштабу увиденного. Показалось, будто перед ним не живая планета, а очередная искусственная станция. — Красиво, правда? — впервые за много часов к нему подошел Харен. Положил руку на талию, легонько приобнял. Айк смутился публичного проявления чувств, но виду не подал. Да и едва ли на «Гончем псе» остался хоть один арунг, который бы не знал об их отношениях. После горячего примирения в смотровой, Айк переехал жить к Харену. Да и на следующий день они так долго не выходили из спальни, что даже доктор Росден не удержался от многозначительной ухмылки. Впрочем, как раз остальные альфа-ары вели себя более чем корректно. Никто не позволял себе пошлых шуточек или грубых высказываний, но вот бросаемые на него украдкой взгляды стали уж очень выразительны. Если раньше его статус «гостя» вызывал некоторое недоумение, особенно у тех, кто знал историю его похищения, то теперь все стало вполне однозначно. Айка жалели, Айка желали, но все, от боевых офицеров до младших техников, откуда-то знали об их с Хареном воссоединении. Ну да и ладно. Пусть! Прикосновения Харена вызвали в Айке привычное томление, и он едва не упустил смысл сказанного. Красиво? Вот это? Он внимательнее посмотрел на Аруну. «Гончий пес» как раз покинул орбиту и перешел к снижению, так что серо-стальная поверхность становилась все ближе. Отсюда уже можно было разглядеть, что вся планета словно соты поделена на правильные шестиугольники. Айк мимолетно заинтересовался этим явлением, но решил, что прочитает о нем позже. Сейчас же он старался найти хоть что-то красивое в представшей перед ним картине. Старался, но не мог. Хотя некоторая эстетика тут, определенно, была. Но настолько чуждая Айку, что он бы скорее назвал ее пугающей. Здесь не было привычных ему полей и лесов, зеленых просторов. Лишь серая масса перетекающих друг в друга городов… Айк представил, как будет тут жить, и приуныл. Но нет! Наверняка все не так плохо, как сейчас кажется! Харен же за что-то любит свою планету. И он говорил про какие-то парки и сады… — Не знаю… По мне, так немного пугающе, — честно ответил он. — Да, — не стал спорить Харен, — к Аруне нужно привыкнуть. Но поверь, здесь много по-настоящему красивых мест. Я покажу их тебе и уверен, в итоге тебе здесь понравится. Айк лишь улыбнулся в ответ. Он верил Харену, конечно же, верил. Но пока что Аруна производила отталкивающее впечатление. На главной планете империи насчитывалось несколько десятков космопортов. Некоторые были исключительно военными, другие принимали грузоперевозчиков от легких шаттлов до среднетяжелых контейнеровозов — совсем уж гиганты разгружались на орбите. Третьи ориентировались на пассажиров. Но самым знаменитым космопортом, лицом Аруны, считался Аце-лиф-а. Айк даже не сомневался, что «Гончий пес» направится именно туда и заранее почитал об этой достопримечательности. Космопорт насчитывал несколько уровней, и каждый из них был стилизован под дворец той или иной эпохи. Огромные залы ожидания украшали колонны и фрески, мозаика, резной псевдокамень, лаконичное псевдостекло… Пожалуй, Айк бы хотел побродить по космопорту, воочию увидеть архитектурные чудеса. Но он понимал, что это явно произойдет не сегодня. Сразу после прибытия им будет не до экскурсий, а вот потом… с помощью комма он ознакомился со списком основных туристических объектов Аруны, и кое-какие даже вызвали в нем неподдельное любопытство. Аце-лиф-а располагался ближе всех остальных космопортов к Анневейзе — городу, в котором находилась официальная резиденция императора и все правительственные здания. По традициям Таина Айк бы назвал Анневейзе столицей, но здесь почему-то никто ее таковой не считал. Столицей империи являлась вся Аруна, а отдельные города давно уже стали условностью. И все же, насколько Айк понял, Анневейзе довольно сильно отличалась от остальных территорий. Над императорским дворцом и его окрестностями было запрещено строить воздушные сооружения, и здесь даже имелся уникальный для Аруны общественный парк. «Гончий пес» перешел к торможению, и Айк едва ли не всем телом приник к смотровому окну. Под ними не было видно ни единого зеленого пятнышка, лишь блестящие в лучах Раррата крыши и стены… у Айка язык бы не повернулся назвать эти здания домами. На Таине даже в столице никто не строил столь высоких сооружений, там нормой считалось два-три этажа, лишь отдельные башни вздымались к небу. Но здесь… Айк представил, на какой высоте живут и работают тут разумные, и у него закружилась голова. Ему оставалось только надеяться, что резиденция Харена хоть отдаленно напоминает привычные ему дворцы, а не насчитывает сто этажей. Прямо под ними появилось огромное здание космопорта, но вопреки ожиданиям Айка, они направились не к нему, а чуть в сторону. Пролетели над серо-стального цвета площадкой с многочисленными ангарами и кораблями и вот, наконец, зависли над поразительно пустынным местом. Айк повернулся к Харену, но тот уже снова разговаривал с кем-то по комму и, хотя стоял практически вплотную, ощущался как никогда далеким. Что ж, это было вполне ожидаемо. Айк так и предполагал, что по возвращении домой Харена захватят всевозможные дела. Но все-таки стало обидно. И очень, очень страшно. Что ждет его здесь, в абсолютно чужом и непонятном мире? Не потеряет ли Харен к нему интерес? Не забросит ли, погрязнув в накопившихся за время его отсутствия проблемах? И что тогда делать ему? Терпеливо ждать, как это делают омега-ары? Или попытаться вернуться домой? Словно бы прочитав его мысли, Харен взял Айка за руку, не отрываясь от разговора, переплел их пальцы. Да, так, с молчаливой поддержкой любимого альфы, стало чуточку легче. Но полностью тревога не ушла. Будь Айк мнительным, как многие его знакомые омеги, он бы подумал, что им овладело дурное предчувствие. Но нет, он прекрасно понимал, что его волнение естественно, что нужно всего лишь привыкнуть к новой действительности. И если Харен на самом деле уговорит императора предоставить ему статус почетного ара… что ж, дел у него будет предостаточно. Продолжить изучение магии вдали от родного мира, придумать, чем он может помочь живущим здесь полукровкам с Таина. Если все сложится как задумано, у него и времени-то не найдется скучать! Двигатели «Гончего пса» пророкотали в последний раз и затихли. Вот и все, они сели на поверхность Аруны. Вахтенные офицеры тут же принялись обниматься, поздравлять друг друга с возвращением домой. Лишь только Харен не оторвал взгляда от комма, что-то внимательно в нем изучая. Ну да, дела-дела. Айк и сам порой так увлекался работой, что не замечал ничего вокруг. И все-таки он был разочарован реакцией Харена. Вернее — ее отсутствием. Он-то ждал, что Харен проявит радость, поделится с ним положительными эмоциями. Поблагодарит бывших с ним на Таине альфа-аров за службу… С посадки прошло несколько минут, когда Харен наконец оторвался от комма. Огляделся по сторонам, явно только сейчас замечая, что полет окончен, что офицеры в рубке ждут его дальнейших распоряжений. По громкой связи поблагодарил команду за мягкую посадку, а сопровождавших его на Ку-восемнадцать воинов отдельно поздравил с возвращением домой. Лишь после этого Харен повернулся к Айку. Улыбнулся, но не радостно, а как-то устало. Тяжело вздохнул и сказал: — Прости. Тут столько всего сразу требует моего внимания, что я и не знаю, за что в первую очередь хвататься. — Все нормально. Я понимаю, правда. — Нет. Так не должно быть, — Харен поморщился, — я же обещал нормально показать тебе наш новый дом. А знаешь, — на его лице появилось озорное мальчишеское выражение, — ну их всех! Подождут! Наш дом… эти слова привели омежью сущность Айка в трепет. У него с детства не было своего дома. Сначала — кровать в общей спальне в школе фламинов, затем и вовсе — бесконечно сменяющиеся гостевые покои в различных замках. А ведь он долгие годы мечтал об оседлости. О том, как закончит свой путь и станет хранителем Риарана. Увы, этой его мечте уже не суждено сбыться. Так, может, пора завести себе новую? Что бы ни говорил Харен, но Айк понимал: в новом доме будет отнюдь не просто. Они ведь там поселятся не одни. А для многочисленных живущих там омега и альфа-аров он — никто. Диковинное увлечение хозяина, инопланетный омега, желающий жить не как все. Нет, конечно, никто ему в открытую хамить не станет, но Айк уже слишком хорошо представлял, какую линию поведения они выберут. Холодную отстраненность, ледяную вежливость и исполнительность… наладить с ними контакт будет ой как не просто. А Айк не привык относиться к окружающим как благородные омега-ары: те считали слуг чем-то вроде мебели. И им, конечно, даже в голову не приходило расстраиваться из-за отсутствия общения. Для Айка же в понятие «дом» входили и теплые отношения как минимум с большинством его обитателей. — Пойдем. — Держа Айка за руку, Харен повел его к выходу из корабля. Высокий широкий трап, по которому вполне могла бы проехать запряженная тройкой колесница — ну или какая-нибудь машина арунгов — вывел их под открытое небо. В окрестностях Анневейзе недавно миновал полдень, впрочем, в это время года лучи Раррата не обжигали, а согревали мягко, как в его родном мире весеннее солнышко. Да сейчас тут и был аналог весны. Но вот запахи… пахло пылью, раскаленным металлом, чем-то еще незнакомым. Воздух был сух и недвижим, не ощущалось ни единого дуновения ветерка. На языке тут же появился горьковато-соленый привкус, но не сильный, с таким, решил Айк, вполне можно будет смириться. За посадочной площадкой высилась громадина космопорта. И отсюда, с поверхности, здание казалось даже больше, чем сверху, почти полностью перекрывая собой небо. Белоснежные стены украшали разноцветные геометрические узоры, и на картинках в галосети они выглядели даже красиво. Но в реальности эти стены подавляли. Слишком белые, слишком яркие, слишком высокие… все тут было «слишком». Айк повернулся и впервые посмотрел на корабль, внутри которого провел последние три недели. «Гончий пес» в противовес космопорту был глянцево-черным, изящным и хищным. И вот его очертания Айку неожиданно понравились. Ему было жаль прощаться с кораблем. Жизнь на нем в последнее время стала простой и понятной, подчиненной ежедневной рутине замкнутого пространства. Утро в объятиях Харена, тренировки с донорами, чтение комма… Да, ему всего этого будет не хватать. К Харену поспешили многочисленные встречающие альфа-ары, но он властным движением руки отослал их прочь: «не сейчас». Остановился и принялся рассказывать Айку об окрестностях. Об истории создания космопорта и о том, что они приземлились в его самом безопасном и закрытом для остальных кораблей секторе. Что ж… Харен умел рассказывать. И хотя о многом из услышанного Айк уже прочитал, космопорт заиграл для него новыми красками. Стало жаль, что они сели не в одном из общих терминалов. Сколько интересного там можно было бы увидеть! Скольких необычных разумных повстречать! Ну да ничего, Айк надолго задержится на Аруне, еще успеет насмотреться на ее чудеса. Закончив рассказ, Харен вновь взял его за руку и провел к…кажется, такие летательные аппараты назывались аволами. Хотя Айк не был уверен, что перед ним именно авол: он видел лишь изображения стандартных моделей, здесь же явно было нечто эксклюзивное. Серо-стальная машина горделиво поблескивала плавно изогнутыми боками, острая «морда» хищно выдавалась вперед. Казалось, будто в глазах-осветителях читается чувство собственного превосходства: вот точно так же на остальных коней в Риаране смотрел легконогий астерец Харена. В какой-то момент Айку даже почудилось, будто авол разумен, ведь только живые создания могут всем своим видом выражать породу и спесь. Авол напоминал гладкую акулу без плавников на тонких птичьих ножках. Его крылья сейчас были сложены, двери и окна — задраены, и ничто, ни единая линия не выделялась на фоне серого монолита. Но вот Харен подошел к нему, прикоснулся к гладкой поверхности, и тут же авол раскрылся. Гостеприимно распахнул дверь, сложил палочки-ножки, опускаясь на удобную для посадки высоту. — Садись, я сейчас, — сказал Харен, развернулся и направился к группе встречающих его альфа-аров. Айк настороженно посмотрел на авол. А тот будто бы столь же недоуменно — на Айка. — Хороший авол, — решил Айк на всякий случай задобрить машину, погладил его по неожиданно теплому боку. И хотя он уже знал, что для переключения на магическое зрение вне Таина ему требуется физический контакт с кем-нибудь из арунгов, попытался посмотреть на энергетические линии авола. И каково же было его удивление, когда это ему удалось! На энергетическом уровне авол выглядел сплетением ярко-красных, огненно-оранжевых, изумрудно-зеленых нитей. И, о да, он определенно не был просто машиной! Таких плетений не бывает у неодушевлённых предметов, а вот у собак, лошадей и прочих достаточно умных животных — вполне. От неожиданности Айк даже вздрогнул. Посмотрел на «Гончего пса», на космодром. Но те и на энергетическом уровне выглядели именно тем, чем казались — кораблем и пусть большим, необычным, но зданием. Хотя постойте… да, и в линиях космодрома прослеживались эти нити: пусть примитивного, но все-таки разума. Но как такое возможно?! Его с детства учили не смешивать живое с неживым! Впрочем, Айк уже понял, что далеко не все, во что он верил на Таине, что считал основами основ, является истиной. И позвольте, как он столь легко переключился на магическое зрение?! Ведь даже в предоставленных ему записях фла Балхиала говорится о долгой подготовке для настройки на новый источник. Но то — на новый. Он же так давно черпает энергию из арунгов, что уже сроднился с их потоками. И вполне логично, что здесь, на их родной планете, источник имеет ту же природу, что и у отдельных арунгов. Айк обратился к собственному внутреннему источнику и поразился, каким глубоким и полным тот был. Его буквально переполняла энергия, показалось даже, что сейчас он смог бы создать портал без использования внешней подпитки. Впрочем, рано радоваться. Помнится, когда он пришел в себя на «Гончем псе», его источник также был полон, но даже простейшие заклинания его почти полностью опустошили. Айк сложил пальцы в привычную фигуру, произнес формулу вызова ветра. Длинные полы его одежд тут же взметнулись, затрепетали, волос и щек коснулся весьма сильный порыв. При этом его внутренний резерв как будто бы вообще не изменился. Тогда он обратился к водной стихии, произнес формулу обнаружения подземных источников. Обычно это заклинание отнимало у него много сил, и Айк старался прибегать к нему лишь в крайних случаях. Глубоко под землей всеми оттенками бирюзового вспыхнули водные нити, показывая наличие довольно крупного озера и тянущихся к нему ручейков. Ого! Даже после такого энергоемкого заклятия уровень его источника уменьшился совсем на чуть-чуть. И это… это было невероятно! Потрясающе! Перед Айком открывались такие перспективы, что буквально захватывало дух. Впрочем, об этом он подумает позже. А пока внимательно присмотрелся к странным линиям в плетениях авола и космодрома. Что-то в них было не так. Да, точно, вот эти вот петельки у живых не встречаются. Но и у неживого таких схем быть не может! — Ты еще тут? — вдруг услышал он голос Харена. Переключился на обычное зрение и увидел, что его альфа уже вернулся, и теперь смотрит на него обеспокоенно. — Все в порядке? — Да. Да, все хорошо, — Айк улыбнулся, и сам же почувствовал, что его улыбка получилась немного шальной, как будто бы пьяной. Покачал головой и неожиданно для себя самого спросил: — Твой авол… это же авол, верно? — дождавшись кивка Харена, продолжил: — Твой авол, он что, разумный? Вопрос прозвучал дико, нелепо, и Айк ожидал, что Харен сейчас засмеется, скажет ему поменьше фантазировать. Что их миры, конечно же, отличаются, но не настолько. Но тот лишь нахмурился, подобрался. Посмотрел холодно, едва ли не враждебно. Так, как до этого смотрел лишь однажды, когда подозревал в сговоре со столичными фламинами. Ответил вопросом на вопрос: — С чего ты так решил? По спине Айка пробежала стайка холодных мурашек. Подумалось, что примерно так должен смотреть дознаватель на подозреваемого, но уж никак не альфа на своего омегу. Захотелось зажмуриться, убедиться, что этот взгляд — лишь обман зрения. Но Айк слишком хорошо уже знал Харена, поэтому лишь покачал головой, улыбнулся спокойно. — Я снова вижу, — объяснил он как мог. И Харен его понял. В миг расслабился, пугающее выражение покинуло его глаза. Но Айк для себя отметил: похоже, не так уж сильно он с аволом ошибся. И видимо, попал ровнехонько в какую-нибудь секретную разработку. — Отлично! — Харен довольно улыбнулся. — Значит, Аруна тебя приняла. — Наверное. Айк прислушался к своим ощущениям. А ведь, пожалуй, Харен был прав. Владевшая им еще на корабле гнетущая тревожность исчезла, словно бы кто-то большой и сильный окутал его своим теплом, пообещал защиту и поддержку. Отдаленно это было похоже на прикосновение Неведомого, только мягче, гораздо слабее. Он бы и не заметил этого присутствия, если бы на «Гончем псе» не познакомился с Праматерью Богов. — Да, — уже увереннее сказал он. — Аруна меня приняла.