Вот тебе и пошутил...

Наруто, успев накинуть только боксеры, стал прятаться в то же место, что и в прошлый раз, — под кровать. Однако Фугаку словно почуял неладное, поэтому открыл дверь гораздо быстрее, бесцеремонно ворвавшись в квартиру младшего сына. Саске только успел надеть штаны. Он и не знал, что у отца есть ключ от его жилища. Неужели он и раньше наведывался сюда без его ведома? Но сейчас это не так важно, ведь как только Фугаку вошел внутрь, то сразу устремил свой грозный отцовский взгляд на блондина, что успел только засунуть голову под кровать, а все остальное тело торчало жопой кверху. Кстати, боксеры были все с теми же уточками, что и в прошлый раз: Наруто будто чуял, когда на него голого будут смотреть. — Это еще кто? — возмутился Фугаку, ведь он не увидел лица парня. — Это неважно, отец, — отрезал Саске твердым голосом. — Что важнее, почему ты врываешься в мой дом как к себе? Откуда у тебя ключ? Наруто не видел смысла дальше прятаться, поэтому встал и виноватым взглядом посмотрел на Фугаку. Мужчина от злости проглотил язык. Да как этот щенок смеет?!.. Сам Фугаку Учиха, один из самых богатых и влиятельных людей в этой стране, даже не приказывал — просил! мирно уйти и не вмешиваться в дела их семьи! Но этот наглый мальчишка ни то что не послушал, так еще и воспользовался его дорогим сыном прямо за несколько дней до свадьбы! Да как он посмел?! — Неважно?! — повысил тот грозно голос и бесцеремонно, от гнева забыв об этикете, указал пальцем на Наруто. — Я прихожу к сыну домой, чтобы поздравить с предстоящей свадьбой, и вижу с ним какого-то неотесанного, неугомонного мальчишку! Мне даже представить себе стыдно, что вы здесь делали! За тебя, Саске, стыдно! Ты забыл, из какой ты семьи?! Ответь мне! Саске понял, что как бы ни просил, отец не оставит его в покое, а Наруто так тем более. Как бы он ни пытался жить своей жизнью, строить свое собственное будущее, где нет его проклятой семьи, всегда врывается его отец и отнимает все, что у него есть. В детстве он затравливал семьи друзей младшего Учихи, вгоняя их в нищету и долги. Отец не давал ему ни с кем общаться, кто ниже его по статусу, забирал у сына все, что хоть коим разом не соответствовало семье Учиха. И Саске сам давал ему это делать, он сидел смирно, молчал и не рыпался. И теперь отец хочет забрать у него любимого человека. Саске сжал кулаки от гнева и несправедливости. Он чувствовал себя сейчас тем ребенком, у которого отбирали друзей, игрушки, детские книги, комиксы и саму жизнь. Мужчина сжал зубы, его сердце колотилось и отдавалось в ушах. Если он сейчас ничего не сделает, все будто так же, как и всегда. А Наруто… Отец не оставит его безнаказанным. Он испортит ему жизнь еще больше, чем собственному сыну. Саске не мог этого допустить. Вдруг, пока Саске унимал свою дрожь и пытался выплыть из своего детского страха перед отцом, послышалась звонкая пощечина. Наруто прикрыл свою красную щеку рукой. — А ты!.. — завопил Фугаку. — Ты не принял мою просьбу и тем сделал хуже! Не жди, что теперь я оставлю тебя в покое. Ты обрек себя и всю свою семью! Если бы только ты не вешался на Саске… — Учиха сделал паузу, и тут его словно окатило новой волной ненависти. — Грязная потаскуха! Это ты во всем виноват! — он замахнулся еще раз, готовясь ударить еще сильнее. Наруто зажмурил глаза. Он словно остолбенел, а его разум заволокло туманом. Ему казалось, что это конец. Тсунаде… Какаши… Старый извращенец… Они не родня ему, но самые дорогие люди, которые вырастили его, стали его семьей. И он подвел их, обернул власть против себя и против семьи. Какая-то пощечина казалась ничем, он даже не почувствует ее в отличие от боли, вины и безысходности, которые чувствовал сейчас. Саске взял свою волю в кулак и схватил руку отца, что пыталась снова ударить Наруто. Он сжал его кисть от ненависти к Фугаку. — Не смей! — воскликнул черноволосый, встав между Наруто и отцом. — Если хочешь кого-то побить, бей меня. Я все это начал, я всегда был инициатором, а Наруто и его семья здесь не причем. — Почему? — спросил Фугаку неверящим голосом. Его собственный сын… Это позор для всей семьи… А особенно для его главы, Фугаку. — Потому что я люблю его, — Саске отпустил руку отца и заключил испуганного блондина в объятья, нежно коснувшись его губ. — И если ты не примешь это прямо здесь и сейчас, то я больше не Учиха. — Я так просто это не оставлю, — угрожающе проговорил Фугаку, надеясь, что сын послушает его — хотя бы ради самого Наруто. — Если хочешь отыграться на ком-то, то вылей всю свою ненависть на меня, только не трогай их. Они ни в чем не виноваты. Виноват один я. Тогда почему остальные должны страдать из-за моих поступков? — утверждал младший Учиха, закрыв собой Наруто, а тот будто стал меньше, съежился. — Всю мою жизнь ты наказывал других людей, но не меня. — Ты хоть осознаешь, что очернишь всю свою семью ради этого мальчишки?! — мужчина захлебывался слюной от гнева, он будто совершенно не слышал слов сына, упершись рогами только лишь в честь семьи Учиха, не думая больше ни о чем. Он ненавидел своего тупоголового сына и самого себя из-за того, что не искоренил проблему с самого начала. А именно Наруто. Если бы только его не было, тогда все сложилось бы иначе… Саске лишь промолчал, ему больше нечего было сказать отцу, ведь он не хотел слышать его. Фугаку же спустя какое-то время молчания подошел к двери и, горько вздохнув, ушел. Когда тишина разлилась по квартире, они оба немного расслабились. Казалось, что проблема решена, и они облегченно вздохнули. — Кажется, мы победили, — сказал Саске, обернувшись к Наруто. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, черноволосый прочитал во взгляде блондина нескрываемый страх, нет, даже ужас. — Скажи еще раз, что любишь меня, — проговорил Учиха. Наруто сначала оторопел от такого неожиданного запроса, но потом смущенно ответил, отведя взгляд. — Я люблю… тебя. — Еще раз, — попросил Саске, приблизившись. — Люблю тебя. — Еще, — прошептал он ему практически в губы. — Ну все, хватит! — отрезал Наруто, ладонью упершись Учихе в лицо и пытаясь оттолкнуть его. Однако, силой убрав его руку, Саске прильнул к блондину губами, обняв его за талию, и завалил на кровать, прижав его своим телом. Он изучал обеими руками его тело, не веря, что теперь Наруто его. Он смог отстоять свою любовь. Узумаки все еще перед ним, живой, и разглядывает его своими глубокими голубыми глазами. Когда он пальцами дошел до ребер блондина, тот начал сопротивляться и пытаться сбросить мужчину с себя, заливаясь смехом. — Не трогай. Щекотно. Но Саске это не остановило, даже наоборот — его глаза хитро сузились, а на лице появилась довольная ухмылка. И тут его пальцы с большой скоростью стали впиваться в ребра своей жертвы, заставляя того брыкаться, пинаться и издавать звуки полудохлого лося. Но как бы Наруто ни пытался сбросить его с себя, Учиха наваливался на него всем весом, не давая выбраться. — Теперь я знаю твою слабость и буду всегда этим пользоваться, — приговаривал ядовито Учиха, проворными пальцами скользя по бокам Наруто. — Хватит… — из последних сил просил блондин, задыхаясь от смеха, когда из его глаз уже проступали слезы. — Я больше не могу! Я сдаюсь!.. — Уговорил. Саске слез с него и лег на кровать рядом с ним. Их ноги переплелись между собой. Когда Наруто отдышался, его улыбка снова сменилась задумчивым и обеспокоенным лицом. Какое-то время они молчали, Саске рассматривал смуглое лицо Наруто, снова наблюдая на нем печаль и страх. — Думаешь, он так просто оставит это? — наконец спросил он, а веселья как не бывало. — Я не знаю… — ответил Учиха, не желая даже думать об этом. — Я беспокоюсь за мою семью, — проговорил Наруто печально. — С ними может произойти что-то плохое. И все из-за меня. Мой разум и инстинкт самосохранения говорят мне не ввязываться в такие проблемы. — А что же сердце? — спросил Саске, нахмурив брови. — Сердце говорит мне остаться и не думать ни о чем, — ответил Наруто, устремив пристальный взгляд на черноволосого. — Но я так не могу… Саске никак не мог приободрить его, ведь сам не ожидал ничего хорошего от этой стычки. Ему оставалось только быть рядом с ним и оберегать. Теперь он больше не тот испуганный мальчик, который отдавал всю свою жизнь ради ненавистной семьи. Он защитил то, что любит, и теперь ни за что не потеряет это. Именно с этого момента он стал чувствовать, что жив. — Ты единственный, — невольно вырвалось у Учихи, — кто принял меня таким. Несмотря на все, я счастлив.

***

Тем временем в офисе Фугаку Учихи. Дело клонилось к вечеру, глава долго раздумывал и, взвесив все, наконец решился. Он взял телефон и по памяти набрал неизвестный номер. Когда трубку взяли и молча стали слушать приказа, Фугаку без сомнения в голосе отчеканил: — Прикончите их обоих, а тела спрячьте. Устройте все так, чтобы для полиции это был несчастный случай. Человек на той линии ничего не ответил и сбросил трубку, таким образом приняв приказ хозяина. Фугаку Учиха повернулся на своем кресле к огромному окну. Наступил чарующий розовый закат, но мужчина, не имеющий чувства прекрасного, смотрел на заполненные пробками улицы и спешащих домой людей. Рассматривая многоэтажные здания по-соседству, он вспоминал свою давно покойную сестру, чье тело было захоронено глубоко под этим зданием. Как же Саске напоминает ее, одного поля ягода: своевольные, эгоистичные, неуправляемые. К сожалению, таким, как они, не повезло родиться в семье Учих. Фугаку снова повернулся к столу и, принявшись за свою рутинную работу, посмотрел на картину в золотой рамке, что стояла на его столе многие годы. На картине был запечатлен маленький пятилетний Саске, который играл с мячом в их саду. Он по-детски улыбался во все зубы, держа игрушку в руках. А на заднем фоне стоял маленький Итачи, он выставил руки вперед, готовясь ловить подачу. Братья перекидывали друг другу мячик, как вдруг Фугаку позвал маленького Саске. Малыш весело обернулся к отцу, и тот неожиданно его сфотографировал. — Ну пап! — насупился младший Учиха, он стеснялся, когда его фотографировали. — Я всего разок, — оправдался отец и нежно улыбнулся. — Больше не буду, обещаю. Саске мигом об этом забыл и кинул мяч в отца, но тот его изворотливо поймал и стал убегать. — Ну отдай! — смеясь, закричал Саске и побежал за ним. — Так нечестно! К нему присоединился и Итачи. Они оба пытались догнать Фугаку, наворачивая круги вокруг дома и смеясь во весь голос. — Ну все, я устал, — спустя какое-то время отец остановился, чтобы отдышаться, и сыновья набросились на него, завалив и отобрав мяч. — Я сдаюсь. Мальчики встали с мужчины и продолжили играть. — Дай пять! — воскликнул Итачи, обернувшись к Саске. — Ну разбойники! — проговорил игриво Фугаку. — Сговорились, значит! Рассматривая картину, мужчина углубился в теплые воспоминания. Однако на его лице не дрогнул ни один мускул, и Фугаку выбросил фотографию в урну, занявшись заполнением важных документов. — Прощай, Саске.