LoveYouMisha

      Дэниэл Эклз всегда старалась быть перед мужем красивой. Не потому, что того требовал некий этикет жены, не потому, что того просила ее женская натура, нет, скорее, назло. Назло всему я буду самой красивой, чтобы... чтобы ты понял, от чего отказываешься.       Это было чертовски глупо, совсем по-детски. И тогда она пускала в ход другие приемы - дочь, истерики, его родителей и особенно маму, хотя последнее было уж точно бесполезным. Дэниэл теряла голову, забывала о собственной карьере и все равно не могла добиться того, чего так хотела.       Потому что если Дженсен Эклз проснется утром, повернет голову и увидит рядом с собой Мишу Коллинза, ему будет глубоко наплевать на то, стоят у него волосы торчком или нет. И вот это было самое обидное. ***       Как-то раз один из режиссеров отвел Дженсена Эклза в сторонку и попросил быть поаккуратнее. Съемочная группа знала (или догадывалась) об их с Коллинзом связи, в любом случае, все тактично молчали. Поэтому внимание режиссера было неожиданным. Дженсен нахмурился, а тот пояснил, что даже через пленку видно, как льется наружу любовь Эклза при взгляде на Коллинза. И ничего, что в кадре Дин и Кас. Кажется, это было где-то в восьмом сезоне, Джаред смеялся над ним, что он расцветает от любви, как девчонка, а сам Дженсен только улыбался, и действительно, не хуже 14-летней девочки, светился, как будто так оно и нужно было.       А потом они решили шокировать (или подбодрить?) публику окончательно и замутили эту серию про фанфикшн. Ох, сколько тогда было ору в его доме... Сколько скандалов, хватило еще на несколько месяцев, сколько слез и обвиняющего молчания. Честно говоря, Дженсен уже думал, что все кончилось, что Дэниэл подаст после такого на развод, тем более что тогда его вообще перестало тянуть к жене, но нет, у них уже была Джей-Джей, и она молча стерпела. Как и всегда. ***       - Ты мог хотя бы посоветоваться? - Дженсен, недовольно поморщившись, отнял трубку подальше от уха. - Это не только твое шоу! В нем еще люди снимаются, помнишь?       - Да, Джаред, помню. И это даже не наше шоу, а продюсеров, помнишь? И поэтому я просто взял и уволился. По собственному желанию. У меня же есть такое право?       - Да, есть, - несколько растерялся Джаред, - но Дженсен, что, если шоу теперь закроют?..       - Закроют? - что ж, шикарно, давно пора. Все и так затянулось дальше некуда, и плевать, что отличные рейтинги. Он и больше соберет. Где-нибудь в другом проекте. - Ну, когда-нибудь это должно было случиться.       - Ты... - казалось, Джаред даже не мог подобрать верных слов, - ты чертов эгоист! Это же... Больше, чем шоу, это... Наша семья! СПН-семья!       - Семья? - усмехнулся Дженсен. - Семья? Ты серьезно? Семья, Джаред, это те трое, что ждут тебя дома, а это – просто коллеги, - ему самому мгновенно стало тошно от слов, но они уже сорвались с языка.       - Так… Так все дело в этом? – Джаред замолчал. - Дженсен, ты… Ты мог хотя бы посоветоваться.       Аргументы Джареда иссякли, и Дженсен понимал, почему. Семья была для Падалеки всем, даже больше, чем для Эклза, и сейчас «младший Винчестер» отлично понимал истинную причину поступка друга.       - Ладно, Джаред, я все решил, нравится тебе это или нет. Все, нет больше СПН-семьи, не для меня. Я иду вперед, Джаред, дальше, и тебе того же советую.       Дженсен положил трубку, не дожидаясь реакции Падалеки. Конечно, тот был прав. Да и ему самому будет не хватать этого – чудачеств, шуток, подколов, неповторимой обстановки на площадке. Но как он хорошо сказал - пришло время двигаться вперед!       Почему же на душе так кошки скребут?.. ***       Через пару часов после разговора с Джаредом, еще раз хорошенько обдумав свое необдуманное решение с бокалом виски в руке, он передумал и набрал номер студии, вполне веселым голосом попросив соединить его с продюсерами.       И вот тут его ждал сюрприз.       - Дженсен, привет, как раз собирался звонить тебе. Мы тут подумали, мы пока не будем объявлять это публично, хорошо? Твой уход из шоу. Пока не придумаем, как убить твоего героя. Тем более по сценарию все удачно складывается.       - Убить?.. - на мгновение Дженсен решил, что он ослышался.       - Ну да... Ты же не думал, что из-за тебя мы закроем шоу?..       - Нет, но...       - Дженсен, ты – один из главных героев, но у нас есть Кас, Кроули…       «И даже в титрах первым идет имя...» - мысленно продолжил он, не дослушав продюсера.       - Я понял. Позвоните, я приеду, подпишу бумаги.       И Дженсен отключился первым. ***       - А ты что думаешь? - жалобно спросил Дженсен в трубку. Сейчас Миша отговорит его от этого поспешного и, наверное, очень глупого решения.       - Дженс, я улетаю, буквально прямо сейчас на съемки, вернусь через пару дней и поговорим, ладно?       Миша катастрофически опаздывал на самолет, вполне такой обычный самолет, летающий по расписанию. Личного, как у Дженсена или Джареда, у него не было. Он уже забросил сумку в машину, поцеловал на прощание Викторию и детей и уже почти что сел за руль, когда раздался звонок.       Но его слова уже порядком взвинченный, уязвленный Дженсен воспринял по-своему.       - То есть... Да... Знаешь, Миша, я не думал, что роль Кастиэля для тебя дороже... – «чем я», чуть было не договорил он, но гордость и самолюбие не позволили.       - Дженсен... - Миша на секунду прикрыл глаза, как же все это было не вовремя!       - Ладно, - холодно усмехнулся Дженсен, - вернешься и поговорим.       И он снова первым бросил трубку       Миша коротко выдохнул и сел за руль, надевая на глаза темные очки, чтобы солнце не слепило глаз. Но завести машину отчего-то не позволяла совесть, которая прям-таки вопила о том, что лучше опоздать на самолет, но перезвонить. Нет уж, Миша решительно отогнал от себя эти мысли. Дженсен ведет себя как ребенок, и он этому потакать не будет. Ему и о своей жизни подумать нужно, а за эту, пусть и эпизодическую, роль предлагали хорошие деньги. Он завел машину и мягко тронулся. Что бы это ни было, оно подождет. ***       Дженсен чувствовал, что его предали. Все. Разом. Впрочем, кое-кто был крайне рад. Дэниэл едва ли не носилась по гостиной с громкими счастливыми воплями.       И это добило его окончательно. Он улыбался Дэниэл, выпивая по глоткам очередной стакан ледяного виски, который сегодня казался ему удивительно отвратительным на вкус. Жена строила планы, мечтала о том, куда они смогут поехать все вместе. А он просто смотрел на нее, не в силах отвести взгляд. Ее реакция была словно ответом на его вопросы, на его сомнения, на чувство вины и на нарастающую внутри боль. И он снова и снова пил обезболивающее, которое сегодня ничуть не помогало.       Пил и вспоминал. ***       Сонный Миша - это было на редкость умилительное зрелище. Дженсен вытерпел его от силы пару минут, а потом на руках склонился над любимым, надеясь разбудить его как можно более приятно, например, поцелуем.       Они так редко просыпались вместе, что каждое утро хотелось сделать каким-то особенным. И сегодня, чмокнув Мишу в нос, Дженсен некоторое время, улыбаясь, смотрел на взъерошенного, еще совершенно сонного партнера, недовольно приоткрывшего глаза.       - Дженсен...       - Помолчи, - попросил Эклз и снова стал целовать его, покрывая нежными прикосновениями лицо, ключицы, живот. Он нависал над Мишей, вжимал его в теплую от их тел постель, изнывал от легкой ответной ласки, но сегодня ему хотелось все сделать самому.       Тем утром Дженсен постарался вложить в свои действия всю ту любовь, всю страсть, что он испытывал к Мише. Но почему-то наружу лилась нежность. Нескончаемым потоком, который расцветал на коже Коллинза красными засосами и отзывался каждым нервным окончанием.       Впервые за долгое время их встреч Миша не сдерживал громких стонов, полностью проваливаясь в какую-то негу, блаженство, в котором хотелось тонуть и затонуть до самого дна. Ему было как никогда хорошо, как никогда сладостно.       И когда Дженсен вошел в него, Мише хватило пары толчков внутри, чтобы почти что потерять сознание. Перед глазами отплясывали румбу звездочки, и он ухватился за плечо Эклза, пытаясь остаться в этом мире, ухватить момент, не потерять его...       Чтобы прийти в себя Мише понадобилось гораздо больше времени, чем обычно, и когда ему это удалось, он восторженно простонал:       - Мать твою, Дженсен Эклз...       И лучшей похвалы ему было и не нужно.