Ревность

Забавно, как это бывает, мы боимся чего-то, и вуаля! - наш страх воплощается в жизнь. Больше всего Джош боялся, что Дрейк в конце концов предпочтет ему другую. И теперь, когда это произошло… что ж, он оказался совершенно не готов. Ведь все было так хорошо, казалось, они были счастливы вместе. А чего он, в сущности, ждал? Что Дрейк будет верен ему до конца своей жизни? «Ты не лучше и не хуже других, - раздраженно подумал Джош, утирая вновь набежавшие слезы, - ты всего лишь один из многих». На самом деле ему повезло не разбиться, учитывая его состояние и скорость, с которой он вел машину, однако в данный момент Николс не считал это везением, скорее наоборот. - Многих. Многих. Многих, - повторил фокусник вслух, когда телефон разразился очередной трелью. Не раздумывая, он разобрал мобильник, бросив содержимое на пол. Так, в блаженной тишине и жалости к себе прошли несколько минут, а может, часов – это последнее, о чем волновался сейчас Джош. Сколько бы он ни старался - дурацкий поцелуй Дрейка и той блондинки не желал выходить из головы. «Что ж, - подумал фокусник, судорожно вздохнув и на силу заставив себя успокоиться – внутри все сжалось и замерло, - по крайней мере, меня здесь не скоро найдут, а если повезет, никогда». Конечно же, он не поехал домой. Это было бы глупо, правда? Там Дрейк нашел бы его в первую очередь. А видеть Паркера сейчас – последнее, чего хотелось Николсу. Здесь же, в пустующем доме бабушки, уехавшей в путешествие по Европе с новым бойфрендом, было идеальное убежище. Взгляд невольно зацепился за валявшуюся в углу комнаты сумку с вещами, Джош смутно помнил, как затащил ее в дом, после основательно пнув. Сумка с вещами. Сумка с вещами для поездки. Сумка, которую он не далее как сегодняшним утром закинул в багажник. Что он тогда сказал в ответ на смех Дрейка и утверждение, что он слишком торопится? «По крайней мере, у Мэган не будет возможности закинуть туда очередного удава, и нам не придется беспокоиться об этом, когда поедем в аэропорт». «Что ж, Дрейк был прав, я и впрямь поторопился», - заключил Джош. От этих мыслей стало только больней. «С другой стороны, - размышлял фокусник, садясь прямо на пол, - теперь не придется беспокоиться о том, чтобы возвращаться домой, в комнату, за всем этим. Все, что ни делается – все к лучшему». Николс придвинул к себе сумку и, покопавшись, вынул то, что, замерев, рассматривал какое-то время, то, от чего немедленно захотелось опять разрыдаться. Именно поэтому ее было необходимо уничтожить, и как можно скорее. Найти спички оказалось проще простого, пепельницу - чуть сложней. Джош с ювелирной осторожностью вынул из им же купленной рамки сделанную в парке фотографию, зажег спичку, поднес ее к краю… но в последний момент отбросил, умудрившись обжечь себе пальцы и оставить характерный след на любимом персидском ковре хозяйки. «Бабушка убьет меня», - констатировал Джош. Он протянул было руку к уцелевшей фотографии, но тут услышал, как открывается входная дверь. «Вернулась?.. Моя карма в действии», - подумал Николс с какой-то мазохистской радостью. Но оказалось, это вовсе не бабушка. В комнату вошел Дрейк Паркер собственной персоной. «Как он нашел меня?!» - было первой панической мыслью Джоша, но он не стал ее озвучивать, вместо этого немедленно попытавшись протиснуться мимо сводного к выходу. Дрейк предсказуемо не позволил, загородив проход собой. - Мы должны поговорить, - твердо произнес он. - Не помню, чтобы я тебе что-то задолжал, - процедил Николс в ответ. На смену всем остальным чувствам вдруг пришел гнев, Джош воочию представил, как прикладывает эту всегда симпатичную мордашку с улыбкой под стать Голливуду к дверному косяку и уходит уже беспрепятственно. «Откуда это во мне? - немедленно испугался фокусник своих жестоких фантазий. – Никогда я еще не испытывал к кому-то такой злости». Так что он просто втянул в грудь побольше воздуха и постарался не измениться в лице, раздумывая, как еще можно выбраться наружу. С другой стороны, Дрейк - предатель, он, Джош, рассказал ему все: о своих страхах и чаяниях, он открылся, а тот растоптал это… так просто. - Я знаю, ты злишься, но все было совсем не так, как выглядело, клянусь! – тем временем взволнованно оправдывался Дрейк, звуча на пару октав выше обычного. – Это она меня поцеловала! «Главное не разреветься», - решил Джош, чувствуя, как к глазам подступают злые слезы. - Я не хочу ничего знать, - отрезал он. - Просто уйди. - Нет, - в чем они были схожи, так это в упрямстве. - Нет, пока мы не поговорим. - Поговорим о чем? – наконец, не выдержал Джош. – О том, как ты целовал школьного секретаря на глазах у всей школы!? - Но это она меня целовала! Я бы ни за что не поступил так с тобой! С нами! – запротестовал Дрейк, приближаясь к Николсу. Джош в ответ рассмеялся, вызывав у Паркера приступ дежавю, – ему вновь ни капельки не поверили – только смех на этот раз был горьким и притворным. - Интересно, что делает меня таким особенным? Чем я зацепил Великого Дрейка Паркера? Своей наивностью? Знаешь, что самое забавное? После всего… я тебе поверил, думал, у нас все по-настоящему… рассказал все, как на духу. Но для тебя все игра, так ведь? С чего? Ну, с чего я решил, что со мной будет иначе? Джош понимал, что его попросту несет, но остановиться уже не мог и не хотел - слишком сильны были обида, злость и воплотившийся в одночасье кошмар. Маленький мазохистский демонёнок шептал где-то внутри: «Я был прав насчет него, я был прав насчет всего...». Но чего фокусник точно не ожидал, так это следующей реплики Паркера: - Потому что тебя я люблю. Николс вмиг растерял все слова, пытаясь понять, не ослышался ли он. Ни разу они не заходили так далеко в своих признаниях (да что там, даже себе в этом не сознавались), и уж тем более он не думал, что услышит это в таких обстоятельствах. Лицо Дрейка тем временем стало до невозможности открытым и уязвимым, похоже, он и сам не ожидал от себя подобного. - Все это время я думал, что ты видишь во мне больше, чем другие, не просто красавчика музыканта, пустышку, игрока, но, кажется, я ошибся, - продолжил Паркер, сглотнув. - Если ты готов так легко отказаться от меня, если все это время ты просто искал повод расстаться, то мне, наверно, и правда стоит уйти. Я устал гнаться за тобой, надеясь, что однажды ты остановишься… что я нужен тебе так же, как ты мне… так что это все. Дрейк развернулся, кажется, и впрямь намереваясь исполнить сказанное. Какое-то время ошеломленный услышанным, Джош ничего не предпринимал. Мысли в его голове метались, как звери в клетке, натыкаясь одна на другую: «Это все? На самом деле все? Он сейчас уйдет! И ты позволишь? После всего, через что вы прошли? Это все, чего стоит твоя любовь?». - Дрейк! - позвал Николс, ни на что уже не надеясь. Паркер немедленно остановился, застыв каменным изваянием прямо посреди гостиной, будто только этого и ждал, однако не обернулся. Через мгновение Джош прижался к его спине, обнял поперек груди, крепко, почти до боли. Дрейк вздрогнул в хватке, но не отстранился, это придало Николсу сил: - Я тоже люблю тебя, Дрейк. Я люблю тебя так сильно, что одна лишь мысль о тебе с кем-то другим заставляет меня сходить с ума. Когда ты рядом, я чувствую так много всего и сразу, что порой не знаю, что делать, но одно я знаю наверняка – ты лучшее, что случалось со мной в жизни. И если цена за спокойствие – отпустить тебя, то я ни за что на свете этого не сделаю. Слышишь? Я ни за что на свете тебя не отпущу! На какое-то время они оба замолчали. - Обещаешь? – наконец, выдохнул Дрейк, подозрительно ломким голосом. - Обещаю, - с облегченной улыбкой произнес Джош, кто бы знал, какими долгими ему показались эти несколько секунд в ожидании отклика, и как сильно он боялся отказа. Он обошел Дрейка так, чтобы оказаться с ним лицом к лицу, и тут же оказался втянут в страстный поцелуй, заставивший обоих на время забыть абсолютно обо всем. Когда воздух в легких закончился и они прижались ко лбам друг друга в попытке отдышаться, Джош вновь заговорил: - Но если подобное сегодняшнему повторится, я не стану церемониться: просто запру тебя дома, а кормить стану только здоровой пищей. - Здоровой пищей? – переспросил Дрейк, поморщившись от перспективы. – А не слишком ли жестоко? - Не думаю, - отозвался Николс, губами прижимаясь к чужой шее в совсем не детском жесте, и тем самым вынуждая Дрейка невольно застонать. - Джош, - произнес музыкант, когда последний отстранился, сам не понимая, осуждает или просит о большем, но прижимаясь теснее. - Мы не будем делать этого в доме моей бабушки, - ответил самый настоящий фокусник, самодовольно улыбаясь, от чего Паркер его немедленно возненавидел, но все же заставил себя собраться, ибо Дрейк Паркер он или где? - Да, - согласился музыкант, быстро выпутываясь из чужих объятий так, чтобы избежать каких-либо соприкосновений вообще. Затем попятился. – Мы ведь уже давно договорились, что сверху буду я. И подмигнул для верности, полностью возвращая себе привычный образ. «Пора тебе и твоим вещам вернуться на законное место» - на сей раз Паркер скорее рассуждал вслух, чем обращался к кому-то конкретно. После не глядя закинул вещи Джоша обратно в сумку, лишь разок цыкнув, когда подбирал фотографию, которую затем бережно засунул в бумажник, перехватил ношу поудобнее и вышел на улицу, небрежно бросив: - Жду тебя в машине. Джош на это только улыбнулся. Да, ему было немножко стыдно за фотографию, но если Дрейку хочется таскать за него вещи, кто он такой, чтобы возражать? «Хотя, - подумал он, выходя на улицу и запирая дверь ключом, - о том, кто сверху, я бы с удовольствием поспорил. Но на это еще будет время». Николс собрал телефон и почти спустился с крыльца, но на него пришла, заставившая остановиться на полпути, СМС. Это была та самая многострадальная фотография, по-видимому, отсканированная, надпись на ней гласила: «Насколько сильно вы цените свои тайны?» А вдогонку пришло: «И, да, Джош, захочешь сбежать, придумай что-нибудь оригинальнее». Мэган. Что ж, теперь ясно, кто дал Дрейку адрес. Они оба влипли. Почти в то же мгновение раздался сигнал машины и капризный голос Паркера: - Ты там скоро? Джошу на это оставалось только закатить глаза и улыбнуться: «Ну, и кто из нас девчонка?».

КОНЕЦ