«Всегда было так, что любовь не знает своей глубины до часа разлуки» © Халиль Джебран
Дверь ему открыла Мэган, вместо приветствия - нечто крайне язвительное, но другого от «любящей» младшей сестрёнки ждать не приходилось. Гораздо важнее было наконец увидеть Дрейка. Увидеть и… всё прочее вытеснила эта мысль. Движения выполняются на автопилоте: пройти через гостиную, подняться вверх по лестнице, остановиться у заветной двери, чувствуя, как заходится сердце, надавить на ручку, толкнуть… А вот и он. Что-то увлечённо пишет в блокноте - наверняка сочиняет новую песню и потому не замечает ничего вокруг. Нарушать такое естественное, а оттого необходимое положение вещей, кажется почти кощунством, и всё же… - Дрейк… Он поднимает голову. - Привет. - Я скучал… Как выяснилось, можно часами готовиться к определенному событию своей жизни, думать о том, что следует сказать или сделать… Но вот он здесь. Он вернулся. Он рядом. И все слова вылетели из головы. Сердце готово выпрыгнуть из груди от нахлынувших на него чувств. Время вновь остановилось. «Что он там сказал? Что скучал?» - Я тоже… скучал, - надежды на то, что это прозвучит непринуждённо, немедленно рухнули, получилось приглушенно. Джош тем временем по какой-то неизвестной Паркеру причине всё ещё стоял на пороге, не решаясь войти в комнату. «Ему снова стыдно?». Еще несколько томительных секунд, наполненных звенящей тишиной и взглядами, от которых, кажется, густеет воздух вокруг. А потом, будто на что-то решившись, фокусник стремительно прошел в комнату, закрыл за собой дверь и виновато (?) спросил: - Мы можем поговорить? Эта реплика сводного не отозвалась в душе Паркера ни капелькой энтузиазма - в прошлом их разговоры ни к чему хорошему не приводили, но интуиция подсказывала, что за этим последует нечто крайне важное. Да и почему не дать «братишке» высказаться? В конце концов, у них свободная страна. Подавив в себе острое желание скрестить руки на груди, поскольку нахождение Николса в непосредственной близости привычно вызвало почти неконтролируемую бурю эмоций, Дрейк отодвинулся чуть в сторону и похлопал по месту на диване рядом с собой. Этот простой жест всколыхнул вполне определённые воспоминания у обоих, и если искушенному музыканту удалось внешне никоим образом не выказать, как это его взволновало, то Джош немедленно покраснел. И тут уж Дрейку пришлось приложить немало усилий, чтобы подавить радостную и вместе с тем самодовольную улыбку, вместо этого он лишь приподнял одну бровь, как бы говоря: «Неужели?». А Джош решил, что это даже к лучшему, ибо не знал, с чего начать, а тут… - Прости меня. - За что? - Осторожно поинтересовался Паркер. - За всё, - и понеслось: так долго сдерживаемые слова полились потоком. Джош и не заметил, как примостился рядом с братом, а ещё через пару мгновений принялся осторожно перебирать его пальцы, одновременно обретая так необходимую уверенность для, казалось бы, чудовищно трудного разговора. Дрейк слушал затянувшееся покаяние почти не перебивая, но, конечно же, не мог не задать некоторые животрепещущие вопросы, например: - А как же Минди? - Мы расстались, - на удивление спокойно ответил Николс. - Ты сделал что-то не так? - Поверить в то, что Джош решился на это сам, было крайне трудно. - Да… Понял, как мне плохо без тебя, отвёл в кафе на следующее утро по приезду и сказал, что мы должны расстаться. Ты знаешь, я думал, все будет намного хуже, например, она захочет меня убить. Кстати, у неё было много возможностей и чуть больше двух суток в запасе… А она в итоге сказала только, что, во-первых, её родители не должны об этом узнать до конца поездки, иначе она выкинет меня из самолёта; во-вторых, в школе она всем скажет, что это она меня бросила; и третьих: «Ни в коем случае не говори мне её имя, иначе я сделаю с ней нечто поистине ужасное». В общем, я легко отделался. - Если бы она знала правду… - Дрейк чувствовал себя слегка в трансе. - Я этого не допущу, обещаю, ради твоей же безопасности, - Николс чуть сильнее сжал руку сводного в знак поддержки. Дальше Джош вновь говорил обо всём и сразу: о своих чувствах по отношению к Дрейку, о сомнениях и страхах, которые преследовали его с тех пор, как все началось, и всё в таком духе. Сказать, что Дрейк был в шоке - ничего не сказать. То есть, все эти заморочки насчет «правильно - не правильно» и «я боялся, что в конце концов ты поймёшь, какой я неудачник и бросишь меня» были вполне в духе Джоша Николса, и всё же музыканту не давали покоя мысли, которые он тут же озвучил: - Но если ты влюбился раньше меня, зачем было устраивать всё это? Зачем улетать? Зачем заставлять нас проходить через всё это? Хотел устроить прощальные каникулы со своей подружкой? - Привычные обида и ревность никуда не делись. При этом вот уже какое-то время голова Джоша покоилась на коленях у Паркера, а тот в свою очередь, казалось, сам того не замечая, нежно перебирал его волосы. Обоих всё устраивало. Николс хотел было ответить, но тут в комнату всунулась голова Мэган со словами: - Я смотрю, Дрейк превратился в заботливую мамашу? Может, принести Джошу его слюнявчик или памперсы? Фокусник немедленно подскочил и постарался как можно быстрее принять сидячее положение, а музыкант, не раздумывая, кинул в неё одним из валявшихся неподалеку кед. Девчонка взвизгнула, но успела захлопнуть дверь. - У нас будут неприятности, - озвучил очевидное Николс. - Знаю. Как думаешь, много она слышала? - Мне всё равно. Дрейк ни капельки ему не поверил. - Она следит за нами, помнишь? Это лишь вопрос времени, когда она обо всем узнает, ну или, в худшем случае, уже узнала. Так что будем надеяться, у неё есть причины хранить всё от родителей в тайне. Как бы там ни было, кое-чего малолетняя вредительница добилась - момент был разрушен. Но это не значит, что Джош оставил попытку оправдаться: - Я не собирался покидать Штаты… - Вот как? - Сарказм и безуспешная попытка улыбнуться - защитная реакция. - Пятничная вечеринка по случаю совершеннолетия Джессики, ты пел New Born - это было бесподобно, кстати, - как бы между делом поведал Николс, прежде чем продолжить свою мысль, - а потом вы с именинницей танцевали, ну а я был вынужден за этим наблюдать… Потом Минди сказала, что нужно поговорить, и я подумал, что хуже всё равно не будет, а она напомнила о том, о чём я ей обещал до того, как понял, что влюблён в тебя. Побывать вместе с ней и её родителями в Египте, у них там собственная гостиница. Видимо, я всё же их впечатлил и они решили… - Похвастаться, - подсказал Дрейк. - Да-а, можно и так сказать, - не стал отрицать Джош, - богачи любят показать свою значимость. Фокусник сделал паузу прежде, чем продолжить: - Ну, а Минди… Для неё крайне важно, что о ней думают родители, она не могла сказать, что рассталась или бросила парня накануне поездки… - голос звучал виновато. - И, конечно же, наш добряк Джош, который спит и видит себя пасынком Опры, не мог поставить бедняжку в такое положение, - Паркера «оправдания» Николса только всё больше злили. - Дрейк, послушай, мне жаль, что я заставил нас обоих пройти через это, - последнее фокусник выделил интонацией. - Но я решил, что не умру, если сделаю то, чего она хочет, особенно учитывая, что встречаясь с ней, я думал о другом человеке. К тому же, заграница была моей последней надеждой забыть тебя. - Просто отлично! - Паркер подскочил в порыве эмоций. - Я этим не горжусь, - мягко произнес Джош, тоже поднимаясь и беря руки сводного в свои. - Но это в какой-то мере даже к лучшему… Музыкант метнул в него яростный взгляд. - Эта «поездка» помогла мне понять, что я не могу без тебя жить, - продолжал Николс всё так же мягко. - Всё время, пока я там находился, я думал только о тебе, о том, какой была бы эта египетская поездка, будь рядом ты, а не Минди или кто-либо другой. Я хотел написать тебе обо всём почти сразу же, о том, как мне тоскливо, как я скучаю… - Почему же не написал? - Удивленно спросил Паркер. - Решил, что это бездушно. Хотел видеть твои глаза, когда буду говорить все это. Надеюсь, у меня… у нас всё ещё есть шанс. Ты простишь меня? - В подтверждение собственных слов фокусник с надеждой заглянул в глаза. Дрейк и рад бы сказать, что, узнай всё то, что сводный от него скрыл раньше, он тут же запрыгал бы от радости и замечтался о будущем, позабыв о прошлом. Но всё было не совсем так. Да, как выяснилось, все это время им обоим приходилось «ох, как не сладко», но… это просто не укладывалось в голове и злило. Джош устроил весь этот театр одного актера, потому что не доверял ему? А теперь вернулся с повинной, потому что терпеть больше невмоготу? Николс не знал, что с того самого момента, как он сообщил о своем отъезде, Дрейк вновь пытался смириться с неизбежным: «Джош меня не любит, он с самого начала выбрал другую и счастлив с ней. А мне нужно принять это и жить дальше», - чем больше он себе это повторял, тем раздражительнее становился, потому что к разочарованию прибавилась еще и гордость, ведь Дрейк Паркер не привык к отказу. «Как он мог выбрать её, а не меня? После всего пережитого, после поцелуя, на который, не пойми зачем, ответил? Зачем говорил о том, как я ему дорог?». Что-то из разряда: «Да как он посмел, я ему еще покажу!» С другой стороны, где-то в глубине души музыкант понимал, что ему, по сути, не на что обижаться - брат ведь не обманывал его, он просто не может ответить взаимностью, а тот дурацкий поцелуй ничего не значил. «Я просто застал его врасплох». В конце концов, Паркер решил, что просто будет вести свой старый образ жизни и делать вид, что ничегошеньки у них с Николсом не было, только уже не для брата и его счастья, а для себя любимого. «Вернуться в игру» удалось с легкостью профессионального спортсмена: репетиции с группой, скорые свидания, вид и поведение: «Мне на всё и всех плевать», но до привычных, технически безупречных поцелуев дело так и не дошло ни с одной, как он ни старался себя заставить. Не мог он и перестать каждую минуту ждать СМС, особенно по вечерам, что-нибудь до жути банальное: «Я скучаю» или занудное, как умеет только Джош: «Я тут видел пирамиду, она была построена в таком-то году, для такого-то фараона…». Но СМС не было. Дальше терпеть эту зависимость и уязвимость Паркер не собирался. Он должен был показать, насколько ему теперь всё равно. Но вот Николс вернулся, и Дрейк чувствовал себя окончательно вымотанным и запутавшимся. Что-то по-прежнему было не так, а Дрейк не мог понять, что именно. Кажется, для их с Джошем не-до-отношений это было в порядке вещей. А фокусник тем времен ждал вердикта, и Паркер был почти готов поделиться, рассказать тому обо всём, что промелькнуло у него в голове за последние несколько секунд, но… «Это ведь Джош, он наверняка решит, что мы поторопились и нужно время или ещё что… Ещё одной пытки ожиданием я просто не вынесу. Все само пройдёт». Именно поэтому музыкант ответил: «Да, конечно», а затем последовал целомудренный поцелуй, инициатором которого, как ни удивительно, был Джош.На следующий день:
Коридор школы оглушил звонок - пора было возвращаться на занятия. Дрейк, которого этот самый звонок застал около шкафчиков, развернулся было, чтобы так и поступить, но его удержал Джош, мягко ухватившись за руку чуть повыше локтя. Паркер непонимающе оглянулся на брата, но тот не только не сдвинулся с места и по-прежнему не отпускал руку, но и хранил таинственное молчание, будто дожидаясь чего-то. А стоило коридорам опустеть - все остальные разбрелись по классам - Джош мягко подтолкнул Дрейка к вышеупомянутым шкафчикам, так что тот теперь ощущал дверцу спиной. - Что ты делаешь? - Немедленно поинтересовался музыкант. Воображение, конечно же, уже нарисовало желанное развитие событий, но это было слишком нереально. - Прости меня, - похоже, Николс решил проигнорировать вопрос. - За что? Я ведь… - Начал было Паркер, но фокусник его перебил: - Я знаю тебя, помнишь? - Голос брата звучал так, что у Дрейка против воли побежали мурашки. - Ты надеялся, я не замечу, что что-то не так? Дрейк открыл было рот, чтобы что-то ответить, хотя и не представлял что, но Джош не дал ему такой возможности: - Мне жаль, что я заставил тебя пройти через всё это. Стремясь защитить от боли себя, я причинил боль тебе. - Ты настолько мне не доверял? - Наконец задал мучивший его вопрос Дрейк, голос при этом прозвучал так убито, что он с трудом его узнал. - Теперь доверяю, - после небольшой заминки, очевидно, понадобившийся для того, чтобы найти правильные слова, ответил Николс. - И, что гораздо важнее, я осознал, что у меня есть силы и смелость, чтобы бороться за тебя. - С кем же? - прищурился Дрейк. «У меня ведь давно никого нет». - Для начала с собственной нерешительностью, - ответил Джош и накрыл губы Дрейка своими. Зря Паркер решил, что тот их первый поцелуй в комнате был верхом блаженства. На этот раз Джош целовал так, что у Паркера подгибались колени, и он бы наверняка упал, если бы Николс его не удерживал. И дело было не только в том, что Джош буквально вжимал его в шкафчик, тем самым проявляя инициативу (причем там, где их в любой момент могли увидеть), а Дрейк, как оказалось, только этого и ждал. Этим поцелуем Джош как бы говорил: «Вот он я, со всеми своими чувствами, недостатками и достоинствами, весь твой, сдаюсь на милость победителю. Примешь?» Дрейк чувствовал как то, что засело у него в груди и мешало дышать, мешало вновь открыться Джошу, поверить, что всё происходящее не игра больного воображения, безвозвратно уходит. Теперь всё было идеально. - Ты прощаешь меня? - Поинтересовался Джош то ли вечность, то ли миг спустя - Дрейк не был уверен. - Ты еще спрашиваешь? - Притворно удивился Дрейк. - Кстати, нас ведь кто угодно мог застукать, - игриво произнес Паркер, очень уж его занимала реакция сводного. - Знаю, я рассчитывал, что адреналин повысит мои шансы на успех, - как ни в чем не бывало ответил Николс. «И это меня он зовёт непредсказуемым?» - Ошарашенно подумал Дрейк.