Наше небо

— Люси? Я испуганно оттолкнула Лексуса и посмотрела на дверь. Я думала, что пришел отец. Лучше бы действительно пришел папа. Но не как не он… — Стинг? — удивленно спросила я. Ладони вспотели, а ноги задрожали, но благо меня все еще держал Дреар за талию и не дал упасть. Он смотрел на Стинга, не отрываясь, его глаза были как у зверя. Я сглотнула и, взяв за руку парня, повела на улицу. Я вдыхала через раз, голова закружилась. — Кто он, Люси? — резко развернув меня у подъезда, спросил Лексус. Он злился. Даже хуже, чем было после похода в клуб. — Давай поговорим в другой раз. Я не смотрела ему в глаза, боялась. Почему, когда случается что-то хорошее, то чего я жду с нетерпением, оно рушиться в один миг? — Нет, отвечай сейчас! — повысил голос Дреар. Он накричал на меня лишь однажды, когда я напилась в клубе, но по сравнению с тем, как он злился сейчас, тогда он просто повысил голос. — Люси, что ему от тебя надо? Я повернула голову и увидела отца. Он вертел в руке ключи от иномарки и держал дорожную сумку, с которой ездил в командировку. Лексус ту же отпустил мою руку, отходя. — Зайди! — кивнул он мне на дверь подъезда и вручил свою сумку. Я со слезами на глазах посмотрела сначала на родителя, потом на Дреара. Взгляд блондина был холоден, он смотрел с вызовом. Мужчины ждали, пока я уйду, чтобы поговорить. Главное, чтобы отец не наговорил Лексусу ничего плохого. Стинг стоял в коридоре, даже не разулся. Я, глотая слезы, с психу бросила сумку отца в угол. Сейчас я была зла на Эвклифа за прерванный момент. Зачем он вообще появился в моей жизни снова? — Когда ты приехал? — прошипела я, не поворачиваясь. — Сегодня. Да не злись так, солнышко, — блондин обнял меня за плечи и улыбнулся. — Я тебе не солнышко! — сбрасываю чужую руку с плеч. — Какого черта ты приехал? — Я его пригласил, — в квартиру зашел отец. — Зачем? Не нужно было ворошить прошлое. — А с тобой я потом поговорю. Иди в свою комнату, — показал на дверь родитель. — С радостью! — крикнула я и со всей силы хлопнула дверью. Я тут же схватила телефон, зашла в сообщения, чтобы написать Лексусу. Что он тебе сказал? Дреар прочитал. Я ждала пять минут, но ответа не последовало, и написала еще одно сообщение. Лексус, о чем вы говорили с отцом? Ответа опять не было. Почему ты не отвечаешь? Когда спустя еще несколько минут не последовало ответа, я поняла, что случилось что-то плохое. У Лексуса должны быть серьезные причины мне не отвечать. Я вскочила с кровати и пошла в кабинет отца. — Что ты ему наговорил? — со слезами на глазах, требовала я объяснений. — Тебе знать не обязательно, — отмахнулся родитель. — И не стоит устраивать сцен, у нас гости. — Почему он мне не отвечает? — крикнула я, а слезы брызнули из глаз. — Может расхотел общаться. — И именно после твоего с ним разговора. Что ты ему сказал? Заливаясь слезами, я кричала и топала ногами, это выглядело ужасно по детски. Но что мне оставалось? — Люси Хартфилия, ты забываешься! — отец встал из кресла и ударил по столу. — Немедленно иди в свою комнату и не выходи оттуда. Я зло посмотрела на родителя и, хлопая всеми дверями, ушла в комнату, где выплакала все слезы. Я несколько раз смотрела на сообщения. Они все были прочитаны, но ни на одно не было ответа. — Что же он тебе наговорил? — хриплым голосом спросила я тишину. А потом закрыла глаза, чувствуя, как меня окутывает сон.

***

Следующее утро выдалось ужасным. Стинг постоянно мельтешил перед глазами, заставляя меня злиться, поэтому отец сердился на меня. Как оказалось, Эвклиф поступил в ту самую академию, куда я не смогла попасть, и пропустил почти весь первый триместр, потому что нужно было уладить некоторые дела за границей. И теперь он будет жить некоторое время у нас, пока не найдет квартиру. Вот обязательно надо было приезжать к нам? Мог бы пожить с родителями в загородном доме. В общем, ушла я в плохом настроении. Лексус не приехал. У подъезда стояли лишь «Громовержцы». На глаза навернулись слезы, но я сморгнула их. Не стоит плакать, пока не разберусь в ситуации полностью. — А где Лексус? — спросил Бикслоу. — Не знаю, — пожала плечами. Не стоит им пока рассказывать о случившемся, мало ли, я себя накручиваю. — Фрид, я поеду с тобой. Хорошо? — Без проблем, — Джастин протянул шлем, завел мотоцикл, я села сзади и обняла парня за талию. Мы поехали в школу. Тучи затянули небо, в обед должен начаться дождь. Я тяжело вздохнула и открыла дверь школы. Ученики как и в любой другой день устраивали драки и курили в коридорах, рисовали на стенах, писали неприличные слова и фразы. Я пошла вместе с Фридом и Биксом в класс, чтобы поговорить с Лексусом, но его там не оказалось. Я сидела на первом уроке в расстроенных чувствах, Джувия пыталась выяснить причину моего подавленного настроения, но и ей я не стала рассказывать о вчерашнем вечере. «Он даже не знает о моих чувствах. Из-за Стинга я не смогла ему признаться. А вдруг Лексус сделал это просто так, не имея никаких чувств? Но такого же быть не может, чтобы он и просто так. Блин! Да что вообще творится?» Как бы мне хотелось забыть о вчерашнем происшествии, как о дурном сне. Но нельзя. После второго урока все ученики ринулись в столовую, а я плелась позади, шаркая ногами по полу. Мне было не до еды, моя голова была забита Лексусом, нашим поцелуем и неотвеченными сообщениями. Когда я зашла в столовую, то первым делом посмотрела на наш столик. Лексус сидел на своем привычном месте хмурый и злой. Никто с ним не разговаривал, чтобы лишний раз не разгневать. Я простояла в дверях долгих две минуты и только потом пошла к блондину. Я подошла к нему и остановилась. Все уставились на меня. Я чувствовала себя неловко из-за пристальных взглядов, а Дреар даже не посмотрел в мою сторону. «Хвостатые» стали шептаться, строить какие-то предположения. — Люси, ты чего не садишься? — с набитым ртом спросил Нацу. — Давай поговорим, Лексус, — наконец набравшись смелости, попросила я. Блондин отложил вилку, проглотил мясо и посмотрел мне в глаза. Там было столько боли, он будто загнанный зверь. Я не видела его таким никогда. — О чем? — О вчерашнем. — А что вчера произошло? Этот вопрос окончательно меня добил. В глазах стояли слезы, руки сжаты в кулак, проглатываю ком в горле, чтобы сказать хоть что-то нормально. — По-твоему, вчера совершенно ничего не случилось? — выпалила я, но на последнем слове голос все равно дрогнул. Я закусила нижнюю губу и продолжала смотреть в глаза Лексуса. Вся столовая замолкла. "Хвостатые" непонимающе смотрели на нас и ловили каждое слово, но так и не поняли сути происходящего. — О чем вы вчера говорили с моим отцом? Молчание. Смотрим друг на друга. Глаза в глаза. — Что он тебе наговорил? — процедила сквозь зубы я, потому что совсем чуть-чуть и не смогу сдерживать подступающую истерику. — Заткнись! — рыкнул Дреар и, встав с места, ударил по столу. Он впервые так набросился на меня. — Просто забудь, — он схватил меня за грудки и подтянул к себе, — и отстань от меня, Люси Хартфилия! Он отпустил меня и ушел. Просто взял и ушел. Я на ватных ногах подошла к своему месту и села, закрывая руками лицо. И заплакала, бесшумно. Ко мне подсела Эва, а с другой стороны Джувия, остальные «хвостатые» встали вокруг. — Что произошло? — спросила русоволосая, но я помотала головой. Затем встала и тоже ушла. Оставшийся день я провела на крыше, где обычно курят траву Гажил с Нацу и Греем. «Что делать теперь? Как с ним поговорить? Как выяснить, что отец наплел Лексусу? Как вернуть все?» Столько вопросов и ни одного ответа.