| POV Юнхо |
Мыслями я где-то далеко-далеко отсюда. Я в смятении. Я растерян и слегка испуган. Стою в коридоре, уставившись в одну точку. Рукой прикрываю губы, которые только что касались губ Джеджуна. Слышу, как из своей комнаты он зовет Тэо, умершего несколько месяцев назад. Дже не в себе. Накурился. Забылся. Я сейчас ему ничем не могу помочь. Мне становится дурно, и возник такой большой ком в горле. Казалось, я готов прямо сейчас заплакать. Но я не размазня, держу себя в руках, не смотря на то, что мне было тяжело стоять, тяжело верить в происходящее и все это правильно понимать. Вижу все словно как кинопленку, будто происходит все не со мной, а с кем-то другим. Сейчас, прямо на кровати, Джеджун поцеловал меня. Чувствую беспокойство, какой-то трепет в груди. Что же это? Не объяснить. Никогда еще не испытывал такое. Оно отличается от тех чувств, которые я испытывал в клубе, целуя Дже в первый раз. Тогда у меня была смесь отвращения и злости, желания повернуть время вспять и никогда этого больше не делать. А этот поцелуй мне не был неприятен. Да, он сопровождался дымом от сигареты с марихуаной и странным привкусом, но тем не менее. Что это со мной? Вдруг слышу громкий стук, как будто бы что-то тяжелое упало. Тут же возвращаюсь обратно в комнату к Дже и вижу его лежащим на полу. Обездвиженный, бледный, беспомощный. Уж слишком часто я вижу его в таком состоянии. Подбегаю к телу и хватаю его на руки. Аккуратно кладу на кровать, сажусь рядом и щупаю на запястье наличие пульса. — Джеджун! — обеспокоенно говорю, — Слышишь меня? Подожди, я сейчас вызову скорую. — Нет, — уверенно отвечает он мне, чуть приоткрывая глаза. – Тэо, не надо. Я в порядке. Останься со мной. Парень в сознании, но продолжает бредить. Он берет мою руку в свою и поглаживает, словно успокаивает. Что-то бормочет, но не могу понять что. Он не осознает кто я, не может прийти в себя, видит вместо меня Тэо. — Послушай, мне больно. Мое сердце болит. — громче ноет Дже, все еще лежа на кровати, но уже на боку, лицом ко мне. — Давай вызовем скорую. — настаиваю я, но в ответ парень кричит на меня: — Нет! Скорая не поможет! Я болен одним человеком. Мне так плохо из-за него. Из-за того, что не могу быть с ним. — О ком ты? Парень успокаивается, закрывает глаза и сворачивается калачиком на постели. Сильнее сжимает мою руку, не отпуская, и продолжает говорить: — Это секрет. Выслушай меня! Ты единственный мой друг, только ты можешь меня понять. Тэо, мне так плохо. Я очень сильно люблю его. Я не могу без него и я отталкиваю его. Он скоро уйдет от меня. Он меня ненавидит, я такой жалкий. Я сам себя ненавижу. Нет, ничего не говори. У меня ощущение, словно я не должен здесь находиться и слушать все это, что я влезаю во что-то слишком личное. Что я не имею на это права, что я лишний и лучше сейчас же уйти. Но я не могу сдвинуться с места, мне слишком интересно наблюдать за парнем и я хочу узнать о ком это он говорит. Поджимаю губы и молюсь, чтобы речь была не обо мне. — Тэо, — продолжает бредить Дже, лаская мою ладонь своей, — я так хочу касаться его тела, целовать его губы, не бояться любить его. Не хочу его отталкивать от себя, но иного выхода нет. Он не может меня любить. Надеюсь, что он не понял моих чувств, и что из него хреновый психолог вышел, иначе бы он видел меня насквозь. В ступоре продолжаю все это слушать. Нет. Нет, мне послышалось. Нет! Не усложняй, пожалуйста. Нет. Скажи, что это не обо мне. Пусть это будет ложью, бредовыми, неискренними мыслями. Чувствую панику, которая словно по нарастающей охватывает меня все больше и больше. Джеджун не дает мне все это обдумать и до конца осознать, он продолжает выбалтывать мне свои чувства. Как же так? Вот она причина, почему он так холоден ко мне? Вот причина всех его поступков? Я — причина его страданий? Почему мы просто не рассказали друг другу истину? Почему я такой глупый и сразу не признался, что парень мне нравится, и что я никуда не денусь от него? Почему Джеджун такой глупый трус, не рассказал о своих чувствах раньше, когда они только начали возникать? Тогда бы их можно было пресечь, я бы давно уехал и всего этого бы не произошло. Хотя, смог бы я действительно оставить парня одного? Посмотрим правде в глаза – нет. — Он мне так много дал. Свою помощь, поддержку, веру в людей, смысл жить, чувство любви, чувство защищенности. В то же время он подарил мне страдания, чувства сомнения и сожаления. Но даже за это я ему благодарен. У меня все болит. Все тело болит, душа болит. Господи, почему я ничего не могу дать ему взамен? Почему? Как бесконечно жаль, что он не способен меня полюбить. Нет! Даже если и способен, я не позволю ему этого. Я не достоин его любви. Осмеливаюсь коснуться свободной ладонью щеки парня, лаская холодную кожу. Так и не собравшись с мыслями, произношу первое, что пришло в голову: — Ты достоин самого лучшего, Джеджун. Только самого лучшего. Карета скорой помощи приехала через двадцать минут. До больницы мне пришлось ехать самому на общественном транспорте. К этому времени Джеджуну уже оказали нужную помощь, поставили пару диагнозов и капельницу. Мне сказали, что у него серьезные проблемы с сердцем: аритмия, стенокардия; а так же все симптомы указывают на наличие цирроза печени, который, вероятнее всего, перешел из начальной стадии в осложнения. Остальной осмотр хотели провести уже завтра, когда Джеджун выспится и придет в себя. В четырех-местной палате он лежал совершенно один, что позволило ему спокойно отдыхать. Всю ночь я провел рядом с ним, расположившись на кресле неподалеку от кровати. Резко просыпаюсь, чувствуя ноющую боль в ногах и шее, они ужасно затекли из-за неудобного положения для сна. Еле-еле открываю глаза, вижу перед собой так же проснувшегося Дже. Он лежит на спине, но повернул голову в мою сторону и еле-еле улыбается. Мне потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить события прошлого вечера и причину нашего появления здесь. Встаю с кресла и подхожу к парню ближе. Шепчу: — Доброе утро. — Доброе, — отвечает он мне так же тихо, и его улыбка исчезает с губ. Хочу взять парня за руку, но, как только пальцами дотрагиваюсь до кожи, Джеджун одергивает ее. — Расскажешь мне что произошло? — А что ты помнишь? — Как лежал в постели, курил. Больше ничего. Парень поджимает губы и смотрит куда-то в пустоту перед собой, пытается вспомнить что-то еще, но тут же хмурится. Не получается. И вот вновь очень важное событие в наших отношениях помню только я из нас двоих. Не знаю, хорошо это или плохо, оставлю размышление об этом на потом. — Ты болезненно выглядел, стал бредить, я вызвал скорую. — Не нужно было. — сухо отвечает он, отвернувшись от меня. — Дже, ты болен. Ты запустил свое здоровье, мало питался и почти не спал, скрывал о своих болях. — А что у меня именно не так? — Всё понемногу. Слышу, как он усмехнулся из-за моего ответа. Привстает с кровати, смотрит на сгиб своей руки и вытаскивает из-под кожи иголку, через которую в кровь парня из капельницы поступала какая-то почти прозрачная жидкость. Я хочу возмутиться почему он это сделал, но меня опередили, задав вопрос: — А кровь у меня на анализ брали? — Скорее всего, да, – отвечаю я, пожимая плечами. — Чёрт. Мне конец. Что ты наделал, Юнхо? Чем ты вообще думал? Чёрт! Пожалуйста, принеси мою одежду. Надо выбраться отсюда до прихода медсестры. — Что такое? Я не понимаю. Тебе нужен уход и покой, здесь. Нужно остаться. — Ты ведь понимаешь что именно они найдут в моей крови? Или уже нашли. Не нужно было тебе вызывать скорую. У меня теперь большие проблемы из-за тебя! Джеджун ужасно раздражен. Даже не смотрит в мою сторону. Ступает голыми ногами на пол и сам плетется за своими вещами, быстро одеваясь. Я думал, что правильно поступил, вызвав скорую, ведь парню нужно лечение. Но я не подумал о некоторых последствиях. Дже могут отчислить из университета, дать срок на пару лет за хранение и употребление марихуаны, или заставят выплачивать огромнейший штраф. Я так боялся за его психическое и физическое состояние тем вечером, за его здоровье. Так боялся его потерять, что наделал лишнего. — Я разберусь с этим, не переживай. Доверься мне, — говорю парню и решительно выхожу из палаты, направляясь к лечащему врачу. Я все исправлю, у нас не будет проблем. Я попробую договориться. Никто не заберет у меня Джеджуна.| конец POV Юнхо | | POV Джеджуна |
Вечер. Возвращаюсь слегка уставший из университета в нашу с Юнхо квартиру. На пороге мужчина меня встречает ласковой улыбкой и приглашением поужинать. Не позволяю себе отказаться и иду следом за ним, чтобы насладиться приготовленной им едой и его компанией. Сижу за столом напротив него, слушаю смешную историю о его друге. Пытаюсь все время смотреть в тарелку, не поднимая глаз. Если бы я увидел его улыбку и то, как он на меня смотрит, то еда бы комом в горле встала. Очень многое изменилось. В нас и между нами. После недавнего случая, когда я до беспамятства накурился и испугал своим бредом Юнхо, попав в больницу, я пролежал там еще неделю. Каким образом Юнхо уговорил врача не доносить полиции о моих незаконных увлечениях и продолжить мое лечение? Я не знал и не знаю до сих пор, мужчина не хочет рассказывать об этом. Подозреваю, что он дал врачу денег. Каким образом Юнхо уговорил тогда меня остаться в больнице, пройти осмотр и лечение? Тоже не знаю. Подозреваю, что я не смог устоять и спустя долгое время решил принять его заботу обо мне. Эта неделя в больнице была странной, выматывающей, но в то же время прекрасной, только благодаря Юнхо. Я ни за что не злился на него. Я и не мог. Наоборот, я чувствовал огромнейшую благодарность и смущение. Юнхо каждый день, на протяжении всей недели, приходил меня проведать. Иногда оставался ночевать, спал на неудобном кресле и пил невкусный кофе из автомата в коридоре. Жертвовал многим, чтобы просто побыть со мной какое-то время. Возможно, он хотел проследить, чтобы я никуда не сбежал. По ночам я украдкой наблюдал за тем, как он спит. Мне было его так жаль. Я бы мог пригласить лечь его рядом со мной, чтобы и ему тоже было комфортно и тепло. Я бы мог быть еще ближе к нему, соблазнительно близко. Места на кровати было достаточно, но я боялся отказа и слишком бурной реакции мужчины. Не стал рисковать. По вечерам, когда Юнхо только приходил, я старался вести себя холодно с ним. Иногда не здоровался, мог даже игнорировать. Но Юнхо, почему-то, больше не раздражался из-за этого. Лишь спокойно пытался разговорить меня и развеселить. Мне очень трудно было не показывать своих чувств, еще труднее прежнего. Я ощущал себя с ним так комфортно, так уютно и защищено. Я чувствовал его заботу, его бережное ко мне отношение. Я ощущал его искреннюю заинтересованность. Больше всего мне хотелось тепло обнять Юнхо, прижаться к нему и быть обхваченным его сильными руками. А еще больше мне хотелось верить, что я ему нужен, что я ему нравлюсь. Каждое утро медсестра меня мучила уколами и противными лекарствами, какими-то дикими процедурами. Все это я терпел лишь ради Юнхо. Каждое утро я молился, чтобы скорее наступил вечер, чтобы я поскорее мог увидеть его. Дверь в палату открывалась и появлялся он: высокий, красивый, устало улыбающийся. Я слушал, как прошел его день, мы вместе ужинали. Я ел больничную отвратительную еду, а Юнхо разные вкусности из супермаркета. Когда темы для разговора заканчивались, мужчина мог сидеть читать свои книжки по психологии. А я лежал неподалеку и притворялся, что дремлю. На самом деле рассматривал Юнхо, его загорелые руки, его одежду, тело, красивую шею, линию челюсти, его прекрасные губы и бегающие по страницам книги глаза. Я так влюблен, что цеплялся за каждую мелочь, за каждое мгновение рядом с ним, за каждую возможность незаметно полюбоваться «предметом» моего обожания. Между уколами и приходом Юнхо свободного времени у меня было полным полно. Я особо ничем не занимался. Иногда выходил с разрешения на улицу, на территорию больницы. Но чаще всего просто лежал и размышлял. Каким же я был идиотом. Я пришел к выводу, что слишком сильно себя ненавидел и не мог представить себя счастливым. Делал все только лишь себе в ущерб. Я отталкивал Юнхо и не заботился о себе. Я пришел к мысли, что вижу себя счастливым только рядом с этим мужчиной. Что, если бы он ушел? Да, все мои старания избавиться от Юнхо и от моей любви к нему обвенчались провалом. Он не съехал и не бросил меня в беде. А что, если бы это произошло? Мне и так было ужасно дерьмово, но тогда бы я чувствовал себя вдвойне дерьмовей. Я бы, наверное, убил бы себя наркотиками окончательно. Я не хотел больше отталкивать от себя Юнхо. Я больше не мог через силу огрызаться на него, кричать, не отвечать ему, не разрешать ему к себе прикасаться. Я хотел перестать делать так, как не хочу. Я хотел осмелеть и сказать мужчине: «останься со мной, ты мне нужен». Я решил стать тем, кто понравится Юнхо. Я решил стать достойным его любви. Я захотел добиться его расположения к себе, добиться его сердца. Я решил попробовать. Сейчас, сидя напротив него и болтая с ним непринужденно, я чувствую спокойствие и теплоту. И даже недосказанности какой-то я не чувствую, хотя мне есть в чем ему признаться. Я понимаю, что Юнхо рад видеть меня таким — здоровым, энергичным, улыбающимся. Знал бы он, что это из-за него все изменения. Хотя, подозревает, наверное, и гордится этим. Осмеливаюсь поднять взгляд с тарелки с едой и посмотреть на него. Такой красивый. Неожиданно он протягивает ко мне руку и подушечкой пальца осторожно вытирает с нижней губы соус. Еще неделю назад я бы вскрикнул «не трогай меня», но сейчас я смущенно улыбаюсь ему и говорю: — Спасибо.| конец POV Джеджуна |