Особенные

Дримлесу порядком надоело мотаться туда-сюда от мотеля к лагерю, но это был приказ Ди, и никаких оснований ослушаться его не было. Найту было поручено отогнать все уцелевшие байки и парочку автомобилей на лагерную парковку. В прошлый раз он взял с собой парочку свободных киллджоев, и дело пошло быстрее, но сейчас, ночью, бодрствовал по понятным причинам лишь он. Первые несколько ночей киллджою нравилось ощущение простора и свободы, но в последние разы парень начал осознавать, что ему явно не хватает чего-то в его ночных путешествиях. Скорее всего, хорошего рока, льющегося из динамиков. Когда на пути появилось тёмное пятно, Дримлес не сразу воспринял его за препятствие — уж больно фантастически это выглядело: будто из синего покрывала небосвода аккуратными отточенными движениями вырезали лоскут, и осталась чёрная, зияющая дыра. Слишком поздно. Слишком поздно было, чтобы тормозить байк, на котором киллджой рассекал ночной воздух. Вслед за недоумением пришёл неконтролируемый, почти животный страх на уровне инстинктов. И страх не напрасный. Едва только байк достиг границы «дыры», извернувшись в тщетной попытке затормозить, его колеса подкосились, и вместе с водителем мотоцикл вошёл в разверзнувшееся пятно. Вошёл. Лучшее слово. Найт почувствовал, как его оторвало от сиденья, швыряя куда-то вбок. Несмотря на длительность в несколько миллисекунд, киллджой отлично запомнил момент входа. Как будто в груди у него образовалась овальная полость, быстро заполненная при пересечении границы и также быстро опустевшая при входе в странное пространство. Дримлеса бросило на песок, и киллджой ощутил, как песчинки быстро проникли в горло и нос, заставляя мужчину закашляться. В глаза тоже попало, и они мигом наполнились невольными слезами. Несколько минут парень просто лежал на земле, силясь восстановить дыхание и зрение. Но когда ему это таки удалось, Дрима ждал новый сюрприз. Едва киллджой попытался встать, он ощутил во всём теле дискомфорт, более всего похожий на незримое давление. Найта плющило, будто лягушку, тяжелым стало всё тело, и Дримлесу даже показалось, что его сердце не выдержит сейчас, постепенно замедляясь. Встать было нереально. Киллджой пополз по песку, заставляя себя передвигаться невероятными усилиями. Каждое движение давалось с огромным трудом. Кажется, до Адама потихоньку начинало доходить, куда он угодил. Аномалия. Радиоактивная пустынная аномалия. После той бомбежки, что в 2019-ом устроили тут BLIовцы, неудивительно, что возникают искажения пространства. Об аномалиях Гонтьер не знал почти ничего. Хоть и не помня своей предыдущей жизни, парень догадывался, что уж физиком никогда не был. Но и без особых познаний можно было догадаться, что долго находиться в зоне искажения пространства опасно. Организм таких нагрузок не потянет. Дримлес медленно повернул голову в сторону отброшенного на пару метров байка. Изображение мотика двигалось и искривлялось перед глазами. О том, чтобы забраться на него в таком состоянии, и речи быть не могло. Поэтому мужчина продолжил ползти по песку, морщась от напряжения. Выглядел он, как предполагал, подобно раздавленному насекомому под стеклом. Ему казалось, что ползет он вот уже минут десять. В голове вертелась странная, давящая пустота, запутывающая мысли. Осознание пришло не сразу. А когда Найт понял, страх снова окатил его ушатом ледяной воды. «Выход» не приблизился ни на сантиметр. Всё это время Гонтьер лежал, загребая песок пальцами, на одном и том же месте. Единственный чёткий в этом, как будто бы вязком, пространстве прямоугольник, за которым сияли звёзды на тёмном небе, как будто манил своей недосягаемостью. Дрим не позволил панике дальше одолевать его, сделав резкий рывок вперед, но вдруг виски пронзила тупая боль, и по лицу полилась тёмная, густая жидкость. Кровь. Кровь из носа. Сосуды не выдерживали давления аномалии. Почему-то вид и запах крови вызвал у Гонтьера новый приступ ужаса и паники, рассудок киллджоя плавно начинал мутиться, и мужчина несколько раз сыпанул песком себе на лицо, силясь прекратить кровотечение. Поток из носа и не думал останавливаться, и тогда Адам отвесил себе мощный удар, как будто сражаясь с невидимым врагом. В глазах потемнело, и киллджой отключился. Время в пределах аномалии как будто тоже растянулось, стало густым и вязким, как желе. Мужчина лежал на песке, открыв глаза. Его зрачки монотонно перемещались то влево, то вправо, будто маятник. Он ещё помнил, что должен встать или хотя бы приподняться, чтобы дойти до «выхода», но обещал себе сделать это через минуту. Минуту, которая здесь тянулась как вечность. This is a sign of the times, Another mountain to climb The sun burns as hot as the flame in the devilʼs eyes*, — внезапно пропел Адам невесть откуда вспомнившиеся строчки. Ему так понравился хриплый звук своего голоса, что киллджой повторял песню вновь, всё громче. Пока он слышал себя, тревога уходила, вместе с желанием выбраться отсюда. Ему вдруг показалось, что всё правильно, зачем куда-то двигаться? Итак хорошо. Кто-то поёт, о чём-то важном поёт, и перед глазами киллджоя проносились пески пустыни, пока он забыл уже даже о том, что слышит звуки собственного голоса. Внезапно всё окружающее Дримлеса пространство пошатнулось, но киллджой не обратил на это внимания. Ему показалось естественным, что всё вдруг стало светлее и как будто бы… чище? Развернувшуюся дальше перед его глазами картину он смотрел спокойно, будто спектакль. Раздалось урчание мотора, и Найт увидел серую точку, быстро принимающую очертания автомобиля и также стремительно приближающуюся к нему. Для мужчины это было не более, чем картина, поэтому он даже не шевельнулся, чтобы убраться с дороги. Хотя переезжать через него автомобиль не собирался. Внезапно машину подкинуло высоко вверх, как раз на том самом месте, где находился «вход» в аномалию. Автомобиль приземлился вверх дном и загорелся, искры с треском отрывались от горящего корпуса и взлетали в и без того жаркий воздух. С места, где должен был сидеть водитель, через разбитое окно выполз молодой парень, отчего-то показавшийся Дриму смутно знакомым. На тёмных длинных волосах незнакомца красовалась чёрная бандана. На вид парню было около двадцати пяти лет. Он был одет в футболку камуфляжной расцветки и серые брюки, штанины которых насквозь пропитались кровью. Судя по тому, как ему приходилось руками подтягивать к себе колени, ноги были сломаны или ещё как-то повреждены аварией. Выбравшись наружу и судорожно кашляя, парень вновь потянулся в салон автомобиля, с непонятно откуда взявшейся силой вытянув из окна своего товарища — худого русого паренька, ничем особо не примечательного, одетого в однотонные чёрные джинсы и майку. Глаза были прикрыты, а по лбу пролегли глубокие морщины, никак не вязавшиеся вроде бы с юным на вид лицом раненого. Кровь сочилась сразу из нескольких мест: правового бока, груди, головы, очевидно пробитой. — Грант! Грант, очнись, — отчаянно кричал парень с парализованными ногами. — Ты слышишь меня? Голоса доносились до Дримлеса чётко, будто транслируемые по радио в наушники. Почему-то Найт истерически хихикнул, когда раненый открыл глаза и еле слышно ответил товарищу: — Стив… Уезжай. Я… всё... — и действительно, глаза парня снова закрылись, а голова откинулась назад. Очевидно, он был мертв. С притупленным любопытством Гонтьер наблюдал, как парень по имени Стив отчаянно, зло долбанул кулаком в песок и что-то прокричал в воздух. Звук расплылся и не дал Адаму разобрать слов, всё вокруг снова зашаталось, и вдруг фигура Стива растаяла, будто его тут и не было, как и горящей машины, а Грант остался лежать на песке. Как будто в прямой трансляции изображение его лица вдруг увеличилось для Дримлеса, будто сама аномалия показывала ему искусно выполненный фильм, и глаза убитого открылись — холодные, жёсткие, будто неживые. На этот раз зрелище напугало киллджоя, и он резко вскочил с земли. Давление прекратилось, мир перед глазами перестал раскачиваться из стороны в сторону. Дримлес, переводя дыхание, быстро сделал несколько шагов по направление «выхода» и с облегчением ступил на твердую землю. Странно, ему казалось, что прошло несколько часов, но небо и не думало светать, и звёзды всё также украшали небосвод. Шатаясь на ногах, Адам сделал несколько шагов влево, как ему казалось, по направлению к мотелю, от которого он уехал не так уж далеко. Аномалия во многом дезориентировала его, но киллджой понимал, что до лагеря ему так просто не добраться пешком. Надо добраться до мотеля и взять ещё один из уцелевших байков. Ему казалось, что свет луны печёт как солнечный, он буквально ощущал, как он падает на его спину. Кожу головы вдруг обожгло, и, задрав руку, Адам вдруг с изумлением обнаружил в пальцах клок собственных чёрных волос, испачканных кровью — должно быть, он и сам не заметил, как разбил себе голову. В горле ужасно пересохло, Найт бы отдал всё за глоток свежей воды. Возможно, стоит поискать что-либо внутри мотеля, всё-таки киллджои не раз останавливались там на ночлег, скорее всего, там есть запасы. Ноги плохо слушались киллджоя, но он упорно шёл, понимая, что когда рассветёт, идти станет гораздо тяжелее из-за жары. Вскоре мотель-таки показался на горизонте, сверкая побитыми стёклами в свете луны. Всё было на прежних местах, и Адам машинально оценивающе окинул взглядом остатки припаркованных байков убитыми Легионом BLIовцев. Осталось съездить всего пару раз, если взять с собой кого-то. А один мотик он отгонит уже сейчас. Только сначала неплохо бы добыть воды. Дримлес вошёл. Первый этаж мотеля напомнил ему заброшенный магазин — прилавок, справа запылённое зеркало, посеревшие от времени шмотки. Где-то должна быть вода, определённо. Найт пошарил взглядом по комнате в поисках лестницы на второй этаж, но, к удивлению, не нашёл. Но должен же быть какой-то вход? Наверное, нужно зайти в дверь, смутно виднеющуюся за прилавком. Адам уверенно двинулся к ней, проходя мимо зеркала. Внезапно мурашки пробежали по его спине. Странно, киллджой не смотрел в отражение даже краем глаза, но что-то таки заставило его обернуться. У человека в зеркале не было лица. Гладкая поверхность, обтянутая кожей и обрамлённая его чёрными волосами, фигура, одетая так же, как и он. Но без глаз, рта и носа. Адам вскрикнул, отступая назад. Фигура в зеркале зашевелилась, вне зависимости от воли самого киллджоя и помахала рукой. К ужасу киллджоя, махала она не ему, а кому-то сзади него, кто помахал ей в ответ. Цепенея от страха, парень развернулся. За прилавком стояла точно такая же пародия его самого, без лица, как манекен, только теперь Гонтьер заметил новую деталь — руки и ноги у существа были вывернуты в обратную сторону. Как будто вставленные не тем концом. Найт видел локти, внутреннюю сторону коленей, отвёрнутые пятки. Силуэт поднял руки, и за его спиной возникли и начали кружиться чёрные квадраты, увеличивающиеся в размерах. В каждом из них белели пятна — дохлые курицы со свернутыми шеями. Киллджой закричал, срывая голос, закрывая руками глаза и неосознанно раздирая лицо и снова выдирая волосы. Раздался звук «хлоп», мужчина почувствовал на коже почему-то липкие прикосновения… и обнаружил себя лежащим на песке, смотрящим в «плавающее» небо, точнее, «потолок» аномалии. Он никуда не выходил. Всё это время он так и лежал здесь, на песке. И нет никаких шансов выбраться отсюда. Судя по горячим каплям, уже стекающим вниз, кровь пошла и из ушей. Адам замычал и затряс головой, пытаясь прогнать боль, раскалывающую черепную коробку. Перед глазами вновь стали возникать образы. Вот он сам стоит на участке, аккуратно отгороженным бордюром. Козырек кепки заслоняет солнце. Крупный золотистый ретривер, радостно виляющая хвостом собака, стоит напротив и только ждёт его команды. — Мейбл! —кричит Адам, и собака большими прыжками довольно несётся к хозяину, пачкая влажным языком лицо. Тут же картинка меняется, и он стоит перед огромным залом, заполненным ликующей публикой. Свет фиолетовых прожекторов выхватывает из толпы лица. — Мы Three Days Grace, — громко объявляет Гонтьер, и зрители встречают его слова дружным громким гулом, гуляющим под крышей стадиона. Гитара, перевешенная на ремне, приятно оттягивает плечо. Но лишь стоило Дримлесу немного успокоиться, уйдя во власть видений, как вдруг его желудок вывернуло наизнанку, и он опорожнил его рядом с собой, давясь горьковатой желчью. Ему вдруг захотелось умереть, сдохнуть побыстрее, прекратив свои страдания. Когда же давление добьёт его? Словно откликаясь на его мольбы, картинка сменилась. На этот раз он почувствовал, как крепкие тиски чужих пальцев сжимают его предплечья. Вокруг него был вручную отстроенный лагерь с деревянными домишками, кое-где разрушенными и горящими. Сам Дрим был пленником у странных людей с хищными волчьими глазами, сверкающими желтизной. И только один отличался от остальных — зеленоглазый, ухмыляющийся, чьё имя Адам мигом вспомнил. Вилле Вало — это что—то взорвало в его голове, и он почувствовал, как падает, как будто руки разжались, хотя на самом деле так и продолжал лежать на земле. Вилле, ищейка, никуда не исчез. Новое видение было гораздо ближе к реальному миру. BLIовец опустился на корточки перед скрученным дракулоидами черноволосым киллджоем, уронившим голову. Он был крайне измучен, но не сломлен, с жёсткой ненавистью глядел на своего мучителя. Губы ищейки изогнулись в усмешке, он достал нож и, заставив пленника поднять голову, провёл лезвием две полосы по лицу. Адам рванулся вперёд, вновь забыв, где он находится, и, кажется, ему это удалось. Он сцепился с противником, нанося удары один за другим, но почему-то постоянно чувствуя волны накатывающей то в одной части тела, то в другой боли. Хотя чему удивляться, у ищейки нож. Они покатились по земле, Дримлес яростно хрипел, невзирая на клокочущую внутри боль, и вдруг всё кончилось в один момент. Снова странное чувство наполнения в груди. Он лежал на песке у противоположного края аномалии. Тонкая розовеющая полоска на краю небесного купола возвещала о том, что близок был рассвет. Свежий воздух гулял по лёгким мужчины, будто сквозняк. Адам видел мир чётко, как и привык его видеть, но за время пребывания в аномалии что-то случилось с органами чувств, и теперь всё казалось непривычно резким и контрастным. Наверное, пока они катались по песку, киллджою каким-то чудом удалось выпасть из зоны аномалии и… — Эээ, нет! — Найт расхохотался, из-за сорванного голоса как будто гогоча. Второй раз он на это не купится. Выбрался, ага. Ну уж нееет, второй раз его не проведёшь, сукаааа. Он сдохнет тут, он уже понял, но его не обмануть. Мужчина кинул быстрый взгляд на своё тело — бок был разодран почти до мяса, руки покрывали длинные порезы, даже нет, разодранные кровоточащие раны, нанесенные им самим. Что ж, тогда умереть будет проще простого. Рыча, Найт поднялся на ноги, хотя, очевидно, ему это казалось, и пустился вперед, по пескам, стремительно теряя силы вместе с кровью, покидающей тело. Хохот не смолкал.