Анимагия

Проснулась Гермиона от глухого стука чего-то твердого о стекло. Глаза разлеплять не хотелось, голова гудела. Не столько от похмелья, спасибо отрезвляющему зелью, сколько от недосыпа. Попытавшись в слепую нашарить мобильный телефон, она наткнулась только на гору подушек и бутылку чего-то, что они вчера с Малфоем не допили. Пришлось все-таки проснуться и открыть глаза. Телефон оказался на столике прямо перед лицом. Но протянув руку за любимым смартфоном, девушка обнаружила, что не может пошевелиться. Стук повторился. Сзади лениво заворочались. Малфой что-то пропыхтел сквозь сон, о том, что он не будет подписывать какой то "херов договор", и скорее "женится на Трелони", чем согласится сотрудничать с неизвестной третьей стороной. Потом с утроенной силой засопел Гермионе в затылок и прижал к себе как огромную плюшевую лису. Ей пришлось приложить усилия, чтобы не задохнуться, кажется, он совсем не понимал, что спит не один. Высвободить правую руку из стальной хватки (и это он так спит?!), удалось только раза с третьего, дотянуться до телефона так вообще с четвертого. Циферблат показал пять тридцать утра. Девушка очень сильно захотела запустить телефон в стену. Ну, какой идиот присылает сов в такую рань? Сова с невозмутимым упорством опять постучала в окно. Отодрать от себя спящего мужчину оказалось задачей не из легких, особенно, если учесть, что просыпаться он не собирался, а на все попытки достучаться только сильнее сжимал объятья. Когда Гермиона подумала, что заглянув смерти в глаза и уничтожив наивысшее зло всего вошебного мира, она грохнется в обморок от удушья на диване в Рождество, более глупой смерти для Героини Войны придумать было сложно. Но тут, видимо, Малфою приснилось что-то еще, потому что одну руку он тяжело поднял и опустил на лоб. При этом опять начал бормотать: "Чертовы журналисты... отвали, какого... выйдите из моей ванной". Упускать такую возможность было глупо, поэтому девушка быстро выскользнула из под теплого пледа (наверное, домовики принесли) и направилась в сторону окна, где сова постучала в четвертый раз. По дороге она отметила, что лучше продолжила бы нежиться в тепле и уюте, чем топать по холодному кабинету. Камин давно перестал гореть, и комната ощутима остыла. Рыжая сипуха сидела на специальной жердочке прямо напротив небольшого окошка. Быстро разобравшись с нехитрым механизмом, Гермиона впустила птицу внутрь. Та сначала отряхнула перья и с укором посмотрела на адресата, мол, еще дольше нельзя было? Потом все же протянула лапку с письмом. Пока птица отогревалась, чистила перышки и угощалась совиными лакомствами, письмо было вскрыто и прочитано. Вообще, письмо из Министерства не стало таким уж сюрпризом. Учитывая, что на носу крупный прием, а качественных кадров кот наплакал, стоило ожидать, что в первый же день на нее свалится куча работы. Но начальство совсем озверело, мало того, что Рождество, так еще и полшестого утра! А если учесть, что сова сначала должна было залететь к ней домой, значит разбудить ее планировали еще раньше! Читала Гермиона быстро, постоянно борясь с желанием спалить желтоватый кусок пергамента к чертям. Однако, добравшись до самой сути, лишь пробежав глазами по обязательным поздравлениям и благодарностям по поводу ее идеальной работу, брови сами поползли наверх. Мистер Крессвелл поручал ей "самое сложное, самое важное и самое ответственное задание", какое только было, потому что только она, Гермиона Джин Грейнджер, была "настолько умной, деликатной и политически подкованной", что могла справиться с этим. Она еще раз прочитала, что от нее требовалось и в душе ее закипали противоречивые чувства. С одной стороны, задание оказалось настолько нелепым в свете последних событий, что назвать его сколько-нибудь сложным язык не поворачивался. И будить ее ради такой ерунды было верхом свинства. Но с другой, ей ведь повезло, потому что крутиться в свои законные выходные без продыха было слишком даже для такого трудоголика как Гермиона. Вздохнув, она выпустила сову восвояси, известив начальство, что все сделает в лучшем виде. И со спокойной совестью пошла досыпать на диван рядом со своим заданием, с которым ей и предстоит повозиться в ближайшие дни. Следующее пробуждение вышло не таким гадким. Внутренний хронометр намекал, что время уже ближе к одиннадцати, и если она сейчас не встанет, то проснется уже ближе к вечеру. Перед глазами стоял туман, и левое плечо затекло, но даже это не портило ощущение того, что она выспалась. Наконец-то! Удовлетворенно проурчав что-то непонятное, но счастливое, Гермиона с удовольствием потянулась. И ладонь уперлась во что-то мягкое, отчего тут же раздался возмущенный возглас: - Ауч! Грейнджер, чего дерешься? Или у тебя всегда с утра настроение боевое?! То ли из-за сна, то ли от вчерашних стаканов огневиски, но голос у Малфоя был хриплый и еще ниже, чем обычно. Он обиженно потирал левый глаз, а правым уставился на девушку. - Прости, я немного забыла про тебя. - Офигеть, - хмыкнул он. - Это первый раз, когда кто-то говорит, что забыл обо мне, лежа у меня под боком. - Какая же ты язва. - Да, напоминать ему об этом было бесполезно, но ведь не возбранялось? - Уж, какой есть. Он опять хмыкнул и сам потянулся, разминая затекшие конечности. - Кстати про есть. Кажется, время завтрака. - Драко смешно покрутил головой и выкарабкался из-под пледа. Через полчаса они уже сидели в малой гостиной и лениво жевали золотистые тосты со всеми видами джема, какие Гермиона только могла видеть и так же медленно потягивали черный ароматный кофе. Кстати, Малфой сидел в светло-розовых тапках кроликах, и при каждом его шаге они тихо пищали. Эльфы, которым не повезло увидеть своего хозяина этим утром, еще долго пытались вернуть своим глазам нормальный размер. Ну, насколько это вообще возможно для эльфов. Время за ненавязчивым разговором о всякой ерунде пролетело быстро. Гермиона еще не думала, как она будет говорить с Малфоем о том, что поручил ей Мистер Крессвелл. Хоть ситуация и казалась абсолютно безнадежной, и она вообще не понимала, как, по мнению начальства, должны пройти переговоры, но это же Малфой. За время их недолгих приятельских отношений она успела уяснить одну очень важную вещь - Малфой пофигист. Он преследует какие-то свои цели, действует так, как положено, как и должен поступать на его месте любой состоятельный аристократ, но ему на это абсолютно плевать. Непонятно для чего этот фарс, но это существенно упрощает Гермионе жизнь. - Малфой, тебе не приходило письмо из Министерства? - В конце концов, зачем тянуть кота за все его неудобства? - Дай подумать, - он отставил чашку в сторону и сделал вид, что задумался. - Несколько недель назад мой стол чуть не обвалился от любовных посланий с инициалами М. Д. - Конечно, он говорил о тех письмах премьер министра, в которых не уставали писать о том, какой же Малфой щедрый, благородный, великолепный и все в том же духе. - Но каким-то странным образом мой тайный воздыхатель забыл адрес моего дома, как только я дал свое согласие на спонсирование предстоящего банкета. И ты представляешь, три дня назад нападки снова набрали обороты. Случайно не знаешь, как это связано? - Гм, понятия не имею. - Жаль, - он сокрушенно вздохнул, - я вот ума не приложу, кто за всем этим стоит. - Не переживай, - она улыбнулась. - Я уверена на твоем счету не один тайный поклонник. - Ага, прут как мухи на... мед. Не понимают болезные, что насильно мил не будешь. - Ну, почему же, - не согласилась Гермиона. - Мистер Крессвелл так может закомпостировать мозги, что ты будешь думать только о том, чтобы он заткнулся. - И подпишешь ради этого все что нужно, - покивал Драко. - Ну, что нужно от меня Министерству на этот раз? - Ничего особенного, - уклончиво протянула зам министра. - Просто Министерство Магии хочет заключить новый договор о геополитическом соглашении с Францией... - Так, - насторожился аристократ, чувствуя угрозу для своего кошелька, - ближе к делу. - Сумма вложений должна быть увеличена в два раза и еще надо устроить послов из Франции где-нибудь и было бы очень любезно с твоей стороны, если это будет Малфой Менор. Проговорив это все, она ждала реакции, которая не заставила себя ждать. - Мне что, послышалось? - Нет. - То есть, ты предлагаешь мне подарить Министерству небольшое состояние, на которое можно купить половину Косого переулка, приютить у себя с десятка три-четыре незнакомых мне людей, смею предположить таких же министерских идиотов, только болтающих по-французски, а плюс ко всему сам вечер будет проходить в Меноре, и все это придется терпеть ближайшую неделю? - Ну, в принципе, все правильно. - Грейнджер, я, что похож на идиота? - ... - Нет. Поэтому, передай своему начальнику, что если не перестанет наглеть, то проводить свои мероприятия он будет в своем доме, и ночевать эти "послы" будут перед воротами, потому что хрена с два я пущу кого-нибудь в свой дом. Он говорил это с таким видом, как будто решался вопрос о выборе корма для домашней собаки. Хотя, даже к этому вопросу Гермиона подходила с большей ответственностью и рвением, чем сидящий перед ней мужчина, говоря о важнейших персонах не только во Франции, но и во всей Европе. - Слушай, мне это все не нравится так же, как и тебе, в конце концов, я здесь буду появляться ничуть не реже наших иностранцев. Но ты подумай, какие выгоды и связи ты сможешь заиметь! Тебе не придется так много времени проводить с Министром, а то, что они имеют влияние по всей Европе, открывает еще большие возможности. - Пока самой заманчивой звучит фраза про сокращение времени встреч с Министром. - Твоя репутация среди магического населения возрастет в разы, это же признание на международном уровне. - Если я обеспечу прием только для Германии, потеряю не так уж и много. И при том, что не нужно будет устраивать мотель для французов. Не говоря уже об экономии. Спорили они долго. Причем Гермиона ясно видела, что ему вообще до лампочки соглашаться на это или нет. Все его доводы сводились к одному раздражающему «Не хочу». И он умело маневрировал в ее доводах так, что заставить его согласиться казалось почти невозможным. - Ладно, - спустя полчаса обсуждений и уговоров выдохнула зам министра, - чего ты хочешь? - Я богат, красив, умен, один из самых завидных женихов и влиятельных людей Великобритании, ты действительно думаешь, что у всего Министерства есть, что мне предложить? - Не думаю, но ведь чего-то ты должен хотеть? Должен же быть какой-то компромисс, который бы устроил и тебя, и нас. - Вот и думай над этим, а я пойду в библиотеку. - Малфой! - Что? - У нас тут переговоры! Сядь и прояви немного уважения! - Я итак все утро слушаю твои нудные речи, это можно сказать акт величайшего уважения, которого удостаивались едва ли десяток человек. Гордись этим, а я пошел. - Малфой! - Ну, что? - Я больше никогда не буду готовить тебе молоко! Гермиона едва удержалась от того, чтобы показать язык. Очень по-детски и совершенно непрофессионально. Но, как ни странно, это подействовало. - Это очень подло с твоей стороны. Он стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди, и прожигал ее взглядом. - На войне все средства хороши. - Зачем им вообще размещать этих идиотов у меня? Что в Лондоне отелей мало? - Нет, просто это произвело бы хорошее впечатление на гостей. – Пустилась в объяснения Гермиона, не забывая налегать на лесть. - Малфой Менор одно из самых красивых поместий во всей Англии, к тому же, он славится своими живописными садами и прекрасной архитектурой. И, плюс, удобнее будет вести переговоры. А ты за это время, на правах хозяина дома, будешь чувствовать себя более чем комфортно и даже покровительственно. - Что-то в этом есть, - пришлось признать Драко. Девушка напряглась, готовая уловить следующее его слово, чтобы, либо вздохнуть с облегчением, либо возобновить уговоры. - Ладно, - вздохнул он устало, - можешь радовать этого идиота, я согласен. Еще чуть-чуть, и она захлопала бы в ладоши, как ребенок. Переговоры, которые премьер министр тянул целых три дня, она завершила за один завтрак. - Но, - Указательный палец взметнулся вверх, - у меня условие. Мысленно она уже согласилась на все условия, потому что Малфой сам того не ведая подарил ей еще один выходной. - Приготовь мне молоко.