Весь мир - кино, а люди в нем - придурки

Пузатенький репортер с чопорной бородкой метался из стороны в сторону по богатому съёмочному павильону, и, таща за собой сонного оператора, который умудрялся одновременно держать тяжелую камеру и пить кофе из стаканчика, то и дело едва ли не сбивал расхаживающих актеров с ног. - Друзья мои, наша съемочная группа впервые попала на съемочную площадку культового многосерийного боевика с элементами драмы «Наруто», - тараторил репортер. – Идет уже семьдесят девятая серия второго сезона, но актеры на нервах, как на съемках пилотного эпизода, смотрите, как они взволнованны и заняты! И указал рукой то ли на курилку, в которой дымили братья Учиха, то ли на кресло, где, похрапывая, спал Нара Шикамару, то ли на двух актеров массовки, играющих с листами сценария в самолетики. - А вот я вижу продюсера сериала, великого гения и исполнителя одной из ролей, - продолжил репортер и понесся навстречу к высокому мужчине в шелковом халате. Мужчина, кажется, был в съемочной группе «своим», потому совершенно не смущаясь, стоял у одной из немногочисленных розеток и выпрямлял длинные черные волосы раскаленным утюжком. – Орочимару-сама! Орочимару-сама! Продюсер перепугано подпрыгнул и, обнаружив, что на него мчится репортер, замахал утюжком, как мечом. - Орочимару-сама, как вы оцениваете игру актеров? - Вы кто такие? Я вас не звал! Идите нахуй! – крикнул Орочимару и, выдернув утюжок из розетки, умчался за ближайшую дверь. - Истинный гений, - благоговейно прошептал репортер. – А вот из комнаты отдыха выходит режиссер и исполнитель роли Пятой Хокаге! Вот уж кто ответит на наши вопросы, дорогие телезрители! Тсунаде, завидев прессу, несказанно обрадовалась, в отличие от продюсера, понимая, что лишняя возможность распиарить и без того популярный сериал не помешает. - Тсунаде-сама, сериал стартовал три года назад и побил все рекорды на телевидении. Скажите, в чем секрет? - Умелая съемочная группа, естественность и неповторимость образов, - пояснила Тсунаде, глядя прямо в камеру. – Мы набирали актеров особо тщательно и даже, чтоб не путать их на площадке, сами понимаете, в первых сериях приходилось работать с детьми, дали персонажам сериала имена наших актеров. - Расскажите о «Наруто». Сколько сезонов вы планируете отснять? - Без комментариев, - отрезала режиссер. – Тайна. - Тогда расскажите, что именно вы снимаете сейчас, - не отставал напористый репортер. Тсунаде, налив себе кофе, многозначительно улыбнулась. - Сегодня мы планируем отснять сцену «Хидан и Какузу против Наруто и команды покойного Асумы», - произнесла она. – Как вы знаете, Хидан, появившись ранее в эпизодической роли, очень понравился аудитории, поэтому наш сценарист решил ввести этого персонажа в дальнейшее развитие сюжета. Репортер кивал, как китайский болванчик. - А можем ли мы взять интервью у самого Хидана? - О, конечно, он сейчас в гримерке. По узким коридорам, в которых разучивали слова актеры, они дошли до обвешанной гирляндами двери. Светодиодная вывеска на ней гласила «Гримерная». Отворив двери и пропустив репортера, Тсунаде села на кожаный диван и закинула ногу за ногу. - Здравствуйте, Хидан, можно ли задать вам пару вопросов для выпуска кино-новостей? - Разумеется. – В крутящемся кресле у трюмо сидел высокий молодой человек, который, при виде камеры, стыдливо ахнул и прикрыл свои семейные трусы форменным черным плащом в алую тучку. Гример, она же исполнитель роли Ино Яманака, зачесывала его светлые, обмазанные гелем волосы, назад. - Скажите, Хидан, как вам роль? – начал было репортер. - Знаете, любезный, мой герой несет на себе тяжкую ношу веры и смирения, - протянул Хидан. – Он обладает тонкой душевной организацией, и это очень мне близко. Однако, сейчас я смею обратиться к вам, Тсунаде-сама, при всем уважении, я не буду читать это. И протянул режиссеру сценарий. - Почему? – понимая, что перед камерой она не может избить актера, прошипела Тсунаде. - Католическая школа, которая приняла меня в свои лавы, научила меня не употреблять сквернословие в повседневной речи, - изрек Хидан. – Давайте же помнить о том, что нас смотрят дети и те слова, которые по сценарию произносит мой герой… неприемлемы для их юных умов. Тсунаде закрыла лицо рукой и прошептала что-то вроде: «Господи, Боже мой, опять!» - Я предлагал заменить матерные реплики чем-то более подходящим, - вещал Хидан, а репортер кивал в такт каждого его слова. – Например словами: «Ой, как печально!». - То есть, когда по сценарию Хидану отрубили голову, он должен сказать не «Ёб твою мать!», а «Ой, как печально!»? - вскинула тонкие брови режиссер и повернулась к репортеру. – Вы не могли бы подождать нас в коридоре? Чуть разочарованно кивнув, репортер, вытолкав оператора, покинул гримерку. В следующую секунду стены гримерки задрожали. - ХИДАААААН!!! – раздался вопль Тсунаде. Непонятно что произошло потом, но в комнатке явно что-то разбилось, потом грюкнуло, потом выбежала перепуганная Ино, а потом вышел и Хидан. - Я готов, снимаем, - пискнул он и, завидев позади себя режиссера, с завидной скоростью умчался в павильон.

***

Декорации установлены, и павильон обстроен как безлюдное село, с одним-единственным стогом сена в углу. Режиссер сидит на высоком стуле с рупором и издалека критически осматривает декорации. - Ну вы хоть ценники с декораций поснимайте, идиоты! – рявкнула Тсунаде и, зыркнув на репортера, мигом заговорила слащавым голосом. – Какаши, зайчик, сними ценники. Заспанный мужик в натянутой до самых глаз водолазке ползком пробрался к декорациям и принялся сдирать ценники. Наконец можно снимать и режиссер подозвала к себе актеров, дабы, как она выразилась, «благословить». - Я намерена снять сцену с одного дубля, - прошептала Тсунаде. – И если какая паскуда испоганит съемки, будет сниматься в одной сцене с Орочимару, Саске как раз нужен дублер после того, как тот, исполняя Чидори, сломал руку о щиток трансформаторной будки… - АААА!!! – проорали в один голос актеры. Орочимару похихикивает. - Хидан, - произнесла режиссер. – Работай. - Мат – песня Дьявола! Отрекитесь от мата! - Саске, мы нашли тебе дублера! - Ладно-ладно, я согласен. Тсунаде села на свой высокий стул и, глотнув кофе, потянулась к рупору. - Мотор! – рявкнула она. - «Наруто. Ураганные хроники», сцена 215, дубль 1, - проскороговорила розововолосая девушка и щелкнула «хлопушкой». Из колонок звучит эпичная музыка. Вентиляторы создают подобие ветра, однако кто-то не рассчитал мощность и плащи Хидана и Какузу развеваются, как паруса. Шикамару выходит вперед и… стоит. Музыка играет, ветер дует, деревья шумят, Наруто зевает, Шикамару стоит. - Ты-ы-ы, - прорычал Шикамару, подглядев в шпаргалку. – Ты убил… И снова замолчал. - Ну, я убил, - решил подсказать Хидан. – Кого я убил? - Э-э-э… - протянул Шикамару, понимая, что доставать шпаргалку снова и листать ее на виду у камер как-то палевно. - Начинается на «А», заканчивается на «У», - напомнил Какузу. - Акамару? – ужаснулся Нара. - СТОП! – крикнула Тсунаде. – Даун, ты когда слова свои выучишь?! Шикамару юркнул за спину Какузу и перепугано всхлипнул. - Асуму! Он убил Асуму! – бушевала режиссер. – Запомни, или я тебе это ножом на лбу вырежу. По местам! Мотор! - «Наруто. Ураганные хроники», сцена 215, дубль 2. Музыка играет, ветер дует, деревья шумят, Наруто ковыряет в носу, думая, что камера его не видит, а Шикамару, нервничая, комкает свою жилетку. - Ты-ы-ы, - снова прорычал он. – Ты убил… Хидан, припоминая сценарий, начинает истерично гоготать. - Асуму! Тсунаде уже аплодирует. - И я убью тебя! – крикнул кровожадный Шикамару. - Хидан, соберись и сделай это! – сетовала режиссер. – Давай, ты сможешь. Хидан, напрягшись так, что его впалые щеки побагровели, смутился и, словно подавившись своим же языком, булькнул: - Ах ты пидор! – И, уже будучи бордовым от стыда, невольно добавил. – Бабушка, прости, они меня заставили! - СТОП! Какая бабушка?! - Моя бабушка смотрит «Наруто», - повесил голову Хидан. – А я тут матерюсь, прости Господи. Тсунаде спрыгнула со стула и, треснув актера его же бутафорской косой, снова толкнула на место. - Еще раз, - прошипела режиссер. – Не бесите меня. Мотор! - «Наруто. Ураганные хроники», сцена 215, дубль 3. Музыка играет, ветер дует, деревья шумят, Наруто сморкается в повязку с символом Конохи, Шикамару прокручивает в голове свои три строчки слов, а Хидан, полуголый, но подпоясанный невесть каким чудом завязанным на пояснице плащом в облачках. - Ты-ы-ы! Ты убил Асуму! Тсунаде мысленно выписывает Шикамару премию. Хидан нервничает, но, по сценарию, гогочет. - Ах ты пидор! – уже смелее рявкнул он. – Идет к тебе пиздец своим ебучим мягким шагом. Му-ах-ах-аха! «Моя ж ты умничка» - умилилась режиссер. - Наруто, твоя реплика, - шепнул Какузу. Наруто, вытащив палец из ноздри, вытер его о декорацию ёлки, достал скомканный лист со сценарием и, с диким шуршанием распрямив его, начал читать, как по букварю: - Стань моим светом, Саске! - СТОП! – в очередной раз крикнула Тсунаде. – Каким светом?! Какой Саске?! От побоев Наруто спасает прокравшийся на площадку Итачи Учиха. Он небрит, одет в спортивный костюм и, кажется, немного подбухан – сразу видно, что до его выхода еще очень далеко. Итачи, сжав в зубах тлеющий окурок, зарядил Наруто подзатыльник и, забрав свои слова, всучил ему свои пожмяканные реплики и, быстренько извинившись, зашагал прочь, со словами: «Задолбал, ушлепок!». - «Наруто. Ураганные хроники», сцена 215, дубль 4. Музыка играет, ветер дует, деревья шумят, Наруто быстро читает принесенные ему слова, Шикамару присел на пенек, а Хидан, облокотившись о плечо Какузу, терпеливо ждет. - Ты-ы-ы! Ты убил Асуму! - с выражением рявкнул Шикамару. - Ах ты пидор! Идет к тебе пиздец своим ебучим мягким шагом. Му-ах-ах-аха! - Я СТАНУ ХОКАГЕ! – воскликнул Наруто, прочитав лишь самую первую строчку, которую говорил в первой серии. Тсунаде закрыла лицо руками. Орочимару мешает коктейль из валерьянки и ромашкового чая.

***

- Поздравляю всех, мы отсняли сцену, - произнесла режиссер. – С 1238 дубля. Актеры зааплодировали. - Тсунаде-сама, завтра снимает сцену с Учихами, - напомнила Сакура, протянув режиссеру какие-то бумаги. Тсунаде тихонько взвыла, а Орочимару, игриво подергав бровями, хихикнул. Кино – страшная вещь.