Friendship, Sex and Fall-in-love

Антон Лаврентьев и Lʼacoustique — Моей Тишины The Weeknd — Earned It

— Ты соблазняешь меня! — выкрикиваю я, обвиняя полуголого Вуда, заглядывающего в мою комнату. Теперь вижу я, как здесь «холодно», судя по отсутствующей на нем футболке! — Неправда! — парень возмущенно сводит брови к переносице, — я всего лишь собирался вниз и решил позаботиться о тебе. Что здесь противозаконного? — он поднимает руки, будто сдается. Молодец, Кристофер! Теперь я выгляжу, по меньшей мере, глупо, если можно так назвать момент, когда я самой себе кажусь недалеким озабоченным извергом. — Ты хочешь нарушить уговор! — все равно стою на своем. Авось повезет, и я таки окажусь права. Что маловероятно, но все же. — Ты выдумываешь, — заверяет меня Крис, — ну, в самом деле, зачем мне нарушать его или хотеть сделать это? — серо-голубые глаза внимательно смотрят на меня. — Хэллоу, а секс? — Да, — соглашается парень, — причина весомая. Но, честно, в этом предложении нет никакого двойного дна. — Извини, — нехотя бурчу ему, — вообще это очень любезно с твоей стороны, — вслед за извинениями следует умиление его заботой обо мне, — тебе, конечно, пора перестать подъедать что-то перед сном, но сегодня закрою на это глаза, — улыбаюсь я, — принесешь мне стакан молока и немного шоколада? — Окей, мисс, — кивает Кристофер, усмехаясь, — кстати, чем ты собираешься расплачиваться за доставку? — он облизывает губы, и я едва могу сообразить, что мне нужно вспылить, ведь за несчастный ломтик шоколада кто-то требует секс. Но как же сложно сделать это — Вуд так мил, когда обращается ко мне, выпрашивая что-то, что невозможно устоять перед ним да и вообще поймать хоть какую-то мысль в голове в этот момент. А сейчас уровень этой самой милости просто зашкаливает. Голубые глаза часто сонно моргают. Пухлые губы покраснели от постоянного покусывания — Крис делает так, когда сосредоточено что-то обдумывает. Будь то новая роль или возможный вариант затащить меня в постель. Но этот его план нельзя назвать удачным — секс за стакан молока, разве это равный обмен? — Пошел отсюда, извращенец! Забыл сколько у меня компромата на тебя в одном только телефоне? — ворчу я, и Кристофер скрывается за дверью. Правда, молоко мне таки приносит, оставив его на столике у двери. И теперь я не уверена, что эта забота не из-за того самого компромата.       Но каков хитрец! Выжидал, взвешивал, обдумывал, и все, чтоб соблазнить меня. Ох, знал бы он, что я-то и сама не против снова завалится с ним в постель. Но кто ж ему об этом скажет? Похоже, Кристофер хочет войны. И он ее получит.       Утро проходит в невозмутимом игнорировании друга, потому что основное наступление моей армии соблазна назначено на вечер. Я поступлю изощреннее, чем Крис. И, если все пойдет по моему плану — то он даже не догадается, что я соблазнила его в ответ. А, может я даже обвиню его в произошедшем, ведь кто знает, какое у меня будет настроение в тот момент. — Вудстер, не поможешь мне? — выглядываю я из своей комнаты, когда парень, вернувшись со съемок, направляется к себе, чтоб принять душ и переодеться во что-нибудь домашнее и удобное. Ах, если бы он знал, что я встречаю его во всеоружии, если так можно назвать платье с американской проймой и огромным бантом на шее сзади. Нет, он знает, что я в этом платье, и созерцает его восхищенным хищным взглядом, но для него-то я ходила в таком наряде на деловой ленч, а не с трудом нацепила его за пару минут до прихода Кристофера.       Помнится, один из моих бывших восторженно отзывался именно об этом банте, называя его вишенкой на торте сего невероятно горячего наряда. Но тогда я не позволила ему воспользоваться так называемой вишенкой, мотивируя это тем, что не для него она созревала, то есть покупалась. Похоже, наряд ждал именно этого случая. И Вуда, который из разряда друга на века перешел в категорию объектов для обольщения. Но это чисто дело принципа. Не более того.       Крис не знает начать ли ему с молнии или же сразу развязать бант. И этот выбор дается ему с трудом. То ли он понимает, что здесь скрыт какой-то подвох, то ли он просчитывает, что нужно расстегнуть первым, чтоб платье мгновенно сползло к моим ногам.       Его выбор падает на молнию, которая с глухим тихим звуком мгновенно расстегивается при помощи его ловких пальцев. Которые, будто невзначай, поднимаясь к моей шее, украшенной бантом, скользят вдоль позвоночника, вызывая дрожь возбуждения в моем теле и заставляя меня томно вздохнуть, едва ли не выдавая истинные свои намерения.       Кристофер тянет за конец ленты, и я едва успеваю удержать платье в районе груди, чтоб оно не раскрыло мои планы позорным падением. Вуду хватает всего минуты, чтоб послать к чертям терпение и выдержку, и после прикоснуться к моей оголенной шее губами.       Я так же посылаю к чертям все принципы, прижимаясь к Крису спиной. Плевать на мой коварный план. На эту дурацкую войну и мою тщательно спланированную месть. Хочу его сейчас. Немедленно.       Кристофер разворачивает меня, и целует после короткого, будто переспрашивающего о моей готовности, взгляда в глаза. Так жадно, что не хватает воздуха, чтоб наполнить легкие. Так мягко, но напористо, что хочется разорвать тишину комнаты громкими стонами от простых прикосновений губ и движений его языка, ласкающих мой рот.       Напрочь забыв про платье, которое уже не только валяется у моих ног, но и служит своеобразным ковриком для них, я пылко отвечаю Вуду. И нет сейчас других эмоций, кроме инстинкта, захватившего нас обоих. Это совместное желание. Общий пожар. Жаркое пламя, сжигающее дотла. — Ты маленькое коварное воплощение порока, — шепчет Крис, с трудом оторвавшись от моих губ. Я недоуменно смотрю на него, упорно не желая возвращаться в реальность. — Решила соблазнить меня так, маленькая лиса, — усмехается он. Черт! Меня раскрыли! Но как? Как он узнал об истинных моих планах, если я уже сама позабыла о них? — Позволь, но разве это не твои губы опустили на мое плечо раньше, чем я успела подумать о сексе? — парирую я, надеясь, что защита нападением хоть как-то спасет меня. Правда, я понимаю, что вряд ли это произойдет, учитывая, насколько хорошо мы знаем друг друга. — Ты думала о нем, надевая это платье, — фыркает Вуд. В серо-голубых глазах друга пляшут озорные искорки-дьяволята, лишая меня возможности нормально выстроить оборону и хоть как-то попробовать отрицать очевидное. — А вот и нет! — возмущенно восклицаю я, постыдно прикрывая рукой грудь. Да, он видел там все, и не просто видел, а мог бы найти на ощупь в кромешной тьме, но наш разговор явно не подходит под мой наряд, а точнее его отсутствие. — Разве? Да ты меня чуть не четвертовала, когда я ночью предложил тебе перекусить, — ехидно ухмыляется Кристофер, но естественно его лукавый взгляд направлен именно туда, где лежит моя рука. — Ты преувеличиваешь! Тем более, ты затребовал секс за стакан молока — где такое видано! Это просто зверские расценки, Вудстер! — Торг был уместен, сошлись бы на петтинге, — он задорно пожимает плечами. Мне кажется, или кто-то воспринимает наш разговор, как обыкновенную шутку? — Знаешь, вот сейчас мне хочется влепить тебе пощечину, — этим признанием я пытаюсь пробудить в нем чувство вины. Не то, чтобы я действительно хотела его треснуть. Просто его легкомысленность и открытость наряду с беззаботной прямотой порой настолько бесят своими проявлениями в самый неподходящий момент, что я прихожу в неконтролируемую ярость. — Ты не сможешь этого сделать, — Крис щелкает меня пальцем по носу. Знает же, что я действительно не смогу дать сдачи. И не потому что рука не поднимется сделать это, а потому что тогда мне придется раскрыться, предоставляя его взору то, что сейчас, хоть и плохо, но скрыто. — Ты так же думал тогда, когда вы с Эдом уснули на вечеринке, забыв забрать меня от родителей? — припоминаю я очередную историю из нашей совместной дружеской жизни в Элоне. — Но ты все равно попала на ту вечеринку, — качает головой Кристофер, облизывая губы. Он явно недоумевает, к чему я вспомнила это сейчас? — Потому что, прождав тебя полтора часа, мне пришлось ехать туда самой, причем чтоб забрать тебя же оттуда! — дьявол, как же отчаянно хочется взмахнуть руками, приукрашая жестами свой крайне эмоциональный рассказ. Но, увы, я практически обездвижена с обнаженной грудью. И почему я снова не надену платье? Или накину халат? Ах да, пререкания с Крисом настолько горячие, что мне просто некогда оторваться от них на такую незначительную мелочь, как одежда. — Спешу заметить, что ты своими звонками тогда напугала всех собравшихся, — он машет пальцем в воздухе, считая, что нашел мое слабое место в этой истории. — Только половину мужского пола, так что не стоит преувеличивать, — фыркаю я. — Ладно, половину, так половину, — мгновенно соглашается Крис. Он не любит ссориться. Да я вообще сомневаюсь, что в мире существует человек, похожий на Кристофера по характеру, но любящий делать это. Ведь таким милым, открытым и обаятельным людям не по душе конфликты. — Ты вспомнил, к чему я вела этот разговор? — вопросительно смотрю я на него. — Как проснулся от ударов сумочкой по голове? О, это было самым незабываемым пробуждением в моей жизни. Ну, конечно, после того момента, когда в моей постели утром оказалась Эмили. — О, нет, не вспоминай ее, не нужно, — меня пробирает смех. Да-да, смех. Иначе эту пассию Кристофера не вспомнить. — Ты еще долго будешь смеяться над этим? — кривится он, после того как я пытаюсь скопировать этот лай гиены, услышанный им поутру. — Да ладно тебе, мистер Бинг-Вудстер, ты же всегда хотел быть похожим на Чендлера, вот и нашел тогда свою Дженис, — хохочу я, чувствуя, что момент накала страстей прошел, и возмущение начинает отпускать. — Может, теперь расскажешь, как понял, что я соблазняю тебя? — Это видно было по твоему взгляду. — Крис, ты нагло врешь, глядя мне в глаза. — Ладно, — быстро сдается он, — я в обед заезжал домой за сценарием, и видел это платье висящим на дверке шкафа. — Черт! — бормочу себе под нос, будучи искренно возмущенной сложившейся ситуацией. С такими финтами никакой контратаки не выйдет.       Мне удается замять ситуацию с платьем и отступить, придумывая новый план. Который, конечно же, не заставляет себя ждать.       Утром я, как ни в чем не бывало, спускаюсь вниз, чтоб приготовить еду. Обычный ничем не примечательный завтрак с Крисом, если не учитывать тот факт, что я вошла в кухню не в пижаме или халате, как делаю это всегда. На мне топ и шорты, и благодаря им большая часть моего тела обнажена. Что явно не укроется от глаз Кристофера.       А вот и он, кстати, но погодите, что это за внешний вид? Толстовка, в которой он совершает пробежку, повязана вокруг бедер. А нагой торс парня привлекает уже мой взгляд. Я несколько мгновений заворожено изучаю рельеф его тела, а после возвращаюсь к выдавливанию апельсинового фреша. Причем делаю это с абсолютно беззаботным и невозмутимым выражением лица. Так вдохновенно, что апельсины, погибая в соковыжималке, наверное, попадут в цитрусовый рай благодаря творческому подходу их палача.       Вуд так же неплохо держится, увлеченно взбивая себе овощной смузи. Но обоих хватает ненадолго. Первой начинаю хихикать я, следом подключается Кристофер, и вот мы уже вместе хохочем во всю. Ситуация настолько нелепая и забавная, что больше нам ничего не остается, кроме как пожать друг другу руки и разойтись по своим делам, с улыбкой вспоминая совместный утренний провал. Наши идеи совпали, потому что мы либо слишком хорошо друг друга знаем, либо наоборот, не знаем вообще. Но я склоняюсь к первому варианту, ведь на фоне многолетней дружбы второй кажется полнейшим абсурдом.       День в рабочих заботах проходит незаметно. А вечером никто из нас не предпринимает никаких попыток наступления, поэтому спокойно отужинав, мы отправляемся по своим комнатам.       Но лишь для того, чтоб спустя время, Крис снова постучал в мою дверь. Надеюсь, это не дежавю. — Принес тебе горячий шоколад с зефиром, — улыбается он, указывая взглядом на поднос в руках. — Крис? — хоть основной вопрос я и не озвучила, но Кристофер явно понял его по моему довольно красноречивому взгляду. — Это просто шоколад с зефиром. Без какого-либо подтекста, — с обаятельной ухмылкой оправдывается Вуд. — И кто-то явно положил себе больше зефира, — жестом я приглашаю его войти, и он садится напротив меня, поставив поднос между нами. — Нет, его поровну в каждой чашке. Как-никак это в знак перемирия, — продолжает пояснять он свой неожиданный визит. Ладно, перемирие это хорошо. А перемирие с горячим шоколадом вдвойне лучше. Я, подмигнув Крису, беру чашку и делаю из нее небольшой глоток. Чертовски вкусно. Все, что хоть как-то связано с шоколадом выходит у Вуда невероятно. Тут сказывается его крепкая и верная любовь к этой сладости. — В знак перемирия и твоей капитуляции? — переспрашиваю я, и серые глаза Кристофера тут же вспыхивают шаловливым задором. Он колеблется, думая стоит ли ему отшучиваться в своем ответе или же воспринять это серьезно. — Только если и ты вывесишь белый флаг, baby, — парень мгновенно находит компромисс, озвучивая его с мягкой усмешкой.       Что ж, готова ли я сложить оружие? Да, пусть будет так. Воевать с ним хоть и интересно, но крайне утомительно. Поэтому я, торжественно кивнув, подтверждаю это. В знак скрепления пакта о ненападении мы чокаемся чашками, и снова со смехом вспоминаем утренний конфуз. — Погоди, у тебя усы из зефира, — улыбается Кристофер, когда больше чем полчашки шоколада позади. — Где? Здесь? — провожу языком по верхней губе, пытаясь избавиться от сладкой белой полоски, вызывающей у друга улыбку. — Нет, — Крис уже едва сдерживает смех. Но это смех не ради насмешки. Скорее, старая добрая милая потешная мелочь. — Тут? — повторяю я свои действия. — Давай я помогу, — Вуд, склонившись ко мне, слизывает зефир с моих губ, неторопливо обводя кончиком языка их контур, что моментально отзывается тянущим тяжелым чувством предвкушающей истомы внизу живота. Как мастерски непринужденно он делает это, мгновенно соблазняя и возбуждая меня. Мыслей о битве характеров или полов уже нет. Есть только желание скорее закрепить перемирие сексом.       Прежде чем притянуть Криса к себе, я бросаю взгляд на часы, чтоб узнать, сколько у нас времени на секс, учитывая тот факт, что обоим завтра предстоит явиться на работу. Начало первого. Вот же засранец! — Говоришь, зефир примирения?! — ворчу я. — Да, — кивает мне Кристофер, — а еще уже пятница, и мы имеем право на секс, — плутовски усмехается он. — И это совпадение, что ты вошел в мою комнату с чашками за пару минут до полуночи? — закусив губу, я сердито смотрю на него. — Совершенно верно, — Вуд дарит мне обольстительную улыбку, мгновенно обезоруживая меня ею и беря в плен. После чего он, отбросив прочь все разговоры и выяснения отношений, просто мягко толкает меня в плечо, заставляя повалиться на кровать.       Крис стягивает с себя футболку, и тут же наклоняется ко мне, чтоб поцеловать и, наконец, забыть обо всем, просто отдаваясь друг другу. Я обвиваю руками его шею, поглаживая ноготками кожу парня, и отвечая на каждое прикосновение его губ и на каждое движение его языка.       Вуд, не торопясь, освобождает меня от пижамы, сначала стягивая прочь майку, а после и штаны вместе с трусиками.       Он ласкает мою грудь губами, перемежая их легкие, едва ощутимые, прикосновения с дразнящими покусываниями сосков. А пальцы его играют с клитором, что украшает мое возбуждение яркими всплесками желания, и заставляет меня нарушать ночную тишину комнаты жаркими томными вскриками.       Я раздумываю, стоит ли мне поменяться с ним местами, ведь я хочу изучить губами каждую клеточку тела Криса. Но нет, не сейчас. Не сегодня. Он блестяще спланировал операцию «Зефир», поэтому побуду просто пленной, податливо и покорно выполняя то, что он хочет. А в данный момент наши с Вудом желания сходятся.       Крис чувствует мое послушание, поэтому действует хоть и мягко, но уверенно и решительно. Он сам разводит мне ноги в стороны, чтоб после накрыть мое тело своим. Оказаться настолько близко, насколько это возможно.       Он не торопится входить в меня, продолжая поглаживать мою плоть пальцами и внимая каждой просьбе и мольбе прекратить эти пытки. Но и сам Крис уже на пределе, поэтому не выдерживает долго. Еще мгновение, и он аккуратным толчком заполняет мое тело, заставляя меня в благодарном возбужденном порыве прильнуть к нему сильнее.       Движения его бедер медленные, неторопливые, неглубокие. Он будто дразнит меня, заводя все сильнее и даря это сладкое чувство наполненности, но не давая желанной разрядки.       Я шепчу ему на ухо, как дико хочу, чтоб он двигался быстрее. Чтоб взял меня так, как умеет. Чтоб не сдерживал себя. Но Кристофер продолжает оттягивать долгожданный момент сладости, успокаивая меня глубокими откровенными поцелуями.       В одно мгновение он срывается, меняя темп. Резко входя в меня так, что я, не сдержавшись, расцарапываю его плечо, мгновенно проваливаясь в оргазм, ставший для моего тела взрывом чувственной бомбы. — Я могу тебя попросить кое о чем? — говорит Вуд, когда мы, отдыхая, лежим рядом друг с другом. — Нет, — настороженно отвечаю я, пытаясь скрыть улыбку. — Да ладно, тебе понравится, — настаивает Крис. — Чего ты хочешь? Мне кажется, ты уже получил сполна, — я не обхожусь без намека на секс. — Можешь встать так же, как на той вечеринке? — Что? Зачем? — недоуменно гляжу на него. — Тогда ты выглядела так грозно и чертовски волнительно в своей ярости, — признается он, и это достаточно, чтобы я попробовала исполнить его просьбу.       Я встаю над Вудом во весь рост, прихватив подушку, которую держу так же, как держала в тот вечер сумку. Парень, лежа между моих ног, с возбужденным восторгом наблюдает за моими действиями.       Игривый соблазн так велик, что я не выдерживаю, и легонько ударяю его подушкой, оживляя воспоминания того вечера, но переигрывая их на новый лад.       Крис после удара ловко хватает меня под колени, заставляя опуститься на него. — Согласись, — шепчет он, поглаживая мой живот, — так бы тот вечер выдался жарче. — Куда уж жарче, Вудстер, учитывая тот факт, что от моих ударов сумочкой пострадал не только ты, но и Эд. — Мне даже кажется, ему досталось больше, чем мне, — пухлые губы Кристофера мгновенно украшает широкая улыбка. — Так вот почему он меня не любит. Во всем виноват тот вечер, — с притворным пониманием киваю я.       Да уж, кто бы до этого мог подумать, что мы обнаженными будем вести беседу о нашем сумасшедшем прошлом. А эта дружба с привилегиями не так плоха, как кажется на первый взгляд. Или я ошибаюсь, и мне еще предстоит получить ее последствия во всей красе?