Point de suture

— Только избавились от одной напасти, как тут же подоспела другая, — выдохнул Бэкхён и смочил ватку дезинфицирующим средством. Он аккуратно коснулся ею раны Кёнсу, который зашипел и сморщился от боли. Он был рад, что Бэкхён сейчас рядом с ним, потому что ему нужна была поддержка. Слова Чанёля снова заставили его сомневаться. Он так просто произнес то, что хотел услышать мальчик, что это никак не могло поместиться в его голове. Казалось, что он бредит, и это все нереально. Ему было мучительно осознавать, что он не имеет контроль над своими эмоциями. — Бэкхён, — отрешенно произнес Кёнсу и посмотрел другу в глаза. Тот ободряюще улыбнулся. Только он умел передать поддержку и понимание, даже если не знал, что хотел сказать ему мальчик. — Почему ты не рассказал мне про вас с Чанёлем?       Выражение лица Бёна тут же изменилось. Он удивленно заморгал и даже приоткрыл рот, чтобы начать оправдываться, но слова застряли у него в горле. Он посуровел и вмиг сделался серьезным. Отложив аптечку, он покачал головой и виновато улыбнулся. — Откуда ты знаешь? — постарался как можно спокойнее озвучить свой вопрос мальчик. — Я вас видел, — сказал До и тут же отвел взгляд. — Прости, я не хотел… — Что ты чувствуешь? — перебил его Бэкхён. — А что должен? — усмехнулся Кёнсу. — Почему ты не рассказал мне? — Я боялся, что ты не поймешь. Это ведь неправильно, да? — Почему? — спросил Кёнсу так проникновенно, что Бён понял его смысл без лишних слов. — Потому что я люблю его, — сказал Бэкхён и выдохнул. — Ты не представляешь, как долго я сопротивлялся. Было трудно прятать свои чувства и отказываться от них, когда внутри все горело и закипало. Я думал, что этим защищу нас, но сделал еще более уязвимыми. Поэтому я просто плюнул на все и решил быть счастливым.       Кёнсу внимательно слушал Бэкхёна, который изредка улыбался и мечтательно закатывал глаза. Он выглядел уверенным в себе и своем выборе, поэтому снова, как и в их первую встречу, вызвал в мальчике восхищение. — А мне так можно? — тихо спросил Кёнсу и тут же закрыл лицо руками. Он чувствовал, как кровь приливает к лицу, а руки мелко задрожали. Он боялся себя и своих слов. — Господи, что я говорю… — Теперь твоя очередь делится тем, что тревожит тебя, — добродушно сказал Бэкхён и взял ладони мальчика. Он терпеливо ждал, пока тот сможет собраться с мыслями и озвучить свою проблему, но Кёнсу никак не мог подобрать слов. Он не знал, как описать свои чувства, которые никак не могут оставить его в покое. Он же прогнал Кая, стал свободным. Какого черта не приходит должное облегчение? — Вы же с Чанёлем ненавидели друг друга. Как ты смог поверить ему? — вдруг спросил До. Бэкхён задумался, а после, засмеявшись, ответил: — Он поцеловал меня, и это было наилучшим доказательством.       Кёнсу поморщился и, глубоко выдохнув, добавил: — А если не только поцеловал?       Мальчик тут же зарделся и помотал головой. — Чонин? — в лоб спросил Бэкхён. Кёнсу всхлипнул, и из его глаз потекли слезы. Ему было так стыдно, что он не смел поднять взгляд на друга, который вытирал его слезы большим пальцем. — Прости, но я тоже вас видел. — Что? — испуганно произнес Кёнсу. — Когда?! — В туалете. Мне было интересно, кто же это шалит во время уроков. Я никак не ожидал увидеть тебя, вылетающим из этой кабинки с раскрасневшимися щеками, а после и Кая, который разве что не мурчал от удовольствия. — Мне так стыдно, — признался мальчик. — В этом нет ничего такого… — Он изнасиловал меня, Бэкхён. И тогда… тоже было не по желанию.       Бён нахмурился и, придвинувшись, обнял друга за плечи. — Как после всего этого я могу что-то чувствовать к нему? — задал Кёнсу так долго мучивший его вопрос. — Как, Бэкхён?       Признаться, даже друг не мог понять этого. Слова До поразили его до глубины души. Он должен был что-то сказать, поддержать мальчика, но вместо этого сидел, как истукан, и прижимал его к себе. Он чувствовал себя отвратительно, понимая, что все-таки не смог защитить его. Он был так занят собой, что просто оставил мальчика, ожидая, когда же он сам все расскажет. Нужно было выпытать у него раньше и быть постоянно рядом. За это Бён никогда не простит себя.       Теперь для него стало понятным поведение Кая, который был готов оторвать голову за один только взгляд в сторону Кёнсу. Но зачем тогда он так мучил его? Неужели его чувства настолько сильны, что переродились в жестокость? Он, должно быть, и правда, чудовище, раз смог причинить своему возлюбленному так много боли. Но что было делать после всего этого? Как простить того, кто отравлял твою жизнь на протяжении стольких лет? Бён не знал, что посоветовать мальчику. — Не плачь, пожалуйста, — проговорил Бэкхён и коснулся губами щеки Кёнсу. Тот тут же прильнул к нему сильнее, желая почувствовать необходимое ему тепло. Они просидели так какое-то время, пока не услышали шаги за спиной. Чанёль прошел на кухню и, выключив чайник, что кипел на плите, окинул мальчиков недовольным взглядом. — Соседей скоро затопим, — буркнул он и принялся молча готовить чай. Бэкхён улыбнулся и, отпустив мальчика, подошел к парню. Он обнял его со спины и прижался всем телом, а Кёнсу, почувствовав себя лишним в этой идиллии, заспешил к себе в комнату. Когда дверь хлопнула, Пак развернулся и поцеловал Бёна в щеку. — Ты меня ко всем ревновать будешь? — усмехнулся мальчик и легонько ударил парня по носу. — С чего ты взял, что я ревную? — закатил глаза Чанёль, но все же прижался к Бэкхёну сильнее. — Мы пойдем в медпункт с Кёнсу. Давно там не были — нужно помочь. — Я буду на футбольном поле. Как закончите — приходите.       Бён согласно кивнул, и они разошлись. Встретившись с Кёнсу, они больше не поднимали столь интимные темы, стараясь отвлечься. Мальчик выглядел задумчивым, но вместе с этим постоянно пытался улыбаться, поэтому Бён всеми силами смешил его. Смотря на своего друга, он чувствовал, что где-то в глубине души у него идет борьба, и на ее исход повлиять, увы, никто не может. — Мальчики! — радостно произнесла Ким Юнхи, когда увидела на пороге своих подопечных. — Ну, наконец-то вы нашли и на меня время. Как твое самочувствие, Кёнсу? — Спасибо, ничего не беспокоит, — ответил мальчик и лучезарно улыбнулся. Он успел соскучиться по этому месту, которое столько раз служило ему убежищем. Оно было для него роднее своей комнаты в общежитии, поэтому, пока Бэкхён мило беседовал с врачом, он уже успел надеть халат и даже залезть в шкаф, чтобы навести порядок. — Кёнсу, — окликнула его женщина и засмеялась. — Не переживай — работы здесь непочатый край.       Но мальчик уже не слушал ее и приступил к своим обязанностям. ***       Сехун сидел на скамье и что-то увлеченно рассказывал, пока Чанёль завязывал шнурки и старался не обращать внимания на завистливый взгляд Чонина. Тот украдкой поглядывал на парней и хмурился, потому что сейчас ему было одиноко. Он всегда боялся этого чувства: быть брошенным, обманутым, забытым. Он понимал, что в его жизни, кроме Кёнсу и Сехуна, никого не было, и обоих он так глупо потерял. Обоим не смог показать, насколько они дороги ему.       Он всегда относился к О как к мальчику на побегушках, будучи уверенным, что он всегда будет рядом. Теперь мальчик проводил больше времени в другой компании, и Чонин прекрасно понимал, почему. Бэкхён относился к нему, как к ребенку, постоянно заботясь. В его возрасте это было именно тем, что ему нужно. Кай осознавал, что многого не понимал в этой жизни.       Еще пару недель назад он издевался над Кёнсу, доводя его до обморочного состояния, а сейчас постоянно беспокоился и переживал за него. Когда мальчика нет в поле зрения, его сердце отказывалось работать. Зато при одном только взгляде оно готово было выпрыгнуть из груди. Ноги подкашивались, когда он видел его улыбку. Она была самым прекрасным, что когда-либо Чонин видел в своей жизни. Раньше он ненавидел эти вещи, но это была банальная зависть. Да, он не мог сделать ничего, что заставило бы мальчика расцветать, словно весенний цветок, поэтому предпочел гнусный метод — сорвать, чтобы никто не мог любоваться или восхищаться им. Он все сделал в своей жизни неправильно, и сейчас искренне надеялся, что у него еще есть шанс искупить свою вину. — Эй, Кай, — позвал его один из его ребят. Теперь его раздражало то, что он является лидером этой шайки. Ему не нужно было могущество и всеобщее признание, ведь в своих глазах он упал слишком низко. — Что ты теперь сделаешь с Кёнсу?       Чонин удивленно посмотрел на него. — В каком смысле? — Он же поднял руку на Суджон. И откуда у этой шавки столько смелости? — Что ты несешь? — разозлился Кай. Он хлопнул дверцей шкафчика и сделал пару шагов вперед. — Ты не знаешь? Сегодня Суджон развлекалась с ним, а он схватил ее за руку и сказал: «Не смей трогать меня», — последние слова он произнес писклявым голосом, после чего все парни в раздевалки залились громким смехом. — Чонин, ты что-то плохо воспитываешь этого ублюдка в последнее время.       Кай замахнулся и со всей силы ударил парня в нос так, что он отлетел в сторону, потянув за собой скамейку, на которой сидел. В комнате тут же повисла тишина, которая нарушилась чертыханиями парня, у которого, кажется, теперь сломан нос. — Кто тебе разрешал про него так говорить? — ледяным тоном произнес Чонин, приближаясь к распластавшемуся противнику. — Что? — хмыкнул парень и подскочил на ноги. — Ты же сам… — Я задал тебе вопрос! Кто. Тебе. Разрешал? — отчеканил Чонин. — Хен, почему ты поднимаешь руку на кого-то из нас? — возмутился кто-то из толпы. — Знаешь, если у тебя проблемы с этим щенком, то мы не виноваты. — Кого ты назвал щенком, мразь? — сказал Чонин и, выдернув парня из толпы, зарядил ему оплеуху. — Какого черта ты защищаешь его? — оживился тот, что лежал на полу. — Суджон ты тоже из-за него ударил? — Добродетель проснулась в нем, — выплюнул второй и оттолкнул Кима так, что тот чуть не рухнул на пол. — Нахер такого лидера!       Все парни одобрительно загудели. — Придурки, — усмехнулся Чонин. — Командовать таким быдлом, как вы, не великая радость.       Он развернулся, чтобы уйти, но парень схватил его за руку и засмеялся. — Хен, а как же прощальный ритуал? Или ты забыл про него?       Кай поморщился и подошел вплотную к своему противнику. — А посмеешь?       Парни встали со своих мест и осторожными шагами двинулись к Чонину, который сжимал кулаки. Чанёль, собиравшийся уходить, захлопнул дверцу своего шкафчика и закатал рукава. — Поиграли в футбол, — хмыкнул он и встал рядом с Каем. ***       Бэкхён стоял у окна и протирал влажной тряпкой листья растения, когда распахнулась дверь, и в маленькую комнатку хлынул поток избитых парней. Большинство из них еле стояло на ногах, поэтому они тут же падали на кушетки и громко матерились. Ким Юнхи испуганно оглядела пришедших и, подскочив, тут же начала давать указания. — Бэкхён, клади все необходимое на двигающийся стеллаж и к первой койке. Так, а вы тащите их в оставшиеся. Черт возьми, и что за побоище вы устроили? — верещала женщина, раздавая холодные пакеты для разбитых носов и расцветающих фингалов. Бён потянулся к шкафчику и оглянулся на дверь, в проеме которой показался не менее избитый Пак Чанёль. — Что случилось? — обеспокоенно вскрикнул мальчик и ринулся к парню. Следом зашел Сехун, который болезненно морщился и придерживал плечо рукой. — Хен! — воскликнул он, но тут же получил хороший подзатыльник. На Чанёля Бён тоже замахнулся, но вовремя опомнился и опустил руку. Пак понимал, что парень сделал это не со злости, а от беспокойства, поэтому провел ладонью по его лицу и кивнул в сторону мальчика. — Осмотри его. Он, кажется, плечо вывихнул. — Господи, тут столько переломов! — выдохнула женщина. — Бэкхён, звони в скорую.       Мальчик согласно кивнул и подошел к стационарному телефону. Из другой комнаты показался растерянный Кёнсу, который не понимал, что происходит. Он удивленно раскрыл рот и хотел было подойти к Сехуну, как дверь распахнулась, и в комнату вошел хмурый Чонин. Он вытирал кровь, которая ручьем текла из виска. — Иди сюда, — сказал До и схватил Кая за руку. Отведя его на кушетку, он задернул занавески и испуганно оглядел его. Таким избитым он его еще никогда не видел, хоть парень и был завсегдатай драк. Вылив дезинфицирующую жидкость в железную емкость, он смочил бинт ею и принялся вытирать лицо Кима. Тот шипел и дергался, но старался не мешать. Мальчик и так делал все максимально аккуратно, зная, что Чонин не терпит боль. — Голова болит? — спросил Кёнсу. — Кружится? Тошнит?       Кай покачал головой, и До продолжил свои манипуляции. — Не спросишь, что случилось? — усмехнулся Чонин и положил свою руку на талию мальчика. Тот испуганно замер и, выдохнув, попытался уйти от прикосновения. — Руки и ноги целы? — задумчиво произнес До. — Ребра, живот? — Тебе неинтересно? — Это сейчас так важно? — раздраженно бросил Кёнсу. Он чувствовал, что у него дрожат руки, и волнение накатывает с необычайной силой, но он всеми силами старался не показать этого парню. — Что у тебя с лицом? — выдохнул Кай и коснулся указательным пальцем того места, где был лейкопластырь. Кёнсу смущенно отвернулся и помотал головой, призывая парня прекратить, но он лишь двинулся вперед и заключил его в объятья. — Ну, что ты делаешь? — всхлипнул Кёнсу и поджал руки к груди. Он не мог выпутаться из этих крепких объятий, потому что ему было хорошо в них. Он до смерти перепугался за Чонина. Впервые в жизни. — Я не могу жить без тебя, — прошептал Чонин, от чего Кёнсу выронил все, что держал в руках. Он глубоко выдохнул и коснулся кулаками груди Кая, чтобы оттолкнуть его, но не смог этого сделать. Парень сжал его крепче и коснулся носом шеи. — Перестань, — дрогнувшим голосом сказал мальчик. — Не могу, — снова повторил он.       Они простояли так какое-то время, наслаждаясь близостью друг друга. Кёнсу позорно думал о том, что соскучился по парню и готов был расплакаться, а тот просто прижимал хрупкое тело к себе и тяжело вздыхал. — Нужно обработать раны, — протянул мальчик. Кай приподнялся и приблизился к его лицу, от чего Кёнсу машинально сделал шаг назад, но наткнулся на сильные руки парня, которые притянули его к себе. Он медленно наклонился и потянулся к полураскрытым губам мальчика, который мысленно корил себя за свою слабость. — Кёнсу, ты где? — крикнул Бён и отдернул ширму. Мальчик тут же отпрыгнул от парня и постарался убрать его руки со своей спины, но тот держал их слишком крепко. Бэкхён хохотнул, но все же добавил: — Нужна твоя помощь. — Я-я сейчас, — заикаясь, произнес Кёнсу. Ширма оказалась на своем месте, и До, закрыв глаза от смущения, принялся проклинать Кая за его выходки. — Отпусти, — тихо, но уверенно прошептал мальчик. Он потянулся к тумбе и взял оттуда бинт с мазью и клеящую ленту. Когда с лицом Кима было покончено, он молча вышел и отправился помогать другу.