ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ — ВОПРОСЫ ▶✖◀
Сиерра, О Боже, здесь есть убийца. Господи Иисусе. Ладно, мы пока не знаем, убивал ли он кого-то прежде, но он уж точно хочет убить всех. Это Майкл, кстати. Мой друг, Майкл. Я поморщилась, когда писала предыдущие предложения. В любом случае, у него и Джимми состоялась эта большая ссора из-за абсолютной мелочи, Майкл был зол, также как и Джимми. Но Майкл, будучи склонным к убийству, на самом деле разозлился, и даже несколько раз угрожал убить Джимми. Сейчас Майкл в психическом реабилитационном центре, как они нам сказали. Чтобы немного остыть. На самом деле Кэт тоже здесь, просто за то, что она — это она. Бедная девочка. Мне кажется, что никто здесь её не понимает, знаешь? Я надеюсь, что Майкл не попытается убить её. Я думаю, это может измениться в любую минуту. Извини за нелепую длину этого письма. Много чего произошло. — Вики P. S. На самом деле, не знаю, что добавить в P. S., но так как я писала это в каждом письме тебе, я просто оставлю все как есть.▶✖◀
— И что ты чувствуешь по поводу всей этой ситуации, Майкл? Он насупился, постукивая пальцами по бедрам. — Я ничего не чувствую, — незаинтересованно ответил он. — Всё, что я знаю, это то, что он, — он остановился, чтобы указать на Джимми своим дрожащим пальцем, — мудак. — Мы все это знаем, — заговорил Калум, когда Джимми фыркнул в углу кабинета. — Но, несмотря на то, каким дерьмовым образом он, когда-либо относился ко мне, я никогда не грозился убить его. — Это не твоя проблема, Калум, — сказала Линда, поворачивать к Майклу. Калум тихо что-то пробормотал, поворачиваясь ко мне и улыбаясь. Улыбка Калума всегда заставляла окружающих улыбаться, и поэтому я тоже не удержалась и улыбнулась ему в ответ. Совершенно случайно это заметила Линда и сказала, что сейчас не совсем подходящее время, чтобы улыбаться, ведь мы обсуждаем очень серьёзную тему. Калум сказал ей, что ему плевать. И я тихо с ним согласилась, кивнув головой. Линда решила проигнорировать нас и снова вернуться к своей работе терапевта. — Почему ты считаешь его мудаком, Майкл? — Было довольно странно слышать, как твой собственный терапевт использует в своей речи бранные слова, но меня это не особо волновало. — Вы сейчас серьёзно? — засмеялся Майкл, снова показывая на Джимми. — Вы только посмотрите на него, у него же это на лбу написано! Я засмеялась, и Линда строго на меня посмотрела. Меня одолевало ощущение, что я ей вообще не нравлюсь. — А сейчас, Джимми, что ты чувствуешь по поводу этой ситуации? — Линда повернулась, чтобы посмотреть на парня, который втиснулся в свой стул. Некоторое время он ничего не говорил, а только смотрел перед собой, прикусывая губу. — Я чувствую себя частью бесконечности. — Господи, — фыркнула я, садясь ровнее на своём стуле. Он действительно сейчас собирается цитировать книгу, на самом деле хорошую книгу. Я даже понятия не имела, что он читает книги. Он вовсе не похож на тот тип людей, которые в книгах души не чают. Чёрт, мне стоит перестать вешать на людей ярлыки только из-за их внешнего вида ли мимолётных действий. — Ты вовсе не тихоня, Джимми. — Я просто пошутил, — он закатил глаза, с чистым отвращением на лице. Клянусь, я всего лишь один раз видела, как этот парень улыбается. — Вики, может, ты остынешь? — Остыну, не переживай, — самодовольно улыбнулась я. Это занятие групповой терапии уже не задалось. — Тогда, что ты на самом деле чувствуешь по этому поводу? — спросила Линда, делая особый акцент на словосочетании «на самом деле», чтобы убедиться, что она не получит насколько же бесполезный ответ, как и в первый раз. Джимми тихо усмехнулся, заерзав на стуле. Он, ссутулившись, спрятал свои руки в карманы. — Да кому, какое дело. Он угрожал убить меня, — он остановился и прокашлялся, а затем продолжил. — Это не имеет значения. — Он беспечно улыбнулся группе. Это было интересно, мне хотелось узнать ещё больше. Что ещё такого могло произойти, чтобы Джимми сказал, что для него не имеет значения тот факт, что ему угрожали смертью. Я могла бы спросить об этом Майкла, но если честно, я немного боялась приближаться к нему после того, что случилось. Один неверный шаг мог привести к смерти. Я ненавидела даже мысли об этом, но Майкл был моим другом, но внезапно это стало странно разговаривать с ним, или просто находиться рядом. Через некоторое время группу уже отпустили; мы ещё немного обсуждали Джимми и Майкла, и за это время не было ничего интересного. Ничего не происходило ровно до часа отдыха позже тем вечером. Я сидела рядом с Калумом, и мы разговаривали обо всём, что только приходило в голову, как и всегда. — Двадцать вопросов, давай сделаем это, — сказал он, отложив колоду карт на стол. — Не-а, — произнесла я, мотая головой и тихо смеясь себе под нос. — Я не буду играть в это с тобой, Калум Худ. Я не стану. Двадцать вопросов, насколько же глупая игра. На самом деле ты не узнаешь человека таким образом — конечно, можно узнать о его любимой книге или фильме, но не его. До тех пор, пока ты не начинаешь задавать действительно хорошие вопросы, тогда всё возможно. — Давай, Вики, это не будет слишком убого, — умолял он, и я уже готова была согласиться поиграть с ним, когда к нам присоединился неожиданный гость. — Привет, — невозмутимо произнёс Майкл, схватив ближайший к нему стул и сев рядом с нами. Я ничего не ответила, я попросту не знала, что сказать. Калум помахал ему рукой в знак приветствия, когда Майкл торжественно на нас посмотрел. — Ох, не надо так на меня смотреть, — сказал парень с нотками насмешливости в голосе. Калум не смотрел на Майкла так, как смотрела на него я, и я знала это. Видите ли, Калум не знал, что он был убийцей. А, может, он знал, но об этом не знала я. Было много всего, чего я не знала о Калуме. Мне стоило сразу же принять его предложение сыграть в двадцать вопросов, это только пошло бы на пользу. Но в любом случае, сейчас было уже поздно, так как к нам решил присоединиться Майкл. — Я не какой-то там свихнувшийся душегуб, вы же знаете, — выразил свое неодобрение Майкл, и я не поверила его словам. Несмотря на то, что я должна была поверить ему, я не стала. Я всегда делала поспешные выводы. — Джимми просто первоклассный мудак. Мы с Калумом кивнули, согласившись с ним. Любой бы на нашем месте согласился, потому что все это знали. Майкл наклонился ближе к нам, громко шаркая ножками стула по полу. Этот противный звук заставил меня поморщиться, но я придвинулась ближе к нему, готовясь слушать, что он будет говорить. — Я завёл ещё одного друга, — всего на долю секунды его лицо озарилось улыбкой, а затем он снова натянул маску серьёзности на своё лицо. — Ты сейчас серьёзно? — поинтересовалась я, удивлённо поднимая бровь. — Серьёзно, — он снова улыбнулся, на это раз гораздо шире. — И кто же это? — спросила я, скрещивая руки на груди. — Кэтрин, — ответил он, изо всех сил стараясь сохранить бесстрастное лицо. — Я знала это! — закричала я, не слишком громко, но этого было достаточно, чтобы все в комнате обернулись и неодобряюще на меня посмотрели. Я чувствовала, как мои щёки начинают краснеть, но я быстро повернулась к Майклу, широко улыбаясь. — Я знала, что она нравится тебе, я знала, я знала, я знала это! — пропела я голосом школьницы. — Вау, но я никогда не говорил, что она нравится мне, — Майкл вскинул в воздух руки, будто защищаясь, но в то же время не переставая улыбаться. — Очевидно же, что она нравится тебе, Майкл, а сейчас расскажи мне больше, — потребовала я, но он встал и ушёл из комнаты, после того как сказал мне «нет», как минимум пять раз. Я грустно вздохнула, откинувшись на спинку стула, и убрала с лица прядь волос. Я была уставшей, я постоянно была уставшей. — Итак, двадцать вопросов? — Калум продолжил свои мольбы, улыбнувшись мне. — Конечно, почему бы и нет, — сдалась я, не находя больше ничего, чем можно было бы заняться в тот момент. Мы сидели, глядя друг на друга с противоположных сторон стола, и задавали друг другу вопросы. Он рассказывал мне обо всём, что я спрашивала, даже давал ответы на такие глупые и бесполезные вопросы как цвет стен его комнаты у него дома или сколько у него футболок с логотипами любимых групп. И я узнала, что стены в его комнате покрашены в синий цвет, и что футболок было слишком много, чтобы сосчитать. А он узнал, что я никогда не была заграницей, и что я умею играть двенадцать песен от начала до конца на гитаре. Мы узнали друг о друге гораздо больше разных мелочей, чем мы могли себе представить. И все благодаря простой игре, в которую играют люди во всем мире. В тот момент, я поняла кое-что, чего не понимала раньше. Мне нравился Калум, очень сильно нравился. Мне казалось, что я знала его на протяжении всей моей жизни, когда мы сидели и смеялись друг над другом, пиная друг друга ногами под столом. Мне действительно он нравился, но в то же время я его ненавидела, за то, что он так сильно понравился мне. Я вовсе не влюбилась в него, он просто нравился мне. Мощная волна счастья и радости полностью поглотила меня в тот момент. Зная, что у меня был друг, зная, что кто-то достаточно обо мне заботился, чтобы сидеть напротив и играть со мной в какую-то глупую игру, которую я ненавидела до недавнего времени. Это место изменило мою жизнь, и, несмотря на то, что мне предстояло ещё во многом разобраться, мне здесь нравилось. Это место точно не стало моим вторым домом, но оно стало чем-то, чем-то особенным. И я наслаждалась каждым моментом.