Just Married / Просто женаты

– Мистер Ли, к вам ваш помощник, Пак Чонсу, пропустить? – слишком приторно-бодрым голосом для восьми часов утра поинтересовалась у проклинающего все на свете Донхэ секретарша. Высокая длинноногая блондинка с мальчишеской фигурой. С которой он, конечно же, спал. Когда-то. Секс с ней вышел не особо удачным, а вот секретарем она была отменным, поэтому Донхэ решил не избавляться от нее после той жуткой ночи. – Пропускай и принеси мне кофе, – милостиво разрешил Донхэ, кивком отпуская сочувственно поглядывающую на него девушку из кабинета. Еще бы, после их вчерашнего загула с Тэмином он выглядел просто убийственно. Убийственно жалко. Чтобы он еще раз согласился тягаться с этим профессиональным алкоголиком в количестве выпитой текилы? Да ни за что в жизни. – Доброе утро, мистер Ли. Хреново выглядите, – со смешком поприветствовал его Чонсу, стоило тому только войти в кабинет. Как всегда идеальный и безупречный. Шикарно уложенные темно-каштановые волосы, идеально выглаженные брюки со стрелками и белоснежная рубашка. И омерзительно бодрый и свежий, хотя выпил он вчера точно не меньше Донхэ, если не больше. Тэмин обладал еще одним восхитительным магическим даром – вливать в окружающих его людей такое невероятное количество алкоголя, что… те даже не представляли, что могут столько выпить. – А ты, как всегда, бодр и свеж. Что у нас там сегодня? Свели месячные балансы? – Донхэ сощурился и потер пальцами ноющие виски, пытаясь настроиться на рабочий лад. Когда ты управляешь крупнейшим развлекательным южнокорейским холдингом в Соединенных Штатах, то у тебя нет права на слабость. Права на отдых, впрочем, тоже нет, но Донхэ не собирался запирать себя в четырех стенах, совмещая приятное с полезным. – По ресторанам, казино, клубам и торговым центрам все стабильно, – Чонсу положил перед Донхэ толстые папки с финансовыми показателями за прошлый месяц. – А вот с агентством и студией мы опять ушли в минус, – Чонсу положил перед Донхэ распечатку с последними финансовыми показателями и уселся в кресло для посетителей, наблюдая за тем, как его лучший друг и по совместительству босс, нахмурившись, изучает цифры. – Значит, альбом Юны и Тэмина провалился, – Донхэ закусил губу. Почему-то ему казалось, что их продажи должны быть намного выше, ведь корейская волна сейчас на пике. Но почему их конкуренты гребут деньги лопатой и срывают все рейтинги и награды в США, а их не самые плохие айдолы болтаются где-то в заднице? – Напомни мне: почему мы еще не избавились от этого балласта? – скривился он. – Потому, что это детище ваших родителей и они бы очень хотели, чтобы вы развивали его… – завел привычную пластинку Чонсу, заставляя Донхэ скривиться еще сильнее и взъерошить короткие каштановые волосы, превращая стильную укладку в воронье гнездо. Родители. Конечно. Если бы не они, то он давно бы избавился и от агентства, и от звукозаписывающей студии, но… Его родители всегда много делали для него, так что… Разве он не может уступить им в такой малости? Хотя… Донхэ всегда выполнял желания своих родителей, начиная от того, что он пошел в ту школу и тот университет, которые они выбрали для него, и заканчивая этой дурацкой женитьбой, позволившей объединить два крупнейших развлекательных корейских холдинга в Соединенных Штатах в один, так что уж тут говорить про агентство... Но с ним определенно нужно что-то делать, чтобы оно если не приносило прибыль, то хотя бы окупало себя. – Есть какие-то варианты? – Донхэ посмотрел на друга, думая, что, конечно, эти самые варианты лучше обсуждать не с ним, а с управляющим агентства, но мало ли… – Я слышал от продюссеров, что есть какой-то суперпопулярный не то композитор, не то хореограф, и что если заполучить его для работы над новым синглом Тэмина, то сингл будет иметь все шансы стать успешным. Но этот композитор то ли не работает под заказ, то ли не хочет работать с нами… – начал было Чонсу, но Донхэ перебил его: – Не важно. Назначь мне на завтра на вторую половину дня встречу с Чунмином, пусть он подготовит план развития агентства и все свои предложения к завтрашнему утру. Обсудим их на встрече… – вливаясь в привычную рабочую струю, Донхэ почувствовал, как головная боль и тяжелый туман похмелья начинают отпускать его. Каждое второе число нового месяца он посвящал сугубо бумажной работе: проверке отчетов о работе всех подразделений холдинга, балансов, сводок доходности, планов и прочего. Подписывал счета, незакрытые договоры, приложения и акты за прошлый месяц, в том числе свои личные. Цифры настолько затянули его, что он совершенно не заметил, что снова засиделся допоздна, забыв о перерыве на обед и ужин, перебиваясь кофе, который бесшумно подносила ему понимающая секретарь. От изучения выписок по собственным кредиткам и кредиткам своего мужа Донхэ отвлекла вибрация личного мобильного, который был сегодня на удивление молчаливым. Хотя… не на удивление. Кибом только вернулся из Европы и отсыпался, поэтому Донхэ никто не названивал с идиотскими вопросами по надуманным поводам. Вообще, этот парень уже давно раздражал его своей навязчивостью, и Донхэ подыскивал безболезненный способ избавиться от порядком надоевшего любовника, который вцепился в него похуже энцефалитного клеща. Донхэ даже не знал, кто раздражает его больше: Кибом или его муженек, просаживающий деньги со скоростью реактивной трубы. Двадцать тысяч долларов на красный плащ от Армани и бутылка коллекционного Шато Бордо за сто тысяч. Донхэ скривился. Видя выписки по кредиткам мужа каждый месяц, Донхэ едва сдерживал в себе настойчивое желание найти этого бездельника и вытряхнуть из него душу, но это желание быстро отпускало его, стоило ему только подумать о том, что это плата за относительную свободу и возможность не лицезреть обезьянью морду муженька каждый божий день. И пусть они виделись последний раз лет десять назад, Донхэ был уверен, что та мелкая костлявая стеснительная мартышка ничуть не изменилась. Как же все-таки хорошо, что сейчас прогресс шагнул на тот уровень, когда можно заключить брак, не видя друг друга. Просто отправить законного представителя подписать нужные бумаги и на этом закончить. Иначе… ему не хватало еще бороться с последствиями культурного и эстетического шока при лицезрении «милой» мордашки своего мужа, которая вряд ли хотя бы немного похорошела за эти годы. Может, стоит выделить ему средства на пластику? Хотя… Пока муженек не особо спешил знакомиться с Донхэ и вливаться в семью, переживать нечего. Пусть развлекается, спускает деньги, живет собственной жизнью… подальше от Донхэ, не влезая в его дела и в его жизнь. И тогда их брак по правде можно назвать идеальным. Тяжело вздохнув, Донхэ подписал счета и, отодвинув их, резко поднялся с кресла. Неожиданно ему стало душно в огромном кабинете, а в таком случае ему могло помочь лишь одно. Натянув пальто и намеренно оставив все телефоны в офисе, Донхэ отправился к лифтам, по пути приветствуя уже спешащих домой сотрудников. Безмятежное существование менеджеров среднего звена. Осенний Манхэттен встретил его промозглой сыростью и серостью. Подняв воротник пальто, Донхэ быстро отправился к небольшому фургончику, торгующему самой вкусной горячей выпечкой и кофе на Манхэттене. Поздоровавшись с пожилым продавцом и поболтав с ним о погоде и котировках акций, пока тот варил ему кофе и подогревал бублик, Донхэ почувствовал, как голова понемногу проветривается и свежеет – то, что надо для финального забега и рассылки отчетов акционерам. Как он не любил всю эту бумажную волокиту, но если не заниматься ею, то можно получить очень много больших проблем, поэтому Донхэ предпочитал держать все это в своих руках. Он не спешил возвращаться обратно в офис, неторопливо прогуливаясь по улице и попивая кофе, глазея на привычных обитателей этого квартала: юристы с оплатой несколько десятков тысяч долларов за час, банковские брокеры, не расстающиеся со своими планшетами и телефонами, нервные офисные служащие в серых костюмах, сногсшибательные девицы модельной внешности – жертвы модных журналов, бутиков и кредитных карт, мечтающие найти тех, кто расплатится с их долгами, – постоянные обитатели Манхэттена. Лишь одно ярко-желтое пятно выбивалось из этой привычной глазу Донхэ суеты. Уличный музыкант в ярко-желтой, слишком легкой для этой промозглой погоды толстовке. Донхэ редко видел его здесь, но за последний год уже привык к этому нахальному скрипачу, который постоянно прятал глаза под козырьком кепки, а лицо – под маской, виртуозно выписывая музыкальные пируэты на электроскрипке и внося хоть какое-то разнообразие в серую жизнь прохожих. То ли своей музыкой, то ли нелепо-яркой одеждой, то ли каким-то совершенно не видным обычному глазу теплом и сиянием, которые согревали очерствевшие манхэттенские сердца. Даже дежурившие неподалеку полицейские, заслушавшись, не трогали этого талантливого юнца. Донхэ сразу узнал мелодию, которую тот выводил в этот раз. Led Zeppelin. Бессмертная классика, и исполнение не подкачало. Он с удовольствием дослушал песню до конца, стоя в толпе случайных зевак, и даже бросил парню двадцатку в открытый футляр скрипки, прежде чем направиться обратно в офис. Иногда он даже немного завидовал этому парню, который вот так открыто мог делиться с миром своим настроением и своей музыкой, без оглядки на посторонних и вымученной необходимости держать лицо. Но… у Донхэ за плечами была многомиллионная империя, тысячи сотрудников, десятки компаний, а еще его семья и семья его мужа, ответственность за которые создавала дополнительный груз на его, Донхэ, плечах, и выдержка была не самой большой его проблемой на данный момент. Но он сам хотел всего этого. Всю свою жизнь. Стать самым молодым президентом крупнейшей компании. Самым безупречным и успешным. Тот, о ком пишут в Forbes и Esquirе и называют объектом для подражания. И он был таким. Богатым, молодым и успешным. Его интервью печатали на четыре разворота с цветными фотографиями в полный рост. Его звали выступать на самых крупных бизнес-конференциях и давать экспертное мнение, на примере его кампаний и решений преподаватели в крупнейших экономических вузах и колледжах страны учили своих студентов. Его любили и им гордились не только родители, друзья и близкие, но и, что самое важное, все сотрудники холдинга DnE, которые буквально боготворили молодого президента. Он был Ли Донхэ. И это что-то да значило.